А.»
Опять не ответив на записку, Марк использовал это предложение. Сто тысяч экземпляров третьего номера тоже разошлись за две недели.
К Марку потекли деньги, рекламодатели теперь его прямо-таки осаждали. Его квартира была завалена предложениями от писателей и образцами работ художников и фотографов.
Записки от Алекса продолжали поступать, несмотря на то что Марк на них не отвечал. Более того, Алекс ни словом не упрекнул его за молчание, и Марк чувствовал себя все более виноватым.
Из-за одной записки Алекса Марк чуть не испортил отношения с Поугом.
«Почему бы тебе не дать отставку свинье Поугу? – писал Алекс. – Сейчас он еще полезен, но тебе никогда не попасть в аптеки и супермаркеты, дружище, – до тех пор, пока ты связан с королем непристойностей Западного мира. Дорога туда тебе заказана. А.»
Поуг появился как раз тогда, когда четвертый номер должен был выйти из печати. С трудом одолев три этажа, он тяжело дышал и вытирал с лица пот.
– Вы сказали, что мы попробуем сделать четыре номера и тогда посмотрим, как будут идти дела. Ну так вот, четвертый номер на подходе, парень. Я доволен. А вы?
– Ну… В общем, да.
– Так, может, подпишем контракт на год? Если хотите, можно и на более длительный срок.
Марк попытался увильнуть от ответа:
– Мистер Поуг, в последнее время я был чертовски занят и не имел возможности об этом подумать.
– Тогда думайте сейчас.
– Почему бы не оставить пока все как есть?
– Может, вы хотите послать к черту грязного торговца порнухой, а, парень? – прищурившись, сказал Поуг.
Удивленный его проницательностью, Марк попытался скрыть свою реакцию:
– Разве я дал вам повод для таких предположений?
– Тем не менее вы об этом думаете. Вы чувствуете свою силу. Но не забывайте вот о чем. Если бы я не толкал ваш журнал, он бы сейчас так и валялся где-нибудь на складе.
– Это неправда! – разозлился Марк. – Это хороший журнал, он отвечает потребностям публики. Именно поэтому его и покупают!
– Для того чтобы его купили, он должен сначала дойти до покупателя. Никогда не забывайте об этом. Я где-то прочитал, что вас называют вундеркиндом в издательском деле. Не позволяйте себе в это поверить. Без меня вас так не называли бы.
– Я не преуменьшаю вашу роль, – мрачно сказал Марк.
– Постарайтесь и впредь этого не делать. Я ведь могу доставить массу неприятностей. – Поуг немного помолчал. Когда он заговорил снова, голос его звучал вкрадчиво: – Не знаю, известно ли это вам, но в прежние времена случались войны между распространителями журналов – переворачивались машины, горели склады, в общем, происходили всякие неприятности.
– Вы мне угрожаете, Поуг?
– Ни боже мой. Я никогда не угрожаю, парень. – Поуг с трудом оторвался от кушетки. – Я просто предупреждаю – и всегда держу свое слово. Когда я к вам пришел, вы прыгали от радости. Немного благодарности с вашей стороны – и я был бы удовлетворен.
– Ну что ж, я готов выразить вам свою благодарность. Идет?
Поуг кивнул, изобразив довольную мину.
– Просто не забывайте об этом. В общем, я буду с вами до тех пор, пока у вас все не образуется, но мне нужен контракт по меньшей мере на год. Если я его не получу, то буду очень огорчен.
Марк перестал встречаться с Литой, он не спал с ней уже несколько недель. Она восприняла это достаточно спокойно.
– Я не огорчаюсь, дорогой. Может быть, я чересчур доступна, но я не дура. Я знала, чего ты добиваешься, и знала, что, когда ты это получишь, ты скажешь Лите «до свидания». – Грустно рассуждала она. И неожиданно поинтересовалась: – Ты будешь обо мне вспоминать?
– Буду, Лита. Я обещаю.
С Энид все было не так просто.
Она пока еще выполняла для него работу – по вечерам в его же квартире. Почты теперь приходило столько, что Марк подумывал о том, чтобы подыскать себе настоящий офис. Даже почтальон уже начинал выражать недовольство. Кроме того, как можно проводить деловые встречи на Девятнадцатой улице, в квартире, похожей на лавку старьевщика?
Сначала Марк хотел предложить Энид работу в новом офисе в качестве своего секретаря, но затем отверг эту идею. Энид давно уже раздражала его в сексуальном отношении, а как секретарь она была далека от идеала. Теперь он мог позволить себе нанять секретаря и получше. Марк уже начал подумывать о том, каким образом избавиться от Энид, прекрасно понимая, что это будет нелегко.
Однажды ночью, когда они лежали в постели, в полном изнеможении и совершенно голые (Энид на этот раз пришлось приложить массу усилий, чтобы привести Марка в должное состояние), он упомянул, что собирается снять офис.
Услышав об этом, она села.
– Прекрасная идея, дорогой. Тогда ты сможешь нанять секретаря на полный рабочий день.
Марк подозрительно посмотрел на нее. Может быть, Энид всегда мечтала занять это место?
– Тогда я смогу оставить работу, и мы поженимся. – Она, как ребенок, захлопала в ладоши.
– Поженимся?!
– Тебе стоит переселиться в квартиру получше, теперь ты можешь себе это позволить, – спокойно продолжала Энид. – Я была согласна подождать еще и потому, – скривившись, добавила она, – что не смогла бы жить на помойке.
– О чем ты говоришь, Энид? – Он отшатнулся от нее как от прокаженной. – Какая женитьба? Господи!
– Я думала, мы поженимся, как только с «Мачо» все будет в порядке.
– Женщина, да ты с луны свалилась! Я никогда не обещал жениться!
На ее лице появилось выражение, свидетельствующее о приближении шторма.
– Ты несколько раз говорил, что любишь меня.
– Да? – Марк задумался. Сейчас он не мог ничего такого припомнить, но все было возможно. Энид относится к тем женщинам, которым во время полового акта нужно говорить, что их любят. Это как-то усмиряет их врожденный пуританизм. – Даже если так, какое отношение это имеет к женитьбе?
Энид побагровела:
– Ты просто использовал меня, заставлял работать, а потом ложился со мной в постель, когда это было тебе удобно!
– Ну давай, давай, Энид! За твою работу я заплатил тебе сразу, как только появились деньги. И никто тебя не насиловал. Тебе так же хотелось перепихнуться, как и мне. – Марк по-настоящему разозлился.
Она ахнула.
– Что за чудовищные вещи ты говоришь! Это неправда. Секс меня вовсе не так уж и заботит… – Она поняла, что проговорилась, и замолчала, за-крыв рот рукой.
– Ты думаешь, я этого не заметил? – Он больше не заставлял себя сдерживаться. Пора наконец от нее избавиться. – Секс тебя заботил только тогда, когда я настаивал на нем. А дрючить тебя – все равно что забавляться с манекеном из магазина готовой одежды. Единственная разница – что у тебя есть дырка, куда вставлять…
Энид залепила ему пощечину. Из глаз Марка брызнули слезы.
– Что ж, Энид, это было последней каплей. А теперь одевайся и убирайся отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Опять не ответив на записку, Марк использовал это предложение. Сто тысяч экземпляров третьего номера тоже разошлись за две недели.
К Марку потекли деньги, рекламодатели теперь его прямо-таки осаждали. Его квартира была завалена предложениями от писателей и образцами работ художников и фотографов.
Записки от Алекса продолжали поступать, несмотря на то что Марк на них не отвечал. Более того, Алекс ни словом не упрекнул его за молчание, и Марк чувствовал себя все более виноватым.
Из-за одной записки Алекса Марк чуть не испортил отношения с Поугом.
«Почему бы тебе не дать отставку свинье Поугу? – писал Алекс. – Сейчас он еще полезен, но тебе никогда не попасть в аптеки и супермаркеты, дружище, – до тех пор, пока ты связан с королем непристойностей Западного мира. Дорога туда тебе заказана. А.»
Поуг появился как раз тогда, когда четвертый номер должен был выйти из печати. С трудом одолев три этажа, он тяжело дышал и вытирал с лица пот.
– Вы сказали, что мы попробуем сделать четыре номера и тогда посмотрим, как будут идти дела. Ну так вот, четвертый номер на подходе, парень. Я доволен. А вы?
– Ну… В общем, да.
– Так, может, подпишем контракт на год? Если хотите, можно и на более длительный срок.
Марк попытался увильнуть от ответа:
– Мистер Поуг, в последнее время я был чертовски занят и не имел возможности об этом подумать.
– Тогда думайте сейчас.
– Почему бы не оставить пока все как есть?
– Может, вы хотите послать к черту грязного торговца порнухой, а, парень? – прищурившись, сказал Поуг.
Удивленный его проницательностью, Марк попытался скрыть свою реакцию:
– Разве я дал вам повод для таких предположений?
– Тем не менее вы об этом думаете. Вы чувствуете свою силу. Но не забывайте вот о чем. Если бы я не толкал ваш журнал, он бы сейчас так и валялся где-нибудь на складе.
– Это неправда! – разозлился Марк. – Это хороший журнал, он отвечает потребностям публики. Именно поэтому его и покупают!
– Для того чтобы его купили, он должен сначала дойти до покупателя. Никогда не забывайте об этом. Я где-то прочитал, что вас называют вундеркиндом в издательском деле. Не позволяйте себе в это поверить. Без меня вас так не называли бы.
– Я не преуменьшаю вашу роль, – мрачно сказал Марк.
– Постарайтесь и впредь этого не делать. Я ведь могу доставить массу неприятностей. – Поуг немного помолчал. Когда он заговорил снова, голос его звучал вкрадчиво: – Не знаю, известно ли это вам, но в прежние времена случались войны между распространителями журналов – переворачивались машины, горели склады, в общем, происходили всякие неприятности.
– Вы мне угрожаете, Поуг?
– Ни боже мой. Я никогда не угрожаю, парень. – Поуг с трудом оторвался от кушетки. – Я просто предупреждаю – и всегда держу свое слово. Когда я к вам пришел, вы прыгали от радости. Немного благодарности с вашей стороны – и я был бы удовлетворен.
– Ну что ж, я готов выразить вам свою благодарность. Идет?
Поуг кивнул, изобразив довольную мину.
– Просто не забывайте об этом. В общем, я буду с вами до тех пор, пока у вас все не образуется, но мне нужен контракт по меньшей мере на год. Если я его не получу, то буду очень огорчен.
Марк перестал встречаться с Литой, он не спал с ней уже несколько недель. Она восприняла это достаточно спокойно.
– Я не огорчаюсь, дорогой. Может быть, я чересчур доступна, но я не дура. Я знала, чего ты добиваешься, и знала, что, когда ты это получишь, ты скажешь Лите «до свидания». – Грустно рассуждала она. И неожиданно поинтересовалась: – Ты будешь обо мне вспоминать?
– Буду, Лита. Я обещаю.
С Энид все было не так просто.
Она пока еще выполняла для него работу – по вечерам в его же квартире. Почты теперь приходило столько, что Марк подумывал о том, чтобы подыскать себе настоящий офис. Даже почтальон уже начинал выражать недовольство. Кроме того, как можно проводить деловые встречи на Девятнадцатой улице, в квартире, похожей на лавку старьевщика?
Сначала Марк хотел предложить Энид работу в новом офисе в качестве своего секретаря, но затем отверг эту идею. Энид давно уже раздражала его в сексуальном отношении, а как секретарь она была далека от идеала. Теперь он мог позволить себе нанять секретаря и получше. Марк уже начал подумывать о том, каким образом избавиться от Энид, прекрасно понимая, что это будет нелегко.
Однажды ночью, когда они лежали в постели, в полном изнеможении и совершенно голые (Энид на этот раз пришлось приложить массу усилий, чтобы привести Марка в должное состояние), он упомянул, что собирается снять офис.
Услышав об этом, она села.
– Прекрасная идея, дорогой. Тогда ты сможешь нанять секретаря на полный рабочий день.
Марк подозрительно посмотрел на нее. Может быть, Энид всегда мечтала занять это место?
– Тогда я смогу оставить работу, и мы поженимся. – Она, как ребенок, захлопала в ладоши.
– Поженимся?!
– Тебе стоит переселиться в квартиру получше, теперь ты можешь себе это позволить, – спокойно продолжала Энид. – Я была согласна подождать еще и потому, – скривившись, добавила она, – что не смогла бы жить на помойке.
– О чем ты говоришь, Энид? – Он отшатнулся от нее как от прокаженной. – Какая женитьба? Господи!
– Я думала, мы поженимся, как только с «Мачо» все будет в порядке.
– Женщина, да ты с луны свалилась! Я никогда не обещал жениться!
На ее лице появилось выражение, свидетельствующее о приближении шторма.
– Ты несколько раз говорил, что любишь меня.
– Да? – Марк задумался. Сейчас он не мог ничего такого припомнить, но все было возможно. Энид относится к тем женщинам, которым во время полового акта нужно говорить, что их любят. Это как-то усмиряет их врожденный пуританизм. – Даже если так, какое отношение это имеет к женитьбе?
Энид побагровела:
– Ты просто использовал меня, заставлял работать, а потом ложился со мной в постель, когда это было тебе удобно!
– Ну давай, давай, Энид! За твою работу я заплатил тебе сразу, как только появились деньги. И никто тебя не насиловал. Тебе так же хотелось перепихнуться, как и мне. – Марк по-настоящему разозлился.
Она ахнула.
– Что за чудовищные вещи ты говоришь! Это неправда. Секс меня вовсе не так уж и заботит… – Она поняла, что проговорилась, и замолчала, за-крыв рот рукой.
– Ты думаешь, я этого не заметил? – Он больше не заставлял себя сдерживаться. Пора наконец от нее избавиться. – Секс тебя заботил только тогда, когда я настаивал на нем. А дрючить тебя – все равно что забавляться с манекеном из магазина готовой одежды. Единственная разница – что у тебя есть дырка, куда вставлять…
Энид залепила ему пощечину. Из глаз Марка брызнули слезы.
– Что ж, Энид, это было последней каплей. А теперь одевайся и убирайся отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67