— Естественно!
— И что он ответил?
— Он не обрадовался. Но достаточно умен, чтобы понять невозможность меня переубедить.
Она выглядела расстроенной, и ее голос свидетельствовал о том же. Он почувствовал сильное желание, просто необходимость как-то успокоить ее.
— Каждый писатель проходит через неудачи, Меган. У вас тоже все пройдет.
Она решительно помотала головой:
— Нет, я не хочу больше быть писателем. Мне нравится продавать платья, помогать женщинам выглядеть наилучшим образом, чтобы они были довольны собой. Вам, мужчинам, не понять, как это важно для…
Ее эмоциональная речь была прервана появлением официанта, принесшего закуски и желавшего узнать, что гости хотели бы выпить. Меган заказала виски со льдом.
«Честный напиток!» — подумал Харрисон. Он привык к женщинам, употребляющим на людях шампанское или сухое вино и переходящим на крепкое спиртное в домашних условиях. Себе он заказал бочковое пиво. Как только официант отошел, он, не теряя времени, привлек внимание Меган к себе.
— Вы не правы, говоря о мужчинах. Я, например, прекрасно все понимаю. Я вырос в доме, переполненном женщинами!
— Правда?
Он дотронулся до ее руки, словно бы подчеркивая то, что собирается сказать.
— У меня четыре сестры — две старшие и две младшие, поэтому я кое-что знаю о том, что важно для женщин.
Он с удовольствием отметил, что Меган не отдернула руку.
— И вы не думаете обо мне хуже, раз я работаю в бутике?
— Наоборот! Я восхищен вашим мужеством! Слишком многие люди на свете занимаются тем, что, как они думают, другие от них ожидают. А так жить отвратительно.
Напряжение спало с ее лица.
— Я так и думала, что вы меня поймете.
— А вы не хотите узнать, как идут дела с вашим фильмом? — спросил он, предполагая, что пришло время сменить тему. — Я уже видел первый вариант сценария.
— Сказать вам правду, я ни на секунду не задумывалась о нем с тех пор, как получила от вас первый гонорар. У меня такое ощущение, что эта книга была написана другим человеком, а не мной. Когда мы встречались с вами впервые, я сказала, что не забочусь о прошлом. Я собираюсь жить настоящим и думать о будущем. С тех пор ничего не изменилось. И мое будущее исключает писательскую карьеру.
Харрисон задумчиво отхлебнул пиво. Чем больше он узнавал Меган, тем сильнее было впечатление от ее абсолютной честности. Честность — редкий гость в этом, да и любом другом городе Америки.
— Большинство писателей считают рожденные ими слова священными. И узнавая, что кто-то вносит поправки в их тексты, становятся буйными сумасшедшими.
Она взглянула на него из-под полуприкрытых ресниц такой неимоверной длины, какой он раньше не встречал, и спросила:
— Уж не намекаете ли вы на состояние моего душевного здоровья?
— Вовсе нет! Я нахожу его восхитительным. Я никогда не встречал людей, похожих на вас. Такое впечатление, что вы и Джейд Ховард, о которой мне рассказывали, абсолютно разные женщины!
Потупив глаза, она поерзала на стуле:
— В каком-то смысле мы и есть разные женщины.
Харрисону показалось, что она говорит сама с собой, но, когда она вновь посмотрела на него, он был поражен ее обезоруживающей открытостью.
— Вы выглядите удивленным тем, что я бросила писать книги, — сказала она. — Но, думаю, я не единственный человек в мире, переменивший карьеру. Могу побиться об заклад, что и вы когда-то намеревались заниматься не тем делом, которым заняты сейчас.
— Вы попали в самую точку. Я не хотел идти в киноиндустрию, поскольку она была епархией моего отца, а у нас с ним были не самые лучшие отношения, когда я был подростком. И я два года проучился в Лос-Анджелесском университете на медицинском факультете. Но затем я испытал нечто вроде откровения.
— В каком смысле?
— Случился, что называется, момент истины. Однажды на занятиях химией я четко осознал, что ненавижу всякие там бунзеновские горелки и реактивы. Мысль о том, что мне предстоит резать чьи-то тела, делала меня больным. Мне хотелось заниматься только одним — делать кино. После этого я решил, что мои взаимоотношения с отцом не должны мешать моему призванию.
В глазах Меган он видел понимание.
— Я никому об этом не рассказывал, — добавил он. В ней было что-то такое, что вызывало на откровенность. И если он не будет за собой следить, то, чего доброго, выложит про себя всю подноготную. Впрочем, в ее присутствии ему не хотелось за собой следить.
— Я рада, что вы мне об этом рассказали, — серьезно сказала она. — У меня тоже был свой момент истины до того, как мы повстречались. Я была в Санта-Фе, когда, проснувшись однажды утром, поняла, что Джейд Ховард больше не существует. Меган не может писать ее книги, поэтому она должна что-то делать со своей жизнью. Я всегда любила хорошую одежду; ну и одна мысль повлекла за собой другую.
— А чем вы занимаетесь в магазине?
— Показываю и продаю платья, помогаю покупателям-мужчинам, у которых нет либо времени, либо вкуса выбрать что-то пикантное для своих жен и подруг.
— Я уверен, что вам это нравится: это просто написано на вашем лице.
Гарри отметил, что Меган держится гораздо увереннее, чем во время ленча в «Беверли-Хиллз».
Потом их разговор стал оживленнее и раскованнее. Как он уже успел убедиться, она была хорошей слушательницей. Большинство его знакомых женщин или все время говорили о себе, или обдумывали то, что собираются сказать. Они просто не могли сосредоточиться на чем-то другом. Меган же смотрела на него так, будто они были единственными посетителями ресторана, и это больше льстило его самолюбию, чем любые слова. Под ее взглядом он чувствовал себя обворожительным, остроумным и мужественным.
Сначала идея пригласить ее на обед была для него лишь продолжением мальчишеской выходки со вставанием на колени. Завтрашний день у него был плотно забит, и он предполагал подготовиться к различным встречам этим вечером. Но когда пришло время прощаться, он делал это с великим сожалением, несмотря на то что часы показывали 22.30.
— Вы не могли бы присоединиться ко мне за ленчем завтра? — спросил он, когда служитель на автостоянке подогнал ее автомобиль.
— Я же работаю до шести вечера, — ответила, усаживаясь в «мерседес», Меган. Ее платье чуть приподнялось, обнажив шелковистую кожу бедра. Ему страшно захотелось увидеть больше. Значительно больше.
— Ну, тогда за обедом. Вы свободны вечером? — Он давно уже не стремился ко встрече с женщиной с такой всепоглощающей силой.
— Ох, Гарри, я не знаю. Это было бы мило, но… — По тому, как она оборвала фразу, он понял, что их будущие взаимоотношения находятся под вопросом.
— Вы хотите сказать, что у вас есть кто-то другой? — спросил он, не давая ей закрыть дверцу машины и уехать.
Она немного поколебалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96