Следующие два часа он медленно и упрямо бродил по Эппл Лэйн и неожиданно нашел то, что так упорно искал со дня ограбления. Сумочка была пуста, не считая пачки бумажных салфеток. Рядом с сумочкой на дороге валялся кошелек, в котором осталось несколько кредитных карточек отца Линны. Он аккуратно сложил все эти вещи в пластмассовую коробку и в тот же день отправил в Чикаго, чтобы снять отпечатки пальцев. Может быть, повезет. Аянн позвонила в службу водоснабжения и узнала, почему отключили воду. Ремонтировали местную автомагистраль, через которую проходила теплосеть, и у работников не было времени известить об этом взволнованных жителей. Воду снова дали к тому времени, когда Анни занялась приготовлением обеда для Чарли и Стефена. Слух о том, что Чарли отравилась наркотиком, быстро разлетелся по всей школе, и девочка теперь снова переживала трудное время, находясь, как она выражалась, «на сцене». Все глазели на нее и показывали пальцами, пытаясь довести до истерики. Стефен старался не отходить от сестры ни на шаг.
Зазвонил телефон. Анни заканчивала возиться с яблочным пирогом, и ее руки были перепачканы мукой, поэтому она попросила Линну снять трубку. Женский голос хотел поговорить с Маттом.
— Скажите ему, звонила Кристи, — с веселой уверенностью прощебетала женщина. — Передайте ему, я лечу в Чикаго, и то, что он просил меня найти, будет у меня уже на следующей неделе. Хорошо?
Послышались короткие гудки: на другом конце провода положили трубку.
Дрожащими пальцами Линна записала все, что ее просили передать, на лист бумаги. Каждую печатную букву она тщательно довела до края твердой картонной полоски, которой пользовалась, чтобы не сбиваться со строчек. Она никогда не забывала голоса. Никогда. Это звонила та же самая Кристи, которая была с Куртом в ночном клубе. И в его кровати. Неужели и Матт был ее другом? А может быть, не только другом?
Из школы вернулись Стефен и Чарли, и Линна постаралась отделаться от этой назойливой мысли. Чарли вызвалась подсунуть записку под дверь комнаты Матта.
Вскоре снова раздался телефонный звонок. На этот раз звонил отец Линны, он настоятельно просил ее прийти домой к трем часам. После обеда она решила, что не станет дожидаться назначенного времени, и попросила Чарли и Стефена проводить ее к отцу по пути в школу, так как", после совершенного на нее нападения боялась ходить одна.
Еле передвигая ноги, Линна поднялась по знакомой лестнице родного дома. Домработница с полной уверенностью сказала ей, что отец отдыхает, и, подойдя к двери его комнаты, Линна прислушалась. Тишина. Она решила не беспокоить его и уже повернулась, чтобы уйти, как вдруг раздался низкий голос отца. Он настойчиво говорил кому-то:
— Потому что я уже не смогу этого сделать сам. Понятно?
— Да, сэр, — неестественным тоном ответил Паркер.
— Я не думаю, что она выйдет замуж за Курта, поэтому забота о ней целиком ляжет на твои плечи.
— Да, сэр.
Снова наступила тишина, и сердце Линны чуть не остановилось. Они говорили о ней. Усталый голос отца продолжал:
— Это огромная ответственность. Ты думаешь, это понравится Джолин?
— Я уверен, что она поймет.
— Я не хочу вверять ее судьбу кому-либо постороннему.
— Нет, сэр, — уверенно ответил Паркер.
— Если же тебе придется выбирать между женой и сестрой…
— До этого дело не дойдет, папа. Я обещаю.
— Ты должен убедиться в этом, прежде чем женишься.
— Да, сэр. Обязательно.
— Она ни в коем случае не должна зависеть от Алис Файе, ты слышишь?
Линна в оцепенении стояла в дверях. Ее отец говорил так, будто собирался умирать. Она вошла в комнату
— Привет, папа.
К ней сразу же подошел Паркер и поцеловал в щеку.
— Привет, — медленно сказал Паркер. — Как я рад, что ты здесь.
В его голосе слышалось облегчение. И страх. Она села на отцовскую кровать и протянула к отцу руки. Все тело дрожало. Он взял ее ладонь в свои худые хрупкие пальцы и тихонько сжал.
— Ты слышала наш разговор?
— Да.
И вдруг ей все сразу стало ясно. Ее отец был смертельно болен.
— Что происходит? Отец глубоко вздохнул.
— Я не думал, что придется рассказать тебе так скоро, — он сделал паузу, чтобы набраться сил. — Доктора считают, что мне практически не на что надеяться. Выходит, близок мой конец. Поэтому я бы хотел, чтобы вы с Паркером были к этому готовы. Алис Файе я уже сказал.
Его слабый голос стих. Внутри нее все запротестовало. Как это может быть? Это невозможно. Он не может умереть. Не может. Однако, в глубине души она знала, что отец говорил правду, и слезы подступили к ее глазам, готовые побежать по щекам. Но нужно быть сильной и не расстраивать отца. Напрягшись всем телом, она слушала Паркера, который объяснял ей, как обстоит дело со здоровьем отца, и ее мозг отфильтровал всего три слова из его речи: рак, безнадежен, конец.
— Очень скоро я покину вас, — сказал отец, взволнованный и раздраженный. — Это может произойти в любой момент, и я хочу быть уверенным, что все будет в надежных руках.
Она печально кивнула, не в состоянии придумать что-нибудь, что могло бы хоть немного развеять его страхи и облегчить страшное бремя. Только нарастающая боль и мучительное страдание заполняли сейчас все ее существо. Он хотел передать дочь в «недежные руки». И этими руками должны были стать руки Паркера. Линна с трудом заставила себя заговорить, хотя в голове у нее была какая-то путаница и мозг совершенно отказывался работать.
— Я не хочу, чтобы вы беспокоились за меня. Я уже достаточно долго думала над предложением Курта и считаю, что больше откладывать незачем. И если вопрос стоит ребром, то мы скоро поженимся, — как можно непринужденнее сказала она.
Наступила длительная пауза, потом отец произнес:
— Позволь мне поговорить с твоей сестрой.
— Да, сэр, — Паркер вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
— Я даже слышать не хочу о твоем замужестве. Ни в коем случае я не хочу вынуждать тебя, — стал убеждать Линну отец. — Мне все известно о тех браках, которые совершаются из-за…
Он резко замолчал, и ей невероятно захотелось увидеть его лицо. Руки Сэма до боли сжали ладони дочери, и она инстинктивно поняла, почувствовала, что он не скажет этих слов и жалеет, что вообще завел об этом речь.
— Ради Бога, не выходи за него замуж, если не любишь, — настойчиво попросил он. — Обещай, что не сделаешь этого.
— Хорошо, папа. Клянусь тебе.
Пальцы отца с облегчением разжали руку дочери, и его дыхание стало спокойнее. Ее мозг лихорадочно искал слова, которые могли бы поддержать его дух. Внезапно в ее голове вспыхнул свет, и Линна на какой-то миг увидела расплывчатые контуры лица с до боли знакомыми чертами, которые она помнила с детства: те же самые глаза, вернее, один бледно-голубой глаз на изможденном исхудалом лице, но волосы почему-то были почти белыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113