Мама прекрасно все понимала, но у нее не было другого выбора.
Вскоре ее состояние резко ухудшилось, и она умерла. Ничего не слыша от горя, сотрясаемый рыданиями, Джей закрыл ей глаза. Прикосновение к лицу матери сделало его боль еще сильнее. Это было просто невыносимо. Он не хотел идти в армию только потому, что приходилось расставаться с семьей. Но теперь он дома. Джей собирался сдержать обещание, данное матери.
Анни сдвинула на старую фарфоровую тарелку огромный клин пирога и положила на стол вилки.
— У меня пирог с персиками, — сказала она. — Испечен сегодня утром. Меня врасплох не застанешь! В какой бы день ты не вернулся, тебя бы ждал мой пирог.
Она улыбнулась, увидев, что он задумался, и, понимая, где сейчас его мысли, она подлила ему еще кофе и заново наполнила свою чашку. После этого каждый из них произнес тост.
— За тебя, Анни, и за маму, двух самых дорогих мне людей.
— За твое возвращение, сынок. Как долго мы тебя ждали!
Их идиллия была нарушена, когда в кухню влетела Чарли, с визгом и поцелуями набросившаяся на старшего брата, который успел вовремя подскочить со стула, чтобы предотвратить ее неминуемое столкновение со столом. Джей закружил сестренку в своих объятиях.
— Чарли!
— Я так и знала! Я так и знала, что это ты. Почему ты ничего не сообщил мне? — с укором спросила она.
— Я даже Анни не предупредил. Клянусь. Скажи ей, Анни.
Анни внезапно застыла на месте, ошеломленная видом остриженной головы Чарли.
— Десять минут назад я обнаружила его здесь, прокравшимся на кухню. А теперь присядь-ка и перестань будить соседей. Боже мой, девочка!
Чарли, слишком возбужденная, чтобы сидеть, уцепилась за руку брата и продолжала радостно хихикать.
— Я знала. Я так и знала.
Джей отстранил ее от себя и с изумлением уставился на неровно остриженные волосы.
— Что, черт побери, случилось? Она сейчас выглядит хуже, чем когда я уходил в армию, — сказал он, обращаясь к Анни. — И почему твои волосы…
Он подвел сестру поближе к лампе, чтобы удостовериться, что глаза не обманывают его.
— …бордовые?
— Ничего особенного. Все девочки теперь так ходят.
— И давно у нее такая прическа? — Джей с огорчением внимательно рассматривал сестру.
Прежде волосы Чарли всегда были предметом ее гордости и восхищения окружающих.
— Выкрасилась она где-то пару недель назад, но в прошлый раз, когда я ее видела, у нее на голове было гораздо больше волос, — тихо сказала Анни. — Удивляюсь, как это Джессика не позвонила к вам в штаб, чтобы ты узнал о ее проделках.
— Боже правый, Чарли, сейчас почти три часа ночи. Что ты делала в такое время на улице?
— Твоя тетя Джессика, наверное, напугана до смерти. Ты что, снова прячешься в домике на дереве? — Анни была возмущена.
— Не беспокойтесь о тете Джессике, — в комнату вошел Стефен, он радостно улыбался, что случалось с ним не часто. — Она позвонила мне, чтобы рассказать о Чарли.
Он позволил брату обнять себя и похлопать по спине.
— С возвращением, Джей.
Анни автоматически достала еще две тарелки и отрезала еще два куска пирога для Стефена и Чарли. Она укоризненно покачала головой.
— Вы что же, оба были в домике?
Переполненная счастьем Чарли, пританцовывая, кружилась по кухне.
— Да, но ты же не против, правда, Анни? Джей был дома, ее волосы отрастут, все будет хорошо.
— Я никогда не возражаю, если меня предупреждают, — с мягким укором сказала Анни.
В голосе Джея прозвучало гораздо большее неодобрение.
— Я думал, мы с тобой заключили догово, Чарли.
— Да, это так. Я обещала жить у тети Джессики, пока ты не вернешься из армии. Но теперь ты дома. Договор аннулирован, — Чарли шлепнулась на стул и сделала большой глоток молока.
— Послушайте, — примирительно сказал Стефен, подходя к столу.
Анни тотчас же усадила его на стул, обхватив за плечи медвежьими руками, и взъерошила ему волосы. Довольный своей ролью адвоката, Стефен, изменив в честь приезда брата своей обычной молчаливости, произнес:
— Она завтра вернется домой.
— Предатель, — Чарли почувствовала приближающийся конец ее долгой борьбы с тетей и была готова устроить настоящую драку.
— Ну что же, не следует будить Джессику среди ночи, — рассудила Анни.
— И Даниэле тоже. Я зайду к тете и Томми завтра, — сказал Джей. — Уже поздно, и мы должны дать Анни немного отдохнуть.
Анни поцеловала всех по очереди.
— Я старая женщина, и мне нужно поспать. Ложитесь-ка и вы, дети.
Шлепая тапочками, она вышла из кухни. Чарли вскарабкалась на колени Джею, неожиданно превратившись в маленькую измученную девочку.
— Ты, правда, дома?
— Я, правда, дома, малышка, — ответил он и посмотрел на сидевшего напротив Стефена, с лица которого не сходила улыбка. — И мы снова будем вместе, одной семьей, как я и обещал.
Глава 4
Давай не будем обещать…
Линна проснулась оттого, что увидела сон. Она была в своей спальне на третьем этаже огромного особняка Боумонтов. Ее сердце сильно и тревожно билось в груди, словно пытаясь выскочить. Во сне она снова могла видеть, и это было жутко. Открыв глаза навстречу темноте, она подставила лицо легкому освежающему ветерку, влетевшему с озера в спальню через открытое окно, и постаралась вернуться к действительности, чтобы ощутить себя в безопасности своей комнаты.
Приподнявшись с подушек, она нащупала пальцами знакомый, отлитый из железа дубовый листок, вделанный в деревянную спинку кровати, затем отыскала вышитый край простыни, которой накрывалась, и, сбросив простыню на пол, села, свесив ноги с кровати. Она представила себе свою спальню, каждая деталь которой хранилась у нее в памяти. Это была комната, отделанная в голубых и кремовых тонах. У окна стоял стол, а возле стола — ее любимое кресло, обитое бархатом цвета темно-синего ночного неба. Под ногами лежал белый хлопчатобумажный коврик с узором из сплетенных дубовых веток с желудями. Этот узор Линна помнила наизусть. Нитки стеклянных бус, бахромой свисавшие с шелкового абажура, легонько позвякивали от малейшего колыхания воздуха.
Время, когда она просыпалась от проникавших в комнату солнечных лучей, искрами вспыхивавших на стеклянных шариках, безвозвратно ушло. Настольной лампой она больше не пользовалась, но сознание того, что она стоит на месте, вселяло в нее спокойную уверенность.
Чувствуя непривычно-странную тяжесть кольца, подаренного Куртом, она беспокойно теребила его на пальце. Тревога сжала ее сердце, колкой волной пробежала по позвоночнику и ноюще-остро проникла в каждую клеточку тела. Ей придется уехать отсюда. Время неумолимо летит вперед. То, что она приняла кольцо Курта, означало признание, что в ближайшем будущем, возможно, ей необходимо будет покинуть этот дом, где она чувствует себя в безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Вскоре ее состояние резко ухудшилось, и она умерла. Ничего не слыша от горя, сотрясаемый рыданиями, Джей закрыл ей глаза. Прикосновение к лицу матери сделало его боль еще сильнее. Это было просто невыносимо. Он не хотел идти в армию только потому, что приходилось расставаться с семьей. Но теперь он дома. Джей собирался сдержать обещание, данное матери.
Анни сдвинула на старую фарфоровую тарелку огромный клин пирога и положила на стол вилки.
— У меня пирог с персиками, — сказала она. — Испечен сегодня утром. Меня врасплох не застанешь! В какой бы день ты не вернулся, тебя бы ждал мой пирог.
Она улыбнулась, увидев, что он задумался, и, понимая, где сейчас его мысли, она подлила ему еще кофе и заново наполнила свою чашку. После этого каждый из них произнес тост.
— За тебя, Анни, и за маму, двух самых дорогих мне людей.
— За твое возвращение, сынок. Как долго мы тебя ждали!
Их идиллия была нарушена, когда в кухню влетела Чарли, с визгом и поцелуями набросившаяся на старшего брата, который успел вовремя подскочить со стула, чтобы предотвратить ее неминуемое столкновение со столом. Джей закружил сестренку в своих объятиях.
— Чарли!
— Я так и знала! Я так и знала, что это ты. Почему ты ничего не сообщил мне? — с укором спросила она.
— Я даже Анни не предупредил. Клянусь. Скажи ей, Анни.
Анни внезапно застыла на месте, ошеломленная видом остриженной головы Чарли.
— Десять минут назад я обнаружила его здесь, прокравшимся на кухню. А теперь присядь-ка и перестань будить соседей. Боже мой, девочка!
Чарли, слишком возбужденная, чтобы сидеть, уцепилась за руку брата и продолжала радостно хихикать.
— Я знала. Я так и знала.
Джей отстранил ее от себя и с изумлением уставился на неровно остриженные волосы.
— Что, черт побери, случилось? Она сейчас выглядит хуже, чем когда я уходил в армию, — сказал он, обращаясь к Анни. — И почему твои волосы…
Он подвел сестру поближе к лампе, чтобы удостовериться, что глаза не обманывают его.
— …бордовые?
— Ничего особенного. Все девочки теперь так ходят.
— И давно у нее такая прическа? — Джей с огорчением внимательно рассматривал сестру.
Прежде волосы Чарли всегда были предметом ее гордости и восхищения окружающих.
— Выкрасилась она где-то пару недель назад, но в прошлый раз, когда я ее видела, у нее на голове было гораздо больше волос, — тихо сказала Анни. — Удивляюсь, как это Джессика не позвонила к вам в штаб, чтобы ты узнал о ее проделках.
— Боже правый, Чарли, сейчас почти три часа ночи. Что ты делала в такое время на улице?
— Твоя тетя Джессика, наверное, напугана до смерти. Ты что, снова прячешься в домике на дереве? — Анни была возмущена.
— Не беспокойтесь о тете Джессике, — в комнату вошел Стефен, он радостно улыбался, что случалось с ним не часто. — Она позвонила мне, чтобы рассказать о Чарли.
Он позволил брату обнять себя и похлопать по спине.
— С возвращением, Джей.
Анни автоматически достала еще две тарелки и отрезала еще два куска пирога для Стефена и Чарли. Она укоризненно покачала головой.
— Вы что же, оба были в домике?
Переполненная счастьем Чарли, пританцовывая, кружилась по кухне.
— Да, но ты же не против, правда, Анни? Джей был дома, ее волосы отрастут, все будет хорошо.
— Я никогда не возражаю, если меня предупреждают, — с мягким укором сказала Анни.
В голосе Джея прозвучало гораздо большее неодобрение.
— Я думал, мы с тобой заключили догово, Чарли.
— Да, это так. Я обещала жить у тети Джессики, пока ты не вернешься из армии. Но теперь ты дома. Договор аннулирован, — Чарли шлепнулась на стул и сделала большой глоток молока.
— Послушайте, — примирительно сказал Стефен, подходя к столу.
Анни тотчас же усадила его на стул, обхватив за плечи медвежьими руками, и взъерошила ему волосы. Довольный своей ролью адвоката, Стефен, изменив в честь приезда брата своей обычной молчаливости, произнес:
— Она завтра вернется домой.
— Предатель, — Чарли почувствовала приближающийся конец ее долгой борьбы с тетей и была готова устроить настоящую драку.
— Ну что же, не следует будить Джессику среди ночи, — рассудила Анни.
— И Даниэле тоже. Я зайду к тете и Томми завтра, — сказал Джей. — Уже поздно, и мы должны дать Анни немного отдохнуть.
Анни поцеловала всех по очереди.
— Я старая женщина, и мне нужно поспать. Ложитесь-ка и вы, дети.
Шлепая тапочками, она вышла из кухни. Чарли вскарабкалась на колени Джею, неожиданно превратившись в маленькую измученную девочку.
— Ты, правда, дома?
— Я, правда, дома, малышка, — ответил он и посмотрел на сидевшего напротив Стефена, с лица которого не сходила улыбка. — И мы снова будем вместе, одной семьей, как я и обещал.
Глава 4
Давай не будем обещать…
Линна проснулась оттого, что увидела сон. Она была в своей спальне на третьем этаже огромного особняка Боумонтов. Ее сердце сильно и тревожно билось в груди, словно пытаясь выскочить. Во сне она снова могла видеть, и это было жутко. Открыв глаза навстречу темноте, она подставила лицо легкому освежающему ветерку, влетевшему с озера в спальню через открытое окно, и постаралась вернуться к действительности, чтобы ощутить себя в безопасности своей комнаты.
Приподнявшись с подушек, она нащупала пальцами знакомый, отлитый из железа дубовый листок, вделанный в деревянную спинку кровати, затем отыскала вышитый край простыни, которой накрывалась, и, сбросив простыню на пол, села, свесив ноги с кровати. Она представила себе свою спальню, каждая деталь которой хранилась у нее в памяти. Это была комната, отделанная в голубых и кремовых тонах. У окна стоял стол, а возле стола — ее любимое кресло, обитое бархатом цвета темно-синего ночного неба. Под ногами лежал белый хлопчатобумажный коврик с узором из сплетенных дубовых веток с желудями. Этот узор Линна помнила наизусть. Нитки стеклянных бус, бахромой свисавшие с шелкового абажура, легонько позвякивали от малейшего колыхания воздуха.
Время, когда она просыпалась от проникавших в комнату солнечных лучей, искрами вспыхивавших на стеклянных шариках, безвозвратно ушло. Настольной лампой она больше не пользовалась, но сознание того, что она стоит на месте, вселяло в нее спокойную уверенность.
Чувствуя непривычно-странную тяжесть кольца, подаренного Куртом, она беспокойно теребила его на пальце. Тревога сжала ее сердце, колкой волной пробежала по позвоночнику и ноюще-остро проникла в каждую клеточку тела. Ей придется уехать отсюда. Время неумолимо летит вперед. То, что она приняла кольцо Курта, означало признание, что в ближайшем будущем, возможно, ей необходимо будет покинуть этот дом, где она чувствует себя в безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113