Но она не относилась к категории женщин, которые каждый день с утра до вечера проводят в загородных клубах и единственной заботой которых является цвет лака для ногтей.
Бен собирался сказать что-то, но колокольчик на входной двери звякнул, и вошел еще один покупатель. Марина автоматически взглянула на вошедшего — крупного мужчину. Он широко улыбнулся и, раскинув руки, пошел вперед, как бы собираясь ее обнять. Кто это?!
— Марина! — Лицо вошедшего расплылось в улыбке. Если бы у него в зубах была зажата трубка, он напоминал бы темноволосого Санта-Клауса. — Как у тебя дела? — Улыбка сменилась выражением печали. — Я приношу свои соболезнования. Мы скучали без тебя на поминальной службе, и мы с Милли молились за тебя.
— Спасибо. — Ее голос звучал чуть слышно. В уме лихорадочно проносились имена людей, о которых ей рассказывала Джил. Джерри… человек, который продал Рону яхту? Она была почти уверена, что угадала. К ее великому облегчению, в этот момент появилась Джил и понеслась вперед, чтобы поздороваться с жизнерадостным незнакомцем.
— Джерри! — Джилиан схватила мужчину за локоть и насильно отвела его в самый дальний угол. — Как я рада тебя видеть!
— Я тоже, детка, — ответил Джерри. — Но еще больше я рад снова увидеть Рину, уже на работе.
Марина не расслышала ответ, который пробормотала Джил, но ее напряжение стало спадать. Самым трудным было встречать друзей, которых она должна была знать. Даже если Джилиан и предупреждала их о потере памяти у Марины. Она уже собиралась вернуться к разговору с Беном, когда рокочущий мужской голос донесся до нее из дальнего угла магазина.
— Амнезия? О Боже, об этом мы знаем только по книгам. Ты не шутишь? Марина действительно ничего не помнит?
Предчувствуя недоброе, Марина рискнула взглянуть на Бена. Она видела, как в глазах его возник вопрос и он перевел взгляд на нее.
Глава 4
В середине ноября уже поздновато сажать тюльпаны, но погода стояла не по сезону теплая. И этот солнечный воскресный день не был исключением. Марина опустилась на колени рядом с неглубокой канавкой, которую она выкопала по окружности внутреннего дворика, образованного двумя флигелями ее нового дома, и стала методично рассаживать луковицы красных императорских тюльпанов. Утрамбовав землю вокруг последней посаженной луковицы, она вернулась за пакетом с луковицами нарциссов. В центре — большие тюльпаны, по краю — мелкие, а между ними нарциссы. Все это будет прекрасно смотреться весной.
Покосившись на часы, Марина убедилась, что уже время ланча. Церковь скоро закроется, вспомнила она с тоской. Она скучала по церкви, в которую они с Беном ходили после венчания, в этой же церкви крестили Дженни. Но она не осмеливалась снова ходить в эту церковь. Если Бен подумает, что она делает это для того, чтобы встречаться с ним, еще не известно, как он поступит. Эти ограниченные встречи с теми, кого она любила, были для нее сущей мукой. Но это все же лучше, чем ничего.
— Пи-вет, Ма-ина!
Удовольствие, острое и сладкое, захлестнуло ее при звуке детского лепета. Забыв о посадках, Марина поднялась и пошла к калитке, отделявшей ее участок от участка Бена.
— Привет, Дженни. Как у тебя дела? — После короткого разговора в магазине неделю назад она не видела Бена и Дженни до сегодняшнего утра — минут двадцать назад она заметила, что они вернулись домой. Оба были нарядные, и она предположила, что они ходили в воскресную церковную школу, но не остались на службу.
Она снова вспомнила тот день, когда Бен и Дженни пришли к ней в магазин. Он явно услышал, что она потеряла память, но, к ее удивлению, ничего не сказал и только внимательно на нее посмотрел. Слава Богу! Она не была уверена, что сможет лгать, глядя ему прямо в глаза. Этой полуправды и уверток ей хватало в общении с Джилиан.
Как только Марина стала подходить к забору, Дженни бросила маленькие пластмассовые грабли, которые несла, вцепилась пальчиками в покрытую винилом сетку забора и попыталась влезть на нее.
— Хочу с тобой!
— Я сажаю луковицы. Ты знаешь, что такое луковицы? — Марина открыла калитку и подошла к Дженни, нежно освободила ее пальчики и поддержала, чтобы та не упала. В ответ на ее вопрос Дженни покачала головой и разрешила Марине взять ее за руку.
— Лу-ки-цы!
— Давай спросим папу, можно ли тебе пойти со мной сажать, — предложила Марина. Ощущение маленькой ручки Дженни, доверчиво лежащей в ее руке, было чудом и разрывало ее исстрадавшееся сердце. Чтобы скрыть свои чувства, она вернулась к практическим вещам:
— Всегда спрашивай папу, если хочешь уйти со своего двора. Он будет беспокоиться, если не увидит тебя.
Как только она направилась вместе с Дженни через лужайку к дому Бена, Мейджер с радостным лаем подбежал к ней здороваться.
— Мейджер, к ноге! — скомандовала Марина. Пес немедленно повиновался, и она одобрительно сказала:
— Хороший мальчик!
— Поразительно, — произнес мужской голос. — Как это вам удается?
Марина неловко улыбнулась, сожалея, что забыла об осторожности. Бен стоял на террасе с граблями для сбора листьев. Рубашка с короткими рукавами открывала его тугие бицепсы и мускулистые руки, покрытые темными волосами. Как руки могут выглядеть так сексуально? Должно быть, он подошел с другой стороны дома и все слышал.
— Я думаю, это просто удача, — уклончиво ответила она, остановившись недалеко от него.
— Удача! — фыркнул Бен, указывая граблями в сторону собаки. — Вы только посмотрите на него. Меня он никогда так не слушает.
Марина посмотрела на пса. Когда она остановилась, Мейджер послушно опустился на землю, автоматически приняв позу, хорошо известную любой воспитанной собаке. Чтобы изменить тему разговора, Марина ласково потрепала его под подбородком и приказала:
— Мейджер, иди играй.
Она с улыбкой посмотрела на Бена, намереваясь спросить его о Дженни, которая все еще прижималась к ее руке, но Бен, нахмурившись, смотрел на нее.
— Где вы узнали, как все это делается? — спросил он, явно сбитый с толку. Она широко раскрыла глаза.
— Что именно? Вы имеете в виду команду собаке, что она свободна? Это одна из первых команд, которыми вырабатывается собачье послушание.
— Я знаю. Но разные владельцы собак эти команды дают по-своему. Большинство людей говорят: «О'кей», отпуская собаку. «Иди играй» — уникальная фраза, которую придумала моя жена, и я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь ею пользовался.
— Неужели? — Она постаралась придать голосу безразличие. — Какое совпадение! Но это оттого, что в разговоре я слишком часто употребляю «о'кей». И моя собака всегда реагировала, когда этого не надо было делать. — Марина посмотрела вниз, на Дженни. — Я пришла спросить: можно Дженни будет сажать со мной тюльпаны за домом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Бен собирался сказать что-то, но колокольчик на входной двери звякнул, и вошел еще один покупатель. Марина автоматически взглянула на вошедшего — крупного мужчину. Он широко улыбнулся и, раскинув руки, пошел вперед, как бы собираясь ее обнять. Кто это?!
— Марина! — Лицо вошедшего расплылось в улыбке. Если бы у него в зубах была зажата трубка, он напоминал бы темноволосого Санта-Клауса. — Как у тебя дела? — Улыбка сменилась выражением печали. — Я приношу свои соболезнования. Мы скучали без тебя на поминальной службе, и мы с Милли молились за тебя.
— Спасибо. — Ее голос звучал чуть слышно. В уме лихорадочно проносились имена людей, о которых ей рассказывала Джил. Джерри… человек, который продал Рону яхту? Она была почти уверена, что угадала. К ее великому облегчению, в этот момент появилась Джил и понеслась вперед, чтобы поздороваться с жизнерадостным незнакомцем.
— Джерри! — Джилиан схватила мужчину за локоть и насильно отвела его в самый дальний угол. — Как я рада тебя видеть!
— Я тоже, детка, — ответил Джерри. — Но еще больше я рад снова увидеть Рину, уже на работе.
Марина не расслышала ответ, который пробормотала Джил, но ее напряжение стало спадать. Самым трудным было встречать друзей, которых она должна была знать. Даже если Джилиан и предупреждала их о потере памяти у Марины. Она уже собиралась вернуться к разговору с Беном, когда рокочущий мужской голос донесся до нее из дальнего угла магазина.
— Амнезия? О Боже, об этом мы знаем только по книгам. Ты не шутишь? Марина действительно ничего не помнит?
Предчувствуя недоброе, Марина рискнула взглянуть на Бена. Она видела, как в глазах его возник вопрос и он перевел взгляд на нее.
Глава 4
В середине ноября уже поздновато сажать тюльпаны, но погода стояла не по сезону теплая. И этот солнечный воскресный день не был исключением. Марина опустилась на колени рядом с неглубокой канавкой, которую она выкопала по окружности внутреннего дворика, образованного двумя флигелями ее нового дома, и стала методично рассаживать луковицы красных императорских тюльпанов. Утрамбовав землю вокруг последней посаженной луковицы, она вернулась за пакетом с луковицами нарциссов. В центре — большие тюльпаны, по краю — мелкие, а между ними нарциссы. Все это будет прекрасно смотреться весной.
Покосившись на часы, Марина убедилась, что уже время ланча. Церковь скоро закроется, вспомнила она с тоской. Она скучала по церкви, в которую они с Беном ходили после венчания, в этой же церкви крестили Дженни. Но она не осмеливалась снова ходить в эту церковь. Если Бен подумает, что она делает это для того, чтобы встречаться с ним, еще не известно, как он поступит. Эти ограниченные встречи с теми, кого она любила, были для нее сущей мукой. Но это все же лучше, чем ничего.
— Пи-вет, Ма-ина!
Удовольствие, острое и сладкое, захлестнуло ее при звуке детского лепета. Забыв о посадках, Марина поднялась и пошла к калитке, отделявшей ее участок от участка Бена.
— Привет, Дженни. Как у тебя дела? — После короткого разговора в магазине неделю назад она не видела Бена и Дженни до сегодняшнего утра — минут двадцать назад она заметила, что они вернулись домой. Оба были нарядные, и она предположила, что они ходили в воскресную церковную школу, но не остались на службу.
Она снова вспомнила тот день, когда Бен и Дженни пришли к ней в магазин. Он явно услышал, что она потеряла память, но, к ее удивлению, ничего не сказал и только внимательно на нее посмотрел. Слава Богу! Она не была уверена, что сможет лгать, глядя ему прямо в глаза. Этой полуправды и уверток ей хватало в общении с Джилиан.
Как только Марина стала подходить к забору, Дженни бросила маленькие пластмассовые грабли, которые несла, вцепилась пальчиками в покрытую винилом сетку забора и попыталась влезть на нее.
— Хочу с тобой!
— Я сажаю луковицы. Ты знаешь, что такое луковицы? — Марина открыла калитку и подошла к Дженни, нежно освободила ее пальчики и поддержала, чтобы та не упала. В ответ на ее вопрос Дженни покачала головой и разрешила Марине взять ее за руку.
— Лу-ки-цы!
— Давай спросим папу, можно ли тебе пойти со мной сажать, — предложила Марина. Ощущение маленькой ручки Дженни, доверчиво лежащей в ее руке, было чудом и разрывало ее исстрадавшееся сердце. Чтобы скрыть свои чувства, она вернулась к практическим вещам:
— Всегда спрашивай папу, если хочешь уйти со своего двора. Он будет беспокоиться, если не увидит тебя.
Как только она направилась вместе с Дженни через лужайку к дому Бена, Мейджер с радостным лаем подбежал к ней здороваться.
— Мейджер, к ноге! — скомандовала Марина. Пес немедленно повиновался, и она одобрительно сказала:
— Хороший мальчик!
— Поразительно, — произнес мужской голос. — Как это вам удается?
Марина неловко улыбнулась, сожалея, что забыла об осторожности. Бен стоял на террасе с граблями для сбора листьев. Рубашка с короткими рукавами открывала его тугие бицепсы и мускулистые руки, покрытые темными волосами. Как руки могут выглядеть так сексуально? Должно быть, он подошел с другой стороны дома и все слышал.
— Я думаю, это просто удача, — уклончиво ответила она, остановившись недалеко от него.
— Удача! — фыркнул Бен, указывая граблями в сторону собаки. — Вы только посмотрите на него. Меня он никогда так не слушает.
Марина посмотрела на пса. Когда она остановилась, Мейджер послушно опустился на землю, автоматически приняв позу, хорошо известную любой воспитанной собаке. Чтобы изменить тему разговора, Марина ласково потрепала его под подбородком и приказала:
— Мейджер, иди играй.
Она с улыбкой посмотрела на Бена, намереваясь спросить его о Дженни, которая все еще прижималась к ее руке, но Бен, нахмурившись, смотрел на нее.
— Где вы узнали, как все это делается? — спросил он, явно сбитый с толку. Она широко раскрыла глаза.
— Что именно? Вы имеете в виду команду собаке, что она свободна? Это одна из первых команд, которыми вырабатывается собачье послушание.
— Я знаю. Но разные владельцы собак эти команды дают по-своему. Большинство людей говорят: «О'кей», отпуская собаку. «Иди играй» — уникальная фраза, которую придумала моя жена, и я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь ею пользовался.
— Неужели? — Она постаралась придать голосу безразличие. — Какое совпадение! Но это оттого, что в разговоре я слишком часто употребляю «о'кей». И моя собака всегда реагировала, когда этого не надо было делать. — Марина посмотрела вниз, на Дженни. — Я пришла спросить: можно Дженни будет сажать со мной тюльпаны за домом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42