Он сидел на краю сцены, прямо посередине и, свесив ноги, внимательно читал пьесу в мягкой обложке.
Стефан направился к студентам по центральному проходу между рядами кресел.
– Так, – бодро проговорил он. – Не будем терять времени.
Он сел в третьем ряду, Хлоя и Элен уселись рядом с ним.
Оливер поднял глаза. Когда он увидел Элен, на его лице промелькнуло изумление, а потом он радостно помахал ей рукой. Скорчив гримасу, Оливер посмотрел на пьесу и снова углубился в чтение.
Элен позабыла обо всем на свете. Она не ответила на приветственный кивок Тома Харта и не заметила раздражения, которое явно вызывали друг у друга Том и Стефан.
– Надеюсь, вы на меня не в обиде из-за того, что я привел к вам парочку зрителей? – небрежно спросил Стефан.
– В общем-то нет, – ответил Том. – Ладно, я прошу минуту внимания. Мы сегодня попробуем немножко почитать из второй сцены третьего действия. Розалинда и Орландо. Вы готовы?
Хлоя с интересом разглядывала режиссера. Он был прирожденным лидером: скупые жесты, властные манеры… Его смуглое, ироничное и приятное лицо вызвало у нее любопытство, но не притяжение.
«Очень самонадеянный молодой человек, – подумала Хлоя, глядя, как он указывает, где надо стоять Оливеру, а где толстушке, приготовившейся читать за Розалинду. – Но в уме ему не откажешь».
Сам Том уселся в заднем ряду партера.
– Ну, вы готовы? – спросил он, и чтение началось.
– Я заговорю с ним, притворившись дерзким лакеем, и подурачу его…
– Говори громче, Анна. Мы надеемся, что на спектакле у нас окажется занят не только первый ряд, – Том говорил холодно, деловито.
Сцена началась снова.
Элен завороженно следила за происходящим. Вообще-то это была сцена для Розалинды, но Орландо смотрелся в ней более выигрышно.
«Том Харт прав, – подумала Элен. – Оливер чувствует текст». Оливер сохранял на сцене все свое изящество и уверенные повадки. Небрежность и полуирония, с которыми он обычно разговаривал, тоже прекрасно подходили для этой роли. У девушки, стоявшей напротив Оливера, был приятный, мелодичный голосок, но рядом с Оливером она казалась деревянной.
Хлоя наклонилась к Элен.
– Если они будут в камзолах и чулках, – прошептала она, – то зрителям не понравится: у девушки слишком толстые ноги.
– Спасибо! – громко произнес Том. – Теперь давайте посмотрим эту сцену с Белиндой.
Еще одна претендентка на роль Розалинды вскарабкалась на подмостки. Эта девушка было повыше ростом, постройнее, да и двигалась она хорошо. Но все равно как только герои Шекспира вступили в изящный словесный поединок, Орландо и только Орландо привлекал все внимание зрителей. Он был такой яркой фигурой, что казалось, будто его сейчас освещают не тусклые лампы – как и всех прочих, кто присутствовал на репетиции, – а яркие софиты.
Стефан ерзал в кресле и нетерпеливо поглядывал на часы.
– Сколько можно искать идеальную Розалинду? – пробормотал он.
Том Харт уже чуть менее уверенно подошел к сцене.
– Спасибо, – отрывисто бросил он. – Стефан, мне хотелось бы с вами поговорить о…
Внезапно его прервал чистый голосок, раздавшийся из глубины зала.
– Скажите, здесь происходит просмотр?
Все повернулись и посмотрели на вошедшую.
Элен повернулась самой последней, услышав тихий дружный вздох.
Девушка стояла на фоне красной бархатной шторы, прикрывавшей запасной выход. Пока она не заговорила снова, у всех было такое впечатление, будто столь прекрасное создание не может оказаться живым человеком из плоти и крови. Эта девушка напоминала прелестную статую, высеченную из мрамора. Но едва она пошевелилась, и, улыбаясь, задала очередной вопрос, ее лицо опять оживилось, и на нем заиграл румянец.
– Здесь подбирают артистов для участия в «Как вам это понравится»?
Ей так никто и не ответил. Девушка пошла между рядами к сцене. У нее были пепельные волосы, модно подстриженные и красиво обрамлявшие ее изящное лицо. Широко поставленные темно-синие глаза оглядели по очереди всех собравшихся, и девушка снова улыбнулась, на сей раз лукаво и слегка вызывающе. Она была юной, лет девятнадцати, не старше, но явно уже успела привыкнуть к тому, какое впечатление производит на людей ее внешность.
– Что это за чудесное видение? – шепотом спросила Хлоя у Стефана.
– Понятия не имею. Но я не уйду отсюда, пока не выясню, – он подмигнул Хлое, и ей стало хорошо при мысли о том, что между ними уже возникло взаимопонимание.
Первым пришел в себя Том.
– Да, у нас здесь просмотр. А вы хотели бы попробовать свои силы?
Девушка повернула к нему свое сияющее лицо.
– А можно? Понимаете, я не хочу навязываться. Давайте я сперва объясню… Меня зовут Пэнси Уоррен, я только что поселилась в Фоллиз-Хаусе. Хозяйка, Роза Поул, сказала мне, что вы ищете Розалинду. Я бы хотела попробовать. Я немножко играла в школе, а потом в Швейцарии, но… – Пэнси передернула плечами, давая понять, что это ерунда.
– О'кей, – голос Тома опять зазвучал бодро.
Он протянул Пэнси свой экземпляр пьесы и помог ей взобраться на сцену. Оливер подал Пэнси руку, и они с Томом вдвоем поставили ее на подмостки, словно хрупкую фарфоровую вещицу, которой нет цены.
Элен вжалась в кресло.
«Я бы никогда не смогла, – подумала она, – войти вот так в зал, где меня никто не знает и не ждет и попросить, чтобы мне разрешили участвовать в просмотре. Но ведь, с другой стороны, я и не такая красавица…»
Ее лицо слегка омрачилось, когда она посмотрела на артистов, приготовившихся произносить знакомые строчки.
Пэнси была в свободном джемпере с отложным воротником – свитер скрадывал ее стройную фигурку с маленьким бюстом, – в джинсах и мягких замшевых сапожках чуть выше щиколотки. Этот наряд, да еще шапка слегка взлохмаченных волос делали ее очень похожей на девушку, переодетую юношей, что и полагалось по тексту.
«Любовь – чистое безумие, – читала Пэнси, – и, право, заслуживает чулана и плетей не меньше, чем буйный сумасшедший».
Голос у нее был негромким, но удивительно звучным.
Тому не пришлось просить ее говорить погромче.
Она тоже великолепна, сказала себе Элен, великолепна, как и Оливер. Ей все равно, кто на нее смотрит и что думает. Она может быть самой собой, потому что уверена в своей правоте. Как и Оливеру, ей это дается без труда.
Элен была поглощена наблюдением за Пэнси и больше ничего не замечала, но Хлоя заметила и кое-что другое. Между Орландо и этой Розалиндой пробежала искра, которой не было раньше. Оливер вдруг посерьезнел, теперь это был юноша, влюбленный в саму любовь, и его игра стала убедительной. До этого она смотрелась просто мило.
А Розалинда, которую играла Пэнси, пока что потешалась над влюбленным юношей, но было понятно, что ее тоже тянет к нему.
И это было сыграно правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Стефан направился к студентам по центральному проходу между рядами кресел.
– Так, – бодро проговорил он. – Не будем терять времени.
Он сел в третьем ряду, Хлоя и Элен уселись рядом с ним.
Оливер поднял глаза. Когда он увидел Элен, на его лице промелькнуло изумление, а потом он радостно помахал ей рукой. Скорчив гримасу, Оливер посмотрел на пьесу и снова углубился в чтение.
Элен позабыла обо всем на свете. Она не ответила на приветственный кивок Тома Харта и не заметила раздражения, которое явно вызывали друг у друга Том и Стефан.
– Надеюсь, вы на меня не в обиде из-за того, что я привел к вам парочку зрителей? – небрежно спросил Стефан.
– В общем-то нет, – ответил Том. – Ладно, я прошу минуту внимания. Мы сегодня попробуем немножко почитать из второй сцены третьего действия. Розалинда и Орландо. Вы готовы?
Хлоя с интересом разглядывала режиссера. Он был прирожденным лидером: скупые жесты, властные манеры… Его смуглое, ироничное и приятное лицо вызвало у нее любопытство, но не притяжение.
«Очень самонадеянный молодой человек, – подумала Хлоя, глядя, как он указывает, где надо стоять Оливеру, а где толстушке, приготовившейся читать за Розалинду. – Но в уме ему не откажешь».
Сам Том уселся в заднем ряду партера.
– Ну, вы готовы? – спросил он, и чтение началось.
– Я заговорю с ним, притворившись дерзким лакеем, и подурачу его…
– Говори громче, Анна. Мы надеемся, что на спектакле у нас окажется занят не только первый ряд, – Том говорил холодно, деловито.
Сцена началась снова.
Элен завороженно следила за происходящим. Вообще-то это была сцена для Розалинды, но Орландо смотрелся в ней более выигрышно.
«Том Харт прав, – подумала Элен. – Оливер чувствует текст». Оливер сохранял на сцене все свое изящество и уверенные повадки. Небрежность и полуирония, с которыми он обычно разговаривал, тоже прекрасно подходили для этой роли. У девушки, стоявшей напротив Оливера, был приятный, мелодичный голосок, но рядом с Оливером она казалась деревянной.
Хлоя наклонилась к Элен.
– Если они будут в камзолах и чулках, – прошептала она, – то зрителям не понравится: у девушки слишком толстые ноги.
– Спасибо! – громко произнес Том. – Теперь давайте посмотрим эту сцену с Белиндой.
Еще одна претендентка на роль Розалинды вскарабкалась на подмостки. Эта девушка было повыше ростом, постройнее, да и двигалась она хорошо. Но все равно как только герои Шекспира вступили в изящный словесный поединок, Орландо и только Орландо привлекал все внимание зрителей. Он был такой яркой фигурой, что казалось, будто его сейчас освещают не тусклые лампы – как и всех прочих, кто присутствовал на репетиции, – а яркие софиты.
Стефан ерзал в кресле и нетерпеливо поглядывал на часы.
– Сколько можно искать идеальную Розалинду? – пробормотал он.
Том Харт уже чуть менее уверенно подошел к сцене.
– Спасибо, – отрывисто бросил он. – Стефан, мне хотелось бы с вами поговорить о…
Внезапно его прервал чистый голосок, раздавшийся из глубины зала.
– Скажите, здесь происходит просмотр?
Все повернулись и посмотрели на вошедшую.
Элен повернулась самой последней, услышав тихий дружный вздох.
Девушка стояла на фоне красной бархатной шторы, прикрывавшей запасной выход. Пока она не заговорила снова, у всех было такое впечатление, будто столь прекрасное создание не может оказаться живым человеком из плоти и крови. Эта девушка напоминала прелестную статую, высеченную из мрамора. Но едва она пошевелилась, и, улыбаясь, задала очередной вопрос, ее лицо опять оживилось, и на нем заиграл румянец.
– Здесь подбирают артистов для участия в «Как вам это понравится»?
Ей так никто и не ответил. Девушка пошла между рядами к сцене. У нее были пепельные волосы, модно подстриженные и красиво обрамлявшие ее изящное лицо. Широко поставленные темно-синие глаза оглядели по очереди всех собравшихся, и девушка снова улыбнулась, на сей раз лукаво и слегка вызывающе. Она была юной, лет девятнадцати, не старше, но явно уже успела привыкнуть к тому, какое впечатление производит на людей ее внешность.
– Что это за чудесное видение? – шепотом спросила Хлоя у Стефана.
– Понятия не имею. Но я не уйду отсюда, пока не выясню, – он подмигнул Хлое, и ей стало хорошо при мысли о том, что между ними уже возникло взаимопонимание.
Первым пришел в себя Том.
– Да, у нас здесь просмотр. А вы хотели бы попробовать свои силы?
Девушка повернула к нему свое сияющее лицо.
– А можно? Понимаете, я не хочу навязываться. Давайте я сперва объясню… Меня зовут Пэнси Уоррен, я только что поселилась в Фоллиз-Хаусе. Хозяйка, Роза Поул, сказала мне, что вы ищете Розалинду. Я бы хотела попробовать. Я немножко играла в школе, а потом в Швейцарии, но… – Пэнси передернула плечами, давая понять, что это ерунда.
– О'кей, – голос Тома опять зазвучал бодро.
Он протянул Пэнси свой экземпляр пьесы и помог ей взобраться на сцену. Оливер подал Пэнси руку, и они с Томом вдвоем поставили ее на подмостки, словно хрупкую фарфоровую вещицу, которой нет цены.
Элен вжалась в кресло.
«Я бы никогда не смогла, – подумала она, – войти вот так в зал, где меня никто не знает и не ждет и попросить, чтобы мне разрешили участвовать в просмотре. Но ведь, с другой стороны, я и не такая красавица…»
Ее лицо слегка омрачилось, когда она посмотрела на артистов, приготовившихся произносить знакомые строчки.
Пэнси была в свободном джемпере с отложным воротником – свитер скрадывал ее стройную фигурку с маленьким бюстом, – в джинсах и мягких замшевых сапожках чуть выше щиколотки. Этот наряд, да еще шапка слегка взлохмаченных волос делали ее очень похожей на девушку, переодетую юношей, что и полагалось по тексту.
«Любовь – чистое безумие, – читала Пэнси, – и, право, заслуживает чулана и плетей не меньше, чем буйный сумасшедший».
Голос у нее был негромким, но удивительно звучным.
Тому не пришлось просить ее говорить погромче.
Она тоже великолепна, сказала себе Элен, великолепна, как и Оливер. Ей все равно, кто на нее смотрит и что думает. Она может быть самой собой, потому что уверена в своей правоте. Как и Оливеру, ей это дается без труда.
Элен была поглощена наблюдением за Пэнси и больше ничего не замечала, но Хлоя заметила и кое-что другое. Между Орландо и этой Розалиндой пробежала искра, которой не было раньше. Оливер вдруг посерьезнел, теперь это был юноша, влюбленный в саму любовь, и его игра стала убедительной. До этого она смотрелась просто мило.
А Розалинда, которую играла Пэнси, пока что потешалась над влюбленным юношей, но было понятно, что ее тоже тянет к нему.
И это было сыграно правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124