Два трупа с обезображенными лицами. Их мягкая плоть стала обеденной закуской для птиц. Самой вкуснятиной.
«Нет, — подумал Сюя, — нельзя, чтобы меня рвало. Я и так слишком слаб... но...»
Он опустился на колени, и его вырвало. Поскольку Сюя в последнее время ничего не ел, вышел один желудочный сок. От рвотных масс шел резкий кислый запах.
Сюю еще раз вырвало. Теперь к желтоватой влаге, точно мазки краски, добавились красные капельки. Наверняка его желудок был испорчен.
— Сюя.
Он поднял голову. И машинально направил туда узи. Но ствол тут же опустился.
Из кустов торчала бандитская физиономия. Сёго, никаких сомнений. В левой руке Сёго держал явно самодельный лук, а правой готов был вложить в этот лук стрелу. Как раз в этот момент Сюя понял, что, скорее всего, влез ногой в «сигнализацию» Сёго.
— Что, тяжко с похмелюги? — осведомился Сёго. В юморном замечании слышалась явная доля сочувствия.
Послышалось шуршание. За спиной у Сёго появилась Норико. Отбросив назад мокрые волосы она смотрела на Сюю, и ее полные губы дрожали.
А затем, оттолкнув Сёго в сторону, Норико, волоча ногу, подбежала к нему.
Сюя вытер рот и заковылял навстречу девочке. Снимая правую руку с узи, он протянул ее вперед и обнял Норико. Когда они прижались друг к другу, у Сюи страшно кольнуло в боку, но ему было наплевать. Теплое тело девочки тянулось к нему под холодным дождем.
Норико подняла глаза.
— Сюя... Сюя... я так рада... так рада... — Слезы, выкатывавшиеся из уголков ее глаз, смешивались с каплями дождя, падающими ей на лицо.
Сюя нежно улыбнулся. А затем понял, что тоже готов вот-вот заплакать. Слишком много людей погибло... слишком много людей уже погибло в этой игре... но как же чудесно, как немыслимо чудесно было то, что они с Норико по-прежнему оставались живы.
Сёго подошел к ним и протянул правую руку. На какую-то секунду Сюю озадачил этот жест... но затем он понял. Протянув руку через плечо Норико, он обменялся с Сёго крепким рукопожатием. Как и всегда, Сюя ощутил силу этой ладони.
— С возвращением, — тепло сказал Сёго.
Осталось 8 учеников
67
Голые скалы появлялись там, где лес направлялся к морю. Лицом к воде стояла невысокая каменная стена. Стена эта казалась такой гладкой, словно Сёго обработал ее ножом. В скалистую стену были воткнуты две крупные ветви, а уложенные на них ветки с листвой служили как крыша от дождя. С кончиков веток стекали дождевые струйки.
Приняв сильное болеутоляющее, которые Сёго забрал из медпункта, Сюя рассказал им про маяк. Сёго кипятил воду в банке на кучке древесного угля, и бульканье воды сливалось с шумом дождя.
Когда Сюя закончил, Сёго лишь понимающе кивнул. Затем он глубоко вздохнул и закурил еще одну «дикую семерку». На коленях Сёго держал узи. Они решили, что пистолет-пулемет лучше всего доверить Сёго. Сюя взял себе Ч3-75, а Норико — браунинг.
Сюя слабо и горестно покачал головой.
— Да, понимаю. — Сёго опустил взгляд. — Это очень тяжело. — Некоторое время он в задумчивости курил. А потом сказал: — В любом случае я рад, что ты все-таки до нас добрался.
Сюя снова вспомнил лицо Юкиэ. Он жив. Он уцелел благодаря группе Юкиэ, а вот они погибли.
Затем Сюя взглянул на сидящую слева от него Норико. Для нее, должно быть, особенно тяжело было слышать о гибели ее подруг Юкиэ Уцуми и Харуки Танидзавы. Как только Норико увидела, что вода кипит, она взяла два бульонных кубика, которые, надо полагать, где-то нашел Сёго, и бросила в банку. К ним тут же поплыл аромат бульона.
— Сможешь поесть, Сюя? — спросила Норико.
Взглянув на девочку, Сюя с сомнением покачал головой. Да, он понимал, что должен поесть, но ведь его только что вырвало — да и трупы Тадакацу Хатагами и Юитиро Такигути все еще стояли у него перед глазами. (Сюя не рассказал, что над телами трудились птицы в какой-то сотне метров от них... Он лишь сказал, что его тошнило из-за боли.) Аппетита у Сюи не было и в помине.
— Поешь, Сюя. Мы с Норико уже позавтракали, — сказал Сёго, не вынимая сигареты изо рта. Его щетина стала еще гуще. Обернув край банки носовым платком, он налил бульон в пластиковую чашку и предложил ее Сюе.
Сюя взял чашку и медленно поднес ее к губам. Приятный вкус бульона распространился во рту, затем теплая жидкость быстро соскользнула в желудок. Все оказалось не так скверно, как он ожидал.
Норико предложила ему булочку. Сюя немного отщипнул. А как только начал жевать, то с удивлением обнаружил, что может есть. В конце концов он все съел почти мгновенно. Что бы ни творилось у Сюи в душе... его тело страшно проголодалось.
— Хочешь еще? — спросила Норико, и Сюя кивнул.
— Еще немного бульона. — Он поднял пустую чашку, и Норико снова ее наполнила.
— Послушай, Норико, — сказал Сюя, беря чашку.
Девочка на него взглянула:
— Что?
— Ты сейчас хорошо себя чувствуешь?
— Да. — Норико улыбнулась. — Я принимаю лекарства от простуды. Все отлично.
Тогда Сюя взглянул на Сёго, изо рта которого торчала очередная сигарета. Сёго кивнул: он взял из медпункта еще один шприц с антибиотиком, но тот не понадобился.
Сюя снова повернулся к Норико и тепло ей улыбнулся:
— Вот замечательно.
Тут она опять задала ему вопрос, который то и дело повторяла:
— Скажи, Сюя, с тобой правда все хорошо?
Сюя кивнул:
— Все отлично.
Но по правде говоря, с ним совсем не все было отлично, но что он еще мог сказать? Сюя ясно видел, как побелела его левая рука по сравнению с правой. Он не мог понять причины, было это из-за раны в плече или все дело в локте. А может, просто повязка на локте была слишком тугой. Так или иначе, левая рука немела все больше.
Еще раз глотнув бульона, Сюя поставил чашку у ног. Затем обратился к Сёго.
Сёго, который как раз проверял узи, вопросительно поднял брови и взглянул на Сюю.
— Что такое?
— Это насчет Кадзуо.
Да, все верно. Пока Сюя рассказывал о событиях, произошедших со вчерашнего дня, он снова задал себе вопрос, который занимал его как раз перед тем, как он расстался с Сёго и Норико. Перестрелка на маяке, возникшая после того, как он его покинул, Сюе об этом напомнила. Он был, по сути, сформулирован в его же собственном гневном выкрике: «Что он такое творит?!» Иными словами — что на самом деле представлял собой Кадзуо Кирияма?
Насколько понимал Сюя, Кадзуо был не единственным, кто хотел принять участие в игре. Тацумити Оки, с которым Сюя сражался, возможно, Ёсио Акамацу, и, если Хироки был прав, Мицуко Сома — все они, казалось, относились к той же категории. И все же... Кадзуо был абсолютно безжалостен. Вспомнить хотя бы его ледяное спокойствие. Странное впечатление, которое Кадзуо всегда производил на Сюю, в этой игре обернулось дикостью, когда этот парень словно бы взорвался и стал нападать на всех без разбора. Сюя снова вспомнил вспышки пламени из ингрэма и ледяные глаза стрелявшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
«Нет, — подумал Сюя, — нельзя, чтобы меня рвало. Я и так слишком слаб... но...»
Он опустился на колени, и его вырвало. Поскольку Сюя в последнее время ничего не ел, вышел один желудочный сок. От рвотных масс шел резкий кислый запах.
Сюю еще раз вырвало. Теперь к желтоватой влаге, точно мазки краски, добавились красные капельки. Наверняка его желудок был испорчен.
— Сюя.
Он поднял голову. И машинально направил туда узи. Но ствол тут же опустился.
Из кустов торчала бандитская физиономия. Сёго, никаких сомнений. В левой руке Сёго держал явно самодельный лук, а правой готов был вложить в этот лук стрелу. Как раз в этот момент Сюя понял, что, скорее всего, влез ногой в «сигнализацию» Сёго.
— Что, тяжко с похмелюги? — осведомился Сёго. В юморном замечании слышалась явная доля сочувствия.
Послышалось шуршание. За спиной у Сёго появилась Норико. Отбросив назад мокрые волосы она смотрела на Сюю, и ее полные губы дрожали.
А затем, оттолкнув Сёго в сторону, Норико, волоча ногу, подбежала к нему.
Сюя вытер рот и заковылял навстречу девочке. Снимая правую руку с узи, он протянул ее вперед и обнял Норико. Когда они прижались друг к другу, у Сюи страшно кольнуло в боку, но ему было наплевать. Теплое тело девочки тянулось к нему под холодным дождем.
Норико подняла глаза.
— Сюя... Сюя... я так рада... так рада... — Слезы, выкатывавшиеся из уголков ее глаз, смешивались с каплями дождя, падающими ей на лицо.
Сюя нежно улыбнулся. А затем понял, что тоже готов вот-вот заплакать. Слишком много людей погибло... слишком много людей уже погибло в этой игре... но как же чудесно, как немыслимо чудесно было то, что они с Норико по-прежнему оставались живы.
Сёго подошел к ним и протянул правую руку. На какую-то секунду Сюю озадачил этот жест... но затем он понял. Протянув руку через плечо Норико, он обменялся с Сёго крепким рукопожатием. Как и всегда, Сюя ощутил силу этой ладони.
— С возвращением, — тепло сказал Сёго.
Осталось 8 учеников
67
Голые скалы появлялись там, где лес направлялся к морю. Лицом к воде стояла невысокая каменная стена. Стена эта казалась такой гладкой, словно Сёго обработал ее ножом. В скалистую стену были воткнуты две крупные ветви, а уложенные на них ветки с листвой служили как крыша от дождя. С кончиков веток стекали дождевые струйки.
Приняв сильное болеутоляющее, которые Сёго забрал из медпункта, Сюя рассказал им про маяк. Сёго кипятил воду в банке на кучке древесного угля, и бульканье воды сливалось с шумом дождя.
Когда Сюя закончил, Сёго лишь понимающе кивнул. Затем он глубоко вздохнул и закурил еще одну «дикую семерку». На коленях Сёго держал узи. Они решили, что пистолет-пулемет лучше всего доверить Сёго. Сюя взял себе Ч3-75, а Норико — браунинг.
Сюя слабо и горестно покачал головой.
— Да, понимаю. — Сёго опустил взгляд. — Это очень тяжело. — Некоторое время он в задумчивости курил. А потом сказал: — В любом случае я рад, что ты все-таки до нас добрался.
Сюя снова вспомнил лицо Юкиэ. Он жив. Он уцелел благодаря группе Юкиэ, а вот они погибли.
Затем Сюя взглянул на сидящую слева от него Норико. Для нее, должно быть, особенно тяжело было слышать о гибели ее подруг Юкиэ Уцуми и Харуки Танидзавы. Как только Норико увидела, что вода кипит, она взяла два бульонных кубика, которые, надо полагать, где-то нашел Сёго, и бросила в банку. К ним тут же поплыл аромат бульона.
— Сможешь поесть, Сюя? — спросила Норико.
Взглянув на девочку, Сюя с сомнением покачал головой. Да, он понимал, что должен поесть, но ведь его только что вырвало — да и трупы Тадакацу Хатагами и Юитиро Такигути все еще стояли у него перед глазами. (Сюя не рассказал, что над телами трудились птицы в какой-то сотне метров от них... Он лишь сказал, что его тошнило из-за боли.) Аппетита у Сюи не было и в помине.
— Поешь, Сюя. Мы с Норико уже позавтракали, — сказал Сёго, не вынимая сигареты изо рта. Его щетина стала еще гуще. Обернув край банки носовым платком, он налил бульон в пластиковую чашку и предложил ее Сюе.
Сюя взял чашку и медленно поднес ее к губам. Приятный вкус бульона распространился во рту, затем теплая жидкость быстро соскользнула в желудок. Все оказалось не так скверно, как он ожидал.
Норико предложила ему булочку. Сюя немного отщипнул. А как только начал жевать, то с удивлением обнаружил, что может есть. В конце концов он все съел почти мгновенно. Что бы ни творилось у Сюи в душе... его тело страшно проголодалось.
— Хочешь еще? — спросила Норико, и Сюя кивнул.
— Еще немного бульона. — Он поднял пустую чашку, и Норико снова ее наполнила.
— Послушай, Норико, — сказал Сюя, беря чашку.
Девочка на него взглянула:
— Что?
— Ты сейчас хорошо себя чувствуешь?
— Да. — Норико улыбнулась. — Я принимаю лекарства от простуды. Все отлично.
Тогда Сюя взглянул на Сёго, изо рта которого торчала очередная сигарета. Сёго кивнул: он взял из медпункта еще один шприц с антибиотиком, но тот не понадобился.
Сюя снова повернулся к Норико и тепло ей улыбнулся:
— Вот замечательно.
Тут она опять задала ему вопрос, который то и дело повторяла:
— Скажи, Сюя, с тобой правда все хорошо?
Сюя кивнул:
— Все отлично.
Но по правде говоря, с ним совсем не все было отлично, но что он еще мог сказать? Сюя ясно видел, как побелела его левая рука по сравнению с правой. Он не мог понять причины, было это из-за раны в плече или все дело в локте. А может, просто повязка на локте была слишком тугой. Так или иначе, левая рука немела все больше.
Еще раз глотнув бульона, Сюя поставил чашку у ног. Затем обратился к Сёго.
Сёго, который как раз проверял узи, вопросительно поднял брови и взглянул на Сюю.
— Что такое?
— Это насчет Кадзуо.
Да, все верно. Пока Сюя рассказывал о событиях, произошедших со вчерашнего дня, он снова задал себе вопрос, который занимал его как раз перед тем, как он расстался с Сёго и Норико. Перестрелка на маяке, возникшая после того, как он его покинул, Сюе об этом напомнила. Он был, по сути, сформулирован в его же собственном гневном выкрике: «Что он такое творит?!» Иными словами — что на самом деле представлял собой Кадзуо Кирияма?
Насколько понимал Сюя, Кадзуо был не единственным, кто хотел принять участие в игре. Тацумити Оки, с которым Сюя сражался, возможно, Ёсио Акамацу, и, если Хироки был прав, Мицуко Сома — все они, казалось, относились к той же категории. И все же... Кадзуо был абсолютно безжалостен. Вспомнить хотя бы его ледяное спокойствие. Странное впечатление, которое Кадзуо всегда производил на Сюю, в этой игре обернулось дикостью, когда этот парень словно бы взорвался и стал нападать на всех без разбора. Сюя снова вспомнил вспышки пламени из ингрэма и ледяные глаза стрелявшего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150