ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Ты никогда не была в круизах, ты ничего об этом не знаешь.
— Но я знаю, как это происходит… — начала Клер.
— Во всяком случае, — заявила Эмма, повышая голос снова, — у нас теперь незнакомая жизнь! Все изменилось, все теперь новое. Мы занимаемся тем, чего никогда раньше не делали, и ты думаешь, что все нормально, когда ты сама делаешь что-то новое, но как только я захочу этого, быть с кем-то новым, ты говоришь — «нельзя». Почему нельзя? Ты ведь с кое-кем новым, если тебе можно, то и мне тоже!
— Я не говорила, что тебе нельзя с ним видеться, — сказала Клер. — Я говорила, что не стоит так торопиться. Я и себе то же самое говорю: слишком легко увлечься чем-то, что кажется особенным, а на самом деле — ничего не значит. Эмма, пожалуйста, давай смотреть на все, что мы можем, такой чудесный мир вокруг, и делить эту радость с новыми друзьями, но и друг с другом тоже. Я прошу только быть немного сдержанней.
— Сдержанность для стариков, — сказала Эмма холодно.
— Ого, — сказала Ханна, — звучит как эпитафия. Она поглядела, как Эмма краснеет.
— Мне кажется, тебе стоит извиниться. Эмма бросила сердитый взгляд на потолок:
— Я извиняюсь. Я извиняюсь за то, что сказала, но, знаете, это уж слишком.
— Хорошо, и я помню, — сказала Ханна. Эмма поглядела на нее удивленно. — Ну, конечно, я прошла через все это, когда была в твоем возрасте, или ты думаешь, что ты единственная? Или что в этом есть нечто новое? Я сражалась со своей матерью все время, за все; я думаю, я и с дочерью бы своей стала сражаться, если бы она была жива.
Голова Эммы резко поднялась:
— Если бы она была жива? Так у тебя была дочь, которая умерла?
— Я тебе расскажу об этом когда-нибудь, но не сегодня, — сказала Ханна и встала. — Пойдемте на палубу: твоя мать права, для этого-то мы здесь.
Клер уставилась на нее:
— Ты никогда не говорила о том, что у тебя был ребенок. Ты же говорила, что не была замужем? Или все-таки была?
— Нет, этого не случилось — того, что почти разорвало мне сердце. Мы поговорим об этом в другой раз, когда я буду готова. Я извиняюсь, что встряла с этим сейчас.
Нет, нечего извиняться, подумала Клер. Ты упомянула это умышленно, чтобы отвлечь Эмму, и удержать нас от ссоры. Какая же ты умница. Интересно, сколько еще разных бомб у тебя в запасе, готовых разорваться в любое время, когда тебе покажется, что это нужно.
— Я надеюсь, что ты нам расскажешь, — сказала она Ханне. — Нам бы хотелось все о тебе знать.
— Не знаю, как насчет всего, — сказала Ханна просто. — Ну, а теперь еще одна вещь. Что насчет ужина? Клер немного подумала, но потом все же решилась. Если Ханне нравится хранить таинственность, то им придется к этому привыкнуть.
— Эмма, — сказала она, — ты планировала поужинать с Бриксом?
— И позавтракать, и ленч, и ужин, — проворчала Эмма.
— Ну что ж, я согласна: это не слишком много. Ужин — это хорошо. Квентин и я тоже ужинаем вместе; Ханна, ты к нам присоединишься?
— Нет, нет, моя дорогая, какая это будет помеха для тебя, и совсем не радость для меня. Нет, у меня тоже договоренность с Форрестом. Он изумительный молодой человек, профессор в колледже и знаток всех моих любимых поэтов; такое удивительное открытие. Всех! Мы подыщем для себя спокойный уголок. Ну, а теперь пойдем на палубу?
— Профессор колледжа, — сказала Клер, улыбаясь. — Может мне стоит и тебе посоветовать чуть успокоиться.
— Успокоиться? А, ты имеешь в виду роман. Нет, ничего похожего. Он хочет основать где-нибудь центр поэзии и мне охота про это услышать; звучит интересно. Ну, наконец, давайте посмотрим виды.
— Я могу идти теперь? — спросила Эмма, как ребенок, которого оставили в школе после уроков.
— Да, — сказала Клер. Она не сможет сражаться с Эммой все путешествие, и поэтому она только проводила ее взглядом и сказала себе, что как-нибудь все устроится.
Корабль молча скользил вдоль берега, протискиваясь в толпе островков, поросших кедром, елью и болиголовом, тишина нарушалась только криками пассажиров, оповещавших, что они увидели касатку, дельфина или лосося, прыгающего по водопаду, или долгое пике орла. Внезапно и без объяснений Эмма вернулась и провела весь день с Клер и Ханной, улыбаясь дельфинам и обсуждая тайны леса. Тяжелые облака закрыли солнце, и все натянули на себя свитера и пиджаки. Кто-то разглядел среди деревьев промелькнувшие пары восхитительных оленьих рогов; и на корабле установилась тишина, когда вышел на прогалину лось, а затем защелкали сотни камер. Равнодушные ко всему этому официанты разносили напитки и закуски, убирали пустые стаканы и возвращались с другими. День проскользнул так же легко, как и корабль через пролив, прекрасный день неисчислимых чудес.
И затем, уже вечером, Квентин постучался в дверь Клер. Он зашел и бросил взгляд на ее распущенные волосы, на жемчужные серьги и белый шелковый костюм, воротничок и манжеты которого были расшиты крошечными жемчужинами.
— Очень мило, — сказал он и подал ей руку.
— Я хочу, чтобы вы познакомились с некоторыми из моих друзей, — сказал он, когда они оказались у круглого стола с шестью обшитыми стульями. — Они будут здесь через несколько минут. Хорошо провели день?
— Да, — Клер скрыла свое разочарование; она предвкушала спокойный ужин. — Я вас не видела, вы не были на палубе? Все было так красиво.
— Мы были на палубе ниже, у моих друзей там каюта-люкс. И Брикса я придержал с собой; я думаю, недолгая разлука будет полезна для молодых людей.
Клер промолчала, подумав, всегда ли он берет дела других людей в свои собственные руки. Вот почему Эмма возвратилась, вспомнила она: не нашла Брикса или увидела его под надзором отца.
— Мы даже немного поработали, — продолжал Квентин. — Один из моих друзей адвокат «Эйгер Лэбс», и мы должны были разобрать кое-какие бумаги. А вот и они. — Он встал и похлопал по спине низкого, коренастого мужчину с русыми волосами, стриженными «ежиком», а затем нагнулся поцеловать в щеку маленькую рыжеволосую женщину рядом с мужчиной. — Лоррэн и Оззи Термен — Клер Годдар.
Пока они пожимали друг другу руки, Лоррэн подняла голову и поджала губы:
— Я вас знаю. То есть нет, я видела вашу фотографию. Где же? И читала о вас. Много. А, лотерея! Вы выиграли лотерею! Квентин, Бога ради, почему ты нам не сказал? Она же знаменитость. Что ж, поздравляю, это большая удача. Я надеюсь, вы со своими деньгами теперь как на балу, и скупаете весь мир. А для чего еще деньги, если не покупать все, что вас увлекло, я говорю это всегда. Может, мы сядем? Неплохо бы выпить. Клер, садитесь рядом, чтобы мы могли познакомиться получше.
— А где Ина и Зек? — спросил Квентин.
— Опаздывают, как всегда, — сказала Лоррэн строго. — Они там сражаются; а ты знаешь, что когда они вопят друг на друга, то ничего другого не помнят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144