!!!!!!!
А случилось вот что.
Вылезаем мы с Ларсом из машины перед школьной дверью. На все окна наклеены бумажные снежинки.
Меня мутило ужасно, и я сказала об этом Ларсу. Он бесстрастно ответил, что стошнить меня не может, потому что я с самого ланча ничего не ела, а ланч уже давным-давно переварился. Ободрив таким образом, он повел меня к дверям.
В гардеробе толпилась куча народу. Пока Ларс сдавал нашу одежду, я стояла в одиночестве и ждала, что в любую секунду кто-нибудь подойдет и спросит, чего это я притащилась, когда у меня нет кавалера. Естественно, этим и кончилось. Лилли-и-Борис и Тина-и-Дэйв выросли рядом со мной и наперебой загалдели: как хорошо, мол, что я пришла. Вежливые. Тина, оказывается, всем рассказала, что мы с Кенни расстались, но, СЛАВА БОГУ, не сказала из-за чего.
В сопровождении друзей я проследовала в спортзал. Там все изображало зиму: вата по углам, бумажные снежки свисают с потолка, блестящий дождик…
Во всяком случае, декорации эти гораздо больше были похожи на зиму, чем грязный и мокрый ужас за окном.
И толпы народа! Я заметила Лану и Джоша (уф!) Джастина Баксендайла с группой поклонниц, Шамику и Линг Су и еще много кого. Даже Кенни там был. Он меня тоже заметил, покраснел как рак, отвернулся и принялся болтать с девчонкой из нашей группы по биологии. Ну и ладно.
Все были там, кроме одного, того, кого я больше всех боялась увидеть. Или надеялась увидеть. Даже не знаю, что больше.
Потом я увидела Джудит Гершнер. На ней был не джинсовый комбинезон, а красное платье от Лауры Эшли, и выглядела она в этом платье потрясающе.
Она танцевала, но не с Майклом, а с каким-то другим парнем, которого я раньше никогда не видела.
Я пошла искать Лилли и нашла ее в холле, где она звонила по телефону-автомату. Я подошла к ней, когда она как раз вешала трубку.
– А где твой брат? – спросила я как бы между прочим.
– Откуда я знаю? – вдруг резко выкрикнула мне Лилли. – Сегодня не моя очередь присматривать за ним.
И хотя Лилли явно злилась на что-то, я продолжала прощупывать почву. Ведь мне уже все равно?
– Знаешь, Джудит Гершнер здесь, так что я подумала…
– Боже правый! – зашипела Лилли. – Сколько раз тебе повторять, что Майкл и Джудит не пара! Они не встречаются!
– Ладно, ладно, – говорю, – тогда почему же они проводят вместе каждую свободную минуту?.. И так продолжается уже неделю?
– Да потому что они писали эту идиотскую компьютерную игру для карнавала. А кроме того, – говорит, – у Джудит Гершнер уже есть бойфренд.
Лилли взяла меня за плечи и развернула лицом к танцзалу.
– Вот. Смотри. Он из Тринити.
Я посмотрела на Джудит и этого парня, как они танцевали медленный танец. Парень чем-то смахивал на Кенни – такой же длинный и тощий, только более складный и постарше.
– А, – говорю.
– Вот тебе и «а», – отвечает Лилли. – Слушай, я не знаю, что с тобой сегодня стряслось, но я не могу с тобой общаться, потому что ты ведешь себя как полная дура. Ну-ка, сядь здесь… – Лилли придвинула мне стул. – И не пытайся встать. Я должна знать, где найти тебя, когда понадобится.
Я даже не спросила Лилли, почему я могу вдруг так срочно ей понадобиться. Я просто села. Как будто не могла больше стоять. Просто я так устала…
И не расстроилась. И не хотела видеть Майкла. Ну, какая-то часть меня не хотела.
А другая часть страшно хотела увидеть его и спросить, что он имел в виду, когда показывал мне то стихотворение.
Но я так боялась услышать ответ…
Потому что это мог быть не тот ответ, которого я ожидала.
Через какое-то время подошли Ларс и Вахим и тоже сели рядом. Я чувствовала себя неимоверно глупо. Пришла на танцы без партнера, а теперь сижу в коридоре с двумя телохранителями. Они были полностью захвачены дискуссией о достоинствах и недостатках резиновых пуль. Никто меня не приглашал на танец. И не собирался даже. Я неудачница. Абсолютная неудачница без кавалера. На танцах. В коридоре. Застрелите меня.
Да, и еще кручу любовь с Борисом Пелковски за спиной Лилли.
Почему я продолжала там сидеть? Я сделала все, как велела бабушка. Я показалась. Я доказала всем, себе и ей, что я не трусиха. Так почему же я не ухожу? Если мне так этого хочется?
Я встала.
– Идем, – говорю, – Ларс. Мы тут уже долго торчим. Мне еще столько всего паковать… Пойдем!
Ларс ответил, мол, ладно, и начал подниматься. И вдруг сел обратно, как будто увидел что-то у меня за спиной.
Я в ужасе оглянулась.
Там стоял Майкл.
Было видно, что он только что прибежал. Он даже запыхался. Шарф размотался. И на волосах не растаял снег.
– Не знал, что ты придешь, – сказал он.
Наверное, мое лицо стало таким же красным, как платье Джудит Гершнер. Ничего не могла с собой поделать.
– Я и не собиралась, – произнесла я наконец.
– Я звонил тебе сто раз. Но ты не подходила.
– Да, – сказала я.
Мне показалось, что пол в зале сейчас раскроется как цветок, и все взлетят, и я выше всех, и…
– Миа, – сказал Майкл, – сегодня… Я не хотел, чтобы ты расплакалась.
Или, наоборот, мне показалось, что пол в зале сейчас провалится и я упаду, и буду падать, и падать…
Я опустила голову и принялась разглядывать свои туфли.
– Я не плакала, – соврала я, – то есть плакала, но не из-за тебя. А из-за того, что сказал Кенни.
– Да, – сказал Майкл, – знаю, вы расстались.
Ага. Вся школа, наверное, уже знает. Мое лицо стало еще краснее. Намного краснее, чем платье Джудит Гершнер.
– Дело в том, – продолжал Майкл, – я знал, что это ты посылала мне открытки.
Если бы в этот момент мне сжали сердце раскаленными клещами и дернули, мне было бы не так больно, как от слов Майкла. Я почувствовала, что в глазах снова закипают слезы.
– Как, ты знал?..
Одно дело, когда сердце разбивается. Но совсем другое дело, когда оно разбивается на школьном вечере танцев, перед всей школой… Это невыносимо.
– Конечно, знал, – нетерпеливо повторил он. – Мне Лилли сказала.
Вот так! В первый раз за весь разговор я посмотрела прямо ему в глаза.
– Лилли тебе сказала! – воскликнула я. – Она-то откуда узнала?
Майкл махнул рукой.
– Да не знаю я. Наверное, твоя подруга Тина сказала ей. Но это не важно.
Я оглянулась и увидела в другом конце зала Лилли и Тину, которые смотрели в нашу сторону. Но как только они заметили, что я смотрю на них, сразу отвернулись и сделали вид, что болтают со своими парнями.
– Я их, наверное, убью, – пробормотала я.
Майкл взял меня за плечи.
– Миа, – сказал он, – это не имеет значения. – Он легонько встряхнул меня. – Имеет значение только то, что я написал тебе. И, думаю, то, что ты написала, тоже.
Мне показалось, что я ослышалась.
– Естественно, я имела в виду то, что написала.
Он потряс головой.
– Тогда что ты отмочила сегодня на карнавале?
– Я… потому что… ну, я подумала… что ты подшутил надо мной…
– Никогда, – твердо ответил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
А случилось вот что.
Вылезаем мы с Ларсом из машины перед школьной дверью. На все окна наклеены бумажные снежинки.
Меня мутило ужасно, и я сказала об этом Ларсу. Он бесстрастно ответил, что стошнить меня не может, потому что я с самого ланча ничего не ела, а ланч уже давным-давно переварился. Ободрив таким образом, он повел меня к дверям.
В гардеробе толпилась куча народу. Пока Ларс сдавал нашу одежду, я стояла в одиночестве и ждала, что в любую секунду кто-нибудь подойдет и спросит, чего это я притащилась, когда у меня нет кавалера. Естественно, этим и кончилось. Лилли-и-Борис и Тина-и-Дэйв выросли рядом со мной и наперебой загалдели: как хорошо, мол, что я пришла. Вежливые. Тина, оказывается, всем рассказала, что мы с Кенни расстались, но, СЛАВА БОГУ, не сказала из-за чего.
В сопровождении друзей я проследовала в спортзал. Там все изображало зиму: вата по углам, бумажные снежки свисают с потолка, блестящий дождик…
Во всяком случае, декорации эти гораздо больше были похожи на зиму, чем грязный и мокрый ужас за окном.
И толпы народа! Я заметила Лану и Джоша (уф!) Джастина Баксендайла с группой поклонниц, Шамику и Линг Су и еще много кого. Даже Кенни там был. Он меня тоже заметил, покраснел как рак, отвернулся и принялся болтать с девчонкой из нашей группы по биологии. Ну и ладно.
Все были там, кроме одного, того, кого я больше всех боялась увидеть. Или надеялась увидеть. Даже не знаю, что больше.
Потом я увидела Джудит Гершнер. На ней был не джинсовый комбинезон, а красное платье от Лауры Эшли, и выглядела она в этом платье потрясающе.
Она танцевала, но не с Майклом, а с каким-то другим парнем, которого я раньше никогда не видела.
Я пошла искать Лилли и нашла ее в холле, где она звонила по телефону-автомату. Я подошла к ней, когда она как раз вешала трубку.
– А где твой брат? – спросила я как бы между прочим.
– Откуда я знаю? – вдруг резко выкрикнула мне Лилли. – Сегодня не моя очередь присматривать за ним.
И хотя Лилли явно злилась на что-то, я продолжала прощупывать почву. Ведь мне уже все равно?
– Знаешь, Джудит Гершнер здесь, так что я подумала…
– Боже правый! – зашипела Лилли. – Сколько раз тебе повторять, что Майкл и Джудит не пара! Они не встречаются!
– Ладно, ладно, – говорю, – тогда почему же они проводят вместе каждую свободную минуту?.. И так продолжается уже неделю?
– Да потому что они писали эту идиотскую компьютерную игру для карнавала. А кроме того, – говорит, – у Джудит Гершнер уже есть бойфренд.
Лилли взяла меня за плечи и развернула лицом к танцзалу.
– Вот. Смотри. Он из Тринити.
Я посмотрела на Джудит и этого парня, как они танцевали медленный танец. Парень чем-то смахивал на Кенни – такой же длинный и тощий, только более складный и постарше.
– А, – говорю.
– Вот тебе и «а», – отвечает Лилли. – Слушай, я не знаю, что с тобой сегодня стряслось, но я не могу с тобой общаться, потому что ты ведешь себя как полная дура. Ну-ка, сядь здесь… – Лилли придвинула мне стул. – И не пытайся встать. Я должна знать, где найти тебя, когда понадобится.
Я даже не спросила Лилли, почему я могу вдруг так срочно ей понадобиться. Я просто села. Как будто не могла больше стоять. Просто я так устала…
И не расстроилась. И не хотела видеть Майкла. Ну, какая-то часть меня не хотела.
А другая часть страшно хотела увидеть его и спросить, что он имел в виду, когда показывал мне то стихотворение.
Но я так боялась услышать ответ…
Потому что это мог быть не тот ответ, которого я ожидала.
Через какое-то время подошли Ларс и Вахим и тоже сели рядом. Я чувствовала себя неимоверно глупо. Пришла на танцы без партнера, а теперь сижу в коридоре с двумя телохранителями. Они были полностью захвачены дискуссией о достоинствах и недостатках резиновых пуль. Никто меня не приглашал на танец. И не собирался даже. Я неудачница. Абсолютная неудачница без кавалера. На танцах. В коридоре. Застрелите меня.
Да, и еще кручу любовь с Борисом Пелковски за спиной Лилли.
Почему я продолжала там сидеть? Я сделала все, как велела бабушка. Я показалась. Я доказала всем, себе и ей, что я не трусиха. Так почему же я не ухожу? Если мне так этого хочется?
Я встала.
– Идем, – говорю, – Ларс. Мы тут уже долго торчим. Мне еще столько всего паковать… Пойдем!
Ларс ответил, мол, ладно, и начал подниматься. И вдруг сел обратно, как будто увидел что-то у меня за спиной.
Я в ужасе оглянулась.
Там стоял Майкл.
Было видно, что он только что прибежал. Он даже запыхался. Шарф размотался. И на волосах не растаял снег.
– Не знал, что ты придешь, – сказал он.
Наверное, мое лицо стало таким же красным, как платье Джудит Гершнер. Ничего не могла с собой поделать.
– Я и не собиралась, – произнесла я наконец.
– Я звонил тебе сто раз. Но ты не подходила.
– Да, – сказала я.
Мне показалось, что пол в зале сейчас раскроется как цветок, и все взлетят, и я выше всех, и…
– Миа, – сказал Майкл, – сегодня… Я не хотел, чтобы ты расплакалась.
Или, наоборот, мне показалось, что пол в зале сейчас провалится и я упаду, и буду падать, и падать…
Я опустила голову и принялась разглядывать свои туфли.
– Я не плакала, – соврала я, – то есть плакала, но не из-за тебя. А из-за того, что сказал Кенни.
– Да, – сказал Майкл, – знаю, вы расстались.
Ага. Вся школа, наверное, уже знает. Мое лицо стало еще краснее. Намного краснее, чем платье Джудит Гершнер.
– Дело в том, – продолжал Майкл, – я знал, что это ты посылала мне открытки.
Если бы в этот момент мне сжали сердце раскаленными клещами и дернули, мне было бы не так больно, как от слов Майкла. Я почувствовала, что в глазах снова закипают слезы.
– Как, ты знал?..
Одно дело, когда сердце разбивается. Но совсем другое дело, когда оно разбивается на школьном вечере танцев, перед всей школой… Это невыносимо.
– Конечно, знал, – нетерпеливо повторил он. – Мне Лилли сказала.
Вот так! В первый раз за весь разговор я посмотрела прямо ему в глаза.
– Лилли тебе сказала! – воскликнула я. – Она-то откуда узнала?
Майкл махнул рукой.
– Да не знаю я. Наверное, твоя подруга Тина сказала ей. Но это не важно.
Я оглянулась и увидела в другом конце зала Лилли и Тину, которые смотрели в нашу сторону. Но как только они заметили, что я смотрю на них, сразу отвернулись и сделали вид, что болтают со своими парнями.
– Я их, наверное, убью, – пробормотала я.
Майкл взял меня за плечи.
– Миа, – сказал он, – это не имеет значения. – Он легонько встряхнул меня. – Имеет значение только то, что я написал тебе. И, думаю, то, что ты написала, тоже.
Мне показалось, что я ослышалась.
– Естественно, я имела в виду то, что написала.
Он потряс головой.
– Тогда что ты отмочила сегодня на карнавале?
– Я… потому что… ну, я подумала… что ты подшутил надо мной…
– Никогда, – твердо ответил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38