— Слушай, поедем куда-нибудь, а?
Она потерла глаза кулачками, как маленькая.
— Куда?
— Ну, не знаю. В город, погуляем. Или на речку, я быстрей, чем Данька, научу тебя плавать.
Упоминание о его сыне выудило Женьку из мечтательного раздумья.
— Куда мы поедем, Илюш?! — горестно вздохнула она. — Что твоя родня скажет?
— Какая разница?
— Есть разница, — убежденно возразила она, — я так не могу, я живу в твоем доме, и все… Ну неужели ты не понимаешь?
С отчаянием она взялась за его ладонь — плотную мужскую ладонь, которая этой ночью лежала на ее груди, словно так было уже миллион лет, а по-другому и быть не могло.
— Хорошо, и что ты предлагаешь? — угрюмо спросил он.
Женя молчала, обводя пальцем линии его жизни и судьбы.
— Женька, все это глупости! Поехали, а? Я с ума сейчас сойду. Скажем, что тебе нужно купить еще что-нибудь. Или вот, я придумал!
Он быстро притянул ее к себе и победительно чмокнул в макушку. Женька нетерпеливо завозилась.
— Что?
— Я как будто отвезу тебя к врачу. Ногу показать. Это вполне реальный вариант, а?
— Бэ, — высунула она язык.
— Не дерзи мне, девчонка! — изобразив жуткую гримасу, угрожающе прошипел он.
— А то что?
— А то!
Илья повалил ее на спину, а сам пристроился сбоку, образовав руками надежную преграду для малолетней нахалки. В изумрудных озерах плескалось его крошечное отражение, губы растянулись в смелой ухмылке, морщился от смеха конопатый нос.
Илья медленно переместил взгляд пониже. Под майкой, плотно облегающей все, что этой ночью принадлежало ему, колотилось сердце, и был виден каждый вздох. Вспомнилось, как вчера она примеряла эту майку, крутилась перед зеркалом, а потом, задвинув занавеску в примерочной, пищала, что это слишком вызывающе, и она лучше переоденется обратно в свое платье, а он хохотал и велел продавщицам принести монашескую рясу. Этого она стерпеть не могла и отважно засунула майку в пакет с покупками.
А теперь лежит в ней и прерывисто дышит.
Затылок у него взмок, словно он три дня шлялся по Сахаре с непокрытой головой.
— Тут замок есть? — прохрипел Илья, забыв, что находится в собственном доме, где известна каждая трещинка.
— Что? Зачем тебе замок? — встрепенулась Женька. — Илюшка, даже не думай! Не смотри на меня так.
— А как?
— Никак не смотри. Отвернись сейчас же. Что ты делаешь?
Он пытался справиться с ее шортами.
— Илья, нет! — взмолилась Женя, вибрируя всем телом.
— Да, хорошо, извини, — забормотал он, быстро отодвигаясь на другой конец кровати.
Кое-как отдышались.
— Если ты не поедешь со мной, мне придется тебя украсть, — сердито пробурчал он, не глядя на Женьку.
— Я поеду, — смущенно мяукнула она, сделавшись красной от шеи до лба.
Илья поднялся, посмотрел на нее очень внимательно и подхватил на руки.
— Не дергайся. Во дворе только дед с Маринкой, скажем, что у тебя после купания разболелась лодыжка, и я везу тебя в травмпункт.
— А может, я сама дойду? — робко предложила она.
— Так правдоподобней, — торжественным голосом ответил он, прикидывая, какая гостиница ближе всего к их захолустью.
* * *
До гостиницы они не добрались. Принялись целоваться в джипе, едва отъехав от оранжевого забора на несколько метров.
— Дай я сяду за руль, — сипло произнесла Женька, когда прошло несколько тысяч лет.
— У тебя руки трясутся, — кивнул Илья на ее пальцы, сцепленные на коленках и слегка подрагивающие.
— У тебя тоже.
— Что будем делать? — беспомощно спросил он, пялясь на ее майку.
То есть, не совсем на майку. Вернее, совсем не на майку.
— Илья, смотри на дорогу.
— А разве мы едем куда-то?
Она прищурилась и решительно облизала губы. Будь, что будет! Можно хоть раз в жизни потерять голову и не думать о последствиях, а? И вообще, ни о чем не думать.
— Ты что делаешь?.. — застонал он, когда Женька ловко просунула ладонь за ремень его брюк. — Я свихнусь, — пообещал Илья спустя мгновение, — тут народ шастает, а мы… так просто это не кончится.
— Надеюсь, — промурлыкала она ему на ухо и куснула за шею, урча от нетерпения.
«Что со мной?!», — невразумительно, ликующе стучало в голове. Что это, что?
Он стянул с нее майку, и вопросы — миллиарды вопросов — схлынули в небытие. Женька совершенно точно знала, что погибнет, распадется на атомы, просто перестанет существовать, если немедленно, сию же секунду не получит его.
Он зарычал, когда ее пальцы перебрались наверх. Пуговицы на его рубашке подверглись стремительной атаке. Пришиты они были на совесть, петли сидели плотно, и Женька от отчаяния издала гортанный звук, пытаясь добраться до цели.
Илья рассмеялся, если бы мог. Но от ее голоса кожа покрылась мурашками, и в голове будто вскипело что-то.
Вонзаясь в нее беспорядочными поцелуями, он нащупал регулятор сбоку кресла и опрокинулся на спину, увлекая ее за собой.
— Погоди, погоди, — срываясь на хрип, простонала она, — кеды, у меня кеды.
— Черт с ними! — возмутился он, пытаясь стащить с ее попки какую-то тряпку, ужасно мешающую ему.
— Шнурки запутались. Я зацепилась за что-то…
— Это не что-то, это коробка передач, — ответил кто-то вместо него, а он тем временем лихорадочно тянул на себя ее дурацкую юбку.
Женька потерла ногами друг о друга, высвобождаясь из кроссовок, и засмеялась чужим, русалочьим смехом:
— Про коробку передач ты знаешь, а мои шорты пытаешься снять через голову…
— Ах, это шорты, — выдохнул Илья и с силой рванул проклятую тряпицу вниз.
Что-то затрещало. Швы, должно быть, которые лопнули окончательно и бесповоротно. Или то были электрические разряды, сотрясающие их тела мощно, беспрерывно, не давая ни единого шанса остаться невредимыми. Остаться такими, как раньше.
* * *
— Ба, смотри, это папина машина! — радостно завопил Данька, свернув к дому.
— Он же говорил, что джип в ремонте, — заметила Ольга Викторовна, — и чего это он его тут оставил, а не во дворе?
Бабушка молча и напряженно вглядывалась вдаль. У нее были свои мысли на этот счет, но обнародовать их она не спешила. Данька вприпрыжку скакал к калитке, торопясь встретиться с отцом, и тут тонированное стекло поползло вниз, и чья-то смуглая рука помахала в воздухе, словно распугивая комаров.
Ирина Федоровна быстро покосилась на дочь, которая ничего вроде бы не заметила.
Зато заметил Данька и ринулся в обратный путь к машине.
— Пап, ты тут что ли? Пап, открой, а?
В джипе произошло какое-то судорожное движение и послышался отчаянный шепот.
Бабушка вырвалась вперед, оставляя позади Ольгу Викторовну.
Илья открыл дверь, и Данька незамедлительно вскарабкался ему на коленки, радостно сообщая что-то про речку.
— Привет, ба, — кивнул Кочетков и покосился на заднее сиденье.
Бабушка заглядывать туда не стала. Все и так было ясно.
— Рубашку застегни, — тихо приказала она, — мать сейчас подойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Она потерла глаза кулачками, как маленькая.
— Куда?
— Ну, не знаю. В город, погуляем. Или на речку, я быстрей, чем Данька, научу тебя плавать.
Упоминание о его сыне выудило Женьку из мечтательного раздумья.
— Куда мы поедем, Илюш?! — горестно вздохнула она. — Что твоя родня скажет?
— Какая разница?
— Есть разница, — убежденно возразила она, — я так не могу, я живу в твоем доме, и все… Ну неужели ты не понимаешь?
С отчаянием она взялась за его ладонь — плотную мужскую ладонь, которая этой ночью лежала на ее груди, словно так было уже миллион лет, а по-другому и быть не могло.
— Хорошо, и что ты предлагаешь? — угрюмо спросил он.
Женя молчала, обводя пальцем линии его жизни и судьбы.
— Женька, все это глупости! Поехали, а? Я с ума сейчас сойду. Скажем, что тебе нужно купить еще что-нибудь. Или вот, я придумал!
Он быстро притянул ее к себе и победительно чмокнул в макушку. Женька нетерпеливо завозилась.
— Что?
— Я как будто отвезу тебя к врачу. Ногу показать. Это вполне реальный вариант, а?
— Бэ, — высунула она язык.
— Не дерзи мне, девчонка! — изобразив жуткую гримасу, угрожающе прошипел он.
— А то что?
— А то!
Илья повалил ее на спину, а сам пристроился сбоку, образовав руками надежную преграду для малолетней нахалки. В изумрудных озерах плескалось его крошечное отражение, губы растянулись в смелой ухмылке, морщился от смеха конопатый нос.
Илья медленно переместил взгляд пониже. Под майкой, плотно облегающей все, что этой ночью принадлежало ему, колотилось сердце, и был виден каждый вздох. Вспомнилось, как вчера она примеряла эту майку, крутилась перед зеркалом, а потом, задвинув занавеску в примерочной, пищала, что это слишком вызывающе, и она лучше переоденется обратно в свое платье, а он хохотал и велел продавщицам принести монашескую рясу. Этого она стерпеть не могла и отважно засунула майку в пакет с покупками.
А теперь лежит в ней и прерывисто дышит.
Затылок у него взмок, словно он три дня шлялся по Сахаре с непокрытой головой.
— Тут замок есть? — прохрипел Илья, забыв, что находится в собственном доме, где известна каждая трещинка.
— Что? Зачем тебе замок? — встрепенулась Женька. — Илюшка, даже не думай! Не смотри на меня так.
— А как?
— Никак не смотри. Отвернись сейчас же. Что ты делаешь?
Он пытался справиться с ее шортами.
— Илья, нет! — взмолилась Женя, вибрируя всем телом.
— Да, хорошо, извини, — забормотал он, быстро отодвигаясь на другой конец кровати.
Кое-как отдышались.
— Если ты не поедешь со мной, мне придется тебя украсть, — сердито пробурчал он, не глядя на Женьку.
— Я поеду, — смущенно мяукнула она, сделавшись красной от шеи до лба.
Илья поднялся, посмотрел на нее очень внимательно и подхватил на руки.
— Не дергайся. Во дворе только дед с Маринкой, скажем, что у тебя после купания разболелась лодыжка, и я везу тебя в травмпункт.
— А может, я сама дойду? — робко предложила она.
— Так правдоподобней, — торжественным голосом ответил он, прикидывая, какая гостиница ближе всего к их захолустью.
* * *
До гостиницы они не добрались. Принялись целоваться в джипе, едва отъехав от оранжевого забора на несколько метров.
— Дай я сяду за руль, — сипло произнесла Женька, когда прошло несколько тысяч лет.
— У тебя руки трясутся, — кивнул Илья на ее пальцы, сцепленные на коленках и слегка подрагивающие.
— У тебя тоже.
— Что будем делать? — беспомощно спросил он, пялясь на ее майку.
То есть, не совсем на майку. Вернее, совсем не на майку.
— Илья, смотри на дорогу.
— А разве мы едем куда-то?
Она прищурилась и решительно облизала губы. Будь, что будет! Можно хоть раз в жизни потерять голову и не думать о последствиях, а? И вообще, ни о чем не думать.
— Ты что делаешь?.. — застонал он, когда Женька ловко просунула ладонь за ремень его брюк. — Я свихнусь, — пообещал Илья спустя мгновение, — тут народ шастает, а мы… так просто это не кончится.
— Надеюсь, — промурлыкала она ему на ухо и куснула за шею, урча от нетерпения.
«Что со мной?!», — невразумительно, ликующе стучало в голове. Что это, что?
Он стянул с нее майку, и вопросы — миллиарды вопросов — схлынули в небытие. Женька совершенно точно знала, что погибнет, распадется на атомы, просто перестанет существовать, если немедленно, сию же секунду не получит его.
Он зарычал, когда ее пальцы перебрались наверх. Пуговицы на его рубашке подверглись стремительной атаке. Пришиты они были на совесть, петли сидели плотно, и Женька от отчаяния издала гортанный звук, пытаясь добраться до цели.
Илья рассмеялся, если бы мог. Но от ее голоса кожа покрылась мурашками, и в голове будто вскипело что-то.
Вонзаясь в нее беспорядочными поцелуями, он нащупал регулятор сбоку кресла и опрокинулся на спину, увлекая ее за собой.
— Погоди, погоди, — срываясь на хрип, простонала она, — кеды, у меня кеды.
— Черт с ними! — возмутился он, пытаясь стащить с ее попки какую-то тряпку, ужасно мешающую ему.
— Шнурки запутались. Я зацепилась за что-то…
— Это не что-то, это коробка передач, — ответил кто-то вместо него, а он тем временем лихорадочно тянул на себя ее дурацкую юбку.
Женька потерла ногами друг о друга, высвобождаясь из кроссовок, и засмеялась чужим, русалочьим смехом:
— Про коробку передач ты знаешь, а мои шорты пытаешься снять через голову…
— Ах, это шорты, — выдохнул Илья и с силой рванул проклятую тряпицу вниз.
Что-то затрещало. Швы, должно быть, которые лопнули окончательно и бесповоротно. Или то были электрические разряды, сотрясающие их тела мощно, беспрерывно, не давая ни единого шанса остаться невредимыми. Остаться такими, как раньше.
* * *
— Ба, смотри, это папина машина! — радостно завопил Данька, свернув к дому.
— Он же говорил, что джип в ремонте, — заметила Ольга Викторовна, — и чего это он его тут оставил, а не во дворе?
Бабушка молча и напряженно вглядывалась вдаль. У нее были свои мысли на этот счет, но обнародовать их она не спешила. Данька вприпрыжку скакал к калитке, торопясь встретиться с отцом, и тут тонированное стекло поползло вниз, и чья-то смуглая рука помахала в воздухе, словно распугивая комаров.
Ирина Федоровна быстро покосилась на дочь, которая ничего вроде бы не заметила.
Зато заметил Данька и ринулся в обратный путь к машине.
— Пап, ты тут что ли? Пап, открой, а?
В джипе произошло какое-то судорожное движение и послышался отчаянный шепот.
Бабушка вырвалась вперед, оставляя позади Ольгу Викторовну.
Илья открыл дверь, и Данька незамедлительно вскарабкался ему на коленки, радостно сообщая что-то про речку.
— Привет, ба, — кивнул Кочетков и покосился на заднее сиденье.
Бабушка заглядывать туда не стала. Все и так было ясно.
— Рубашку застегни, — тихо приказала она, — мать сейчас подойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69