Которую так любил Бен и которую Дженни дергала, когда была совсем маленькой.
И это не было самым худшим. В дополнение к ее страхам, что Бену не понравится ее новое тело, она почти возмущалась тем, что Бен увлечен ею. Это казалось нечестным по отношению к ней… то есть к Кэрри. А как относился бы к ней Бен, если б она осталась жива?
Ожидание слишком выматывало ее. Она решила: они не возобновят физическую близость, пока не привыкнут друг к другу. Однако ее тело молило об обратном с тех пор, как» прошлой ночью он крепко обнял ее и один ушел к себе домой.
Она приняла душ, оделась и собралась сесть завтракать. И тут раздался стук в дверь черного хода, а Лакки залаяла как безумная. У Марины учащенно забилось сердце, и она поспешила отпереть дверь, уверенная, что это Бен.
Конечно же, это он стоял на крыльце. Волосы были влажными после душа и блестели. Зеленый спортивный свитер был под цвет его глаз, излучавших теплоту. Но он не прикоснулся к ней.
— С добрым утром.
Хотела бы она знать, выражает ли ее глупая улыбка то, что она чувствует.
— С добрым утром. Входи. — Она взглянула на часы, висевшие над раковиной. — Ты знаешь, что еще только половина восьмого?
— Да. — Он держался застенчиво. — Я прошел двором, чтобы не заметили соседи.
— Очень дальновидно.
— Не мог придумать ничего лучшего. — Он решительно вошел в кухню.
Марина отступила на несколько шагов, пропуская его, но не потому, что испытывала неловкость, а потому, что он был очень большой. Однако блеск в его глазах заставил ее отступать до тех пор, пока она не оказалась прижата к кухонному столу около раковины.
— Бен, я думала…
— Я тоже думал. Всю ночь. Дай мне рассказать, о чем я думал. — Он оперся руками о столик по обе стороны от нее и медленно, осторожно стал наклоняться к ней, прижимаясь все ближе и ближе, пока ее ноги не вынуждены были раздвинуться, чтобы впустить его бедра. Через ткань блузки она ощущала тепло его тела. Когда его бедра прочно вошли в развилку ее ног, губы Бена прикоснулись к ее уху. Ее затопило желание. Выразительные слова, которые он при этом прошептал, заставили ее покраснеть. Но он продолжал нежно покусывать мочку ее уха, и она содрогнулась, а все связные мысли вылетели у нее из головы.
— Не надо! Я… мы… — начала Марина, но тут Бен чмокнул ее в щеку, и она передала всю свою силу воли рукам, схватив Бена за густые волосы и оттянув его голову назад. — Бен, подожди!
Его глаза светились радостью и желанием.
— Я ждал целую ночь.
Она слишком хотела его, чтобы сопротивляться, а он еще крепче прижал ее к себе и стал искать ее губы. Раздвинув их языком, он настойчиво ласкал ее рот, требуя ответной ласки. Ее засасывал ад желания, возбуждение росло, почти болезненно напряглись соски, и тугие струны натянулись в животе. Надвигающаяся на нее горячая мужская сила побуждала ее уступить чувственной магии, просто соскользнуть вниз, на пол, и отдаться яростному напору, которого страстно жаждало ее тело.
Но это не мое тело. И, что важнее, не моего тела так хочет Бен.
Эта мысль была подобна струе ледяной воды, выплеснувшейся на пламя. Оторвавшись от его рта, она уткнулась лицом в его плечо.
— Бен, прекрати. Еще очень рано. — У нее перехватило дыхание, когда он снова взял губами мочку ее уха. — Я еще не чувствую себя достаточно уверенно. — Морально это было так, физически же — откровенная ложь.
Его рот застыл, и руки прекратили гладить ее.
— Я бы не сказал, что мне здесь уютно, но не хочу останавливаться. — Юмор его был сдержанным, и она почувствовала, что достигла своей цели. Он чмокнул ее в лоб, она еще раз ощутила на себе его бедра, и он отодвинулся. — Извини. Я знаю, что нам необходимо время. Прошлой ночью я решил, что должен начать с обычного ухаживания, насколько это возможно, чтобы дать нам время привыкнуть снова быть вместе.
Ее глаза наполнились слезами от искренности его голоса, горло перехватило, и она не смогла ответить.
Он улыбнулся уголками рта и взял ее руку, переплетя ее пальцы со своими.
— Хочешь поедем со мной к маме, чтобы забрать Дженни?
— С удовольствием, но… еще очень рано. Ты завтракал?
Он с интересом посмотрел на нее.
— Нет. А что у тебя на завтрак?
— Блинчики с черникой. Он закатил глаза.
— Силы небесные! Я не пробовал блинчиков с черникой с… — Он резко остановился.
— С тех пор, как произошел несчастный случай, — закончила она слабым голосом.
— Черт возьми! — Он стукнул кулаком по столу. — Как нам избегать этого? Все, что я говорю или делаю, напоминает мне и тебе о нашей прежней жизни. Нам надо начать все сначала.
— Я знаю. — Она открыто посмотрела на него. — Кэрри Брэдфорд умерла. Теперь я — Марина Деверо. Это трудно. Но со временем мы привыкнем. — Она еле выговорила эти слова. В некотором смысле ей сейчас стало труднее быть Мариной, чем раньше, когда она очнулась в больнице.
Бен от безысходности развел руками.
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы оставаться в настоящем.
— Ничего особенного, если мы иногда будем говорить о Кэрри. — Она считала, что им обоим полезно не игнорировать странные обстоятельства их новой встречи. Она взяла миксер и, поколебавшись, добавила:
— Нам надо обсудить кое-что еще.
— Что? — Бен внимательно следил за ней.
— Я хотела бы знать, как ты собираешься поступить с той информацией о случившемся со мной, которую я тебе рассказала.
— Это зависит от тебя.
— От меня?
— Да. Я лично считаю, что не следует говорить никому. Если мы предадим огласке нашу невероятную историю, это полностью разрушит возможность иметь нормальную семейную жизнь. Думаю, что это будет вредно и для Дженни. Но… — предупреждая ее ответ, он поднял руку, — но если для тебя важно поделиться этим со всем миром, тогда я поддержу твое решение и обещаю сделать все, чтобы свести до минимума отрицательные последствия.
Марина медленно кивнула.
— Спасибо. — Она не хотела ограничиться только этим словом, но еще недостаточно доверяла себе, чтобы продолжать. Но тут же поняла, что Бен хочет знать ее отношение к этому вопросу. — Я тоже считаю, что нам лучше никому об этом не говорить. Это слишком невероятно, чтобы хоть кто-то поверил. Иногда даже мне самой не верится. Конечно, мне интересно, есть ли кто-нибудь еще, кто так же боролся за то, чтобы вернуться назад… Но все, чего я хотела, когда поняла, что стала Мариной Деверо, — это спокойно жить и время от времени издалека видеть тебя и Дженни. А теперь… — она помедлила, не желая принимать все как само собой разумеющееся, — теперь я чувствую себя более счастливой, чем могла надеяться.
— Приятно слышать. Надо еще обсудить несколько вещей. Но в общем я с тобой согласен.
— Что еще надо обсудить?
— Нашу свадьбу, прежде всего. — Он притворно нахмурился. — Объединение двух домашних хозяйств потребует времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
И это не было самым худшим. В дополнение к ее страхам, что Бену не понравится ее новое тело, она почти возмущалась тем, что Бен увлечен ею. Это казалось нечестным по отношению к ней… то есть к Кэрри. А как относился бы к ней Бен, если б она осталась жива?
Ожидание слишком выматывало ее. Она решила: они не возобновят физическую близость, пока не привыкнут друг к другу. Однако ее тело молило об обратном с тех пор, как» прошлой ночью он крепко обнял ее и один ушел к себе домой.
Она приняла душ, оделась и собралась сесть завтракать. И тут раздался стук в дверь черного хода, а Лакки залаяла как безумная. У Марины учащенно забилось сердце, и она поспешила отпереть дверь, уверенная, что это Бен.
Конечно же, это он стоял на крыльце. Волосы были влажными после душа и блестели. Зеленый спортивный свитер был под цвет его глаз, излучавших теплоту. Но он не прикоснулся к ней.
— С добрым утром.
Хотела бы она знать, выражает ли ее глупая улыбка то, что она чувствует.
— С добрым утром. Входи. — Она взглянула на часы, висевшие над раковиной. — Ты знаешь, что еще только половина восьмого?
— Да. — Он держался застенчиво. — Я прошел двором, чтобы не заметили соседи.
— Очень дальновидно.
— Не мог придумать ничего лучшего. — Он решительно вошел в кухню.
Марина отступила на несколько шагов, пропуская его, но не потому, что испытывала неловкость, а потому, что он был очень большой. Однако блеск в его глазах заставил ее отступать до тех пор, пока она не оказалась прижата к кухонному столу около раковины.
— Бен, я думала…
— Я тоже думал. Всю ночь. Дай мне рассказать, о чем я думал. — Он оперся руками о столик по обе стороны от нее и медленно, осторожно стал наклоняться к ней, прижимаясь все ближе и ближе, пока ее ноги не вынуждены были раздвинуться, чтобы впустить его бедра. Через ткань блузки она ощущала тепло его тела. Когда его бедра прочно вошли в развилку ее ног, губы Бена прикоснулись к ее уху. Ее затопило желание. Выразительные слова, которые он при этом прошептал, заставили ее покраснеть. Но он продолжал нежно покусывать мочку ее уха, и она содрогнулась, а все связные мысли вылетели у нее из головы.
— Не надо! Я… мы… — начала Марина, но тут Бен чмокнул ее в щеку, и она передала всю свою силу воли рукам, схватив Бена за густые волосы и оттянув его голову назад. — Бен, подожди!
Его глаза светились радостью и желанием.
— Я ждал целую ночь.
Она слишком хотела его, чтобы сопротивляться, а он еще крепче прижал ее к себе и стал искать ее губы. Раздвинув их языком, он настойчиво ласкал ее рот, требуя ответной ласки. Ее засасывал ад желания, возбуждение росло, почти болезненно напряглись соски, и тугие струны натянулись в животе. Надвигающаяся на нее горячая мужская сила побуждала ее уступить чувственной магии, просто соскользнуть вниз, на пол, и отдаться яростному напору, которого страстно жаждало ее тело.
Но это не мое тело. И, что важнее, не моего тела так хочет Бен.
Эта мысль была подобна струе ледяной воды, выплеснувшейся на пламя. Оторвавшись от его рта, она уткнулась лицом в его плечо.
— Бен, прекрати. Еще очень рано. — У нее перехватило дыхание, когда он снова взял губами мочку ее уха. — Я еще не чувствую себя достаточно уверенно. — Морально это было так, физически же — откровенная ложь.
Его рот застыл, и руки прекратили гладить ее.
— Я бы не сказал, что мне здесь уютно, но не хочу останавливаться. — Юмор его был сдержанным, и она почувствовала, что достигла своей цели. Он чмокнул ее в лоб, она еще раз ощутила на себе его бедра, и он отодвинулся. — Извини. Я знаю, что нам необходимо время. Прошлой ночью я решил, что должен начать с обычного ухаживания, насколько это возможно, чтобы дать нам время привыкнуть снова быть вместе.
Ее глаза наполнились слезами от искренности его голоса, горло перехватило, и она не смогла ответить.
Он улыбнулся уголками рта и взял ее руку, переплетя ее пальцы со своими.
— Хочешь поедем со мной к маме, чтобы забрать Дженни?
— С удовольствием, но… еще очень рано. Ты завтракал?
Он с интересом посмотрел на нее.
— Нет. А что у тебя на завтрак?
— Блинчики с черникой. Он закатил глаза.
— Силы небесные! Я не пробовал блинчиков с черникой с… — Он резко остановился.
— С тех пор, как произошел несчастный случай, — закончила она слабым голосом.
— Черт возьми! — Он стукнул кулаком по столу. — Как нам избегать этого? Все, что я говорю или делаю, напоминает мне и тебе о нашей прежней жизни. Нам надо начать все сначала.
— Я знаю. — Она открыто посмотрела на него. — Кэрри Брэдфорд умерла. Теперь я — Марина Деверо. Это трудно. Но со временем мы привыкнем. — Она еле выговорила эти слова. В некотором смысле ей сейчас стало труднее быть Мариной, чем раньше, когда она очнулась в больнице.
Бен от безысходности развел руками.
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы оставаться в настоящем.
— Ничего особенного, если мы иногда будем говорить о Кэрри. — Она считала, что им обоим полезно не игнорировать странные обстоятельства их новой встречи. Она взяла миксер и, поколебавшись, добавила:
— Нам надо обсудить кое-что еще.
— Что? — Бен внимательно следил за ней.
— Я хотела бы знать, как ты собираешься поступить с той информацией о случившемся со мной, которую я тебе рассказала.
— Это зависит от тебя.
— От меня?
— Да. Я лично считаю, что не следует говорить никому. Если мы предадим огласке нашу невероятную историю, это полностью разрушит возможность иметь нормальную семейную жизнь. Думаю, что это будет вредно и для Дженни. Но… — предупреждая ее ответ, он поднял руку, — но если для тебя важно поделиться этим со всем миром, тогда я поддержу твое решение и обещаю сделать все, чтобы свести до минимума отрицательные последствия.
Марина медленно кивнула.
— Спасибо. — Она не хотела ограничиться только этим словом, но еще недостаточно доверяла себе, чтобы продолжать. Но тут же поняла, что Бен хочет знать ее отношение к этому вопросу. — Я тоже считаю, что нам лучше никому об этом не говорить. Это слишком невероятно, чтобы хоть кто-то поверил. Иногда даже мне самой не верится. Конечно, мне интересно, есть ли кто-нибудь еще, кто так же боролся за то, чтобы вернуться назад… Но все, чего я хотела, когда поняла, что стала Мариной Деверо, — это спокойно жить и время от времени издалека видеть тебя и Дженни. А теперь… — она помедлила, не желая принимать все как само собой разумеющееся, — теперь я чувствую себя более счастливой, чем могла надеяться.
— Приятно слышать. Надо еще обсудить несколько вещей. Но в общем я с тобой согласен.
— Что еще надо обсудить?
— Нашу свадьбу, прежде всего. — Он притворно нахмурился. — Объединение двух домашних хозяйств потребует времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42