Но их не было. Я ощутила такое вдохновение, будто выпила лишнего. И меня понесло.
— Он не любил детей? И тем не менее у вас их было трое? Трое детей? Должно быть, очень трудно растить троих.
Она нахмурилась. О боже, кажется, я перегнула палку…
— У меня были помощницы.
Осторожно, Энни. Одно неверное слово, и она тебя прогонит.
— А вам не хотелось еще? — мягко спросила я.
— Еще помощниц?
— Еще детей, — нервно хихикнула я.
— Вы так интересуетесь детьми? — Ее лицо начинало приобретать обычное каменное выражение.
— Нет. Вовсе нет! Я просто… хотела забрать поднос. — Я схватила поднос, вылетела в дверь и вернулась на кухню, вспотевшая так, что блузка прилипла к спине.
— Вы белая, как простыня. — Рози оторвалась от плиты. — Сядьте, милочка. Сейчас я налью вам чашечку. — Она достала розовую жестянку.
По мнению Рози, чашка чая могла вылечить любую болезнь. От гипертонии до герпеса, от бесплодия до воды в коленной чашечке.
— Спасибо, я только что выпила кофе, — выдавила я.
— Тогда ясно, почему вы побледнели. Кофе вреден для печени. Портит нервы. И повышает давление. — Она понизила голос. — Вот почему ей не следует его пить. Но разве она станет слушать? Нет, она все знает лучше всех. — Рози неодобрительно поджала губы. — Скорее всего, судью убил именно кофе. Он пил кофе литрами. С раннего утра и на ночь глядя. И чем это кончилось? — Ее тон был зловещим.
— Чем, Рози?
— Раком. Печени.
— А разве это был не сердечный приступ?
— В самом конце. Но все началось с рака. Рак съел его с потрохами. Лицо было желтое, как у турка. Даже ладони окрасились. Были такого цвета, как мыло «Сан-лайт». Он напомнил мне женщину, которую я видела во время войны. У нее была желтая тропическая лихорадка.
— Семья очень горевала, когда он умер?
— Не следовало бы этого говорить, но скорее они испытали облегчение, — прошептала она.
— От переживаний, — понимающе кивнула я.
— От него самого.
Рози сказала это очень тихо, и сначала я решила, что ослышалась.
— При нем у детей была собачья жизнь. Не делай то, не делай это. Помни, кто ты есть. И кто твой отец. Особенно доставалось Джейми. Он не давал парнишке не минуты покоя. Въедался ему в печенки. «Право, право!» Его сын должен был стать лучшим юристом страны. А Джейми ненавидел право. Ничего удивительного, что он тронулся.
Тут она заметила мой ошеломленный взгляд.
— А вы что, не знали? Джейми бросил юридическую школу и начал писать портреты толстых женщин. — Рози пожала плечами. — Судья чуть ноги не протянул, когда увидел, что он покупает холсты и краски. Но у каждого свои причуды, правда? Не сказала бы, что у него хорошо получается. Но Джейми счастлив, а это самое главное, верно? По крайней мере ему больше не нужно таскаться ко всем этим психиатрам. Она заговорила еще тише:
— Вы можете представить себе, что двое ваших детей одновременно посещают психиатра?
— Как двое?
— Рози! — окликнула ее миссис Бичем. — Рози, займись камином, пожалуйста!
— Зовет ее светлость. — Рози подмигнула. — Подождите меня. Я вернусь. — Она радостно хихикнула. — Я всегда хотела произнести эти слова. Вы не видели фильм с Арнольдом Шварценеггером, который так называется? «Я вернусь», — повторила она низким мужским голосом, а затем поспешила в библиотеку, что-то напевая себе под нос.
12. МОМЕНТАЛЬНЫЙ СНИМОК
— Господи помилуй, да они там все чокнутые! — Джерри откинулся на спинку стула.
— Неправда. Может быть, слегка чудаковатые, но вряд ли чокнутые.
— Энни, слегка чудаковата Фиона. Слегка чудаковата моя бывшая жена, решившая уйти к своему армейскому хлыщу. Но эти люди — настоящие психи.
— Никакие они не психи!
— Почему ты их так защищаешь? — Он даже опешил от моего напора.
— А почему ты на них нападаешь?
Мы кричали так громко, что Сандра, сидевшая в приемной, перестала говорить по телефону. Правда, приемная была отделена от кабинета Джерри лишь несколькими листами фанеры.
— Я знал, что это дело добром не кончится, — сокрушался Джерри. — Видел, к чему все клонится. Еще в ту минуту, когда давал тебе адрес, понял, что мы скользим по наклонной плоскости.
— О чем ты говоришь? Все идет прекрасно. Именно так, как было запланировано.
— Ох, брось, Энни! Если бы все шло как запланировано, тебя бы уже давно там не было. Ты получила бы ответы на все вопросы. Знала бы, почему она тебя бросила. Почему ты очутилась на Фернхилл-Кресент у Макхью вместо того, чтобы изображать счастливое семейство в этом огромном мавзолее на Хейни-роуд.
Я надулась.
— Ну, не всем же быть опытными сыщиками и получать ответы в мгновение ока! Некоторым сначала нужно освоиться с ситуацией. А это требует времени.
— Ладно, ладно, — миролюбиво сказал Джерри. — Я не хочу с тобой ссориться. Просто я не могу видеть, когда тебя используют.
— Миссис Бичем меня не использует. В этом доме я не ударяю палец о палец. А если она…
— Действительно чокнутая?
Я невольно рассмеялась. И все же никто другой не имел права говорить о ней гадости. Это была моя прерогатива.
— Не осуждай ее, Джерри. Она просто не может стать другой.
— А какая она?
— Ну, я думаю, она немного… немного замкнутая. Но очень благородная.
— Энни, она бросила тебя. Разве это благородно?
Я хотела согласиться с ним. Сказать, что он прав. Сказать, что я немедленно уеду с Хейни-роуд. Что жить там выше моих сил. Что когда я просыпаюсь утром, у меня от стресса дурно пахнет изо рта. И зверски болит голова.
Должно быть, Джерри читал мои мысли.
— Уезжай оттуда, Энни. Пожалей себя. Брось людей, которые явно действуют тебе на нервы. Зачем тебе это? Если не можешь общаться с ней, то и не надо. Несколько недель назад ты и не подозревала о существовании этой женщины. — Он перегнулся через стол. — Ты мне доверяешь?
Джерри выглядел таким серьезным, таким мужественным и решительным… Этот человек не стал бы просить меня присмотреть за его матерью. Ну да, его мать умерла, но если бы она была жива…
— Ты доверяешь мне, Энни?
— Сам знаешь, что доверяю.
У него были невероятно сексуальные глаза. Намного красивее, чем у Джейми. И ресницы длиннее. И рот с приподнятыми уголками, готовый рассмеяться в любой момент. А у Джейми был рот уголками вниз. Если вдуматься, то скорее скорбный. Некоторые женщины сочли бы такие губы привлекательными, но только если бы эти губы умели целовать. А тут от Джейми не было никакого проку…
— Энни, ты меня слушаешь? — спросил Джерри.
— Да. Что ты сказал?
— Я сказал: уезжай от Бичемов, пока не поздно. Придумай какой-нибудь предлог и уезжай. — Его ладонь лежала на моей руке. Можно сказать, ласкала ее. Ну, поглаживала…
— Я так и сделаю. Скоро.
Мне хотелось обойти письменный стол и положить голову ему на плечо. Однако я ограничилась тем, что полюбовалась его длинными тонкими пальцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82