Хммм…).
Даже если я не в состоянии связно написать это письмо, я все равно продолжаю, так как у меня есть новости огромной важности, поэтому будьте снисходительны.
Помимо того, что я на грани сокрушительного поражения от батида де кокос, здесь, на частном пляже я безумно влюблена.
Наконец-то мы можем забить гвоздь в крышку гроба Тревиса Уолтона. Умер и похоронен, девочки! Никаких сожалений! Ричард Беннеттон оказался идеальным средством против моей джорджийской любви.
Я не только влюблена, я еще и помолвлена.
Пейдж, тебе как раз это понравится – к помолвке Ричард купил мне в Буэнос-Айресе кольцо с колумбийским изумрудом в восемь каратов. Это самая ослепительная и очаровательная вещь, какую когда-либо видели мои глаза.
Ричард сказал, что когда я подарю ему сына, то получу серьги, а после рождения дочери – ожерелье к этому кольцу. Он такой оптимистичный сумасшедший, что уже попросил ювелира найти для нас три похожих камня, которые, слава Богу, найти не так легко, иначе он залезет в еще большие долги, чем, я уверена, уже влез за время нашего путешествия.
По правде говоря, те деньги, которые он тратит, вызывают у меня головокружение. Вы бы видели лошадей для поло, которых он купил у Алехандро. Эти лошади просто великолепны, ездить на них – одно удовольствие. Сьюзен, ты сойдешь с ума; не могу дождаться, когда ты приедешь вместе с нами в Санта-Барбару (лошади, возможно, прибудут туда раньше нас), и мы сможем покататься все вместе. Пейдж, ты тоже поедешь; мы немного отучим тебя от городского образа жизни.
Я чувствую себя живущей в фантастическом сне, путешествую в стратосфере, совершенно мне незнакомой. У Ричарда друзья повсюду, один другого интересней. Мы переходим с английского на испанский и французский с небольшими вкраплениями итальянского – очень космополитично.
Куда бы мы ни приехали, нас встречают с таким гостеприимством, перед которым бледнеет даже мое традиционное южное радушие.
Это выглядит так, будто существует глобальное сообщество супербогачей, охватывающее все континенты, все члены этого сообщества тем или иным способом связаны друг с другом, общаются на равных, исповедуют одну и ту же высокую культуру, одни и те же высокие вкусы, одни и те же навязчивые идеи, направленные на борьбу с собственной скукой. Видимо, поэтому на животноводческой ферме Карбалло оказался Дастин Брент. Вам не кажется, что это уж слишком? (Надеюсь, вы уже получили мою открытку с фермы Алехандро и Елены?) Я все еще не могу прийти в себя. У той из нас, кто окажется еще не помолвленной к его возвращению в Штаты, будет серьезный повод для оптимизма. На всякий случай, если вы забыли, – Дастин Брент, это Майкл Дуглас, Михаил Барышников, Арманд Ассанти и Вильям Херт, собранные воедино. Вы бы видели, как наш красавец-благодетель расколол мачете свой гипс, сразу же вскочил на здоровенную горячую лошадь и поскакал к своему следующему приключению – наш герой!
В любом случае, это новый, головокружительный мир для меня. И все же, время от времени, как похмелье после шампанского, я испытываю чувство вины: на деньги, уходящие на экстравагантные причуды богачей, можно накормить целые народы. Бедность, которую мы видели повсюду в Южной Америке, настолько пронзительна и настолько удручающа, что возникает потребность (либо закрыть на все это глаза, либо закатать рукава и что-нибудь сделать.
У меня было как раз такое настроение, когда мы остановились заправиться в маленьком городке. Нас окружили возникшие, казалось, ниоткуда жалкого вида дети с большими голодными глазами на исхудавших лицах, с животами, раздутыми от недоедания, с руками, протянутыми за песо. Это не было чем-то необычным, но в тот момент я была поражена контрастом между жизнью у нас дома и их апатичным и абсолютно лишенным надежны существованием. У нас у всех была привилегия: мы роли со знанием того, что наша судьба зависит от нас самих. Мы знали, чтобы достичь того, о чем мы мечтаем, надо просто много и напряженно работать. Но эти дети – трудно даже вообразить, есть ли у них мечта.
Под действием сиюминутного настроения, Ричард перевел телеграфом из Штатов сто тысяч долларов и подарил их госпиталю никому не известного маленького городка. Ричард кажется испорченным и временами даже черствым, но внутри у него бьется большое доброе сердце.
Он ужасно внимательный. Романтичный. Куда бы мы, ни пошли, он пишет мне чудесные записочки на салфетках, на спичечных коробках, нумерует их и требует, что бы я сохраняла их для своего альбома, который у меня «конечно же есть».
Как было бы замечательно, если бы я могла перенести вас сюда к нам, здесь так интересно и так весело.
После Рио мы встретились с другом Ричарда, который на своей яхте доставил нас к группе островов, известной, как Ангра дос Рейс, и мы до сих пор переезжаем с острова на остров. Это производит исключительное впечатление, потому что здесь, на островах, нет отелей, только разбросанные частные дома, скрывающиеся в незабываемом местном ландшафте, окруженные дикими пальмами и кокосами.
Сегодня мы завтракали в маленькой деревушке Бузиос на берегу – говорят это любимое местечко Бриджит Бордо. Там всего одна главная улица с магазинами, в которых самый популярный товар – смелые купальники бикини на завязках.
Конечно, я купила по паре купальников каждой из вас. На бразильских девушках, известных своими совершенными телами, они смотрятся просто великолепно, но мы, я думаю, будем выглядеть не хуже…
Остров, на котором мы сейчас остановились, – частная собственность известного во всем мире хирурга (Пейдж, возможно ты о нем слышала) Иво Питенгея, и мы приглашены к нему в гости. Это рай, в котором ничего нет, кроме дома Питенгея, и нечего делать, кроме как слоняться без дела, кататься на водных лыжах и нырять с маской в прозрачную воду, омывающую впечатляющие массы белого песка.
Я так загорела, и у меня такой здоровый вид, что, клянусь, вы меня даже не узнаете. Ричард говорит, что мое тело напоминает идеально отформованный молочный шоколад, что вы на это скажете? От привидения Каспера – к формованному молочному шоколаду! И еще от великолепной местной пищи я становлюсь все круглее и круглее. Миски, полные питательного черного гороха. Омары, зажаренные или сваренные, которых ловят каждый вечер на обед. Фарофа – типичное бразильское блюдо, называемое пищей рабов, которое делают, растапливая масло на сковородке, взбивая яйца, а затем добавляя маниоку, местную муку грубого помола, и щепотку соли. Вы получаете ее теплой, хрустящей и смазанной маслом. М-м-м-м… Вы не проголодались? Я уверена, что попробую повторить этот рецепт, когда вернусь.
Погода – грандиозная, тепло, со слабыми дуновениями ветерка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130