— Нам нравится Техас, — оставалась непреклонной Брук. — Здесь всегда жила семья Каттеров.
— Безусловно, ты права, — кивнула дочери Фелиция. — Это убедительная причина. К тому же пресса может поднять на смех вашу церемонию, если она состоится где-то еще.
— Именно. Поэтому мы женимся в Сан-Антонио. Правда, за пределами города.
— Где? — на диво слаженным дуэтом воскликнули Фелиция и Пегги.
— Это прекрасное место, — совершенно искренне сказала Брук и осеклась. По спине побежали мурашки: случилось то, чего она больше всего опасалась. Выдумка настолько переплелась с действительностью, что стало невозможно воспринимать одно отдельно от другого. Она ведет себя так, будто и в самом деле выходит за Мэтта!
— То есть в старой, грязной, полуразрушенной церкви, — разочарованно протянула Фелиция.
— Брук, — серьезно начала Пегги. — Ты, конечно, попросишь меня быть подружкой невесты?
— Разумеется, — изобразила энтузиазм Брук. Ты согласна?
— Я думала, ты никогда не попросишь! — завизжала Пегги, кидаясь ей на шею. — Подумать только, ты нашла своего прекрасного принца!
Это вряд ли. Да, Мэтт богат, как сказочный принц. Он убийственно красив и сексуален. Но он не для нее. А она не для него.
Они просто помогают друг другу решить кое-какие личные проблемы, на которых и нужно сейчас сосредоточиться. А не мечтать о Мэтте Каттере.
Глава 7
— Вот что, мне не нравится твой наряд, — с порога вместо приветствия заявил Мэтт.
Как ему хотелось любоваться красотой Брук, облаченной в бордовый шелковый костюм, гладить ее сверкающие волосы, целовать мягкие губы, скользить руками по соблазнительным изгибам тела. Эта женщина по вкусу похожа на экзотичное вино — сладкое, чуть теплое, с пряным привкусом…
— Да? — переспросила Брук, вернув его в реальность.
По идее, они должны были продолжить спор, но Мэтт не мог удержать нить разговора.
— Что?
— Помнишь?.. Вчера… — Брук отвернулась от Элизы и заговорщически ему подмигнула, намекая на разработанный вчера план, по которому они должны были начать ссору из-за пустяка и, разругавшись насмерть, разорвать помолвку. Но почему-то складывалось впечатление, что они заранее ни о чем не договаривались.
— Не припомню…
— А должен бы. — Брук разгладила тонкую ткань костюма на бедрах, от чего Мэтт испытал некоторое неудобство. — Я показала тебе этот наряд, ты его одобрил. Сказал, что будет великолепно выглядеть, особенно с твоим синим галстуком.
В самом деле, их одежда хорошо смотрится. И сами они неплохо сработались.
Искра промелькнула, когда они поцеловались.
И вместо того чтобы поссориться, молодые люди пребывали в полном согласии. Но это ни о чем не говорило — разве что об их несобранности. Зачем было разрабатывать план, если заранее знаешь, что не сможешь его выполнить?
— И у нас нет времени, чтобы переодеться, — в ужасе воскликнула Элиза. — Фотограф уже ждет.
Быстрее!
И она поспешила в свое самое любимое место в доме — библиотеку. Мэтт мог поклясться, что в воздухе до сих пор витает запах табака деда, хотя тот скончался более года назад. Линкольн Каттер сиживал почти все вечера в этой комнате. Теперь так делает бабушка в память о своем горячо любимом муже. Она частенько проводила в библиотеке целый день, предаваясь воспоминаниям и разбирая старые фотографии.
— Что ты делаешь? — яростно прошептал Мэтт в самое ухо девушке.
— Готовлюсь к фотосессии, — беззаботно прощебетала Брук, беря Мэтта за руку.
Разумеется, он не купился на этот ответ. Чует его сердце, что-то обязательно должно случиться!
Слегка нахмурившись, Мэтт приобнял девушку и жадно вдохнул нежный аромат ее кожи. Внезапно его осенило:
— Минуточку, я вчера ничего не видел…
— Мэтт, — прервала Элиза их жаркие перешептывания, — садись в дедушкино кожаное кресло. А Брук пусть сядет на подлокотник.
В это время молодой фотограф изо всех сил пыхтел над камерой. Стоя между двумя зажженными лампами он совершал некие вращательные движения, судя по которым можно было только догадываться о его профессии. Мэтт, смекнувший, что парень легкой рукой собирается засветить всю пленку, вызвался быть его ассистентом. Он пожаловался на жару, свет, слепящий глаза его драгоценной невесты, и путем невероятных усилий добился перемены места дислокации. Если Элиза хотела настоящего шоу со свадебной кутерьмой и неразберихой, можно не сомневаться, — она его получила.
— Филипп, — попыталась она привлечь внимание юного дарования. — Это мой внук Мэтт и его невеста Брук.
Поставив камеру на штатив, фотограф непринужденной походкой направился в сторону Брук, причем сделал это таким образом, будто не знакомился со своими работодателями, а представлял последнюю коллекцию Версаче.
— Примите мои искренние поздравления.
Мэтт коротко кивнул.
— Я не думаю, что это займет много времени, наконец объявил Филипп, — тем более что модель просто обворожительна.
Мэтт почувствовал глухое раздражение и по-свойски обнял Брук за талию.
— Спасибо, — застенчиво поблагодарила та.
— Вы знаете, — не унимался Филипп, — я разработал собственную теорию любви.
Ох, милый! Мэтт горестно улыбнулся.
— Занимайте свои места! — победно воскликнула Элиза, крутившая головой во все стороны, чтобы поймать Мэтта и Брук на чем-то, более подобающем жениху и невесте.
— Убежден, что люди, внезапно влюбляющиеся друг в друга, имеют схожие черты.
— Это… — нахмурился Мэтт.
— Очень интересно, — успела толкнуть его локтем под ребра Брук.
Элиза всматривалась в лица молодых людей и кивала головой, очевидно, в такт своим мыслям.
— Посмотрите на их подбородки, — взывал Филипп, рисуя в воздухе нечто, смахивающее на Триумфальную арку.
— О, да, — прослезилась Элиза. — Твердый. Совсем как у деда.
Мэтт упал в кресло, кожаное сиденье под грузом его тела жалобно пискнуло. Он себя чувствовал лотом па аукционе: слишком внимательно изучались его стати.
— И форма носа!
— И брови! — восклицала Элиза, будто Брук и Мэтт были удачными продуктами генной инженерии.
— Получится очень интересная фотография, пробормотал себе под нос Филипп, делая еще один шаг назад.
— И прекрасная семейная пара. Дорогие мои, вас ждет счастливая жизнь — совсем как у нас с Линком.
От этого замечания Мэтт поежился. Честное слово, он еще слишком молод, чтобы жениться, а уж тем более на Брук. Она ведь невыносима, и точка! Но он понимал, что сам себе лжет. Брук чувственная, волнующая и загадочная женщина. И глупо было бы отрицать, что раздражение не единственная реакция Мэтта на ее присутствие.
— Ну же, Мэтт, обнимите любимую покрепче, уговаривал Филипп.
— Наверное, ей лучше сесть ко мне па колени, протянул Мэтт, впрочем, чувствуя дискомфорт даже от мысли о такой близости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35