Но никогда не забудет Мэтта. Он не похож ни на одного из тех, кого встречала Брук. Мэтт встречался с женщинами, но не принадлежал ни одной из них. Его недоступность была залогом успеха.
— Вот мы и пришли, — провозгласил он, взяв девушку за руку.
Реакция на его теплое прикосновение была мгновенной и неоднозначной. С одной стороны, расслабляющей (вопросы, изводившие Брук, немедленно покинули ее сознание), с другой — тонизирующей (участился пульс, сбилось дыхание). О, небеса! На что она согласилась? Уже на пороге комнаты Брук сообразила, что за все время знакомства Мэтт ни разу не держал ее за руку. Было в этом что-то интимное… Такой жест мог означать только одно: ему требуется поддержка.
Брук слегка сжала его пальцы и ободряюще улыбнулась. Напряжение спало, и Мэтт растянул рот до ушей так, что Брук не выдержала и отвернулась.
В комнате она увидела лежащую на больничной койке старую женщину с абсолютно белыми волосами и кожей тонкой, как пергамент. Голубые глаза совсем как у Мэтта — радостно засияли, как только заметили посетителей.
— Привет, дорогая, — сказал Мэтт, направляясь к койке.
Брук почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Как она будет врать такой пожилой женщине? Тем более тающей на глазах?
— А это кто? — требовательно спросила больная, и Брук поразилась, с каким напором был задан вопрос. Пожалуй, она недооценила старушку. В этом чахлом теле еще достаточно воли, чтобы управлять армией.
— Брук Уотсон. — Девушка протянула руку.. Приятно с вами познакомиться.
— А я, как вы догадались, Элиза Каттер, — дотрагиваясь до руки Брук, представилась старая женщина. — Уверена, вы обо мне неоднократно слышали.
Ее кожа была совсем холодной на ощупь, горячим был взгляд, которым Элиза наградила любимого внука.
— Мэтт, мне совестно.
— Что случилось? — присел он на краешек кровати.
— Я говорила тебе, что ухожу. Проблема не в моей голове. Мое тело подводит меня: я слабею. Пора тебе посмотреть фактам в лицо.
Мэтт схватился за голову и расхохотался.
— Как ты, догадалась, что Брук психолог?
— Мне» восемьдесят восемь лет, — гордо объявила Элиза, будто возраст все объяснял.
Брук оставалось только переводить взгляд с одного на другую.
— Я пришла сюда не как профессионал, миссис Каттер.
— Да? — удивленно спросила Элиза, взглянув на Мэтта.
— Это правда. — Я привел сюда Брук не для того, чтобы уговаривать тебя прожить хотя бы на один день больше, чем ты хочешь. Мне понадобилось много времени, чтобы смириться с твоим решением. Поэтому больше на подобные темы разговаривать мы не будем.
— Хорошо. — Элиза скрестила руки на груди. — А зачем тогда здесь психолог, если не для изучения моего душевного здоровья?
— Вообще-то Брук детский психолог, — разъяснил Мэтт, обнимая Брук за талию и властно притягивая к себе.
Сердце у нее бешено застучало. Их взгляды встретились, и Брук осознала, что сейчас должно произойти. Мэтт ее поцелует. Никаких сомнений.
Брук затрепетала и, изо всех сил пытаясь предотвратить непоправимое, уперлась кулачками в грудь Мэтта. Бесполезно: расстояние между ними все сокращалось, и наконец их губы соприкоснулись.
— Один, — шепнул Мэтт, прежде чем отодвинуться на безопасное расстояние. Затем он посмотрел на бабушку с таким видом, будто подобный интим никоим образом не должен сказываться на его душевном равновесии.
В это время Брук тщетно пыталась справиться с обуревавшими ее эмоциями. Поджилки тряслись, язык словно отсох, по всему телу пробегала дрожь.
В общем, самочувствие, как если бы она полезла чинить проводку, предварительно как следует окропив ее водой.
— Бабуля, — принялся объяснять свое развратное поведение Мэтт. — Брук — наша миллионная покупательница.
— Неужели? — поперхнулась Элиза и внимательно посмотрела в лицо девушке.
— Да, — подтвердила Брук и принялась старательно улыбаться.
Внезапно Элиза счастливо рассмеялась. К ее лицу прилила кровь, и она вдруг перестала походить на живого призрака.
— Так-так, — проговорила Элиза, внимательнейшим образом изучая Брук. — Вот она какая, невыносимая особа. Мэтт, ты вроде говорил, что не можешь вспомнить, как выглядит миллионный покупатель. Если это правда, то я, пожалуй, тебя переживу.
Мэтт подмигнул Брук.
— Это был способ самозащиты.
— Ты считаешь ее красивой?
— О да, — откликнулся Мэтт, для убедительности целуя нежную щечку Брук. — Два.
Брук почувствовала, как ее сердце ухнуло куда-то вниз. Кажется, Мэтт собрался довести ее до нервного срыва, самым возмутительным образом нарушая только что установленные правила.
Она отпихнула наглеца и глубоко вдохнула, чтобы успокоить расшалившиеся нервишки.
— Мне не послышалось, ты называл меня невыносимой особой?
— Помимо прочего.
— В таком случае я требую сатисфакции.
— В любое время, доктор. В любое время, — расплылся в ухмылке Мэт.
Элиза откинулась на взбитые подушки и со вздохом прикрыла глаза.
— В чем дело, бабушка? — воскликнул Мэтт, и тревога исказила его черты.
— Ничего особенного, дорогой.
— Ты устала?
Элиза покачала головой.
— Я просто прочитала короткую молитву.
— С чего это? — напрягся Мэтт.
— Ты привел сюда молодую девушку не для того, чтобы провести курс терапии, — размышляла она. — Для чего же?
— У меня ведь никогда не было от тебя секретов, бабушка. — Мэтт старательно откашлялся перед обнародованием важной новости. — Мы с Брук собираемся пожениться.
— Я так и думала, — всплеснула руками Элиза. Слава богу!
Мэтт прижал к себе Брук так, что расстояние между ними составляло всего ничего.
— Три, — прошептал он, прежде чем впиться в ее губы жадным поцелуем.
Брук стало очень жарко. В данных обстоятельствах она должна была бы безумно разозлиться на Мэтта, но почему-то не злилась. Должна была бы его оттолкнуть, но не оттолкнула. Наоборот, хотела прижаться еще крепче, от поцелуев перейти к более конкретным действиям. Поцелуи Мэтта не раздражали, а заставляли желать большего!
О, боже! Сколько еще она выдержит? И сколько ей придется приложить усилий, чтобы вытеснить из памяти жаркие объятия этого мужчины?
Глава 5
— Сюда, милая. — У Элизы был ярко выраженный техасский акцент.
Приглашение пришлось весьма кстати. Оно позволило Брук высвободиться из объятий, лишавших ее воли и разума. Она сделала шаг вперед, надеясь, что не свалится на пол, став посмешищем, казалось, ее ноги превратились в желе.
Пытаясь вернуть себе способность логически мыслить, Брук начала прикидывать, почему Элиза с такой легкостью восприняла известие о грядущей свадьбе. Она не задала ни одного вопроса о скоропалительности брака, не поинтересовалась прошлым избранницы. Чувствуя себя в крайней степени неловко, Брук приблизилась к больничной койке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
— Вот мы и пришли, — провозгласил он, взяв девушку за руку.
Реакция на его теплое прикосновение была мгновенной и неоднозначной. С одной стороны, расслабляющей (вопросы, изводившие Брук, немедленно покинули ее сознание), с другой — тонизирующей (участился пульс, сбилось дыхание). О, небеса! На что она согласилась? Уже на пороге комнаты Брук сообразила, что за все время знакомства Мэтт ни разу не держал ее за руку. Было в этом что-то интимное… Такой жест мог означать только одно: ему требуется поддержка.
Брук слегка сжала его пальцы и ободряюще улыбнулась. Напряжение спало, и Мэтт растянул рот до ушей так, что Брук не выдержала и отвернулась.
В комнате она увидела лежащую на больничной койке старую женщину с абсолютно белыми волосами и кожей тонкой, как пергамент. Голубые глаза совсем как у Мэтта — радостно засияли, как только заметили посетителей.
— Привет, дорогая, — сказал Мэтт, направляясь к койке.
Брук почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Как она будет врать такой пожилой женщине? Тем более тающей на глазах?
— А это кто? — требовательно спросила больная, и Брук поразилась, с каким напором был задан вопрос. Пожалуй, она недооценила старушку. В этом чахлом теле еще достаточно воли, чтобы управлять армией.
— Брук Уотсон. — Девушка протянула руку.. Приятно с вами познакомиться.
— А я, как вы догадались, Элиза Каттер, — дотрагиваясь до руки Брук, представилась старая женщина. — Уверена, вы обо мне неоднократно слышали.
Ее кожа была совсем холодной на ощупь, горячим был взгляд, которым Элиза наградила любимого внука.
— Мэтт, мне совестно.
— Что случилось? — присел он на краешек кровати.
— Я говорила тебе, что ухожу. Проблема не в моей голове. Мое тело подводит меня: я слабею. Пора тебе посмотреть фактам в лицо.
Мэтт схватился за голову и расхохотался.
— Как ты, догадалась, что Брук психолог?
— Мне» восемьдесят восемь лет, — гордо объявила Элиза, будто возраст все объяснял.
Брук оставалось только переводить взгляд с одного на другую.
— Я пришла сюда не как профессионал, миссис Каттер.
— Да? — удивленно спросила Элиза, взглянув на Мэтта.
— Это правда. — Я привел сюда Брук не для того, чтобы уговаривать тебя прожить хотя бы на один день больше, чем ты хочешь. Мне понадобилось много времени, чтобы смириться с твоим решением. Поэтому больше на подобные темы разговаривать мы не будем.
— Хорошо. — Элиза скрестила руки на груди. — А зачем тогда здесь психолог, если не для изучения моего душевного здоровья?
— Вообще-то Брук детский психолог, — разъяснил Мэтт, обнимая Брук за талию и властно притягивая к себе.
Сердце у нее бешено застучало. Их взгляды встретились, и Брук осознала, что сейчас должно произойти. Мэтт ее поцелует. Никаких сомнений.
Брук затрепетала и, изо всех сил пытаясь предотвратить непоправимое, уперлась кулачками в грудь Мэтта. Бесполезно: расстояние между ними все сокращалось, и наконец их губы соприкоснулись.
— Один, — шепнул Мэтт, прежде чем отодвинуться на безопасное расстояние. Затем он посмотрел на бабушку с таким видом, будто подобный интим никоим образом не должен сказываться на его душевном равновесии.
В это время Брук тщетно пыталась справиться с обуревавшими ее эмоциями. Поджилки тряслись, язык словно отсох, по всему телу пробегала дрожь.
В общем, самочувствие, как если бы она полезла чинить проводку, предварительно как следует окропив ее водой.
— Бабуля, — принялся объяснять свое развратное поведение Мэтт. — Брук — наша миллионная покупательница.
— Неужели? — поперхнулась Элиза и внимательно посмотрела в лицо девушке.
— Да, — подтвердила Брук и принялась старательно улыбаться.
Внезапно Элиза счастливо рассмеялась. К ее лицу прилила кровь, и она вдруг перестала походить на живого призрака.
— Так-так, — проговорила Элиза, внимательнейшим образом изучая Брук. — Вот она какая, невыносимая особа. Мэтт, ты вроде говорил, что не можешь вспомнить, как выглядит миллионный покупатель. Если это правда, то я, пожалуй, тебя переживу.
Мэтт подмигнул Брук.
— Это был способ самозащиты.
— Ты считаешь ее красивой?
— О да, — откликнулся Мэтт, для убедительности целуя нежную щечку Брук. — Два.
Брук почувствовала, как ее сердце ухнуло куда-то вниз. Кажется, Мэтт собрался довести ее до нервного срыва, самым возмутительным образом нарушая только что установленные правила.
Она отпихнула наглеца и глубоко вдохнула, чтобы успокоить расшалившиеся нервишки.
— Мне не послышалось, ты называл меня невыносимой особой?
— Помимо прочего.
— В таком случае я требую сатисфакции.
— В любое время, доктор. В любое время, — расплылся в ухмылке Мэт.
Элиза откинулась на взбитые подушки и со вздохом прикрыла глаза.
— В чем дело, бабушка? — воскликнул Мэтт, и тревога исказила его черты.
— Ничего особенного, дорогой.
— Ты устала?
Элиза покачала головой.
— Я просто прочитала короткую молитву.
— С чего это? — напрягся Мэтт.
— Ты привел сюда молодую девушку не для того, чтобы провести курс терапии, — размышляла она. — Для чего же?
— У меня ведь никогда не было от тебя секретов, бабушка. — Мэтт старательно откашлялся перед обнародованием важной новости. — Мы с Брук собираемся пожениться.
— Я так и думала, — всплеснула руками Элиза. Слава богу!
Мэтт прижал к себе Брук так, что расстояние между ними составляло всего ничего.
— Три, — прошептал он, прежде чем впиться в ее губы жадным поцелуем.
Брук стало очень жарко. В данных обстоятельствах она должна была бы безумно разозлиться на Мэтта, но почему-то не злилась. Должна была бы его оттолкнуть, но не оттолкнула. Наоборот, хотела прижаться еще крепче, от поцелуев перейти к более конкретным действиям. Поцелуи Мэтта не раздражали, а заставляли желать большего!
О, боже! Сколько еще она выдержит? И сколько ей придется приложить усилий, чтобы вытеснить из памяти жаркие объятия этого мужчины?
Глава 5
— Сюда, милая. — У Элизы был ярко выраженный техасский акцент.
Приглашение пришлось весьма кстати. Оно позволило Брук высвободиться из объятий, лишавших ее воли и разума. Она сделала шаг вперед, надеясь, что не свалится на пол, став посмешищем, казалось, ее ноги превратились в желе.
Пытаясь вернуть себе способность логически мыслить, Брук начала прикидывать, почему Элиза с такой легкостью восприняла известие о грядущей свадьбе. Она не задала ни одного вопроса о скоропалительности брака, не поинтересовалась прошлым избранницы. Чувствуя себя в крайней степени неловко, Брук приблизилась к больничной койке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35