Упругая струя зеленой
крови ударила в камень. К удивлению Конана она не скатилась по граням, а
полностью впиталась кристаллом, словно губкой.
Бережно зажав алмаз в ладони, Конан повернулся и пошел к выходу. Он
не оглядывался, ибо ему казалось, что тело на мраморном ложе претерпевает
некую метаморфозу, видеть которую людям не следует. Он закрыл за собой
сердоликовую дверь и направился вниз по серебряной лестнице. Ему и в
голову не пришла мысль о том, что ничего не мешает ему нарушить обещание,
данное Яггаху. Остановившись перед дверью из красного дерева, на которой
щерился в жуткой улыбке голый человеческий череп, киммериец осторожно
толкнул ее и заглянул за порог. В комнате с эбеновыми стенами на черном
бархатном ложе, окутанном облаком желтоватой пыльцы лотоса, покоилось
худощавое тело Яры - великого мага и волшебника. Маг лежал, вглядываясь
широко открытыми глазами вдаль, в некую бездонную пропасть, недоступную
людскому пониманию.
- Яра! - громко произнес Конан, подобно судье, изрекающему смертный
приговор. - Проснись!
Глаза волшебника сразу же приобрели осмысленное выражение, стали
холодными и свирепыми, похожими на ястребиные. Маг запахнул плотнее свои
бархатные одежды и встал, нависая всем своим длинным телом над
киммерийцем.
- Собака! - прошипел он, подобно разъяренной змее. - Что тебе здесь
надо?
Конан положил алмаз на огромный эбеновый стол.
- Тот, кто послал тебе этот камень, велел сказать: "Ягг-коша шлет
тебе последний дар и последние чары".
Яра отшатнулся, и его лицо стало пепельным. Алмаз помутнел, в его
глубине зажегся огонек, который постепенно залил пульсирующим светом весь
кристалл, по граням его проплывали странные разноцветные волны. Яра,
словно его тащила вперед какая-то неведомая магическая сила, наклонился
над столом, и сжав алмаз руками, впился в него немигающим взором.
Наблюдавший за ним Конан подумал, что его обманывает собственное
зрение. Яра, казавшийся прежде великаном, теперь с трудом достал бы
головой до груди юноши, если бы встал рядом. Конан моргнул несколько раз и
впервые за эту ночь стал сомневаться в собственном рассудке. До него вдруг
дошло, что маг съеживается у него на глазах, с каждым мгновением
уменьшаясь в размерах. Киммериец уже ничему не удивлялся, он осознавал,
что наблюдает действие сверхъестественных сил, недоступных его пониманию.
Маг стремительно уменьшался, теперь он уже лежал на столе, словно
младенец, все еще сжимая в руках алмаз. Яра наконец понял, что его
ожидает, вскочил на ноги и отбросил в сторону зловещий камень. Несмотря на
это, он все же продолжал уменьшаться, и вскоре превратился в миниатюрного
гномика, мечущегося по столу, размахивая руками в бессильной злобе и
вереща голосом, напоминавшим комариный писк. Сердце Слона возвышалось над
ним, подобно горе. Потрясенный Конан увидел, что волшебник прикрывает
руками глаза, как бы стараясь уберечься от нестерпимого блеска, и шатается
из стороны в сторону, точно пьяный. Казалось, некая невидимая сила
притягивала Яру к алмазу. Трижды он пытался превозмочь его силу и убежать
на другой конец стола, но лишь оббежал камень по дуге, приближаясь к нему
все ближе и ближе, затем взвизгнул от ужаса, выбросил руки вперед и со
всех ног помчался на алмаз.
Наклонившись над столом, Конан увидел Яру, с трудом карабкавшегося по
гладкой грани кристалла; вот он добрался до вершины и распростер руки,
призывая на помощь таинственные силы, ведомые ему одному, но, словно
втянутый водоворотом, исчез в недрах камня, поглощенный волной
переливающихся цветов и оттенков. Алмаз снова посветлел, стал прозрачным,
и Конан увидел мага в самом его центре. Киммериец не отрывал глаз от
камня, и ему казалось, что все, что он там видит, происходит невероятно
далеко отсюда, в ином измерении.
Внутри кристалла появилась зеленая фигурка с головой слона и
великолепными крыльями за плечами. Яра убегал от нее, сломя голову, а
мститель мчался за ним по пятам. Вдруг огромный алмаз лопнул как мыльный
пузырь и разлетелся на тысячи разноцветных искр. Крышка стола из черного
дерева опустела так же, как мраморное ложе, на котором покоилось когда-то
тело удивительного существа родом из космоса, по имени Ягг-коша, или
Яггах.
Киммериец выбежал из комнаты и кубарем скатился вниз по лестнице.
Потрясенному до глубины души варвару и в голову не пришло, что следовало
бы бежать тем же путем, что он проник в башню. Крутая лестница привела его
в просторное помещение в цоколе Башни. На мгновение он остановился. Это
была караульная. Пламя факелов отражалось в полированных кирасах
гвардейцев, поблескивали инкрустированные рукояти мечей. Часть стражников
сидела за столом, склонив на грудь головы в гребнистых шлемах, другие
неподвижно лежали на полу из ляпис-лазури среди беспорядочно разбросанных
кружек и опрокинутых бурдюков с вином. Он знал, что все они мертвы. Яггах
обещал, и сдержал свое слово - стража уснула навеки, когда на нее пала
тень огромных зеленых крыльев. Конан недолго размышлял над тем, какие чары
помогли ему выбраться из Башни, - за серебристой дверью, открытой настежь,
уже занимался рассвет.
Киммериец углубился в гущу сада, а когда утренний ветерок донес до
его ноздрей бодрящий запах сырой земли, встряхнулся, как бы отметая
остатки кошмарного сна и зашагал быстрее. Что же это было? Была ли Башня
действительно заколдована, или все это ему только приснилось? Оглянувшись
в очередной раз, он увидел, что стройное здание, четко обрисовавшееся на
фоне предрассветного пурпурного неба клонится к земле, а его усыпанная
драгоценными камнями верхушка расплывается в лучах восходящего над
горизонтом солнца. Послышался оглушительный треск, и Башня Слона
рассыпалась в прах.
1 2 3 4 5 6 7 8
крови ударила в камень. К удивлению Конана она не скатилась по граням, а
полностью впиталась кристаллом, словно губкой.
Бережно зажав алмаз в ладони, Конан повернулся и пошел к выходу. Он
не оглядывался, ибо ему казалось, что тело на мраморном ложе претерпевает
некую метаморфозу, видеть которую людям не следует. Он закрыл за собой
сердоликовую дверь и направился вниз по серебряной лестнице. Ему и в
голову не пришла мысль о том, что ничего не мешает ему нарушить обещание,
данное Яггаху. Остановившись перед дверью из красного дерева, на которой
щерился в жуткой улыбке голый человеческий череп, киммериец осторожно
толкнул ее и заглянул за порог. В комнате с эбеновыми стенами на черном
бархатном ложе, окутанном облаком желтоватой пыльцы лотоса, покоилось
худощавое тело Яры - великого мага и волшебника. Маг лежал, вглядываясь
широко открытыми глазами вдаль, в некую бездонную пропасть, недоступную
людскому пониманию.
- Яра! - громко произнес Конан, подобно судье, изрекающему смертный
приговор. - Проснись!
Глаза волшебника сразу же приобрели осмысленное выражение, стали
холодными и свирепыми, похожими на ястребиные. Маг запахнул плотнее свои
бархатные одежды и встал, нависая всем своим длинным телом над
киммерийцем.
- Собака! - прошипел он, подобно разъяренной змее. - Что тебе здесь
надо?
Конан положил алмаз на огромный эбеновый стол.
- Тот, кто послал тебе этот камень, велел сказать: "Ягг-коша шлет
тебе последний дар и последние чары".
Яра отшатнулся, и его лицо стало пепельным. Алмаз помутнел, в его
глубине зажегся огонек, который постепенно залил пульсирующим светом весь
кристалл, по граням его проплывали странные разноцветные волны. Яра,
словно его тащила вперед какая-то неведомая магическая сила, наклонился
над столом, и сжав алмаз руками, впился в него немигающим взором.
Наблюдавший за ним Конан подумал, что его обманывает собственное
зрение. Яра, казавшийся прежде великаном, теперь с трудом достал бы
головой до груди юноши, если бы встал рядом. Конан моргнул несколько раз и
впервые за эту ночь стал сомневаться в собственном рассудке. До него вдруг
дошло, что маг съеживается у него на глазах, с каждым мгновением
уменьшаясь в размерах. Киммериец уже ничему не удивлялся, он осознавал,
что наблюдает действие сверхъестественных сил, недоступных его пониманию.
Маг стремительно уменьшался, теперь он уже лежал на столе, словно
младенец, все еще сжимая в руках алмаз. Яра наконец понял, что его
ожидает, вскочил на ноги и отбросил в сторону зловещий камень. Несмотря на
это, он все же продолжал уменьшаться, и вскоре превратился в миниатюрного
гномика, мечущегося по столу, размахивая руками в бессильной злобе и
вереща голосом, напоминавшим комариный писк. Сердце Слона возвышалось над
ним, подобно горе. Потрясенный Конан увидел, что волшебник прикрывает
руками глаза, как бы стараясь уберечься от нестерпимого блеска, и шатается
из стороны в сторону, точно пьяный. Казалось, некая невидимая сила
притягивала Яру к алмазу. Трижды он пытался превозмочь его силу и убежать
на другой конец стола, но лишь оббежал камень по дуге, приближаясь к нему
все ближе и ближе, затем взвизгнул от ужаса, выбросил руки вперед и со
всех ног помчался на алмаз.
Наклонившись над столом, Конан увидел Яру, с трудом карабкавшегося по
гладкой грани кристалла; вот он добрался до вершины и распростер руки,
призывая на помощь таинственные силы, ведомые ему одному, но, словно
втянутый водоворотом, исчез в недрах камня, поглощенный волной
переливающихся цветов и оттенков. Алмаз снова посветлел, стал прозрачным,
и Конан увидел мага в самом его центре. Киммериец не отрывал глаз от
камня, и ему казалось, что все, что он там видит, происходит невероятно
далеко отсюда, в ином измерении.
Внутри кристалла появилась зеленая фигурка с головой слона и
великолепными крыльями за плечами. Яра убегал от нее, сломя голову, а
мститель мчался за ним по пятам. Вдруг огромный алмаз лопнул как мыльный
пузырь и разлетелся на тысячи разноцветных искр. Крышка стола из черного
дерева опустела так же, как мраморное ложе, на котором покоилось когда-то
тело удивительного существа родом из космоса, по имени Ягг-коша, или
Яггах.
Киммериец выбежал из комнаты и кубарем скатился вниз по лестнице.
Потрясенному до глубины души варвару и в голову не пришло, что следовало
бы бежать тем же путем, что он проник в башню. Крутая лестница привела его
в просторное помещение в цоколе Башни. На мгновение он остановился. Это
была караульная. Пламя факелов отражалось в полированных кирасах
гвардейцев, поблескивали инкрустированные рукояти мечей. Часть стражников
сидела за столом, склонив на грудь головы в гребнистых шлемах, другие
неподвижно лежали на полу из ляпис-лазури среди беспорядочно разбросанных
кружек и опрокинутых бурдюков с вином. Он знал, что все они мертвы. Яггах
обещал, и сдержал свое слово - стража уснула навеки, когда на нее пала
тень огромных зеленых крыльев. Конан недолго размышлял над тем, какие чары
помогли ему выбраться из Башни, - за серебристой дверью, открытой настежь,
уже занимался рассвет.
Киммериец углубился в гущу сада, а когда утренний ветерок донес до
его ноздрей бодрящий запах сырой земли, встряхнулся, как бы отметая
остатки кошмарного сна и зашагал быстрее. Что же это было? Была ли Башня
действительно заколдована, или все это ему только приснилось? Оглянувшись
в очередной раз, он увидел, что стройное здание, четко обрисовавшееся на
фоне предрассветного пурпурного неба клонится к земле, а его усыпанная
драгоценными камнями верхушка расплывается в лучах восходящего над
горизонтом солнца. Послышался оглушительный треск, и Башня Слона
рассыпалась в прах.
1 2 3 4 5 6 7 8