Мерещиться-то мерещится, а все равно как-то зябко стало. Виду она не показала, продолжая вежливо улыбаться, но от Веры Анатольевны Лорино минутное замешательство не укрылось.
Она едва заметно, одними уголками губ, улыбнулась, посмотрела в окно и заметила:
— Какая погода, просто ужас… Этот ветер, неизвестно откуда налетевший… Дождь и снег, просто — сплошной катаклизм природный…
— Да, ветер поднялся внезапно, — согласилась Лора. — Я даже испугалась, что будет ураган.
— Вряд ли… Вот ведь какая странность, Лорочка, я, как поэт, просто обязана любить вот такие стихийные беснования, а я люблю тихую, ясную погоду.
Она тихонечко рассмеялась и посмотрела Лоре прямо в глаза, с непонятной лукавой усмешкой, у Лоры похолодело в районе солнечного сплетения, как всегда, когда она пугалась чего-то неведомого и непонятного. «Точно мысли мои прочитала», — подумала она.
— Да мало найдется людей, которым нравится такая непогодь, — проговорила она. — Это надо быть Байроном каким-нибудь…
— А я иногда думаю, что и Байрон бы соврал, утверждая, что ему это нравится. Все-таки он с большим удовольствием потягивал вино возле камина, укрыв колени пледом, этот ваш Байрон, — усмехнулась Вера Анатольевна. — А для публики всякие небылицы про себя сочинял. Люблю бурю, ураганы, и вообще я демоническая личность, как же…
Она коротко рассмеялась.
— Как ваши дела? — вежливо поинтересовалась Лора. — Как пьеса?
— Пишется, — ответила Вера Анатольевна. — Я ведь увлекаюсь, Лорочка, и сама становлюсь героиней. А героиня у меня юная, так что… — Она снова засмеялась. — Считай, я, как ведьма, напитываюсь жизненной силой вымышленного персонажа. Да что я тебе буду рассказывать — ты сама знаешь… Андрей ведь тоже кровью персонажей питается.
— Нет, у него как-то по-другому. Он скорее теряет силы, когда пишет. Отдает свои. Он иногда выходит бледный, измученный. Как будто его герои выпивают у него кровь.
Вера Анатольевна вскинула брови и посмотрела на Лору, как той показалось, неодобрительно. Лора даже невольно смутилась — надо было соглашаться, кто ее за язык тянул с Андреем? И почему вдруг она сейчас испытала к Андрею эту нежность и невольное желание защитить его и — противопоставить Вере?
— У каждого по-своему, — пробормотала она едва слышно, точно извиняясь за свой порыв.
Вера Анатольевна ее поняла. Улыбнулась ободряюще, погладила по руке.
— Так что у тебя случилось, детка?
«И с кем? С Андреем или с Димочкой?» Вера Анатольевна по дальнейшем размышлении все-таки склонилась, что Лорина «нервенная горячка» касается второго героя. Андрей вряд ли был способен причинить Лоре беспокойство. Разве что эта маленькая гадина задумала от него избавиться и пришла к Вере за советом — какой яд лучше использовать.
Лора покраснела и, пряча глаза, пробормотала:
— Да ничего не случилось…
— Да брось, девочка, я же вижу…
Вера Анатольевна накрыла Лорину руку своей ладонью и посмотрела ей в глаза.
— Я помню твою маму, девочка, — мягко сказала она. — Она поручила тебя моей заботе. Мы же были подругами с Леночкой.
— Да, я… Я помню.
Лора постаралась посмотреть в эти пронзительные глаза спокойно.
— Но… в самом деле, ничего не случилось. Может быть, одни только мои фантазии…
Сейчас Лоре и самой казалось, что это — только ее фантазии. Все себе придумала и так в это поверила, что примчалась сюда. Зачем?
Она сама себе казалась смешной и нелепой.
— Ну, сейчас мы посмотрим, фантазии ли это, — рассмеялась Вера Анатольевна.
Она убрала со столика чашки и вытерла его сверкающую поверхность тщательно, насухо. Достала карты.
— Только не Таро, — взмолилась Лора. — Мне почему-то было плохо в прошлый раз…
Вера Анатольевна приподняла вопросительно брови, взглянула на Лору, пожала плечами и коротко засмеялась.
— Лорочка, девочка, ты слишком серьезно к этому относишься… Так нельзя. Ну хорошо. Давай на простых.
— Правда, Вера Анатольевна, я и сама не знаю, может быть, это было совпадение, но…
Она до сих пор помнила, как тогда ей было плохо, как болело сердце, и она думала, что не доживет до утра. С тех пор она пообещала никогда не прикасаться к этим странным картам. И начала бояться их особенно, когда Андрей заметил в какой-то беседе с друзьями, что эти карты Таро нарисованы самим дьяволом и поэтому человеку, за душу которого идет борьба, лучше до них не дотрагиваться. Кажется, тогда он рассказывал сюжет своего нового сценария. Конечно, это был его вымысел, но — Лоре вспомнилось тогда ее странное недомогание, и стало страшно.
— Да конечно же совпадение, но — как хочешь…
Вера Анатольевна тасовала карты. «В принципе, так даже лучше, — думала она, уже уверив себя, что дело касается Димы. — Таро трудно использовать в своих интересах, даже с такими молодыми дурочками, как Лора. Они говорят сами. А обычные…» Она чуть не рассмеялась. Даже в беспечной и наивной юности она, научившись нехитрому искусству гадания от своей бабки-цыганки, знала разницу между этими, нарисованными рукой человека, и теми…
Она быстро и умело перетасовала карты.
— На тебя? — поинтересовалась она, посмотрев на Лору.
— Нет, — покачала та головой. — На… короля. На крестового короля.
«Странно, — подумала Вера Анатольевна. — Почему крестовый? Неужели все-таки ее беспокоит Андрей? Или она и от меня пытается скрыть свои отношения с Димой?»
Она ничего не сказала вслух.
Крестовый король выпал в середине. Рядом с ним легла бубновая дама.
С правой стороны. А с левой выпала бубновая любовь.
И Вере Анатольевне почудилось, что крестовый король улыбается нежнейшей и радостной улыбкой. Ей совсем не нравилось и самой наличие рядом этой самой бубновой дамы. Сама Вера Анатольевна вряд ли могла претендовать на эту роль в связи с преклонным возрастом. Может быть, это все-таки не Дима… Но — она с трудом верила в то, что Лора пришла к ней погадать на Андрея. Она ведь прекрасно видела, что Лора уже давно его не любит, и не любила никогда, и замуж-то вышла, потому что — партия выгодная.
Обе женщины смотрели на бубновую даму, одна с недоумением, другая же — с плохо скрытым волнением, облизывая пересохшие от страха губы, уже не желая продолжения этого гадания, боясь узнать будущее, которое, в связи с появлением этой юной блондиночки с ясным взором, уже не сулило ничего хорошего.
Вера Анатольевна все-таки продолжала.
Но, когда выпали две новые карты, она вздрогнула и смешала их.
— Лора, — тихо сказала она. — Я не буду гадать дальше. Выпали пиковый туз и девятка. Надо ли мне говорить, что означает это сочетание, девочка?
— Нет, я сама знаю, — кивнула Лора.
Ее сердце сжало предчувствие беды.
— Смерть, девочка. Кого-то из близких ему людей. Или его самого. Прости, детка, я бы хотела тебе соврать, ведь ты шла ко мне за успокоением…
— Нет, вы ни при чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Она едва заметно, одними уголками губ, улыбнулась, посмотрела в окно и заметила:
— Какая погода, просто ужас… Этот ветер, неизвестно откуда налетевший… Дождь и снег, просто — сплошной катаклизм природный…
— Да, ветер поднялся внезапно, — согласилась Лора. — Я даже испугалась, что будет ураган.
— Вряд ли… Вот ведь какая странность, Лорочка, я, как поэт, просто обязана любить вот такие стихийные беснования, а я люблю тихую, ясную погоду.
Она тихонечко рассмеялась и посмотрела Лоре прямо в глаза, с непонятной лукавой усмешкой, у Лоры похолодело в районе солнечного сплетения, как всегда, когда она пугалась чего-то неведомого и непонятного. «Точно мысли мои прочитала», — подумала она.
— Да мало найдется людей, которым нравится такая непогодь, — проговорила она. — Это надо быть Байроном каким-нибудь…
— А я иногда думаю, что и Байрон бы соврал, утверждая, что ему это нравится. Все-таки он с большим удовольствием потягивал вино возле камина, укрыв колени пледом, этот ваш Байрон, — усмехнулась Вера Анатольевна. — А для публики всякие небылицы про себя сочинял. Люблю бурю, ураганы, и вообще я демоническая личность, как же…
Она коротко рассмеялась.
— Как ваши дела? — вежливо поинтересовалась Лора. — Как пьеса?
— Пишется, — ответила Вера Анатольевна. — Я ведь увлекаюсь, Лорочка, и сама становлюсь героиней. А героиня у меня юная, так что… — Она снова засмеялась. — Считай, я, как ведьма, напитываюсь жизненной силой вымышленного персонажа. Да что я тебе буду рассказывать — ты сама знаешь… Андрей ведь тоже кровью персонажей питается.
— Нет, у него как-то по-другому. Он скорее теряет силы, когда пишет. Отдает свои. Он иногда выходит бледный, измученный. Как будто его герои выпивают у него кровь.
Вера Анатольевна вскинула брови и посмотрела на Лору, как той показалось, неодобрительно. Лора даже невольно смутилась — надо было соглашаться, кто ее за язык тянул с Андреем? И почему вдруг она сейчас испытала к Андрею эту нежность и невольное желание защитить его и — противопоставить Вере?
— У каждого по-своему, — пробормотала она едва слышно, точно извиняясь за свой порыв.
Вера Анатольевна ее поняла. Улыбнулась ободряюще, погладила по руке.
— Так что у тебя случилось, детка?
«И с кем? С Андреем или с Димочкой?» Вера Анатольевна по дальнейшем размышлении все-таки склонилась, что Лорина «нервенная горячка» касается второго героя. Андрей вряд ли был способен причинить Лоре беспокойство. Разве что эта маленькая гадина задумала от него избавиться и пришла к Вере за советом — какой яд лучше использовать.
Лора покраснела и, пряча глаза, пробормотала:
— Да ничего не случилось…
— Да брось, девочка, я же вижу…
Вера Анатольевна накрыла Лорину руку своей ладонью и посмотрела ей в глаза.
— Я помню твою маму, девочка, — мягко сказала она. — Она поручила тебя моей заботе. Мы же были подругами с Леночкой.
— Да, я… Я помню.
Лора постаралась посмотреть в эти пронзительные глаза спокойно.
— Но… в самом деле, ничего не случилось. Может быть, одни только мои фантазии…
Сейчас Лоре и самой казалось, что это — только ее фантазии. Все себе придумала и так в это поверила, что примчалась сюда. Зачем?
Она сама себе казалась смешной и нелепой.
— Ну, сейчас мы посмотрим, фантазии ли это, — рассмеялась Вера Анатольевна.
Она убрала со столика чашки и вытерла его сверкающую поверхность тщательно, насухо. Достала карты.
— Только не Таро, — взмолилась Лора. — Мне почему-то было плохо в прошлый раз…
Вера Анатольевна приподняла вопросительно брови, взглянула на Лору, пожала плечами и коротко засмеялась.
— Лорочка, девочка, ты слишком серьезно к этому относишься… Так нельзя. Ну хорошо. Давай на простых.
— Правда, Вера Анатольевна, я и сама не знаю, может быть, это было совпадение, но…
Она до сих пор помнила, как тогда ей было плохо, как болело сердце, и она думала, что не доживет до утра. С тех пор она пообещала никогда не прикасаться к этим странным картам. И начала бояться их особенно, когда Андрей заметил в какой-то беседе с друзьями, что эти карты Таро нарисованы самим дьяволом и поэтому человеку, за душу которого идет борьба, лучше до них не дотрагиваться. Кажется, тогда он рассказывал сюжет своего нового сценария. Конечно, это был его вымысел, но — Лоре вспомнилось тогда ее странное недомогание, и стало страшно.
— Да конечно же совпадение, но — как хочешь…
Вера Анатольевна тасовала карты. «В принципе, так даже лучше, — думала она, уже уверив себя, что дело касается Димы. — Таро трудно использовать в своих интересах, даже с такими молодыми дурочками, как Лора. Они говорят сами. А обычные…» Она чуть не рассмеялась. Даже в беспечной и наивной юности она, научившись нехитрому искусству гадания от своей бабки-цыганки, знала разницу между этими, нарисованными рукой человека, и теми…
Она быстро и умело перетасовала карты.
— На тебя? — поинтересовалась она, посмотрев на Лору.
— Нет, — покачала та головой. — На… короля. На крестового короля.
«Странно, — подумала Вера Анатольевна. — Почему крестовый? Неужели все-таки ее беспокоит Андрей? Или она и от меня пытается скрыть свои отношения с Димой?»
Она ничего не сказала вслух.
Крестовый король выпал в середине. Рядом с ним легла бубновая дама.
С правой стороны. А с левой выпала бубновая любовь.
И Вере Анатольевне почудилось, что крестовый король улыбается нежнейшей и радостной улыбкой. Ей совсем не нравилось и самой наличие рядом этой самой бубновой дамы. Сама Вера Анатольевна вряд ли могла претендовать на эту роль в связи с преклонным возрастом. Может быть, это все-таки не Дима… Но — она с трудом верила в то, что Лора пришла к ней погадать на Андрея. Она ведь прекрасно видела, что Лора уже давно его не любит, и не любила никогда, и замуж-то вышла, потому что — партия выгодная.
Обе женщины смотрели на бубновую даму, одна с недоумением, другая же — с плохо скрытым волнением, облизывая пересохшие от страха губы, уже не желая продолжения этого гадания, боясь узнать будущее, которое, в связи с появлением этой юной блондиночки с ясным взором, уже не сулило ничего хорошего.
Вера Анатольевна все-таки продолжала.
Но, когда выпали две новые карты, она вздрогнула и смешала их.
— Лора, — тихо сказала она. — Я не буду гадать дальше. Выпали пиковый туз и девятка. Надо ли мне говорить, что означает это сочетание, девочка?
— Нет, я сама знаю, — кивнула Лора.
Ее сердце сжало предчувствие беды.
— Смерть, девочка. Кого-то из близких ему людей. Или его самого. Прости, детка, я бы хотела тебе соврать, ведь ты шла ко мне за успокоением…
— Нет, вы ни при чем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69