К вящему облегчению Эйми, Ланс послушался и опустил ее на пол. Но он по-прежнему поддерживал ее за талию, а ее рука, как и раньше, лежала у него на плече.
— Попытайтесь перенести вес на здоровую ногу, — сказал он.
Эйми чуть было не огрызнулась, что такого веса, как у нее, ни одна, даже самая здоровая, нога не выдержит. Она сделала робкий шажок и обнаружила, что колено уже болит не так сильно, как раньше. Но все равно, нужно притвориться, что очень больно, а то он опять станет донимать расспросами, почему она не захотела заехать за одеждой. Эйми заковыляла по холлу, прижимаясь к нему и испытывая от этого неловкость.
Господи, ну неужели он не может поддерживать ее как-нибудь по-другому? Его рука лежит прямо на ее толстом животе.
Наконец они вошли в кухню, и Эйми возблагодарила небеса, увидев табуретки. Только бы ей сесть! Тогда ему больше не придется ее поддерживать. Но когда они подошли к кухонному столику, Ланс повернулся к ней и, обхватив за талию, поднял. Не успела Эйми оглянуться, как она уже сидела на кухонном столе.
— Дайте-ка я взгляну на ваше колено, — сказал он. Эйми положила руки на свои толстые бедра в тщетной попытке их прикрыть. — Кровь идти перестала, но рану все равно нужно промыть.
Сначала она хотела сказать, что сама справится: пусть он просто снимет ее со стола. Но тогда он снова будет ее поддерживать!
— Принесите мне, пожалуйста, тазик с водой, мыло и какую-нибудь чистую тряпку.
Он принес все, что она просила, и начал сам промывать колено.
— Я сама справлюсь, — уверяла Эйми, пытаясь увернуться от его рук. — Лучше принесите продукты.
— Продукты подождут.
— Нет. — Она попыталась вырвать из рук Ланса полотенце. — В раскаленной машине остались молочные продукты, мясо и консервы! Они же испортятся!
Он сдался, протянул ей полотенце и ушел.
Нахмурившись, она посмотрела ему вслед. Ее раздражение боролось со смущением. Если он на нее сердится, тогда почему он с ней нянчится? Из-за чего он вообще на нее разозлился?
Он вернулся, держа в каждой руке по паре массивных пакетов.
— Знаете, — сказала она, — могли бы по одному пакету брать. Подумаешь, прогулялись бы до машины несколько раз.
— А зачем? — Он опустил пакеты на стол. Было слышно, как звякнули металлические банки.
— Осторожно! — сделала она ему выговор. — Яйца побьете, да и хлеб может помяться.
— Ой! — Похоже, Ланс уже позабыл, что на нее сердится, и встревоженно заглянул в пакеты. — Думаю, ничего не пострадало.
— Нужно положить скоропортящиеся продукты в холодильник, — приказала она, промакивая ссадину.
Он хотел было что-то возразить, затем заглянул в пакеты, оценивая их содержимое, и засунул сразу две сумки в холодильник.
— Что вы делаете? — спросила Эйми.
— То, что вы сказали.
Он заглянул в оставшиеся пакеты и определил их в морозилку.
— Так не делают, — раздраженно вздохнула Эйми.
— Почему же? Так проще. — Он вынул из сумки бутылочку с перекисью и подошел к столу.
— Спасибо.
Эйми потянулась к пузырьку — какой заботливый! Купил перекись, а ведь она не просила!
Не обращая внимания на ее протянутую руку, он откупорил бутылочку.
— Будет щипать.
На рану полилась шипучая и жгучая перекись. Эйми с шумом втянула в себя воздух.
— Извините, — произнес Ланс. Жидкость заструилась по голени. Бофорт размазал перекись по колену Эйми. От его прикосновения по ее ноге до самых бедер пробежали мурашки.
Она запаниковала: Господи, когда она в последний раз брила ноги? Слава Богу, в том отеле, где она остановилась, была бритва. Хоть одно утешение! Его прикосновение, его запах, его близость сводили ее с ума. Если он догадается об этом, то она умрет! Просто умрет, и все!
Он нагнулся еще ниже и подул на колено.
Эйми легонько взвизгнула.
— Извините, — повторил он и положил руку на ее бедро, чтобы она не дергалась, пока он обрабатывает рану.
Стараясь не двигаться и не дышать, Эйми смотрела на его профиль. Она снова поразилась тому, насколько его ресницы и брови темнее волос. Они были почти черными, в отличие от волос, которые золотисто-каштановыми прядками ниспадали ему на плечи. Присмотревшись, она заметила одну странную вещь: его волосы не редели возле лба, как у большинства людей, а располагались плотно, волосок к волоску. Она покосилась на него. Он что, парик носит?
При этой мысли Эйми едва сдержала смех: подумать только, красавчик Ланс Бофорт преждевременно начал лысеть и тщетно пытается это скрыть! Вот глупый! С такими внешними данными он и лысым выглядел бы сексапильно. Некоторые мужчины даже считают, что быть лысым — это круто, и специально бреются наголо.
Внезапно их взгляды встретились.
Их лица были совсем близко, словно он собирался ее поцеловать. Интересно, как это — целоваться с ним? При этой мысли Эйми обожгло жаром.
Тут Ланс резко выпрямился и отступил назад.
— Не так уж вы сильно поранились.
— Да, не сильно, — подтвердила она, изо всех сил стараясь не краснеть.
Он прищурился:
— Тогда почему вы отказались заехать за одеждой?
— Я сама завтра за ней заеду.
— С больной коленкой?
Странно, почему-то, когда он сердился, его французский акцент становился менее выраженным.
— Думаю, к утру она заживет.
— А пока вы в чем собираетесь ходить?
— Ничего, как-нибудь, — пробормотала Эйми, стараясь не обращать внимания на мокрую одежду, которая неприятно липла к телу. — Не беспокойтесь об этом.
Он долго не сводил с нее взгляда. Наконец повернулся и направился к двери, бросив через плечо:
— Никуда не уходите.
Как только дверь за ним захлопнулась, Эйми не выдержала и показала язык. Нечего над ней трястись, она и сама в состоянии о себе позаботиться! Хорошо, что он ушел: теперь больше не нужно изображать из себя калеку. Эйми соскочила со стола. У нее перехватило дыхание от жгучей боли в колене. Ну ладно, допустим, ее страдания были не совсем притворными. Однако теперь боль мучила ее куда меньше, чем беспокойство о том, что ей теперь надеть.
Эйми готова была все на свете отдать за чистую сухую одежду. Однако у нее таковой не было. Значит, придется до вечера ходить в том, что есть. А потом она выстирает свою одежду: к утру та должна высохнуть. Эйми с ужасом поняла, что ей придется спать голой в незнакомом месте. Иного выхода у нее просто не было. Впрочем, лучше об этом пока не думать, а заняться делами.
Она захромала по направлению к холодильнику: нужно рассортировать содержимое пакетов, которые Ланс туда запихнул. Когда Эйми обнаружила в морозилке масло, у нее чуть глаза на лоб не вылезли. Разложив по полочкам молочные продукты и мясо, она принялась за консервы.
— Что вы делаете? — раздался сердитый голос Ланса. Она обернулась: он стоял на пороге и держал в руках какой-то черно-серый сверток.
— Как что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66