Она повзрослела и изменилась после несчастного случая. Стала более уверенной в себе, более самостоятельной и более способной. Работа в «Детском городке» шла ей на пользу. Она нашла свое место в жизни, свою жизненную нишу, а не только была женой Бена Брэдфорда и матерью Дженни.
Прежняя Кэрри никогда не противоречила ему. Она молча переживала свои неприятности, а он расстраивался и был недоволен, не зная, что случилось. Новая Кэрри — Марина видела его непреклонность и понимала, что он будет подавлять ее… и что неминуемые при этом размолвки будут плохо отражаться на Дженни.
Но она ошибалась в одном. Он может измениться. И он изменится. Ради нее. Потому что он не хочет прожить остаток своей жизни без нее. То, что вчера казалось ему непреодолимым, требовало только другого восприятия.
Марина права. Их жизнь может включать ее карьеру, ее работу без ущерба для любого члена их семьи. Даже с появлением второго ребенка. У их детей некогда не появится чувства, что маме не до них. Марина никогда не позволит такому случиться.
Ребенок… Вчера днем ее глаза светились радостью и возбуждением. Если бы он к ней был внимателен, то сразу бы понял, отчего это.
И ответил бы ей такой же радостью.
А у него на уме было только одно: ее работа. Он даже прогнал ее от себя! Как же ему теперь убедить Марину вернуться домой? Он должен…
— Бен!
Он оторвал руки от глаз и вскочил на ноги. Она вернулась! Его сердце подпрыгнуло и стало бешено биться о ребра. Ее шаги приближались, она миновала прихожую и остановилась на пороге комнаты Дженни.
— Бен… — Она смотрела куда угодно, только не на него. — Извини за вторжение. Я приехала, чтобы забрать свои вещи. — Ее красота была ошеломляюща, как всегда, но в голубых глазах стояла тревога.
— Куда ты уезжаешь? — Это было все, что он мог с трудом выдавить из себя. Он до смерти боялся, что она снова уйдет, прежде чем он успеет рассказать, как был не прав.
— Я подыскала квартиру, где можно будет жить с собакой и кошкой. Дом я буду искать попозже. — Она вздохнула и, кажется, взяла себя в руки. Когда она заговорила снова, ее голос стал даже мягче. — Извини меня. Извини, что я непрошено вошла в твою жизнь. — Внезапно она замолчала, ее плечи стали подниматься и опускаться. — Тебе надо побыть одному, пока ты не перестанешь горевать, а потом ты пойдешь дальше. Обещаю, что я буду соблюдать любое решение, которое ты примешь относительно Дженни. Я понимаю, что у меня нет никаких юридических прав на свидания с ней. Пожалуйста, пусть она только знает… пусть только знает, как горячо я ее люблю.
Бен попытался заговорить, но она остановила его:
— Мне надо идти. Я только хочу сказать… я сожалею, что не оправдала твоих ожиданий. Я не буду просить тебя помочь мне с этим ребенком. Я знаю, ты не хотел, чтобы так получилось. — Слезы заструились по ее щекам, и она вытерла их дрожащей рукой.
Как всегда, ее слезы вывели его из равновесия. Он оказался подле нее раньше, чем успел это осознать. Он нежно обнял ее и прижал ее голову к плечу.
— Шшш. Не плачь. Ты же знаешь, я не могу выносить твоих слез.
Она подняла голову и попыталась храбро улыбнуться сквозь слезы, освобождаясь из его объятий.
— Знаю. Извини. Я возьму вещи, которые мне необходимы, и животных. Я могу приехать на следующей неделе за…
— Нет!
— Что?
Он попытался еще раз. На этот раз он не требовал, а просил.
— Я хотел сказать, что ты не должна забирать свои вещи.
— Нет, должна. Они мне нужны.
Может быть, она нарочно неверно истолковывает его слова? Он нервно втянул в себя воздух, почувствовав дрожь в желудке. Возможно, следующие несколько минут окажутся самыми важными в его жизни.
— Марина, не уходи, — произнес он тихо. Она приподняла брови, хотела что-то сказать, но он не дал.
— Мне нужен этот ребенок. Мне нужна ты. — У него перехватило горло, он торопился, боясь, что уже слишком поздно, что он не сможет взять назад ту боль, которую причинил ей вчера, что она больше не любит его. Ему уже дали второй шанс… третьего он не заслужил.
— Что ты говоришь? — Ее голос был еле слышен, как будто она боялась поверить.
Он сделал глубокий вдох и повернулся к ней лицом.
— Я говорю, что был не прав. Я не хотел, чтобы ты работала, потому что боялся. Боялся, что работу ты будешь любить больше, чем меня. С детства я поставил своей целью иметь возможность полностью содержать свою семью. И я подумал, что я тебе не нужен.
— О, Бен… — Марина беспомощно покачала головой. — Неужели ты не знаешь, что ты всегда мне нужен? Что моя любовь к тебе не зависит от того, сколько денег ты зарабатываешь и большой ли у тебя дом? Я бы любила тебя и нищего.
Она шагнула к нему и взяла в ладони его лицо.
— Я бы оставила этого ребенка, даже если б у нас не было крыши над головой, потому что это бесценный, живой символ нашей любви. — Ее глаза засияли, и она прошептала:
— Я тебя так сильно люблю, что вернусь к тебе. Ты — частичка моего сердца.
Он хотел поднять руки, прижать ее к себе и принять ее дар безусловной любви, но чувство вины, которое терзало его последние месяцы, снова поднялось в нем.
— Я не заслуживаю второго шанса, — сказал он, опустив голову. — Когда я узнал, что у тебя больше не будет детей, это стало для меня ударом. И я повел себя как эгоист. Если бы я присматривал за Дженни в тот день, ты бы…
Она прикрыла ему рот ладонью и страстно заговорила:
— Нет, Бен, ты не должен себя за это винить! Неужели ты так считал все время, с тех пор как произошел несчастный случай?
Когда он едва заметно кивнул головой, она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
— О Боже. — Затем она медленно открыла глаза. — Я не позволю тебе так думать. В этом не было твоей вины.
— Но…
— Никаких «но». — Ее голос был сильным и твердым. Он чувствовал себя так, как будто их роли поменялись и теперь он черпает у нее силы. — Может, у нас и случались ссоры, но мы были очень внимательны к Дженни. Бывают же несчастные случаи. Дети непредсказуемы. Твоей вины здесь не больше, чем моей.
Он даже не представлял себе, насколько необходимо было для него услышать эти слова. В этом нет твоей вины. Глыба льда внутри его начала медленно таять и исчезать.
— Я хотел поговорить с тобой, — сказал он. — Хотел извиниться, но не мог найти слова. Я думал, что преодолел чувство жалости к себе. Я знал, что ты тоже страдаешь.
Напряжение стало сходить с ее лица.
— Если бы я не погибла тогда, мы продолжали бы ссориться и мириться, как это делают другие пары…
Он видел, как округлились ее глаза, когда неуместность этих слов дошла до нее, и она фыркнула. Он тоже улыбнулся, испытывая легкость, какой не чувствовал уже несколько месяцев.
— Пожалуйста, возвращайся ко мне, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы получала удовольствие от «Детского городка».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42