Мы с ним, как бы это сказать... это было как притяжение, понимаешь? – Она протянула Делии стаканчик с вином. – Помогло только то, что его жена оказалась из тех азартных людей, которых от игровых автоматов не оторвешь. И вот, просто, как раз, два, три, мы переезжаем в Бэй-Бороу, снимаем вместе небольшую квартирку, а Зек Помфрет занимается его разводом.
У вина был металлический привкус, как у грейпфрутового сока из жестяной банки. Делия, держа стакан обеими руками, сказала:
– Я пока не планирую ничего конкретного.
– Разумеется, нет.
– Я сейчас, правда, растерянна, что ли... Понимаете?
– Разумеется, растерянна! – сказали обе женщины хором.
Ажиотаж на площади, должно быть, прекратился. Игроки, за которыми они наблюдали, исчезли и появились другие, новый игрок на второй базе набирал очки, а потом отдыхал на скамейке.
Делии снилось, что Сэм в фургоне заехал на лужайку перед домом, а дети играют в прятки прямо на его пути. Они, правда, были маленькими, не такими, как сейчас. Мать пыталась позвать их и предупредить, но ее голоса не было слышно, и Сэм на них наехал. Потом Рамсэй поднялся, держась за запястье, а Сэм вылез из фургона и упал, попытался снова подняться, это повторялось снова и снова, и в груди у Делии появилсь огромная, рваная рана.
Когда Делия проснулась, щеки ее были мокрыми от слез. Она давно утратила привычку плакать по ночам, но теперь слезы переполняли ее, и Делия принялась горестно всхлипывать. Ей все еще представлялся Рамсэй в маленьких коричневых сандалиях, про которые она почти забыла. Она видела, как ее дети лежат на земле, маленькие, не мускулистые и угловатые, и у мальчиков нет усов, а Сьюзи еще не купила дневник с «противовзломным» замочком. По этим детям она тосковала.
Однажды вечером в сентябре, вернувшись с работы, Делия увидела в коридоре на полу несколько конвертов со своим именем. Она знала, что это, должно быть, открытки ко дню рождения – завтра ей исполнится сорок один год. По тому, как написан адрес, было понятно, что они от родственников («Дом с низким крыльцом рядом с...). На первой открытке, изображавшей тележку, полную маргариток, было написано: «ПОЖЕЛАНИЕ КО ДНЮ РОЖДЕНИЯ», а внутри:
« Дружбы и здоровья
Смеха и веселья
Сегодня и всегда.
И так круглый год » .
Под этим стояла простая подпись: «Рамсэй», причем хвостик над «й» был написан в виде сердечка.
Остальную почту она принесла наверх. Не было желания читать ее на людях.
Следующая открытка была подписана Сьюзи («Сердечные поздравления, счастья и любви»). От Кэролла не было ничего, хотя она дважды просмотрела конверты. Понятно, как так вышло. Послать открытки было идеей Элизы. Она собрала и усадила всю семью писать их. Она, должно быть, сказала: «Все, о чем я прошу...» Или: «Каждый заслуживает в день рождения...» Но Кэролл, упрямец, отказался. А Сэм? Его конверт Делия распечатала следующим. Цветная фотография, розы в синей с белым фарфоровой вазе. « Море радости , океан веселья... » Подпись: « Сэм » .
Было еще письмо от Линды из Мичигана. « Я хочу , чтоб ты знала , что я искренне поздравляю тебя с днем рождения , – писала она , – я не держу на тебя зла за то , что ты так исчезла , хоть это и означало , что нам при шлось сократить отдых , во время которого у близняшек появляется единственный шанс получить какое-то пред ставление о своих корнях , но так или иначе , желаю тебе хорошего дня » . Под ее подписью стояли росписи Мари-Клер и Терезы – ровный ряд заглавных букв и нацарапанные левой рукой каракули.
« Дорогая Делия , – писала Элиза на еше одной открытке с поздравлениями. – У нас все в порядке , но мы надеемся , что ты скоро будешь дома. Я пока веду бумаж ные дела в офисе , а все трое детей снова пошли учиться.
Несколько раз звонила Бушей Фишер и некоторые со седи. Но я всем говорю , что ты пока гостишь у родствен ников.
Надеюсь , ты хорошо проведешь свой день рождения. Я помню ночь , когда ты родилась , как будто это было на прошлой неделе. Папа разрешил нам с Линдой и дедушкой подождать в прихожей , а потом вышел и сказал: „Позд равляю , дети , теперь вы можете составить певческое трио и отправиться петь к Артуру Годфри , – так мы узнали , что ты – девочка. Я по тебе скучаю.
С любовью , Элиза » .
Эту открытку Делия оставила. Остальные выбросила. Потом решила выбросить и ее тоже. Потом она села на кровать, прижав кончики пальцев к губам.
В день ее рождения пришла посылка от матери Сэма. Она была размером с книжку, но слишком толстая, чтобы ее можно было пропихнуть в отверстие для писем, поэтому посылка стояла за стеклянной дверью, где Делия и нашла ее, вернувшись домой. Делия усмехнулась, увидев почерк. Элеонора была известна исключительно практичными подарками – скажем, лента, на которой была написана система перевода мер, или аккумулятор для батареек, всегда завернутый в смятую бумагу, оставшуюся с Рождества. Делия принесла коробку наверх. На этот раз в ней оказалась миниатюрная лампа-прищепка для чтения. И в самом деле, она, наверное, будет работать лучше, чем ее лампа. Делия пристроила прищепку над подушкой, рядом с кусочком туалетной бумаги.
К подарку также прилагалось короткое деловитое письмо:
« Дорогая Делия ,
Это просто маленькая вещица , которая , как я подума ла , может оказаться тебе полезной. Когда я сама несколь ко раз путешествовала , света для чтения , в основном , не хватало. Может быть , у тебя так же. Если нет , просто отдай ее благотворительной организации , которая тебе по душе (недавно я была очень разочарована деятельностью « Организации доброй воли » , но мне кажется , что с Обще ством инвалидов по-прежнему можно иметь дело).
Желаю тебе всего наилучшего в день рождения.
С любовью , Элеонора » .
Делия перевернула письмо, но на обратной стороне было написано только: «БУМАГА ДЛЯ ПЕРЕРАБОТКИ БУМАГА ДЛЯ ПЕРЕРАБОТКИ БУМАГА ДЛЯ ПЕРЕРАБОТКИ». А она-то ожидала увидеть там какое-нибудь презрительное замечание или хотя бы несколько упреков.
Когда они с Сэмом были помолвлены, девушку переполняли большие надежды относительно Элеоноры. Она думала, что та станет ей матерью. Но это было до того, как Элеонора пришла к Фелсонам на ужин. Она приехала прямо из приюта для беспризорных девочек, где дважды в неделю вела бесплатные уроки машинописи. После того как всех представили друг другу, она едва взглянула на Делию. Элеонора говорила только об ужасающей, ужасающей бедности этих девочек и о том, что они никогда в жизни такого не ели – хотя на ужин подавали только мясо в горшочках под луковым соусом и салат-латук.
– Однажды я спросила одну бедную девушку, – повествовала Элеонора, – я сказала: «Дорогая, а они не могут купить машинку, чтобы ты могла работать дома, пока не родится ребенок?» – а она ответила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
У вина был металлический привкус, как у грейпфрутового сока из жестяной банки. Делия, держа стакан обеими руками, сказала:
– Я пока не планирую ничего конкретного.
– Разумеется, нет.
– Я сейчас, правда, растерянна, что ли... Понимаете?
– Разумеется, растерянна! – сказали обе женщины хором.
Ажиотаж на площади, должно быть, прекратился. Игроки, за которыми они наблюдали, исчезли и появились другие, новый игрок на второй базе набирал очки, а потом отдыхал на скамейке.
Делии снилось, что Сэм в фургоне заехал на лужайку перед домом, а дети играют в прятки прямо на его пути. Они, правда, были маленькими, не такими, как сейчас. Мать пыталась позвать их и предупредить, но ее голоса не было слышно, и Сэм на них наехал. Потом Рамсэй поднялся, держась за запястье, а Сэм вылез из фургона и упал, попытался снова подняться, это повторялось снова и снова, и в груди у Делии появилсь огромная, рваная рана.
Когда Делия проснулась, щеки ее были мокрыми от слез. Она давно утратила привычку плакать по ночам, но теперь слезы переполняли ее, и Делия принялась горестно всхлипывать. Ей все еще представлялся Рамсэй в маленьких коричневых сандалиях, про которые она почти забыла. Она видела, как ее дети лежат на земле, маленькие, не мускулистые и угловатые, и у мальчиков нет усов, а Сьюзи еще не купила дневник с «противовзломным» замочком. По этим детям она тосковала.
Однажды вечером в сентябре, вернувшись с работы, Делия увидела в коридоре на полу несколько конвертов со своим именем. Она знала, что это, должно быть, открытки ко дню рождения – завтра ей исполнится сорок один год. По тому, как написан адрес, было понятно, что они от родственников («Дом с низким крыльцом рядом с...). На первой открытке, изображавшей тележку, полную маргариток, было написано: «ПОЖЕЛАНИЕ КО ДНЮ РОЖДЕНИЯ», а внутри:
« Дружбы и здоровья
Смеха и веселья
Сегодня и всегда.
И так круглый год » .
Под этим стояла простая подпись: «Рамсэй», причем хвостик над «й» был написан в виде сердечка.
Остальную почту она принесла наверх. Не было желания читать ее на людях.
Следующая открытка была подписана Сьюзи («Сердечные поздравления, счастья и любви»). От Кэролла не было ничего, хотя она дважды просмотрела конверты. Понятно, как так вышло. Послать открытки было идеей Элизы. Она собрала и усадила всю семью писать их. Она, должно быть, сказала: «Все, о чем я прошу...» Или: «Каждый заслуживает в день рождения...» Но Кэролл, упрямец, отказался. А Сэм? Его конверт Делия распечатала следующим. Цветная фотография, розы в синей с белым фарфоровой вазе. « Море радости , океан веселья... » Подпись: « Сэм » .
Было еще письмо от Линды из Мичигана. « Я хочу , чтоб ты знала , что я искренне поздравляю тебя с днем рождения , – писала она , – я не держу на тебя зла за то , что ты так исчезла , хоть это и означало , что нам при шлось сократить отдых , во время которого у близняшек появляется единственный шанс получить какое-то пред ставление о своих корнях , но так или иначе , желаю тебе хорошего дня » . Под ее подписью стояли росписи Мари-Клер и Терезы – ровный ряд заглавных букв и нацарапанные левой рукой каракули.
« Дорогая Делия , – писала Элиза на еше одной открытке с поздравлениями. – У нас все в порядке , но мы надеемся , что ты скоро будешь дома. Я пока веду бумаж ные дела в офисе , а все трое детей снова пошли учиться.
Несколько раз звонила Бушей Фишер и некоторые со седи. Но я всем говорю , что ты пока гостишь у родствен ников.
Надеюсь , ты хорошо проведешь свой день рождения. Я помню ночь , когда ты родилась , как будто это было на прошлой неделе. Папа разрешил нам с Линдой и дедушкой подождать в прихожей , а потом вышел и сказал: „Позд равляю , дети , теперь вы можете составить певческое трио и отправиться петь к Артуру Годфри , – так мы узнали , что ты – девочка. Я по тебе скучаю.
С любовью , Элиза » .
Эту открытку Делия оставила. Остальные выбросила. Потом решила выбросить и ее тоже. Потом она села на кровать, прижав кончики пальцев к губам.
В день ее рождения пришла посылка от матери Сэма. Она была размером с книжку, но слишком толстая, чтобы ее можно было пропихнуть в отверстие для писем, поэтому посылка стояла за стеклянной дверью, где Делия и нашла ее, вернувшись домой. Делия усмехнулась, увидев почерк. Элеонора была известна исключительно практичными подарками – скажем, лента, на которой была написана система перевода мер, или аккумулятор для батареек, всегда завернутый в смятую бумагу, оставшуюся с Рождества. Делия принесла коробку наверх. На этот раз в ней оказалась миниатюрная лампа-прищепка для чтения. И в самом деле, она, наверное, будет работать лучше, чем ее лампа. Делия пристроила прищепку над подушкой, рядом с кусочком туалетной бумаги.
К подарку также прилагалось короткое деловитое письмо:
« Дорогая Делия ,
Это просто маленькая вещица , которая , как я подума ла , может оказаться тебе полезной. Когда я сама несколь ко раз путешествовала , света для чтения , в основном , не хватало. Может быть , у тебя так же. Если нет , просто отдай ее благотворительной организации , которая тебе по душе (недавно я была очень разочарована деятельностью « Организации доброй воли » , но мне кажется , что с Обще ством инвалидов по-прежнему можно иметь дело).
Желаю тебе всего наилучшего в день рождения.
С любовью , Элеонора » .
Делия перевернула письмо, но на обратной стороне было написано только: «БУМАГА ДЛЯ ПЕРЕРАБОТКИ БУМАГА ДЛЯ ПЕРЕРАБОТКИ БУМАГА ДЛЯ ПЕРЕРАБОТКИ». А она-то ожидала увидеть там какое-нибудь презрительное замечание или хотя бы несколько упреков.
Когда они с Сэмом были помолвлены, девушку переполняли большие надежды относительно Элеоноры. Она думала, что та станет ей матерью. Но это было до того, как Элеонора пришла к Фелсонам на ужин. Она приехала прямо из приюта для беспризорных девочек, где дважды в неделю вела бесплатные уроки машинописи. После того как всех представили друг другу, она едва взглянула на Делию. Элеонора говорила только об ужасающей, ужасающей бедности этих девочек и о том, что они никогда в жизни такого не ели – хотя на ужин подавали только мясо в горшочках под луковым соусом и салат-латук.
– Однажды я спросила одну бедную девушку, – повествовала Элеонора, – я сказала: «Дорогая, а они не могут купить машинку, чтобы ты могла работать дома, пока не родится ребенок?» – а она ответила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103