Так что никакая спешка не нужна. С ошейниками можно разобраться после того, как бригада соберет трупы.
Сюе это показалось вполне логичным. И все же что-то еще его раздражало.
— Нет, погоди. А что, если один из ошейников дефектный? Скажем, он сломался, и тот, кого считают мертвым, оказывается живым. Не сможет ли этот ученик в таком случае сбежать? Разве чиновникам не следует как-то удостовериться в том, что все действительно мертвы?
Сёго недоуменно поднял брови.
— Ты говоришь так, словно на компетентные органы работаешь.
— Да нет... — Сюя смутился. — Я просто...
— Сомневаюсь, что эти ошейники вообще могут быть дефектными, — продолжил Сёго. — Ведь если один из них действительно ломается, игра уже не может идти по плану. Кроме того, если вооруженный ученик остается в живых, чиновники не могут позволить себе проверить тела. Иначе получится еще одно сражение. — Сёго сделал затяжку, тщательно все обдумывая. — Конечно, это всего лишь догадка, но я думаю, что в каждый ошейник вмонтировано несколько систем. Если одна ломается, другая тут же включается, так что, думаю, шансы на то, что ошейник станет дефектным, уменьшаются до нуля. Другими словами, спастись таким образом у нас не получится.
Сюя все понял и не увидел причины для возражения. (Кроме того, он в очередной раз не смог не подивиться разуму Сёго).
Но тогда... Вопрос, который Сюя обещал не задавать, снова всплыл у него в голове. Вопрос этот звучал так: «Как Сёго рассчитывал одолеть столь продуманную, столь защищенную от любых случайностей систему?»
Впрочем, не успел он толком это обдумать, как Сёго снова заговорил.
— Послушай, Сюя, — сказал он, — в любом случае я должен перед тобой извиниться.
— За что?
— За Норико. Я был неправ. Мы должны были как можно скорее взяться за ее лечение.
— Да ладно... — Сюя покачал головой. — Все в порядке. Спасибо тебе. От меня бы тут все равно особого толку не было.
Сёго выдохнул облако дыма и сосредоточил взгляд на противоположной стене.
— Теперь нам придется чуть-чуть подождать и посмотреть, что будет. Если это всего лишь простуда, тогда Норико стоит лишь немного отдохнуть, и жар уляжется. А если выяснится, что у нее общее заражение, лекарство должно с ним справиться.
Сюя кивнул. Он благодарил судьбу за то, что с ними был Сёго. Без Сёго он бы лишь беспомощно и обреченно наблюдал за тем, как Норико угасает. Сюя также жалел, что сказал тогда Сёго: «Про наш уговор можешь забыть». А потом тут же решил на свой страх и риск отправиться сюда. Это было так по-детски. Сёго следовало самому принять решение, тщательно взвесив риск направиться сюда днем при таком состоянии Норико.
Сюя решил, что ему следует извиниться.
— Послушай, Сёго, извини. За мои слова насчет того, что ты сам по себе и все такое. Я тогда слишком разволновался...
По-прежнему глядя в стену, Сёго покачал головой и улыбнулся.
— Нет. Ты принял верное решение. Все, проехали.
Сюя облегченно вздохнул.
— А твой отец по-прежнему практикует? — спросил он затем.
Сёго сделал глубокую затяжку и помотал головой.
— Нет.
— А чем он занимается? Он по-прежнему в Кобе?
— Нет. Он умер. — Сёго до странности непринужденно об этом сказал.
Глаза Сюи широко распахнулись.
— Когда?
— В прошлом году. Как раз когда я в эту игру играл. Когда я вернулся, он уже был мертв. Судя по всему, он что-то такое против властей затеял.
Лицо Сюи застыло. Теперь он начал понимать, почему так засверкали глаза Сёго, когда тот сказал, что хочет «порвать на куски проклятый режим». После того как Сёго оказался в Программе, его отец, должно быть, решился как-то выразить какой-то протест, и на этот протест, разумеется, ответили градом пуль.
Тут Сюя подумал, что родители кого-то из его одноклассников вполне могли кончить точно так же.
— Извини. Я не хотел в этом копаться.
— Ничего.
Сюя выдержал паузу, а затем задал еще вопрос.
— Значит, в префектуру Кагава ты с матерью переехал?
Сёго покачал головой.
— Нет, — ответил он. — Моя мать умерла, когда я был еще ребенком. Мне тогда семь лет стукнуло. Отец всегда переживал из-за того, что не смог ее спасти. Но отец специализировался в хирургии — вроде абортов. Нервные расстройства не входили в сферу его компетенции.
— Извини, — снова сказал Сюя.
Сёго усмехнулся.
— Да брось. Выходит, у нас обоих нет родителей, верно? А насчет пожизненной пенсии — это правда. На жизнь мне хватает. Хотя, конечно, власти обещают куда больше, чем дают.
На дне первой большой кастрюли появились пузырьки. А под кастрюлей с рисом уголь все еще не разгорелся. Жар от плиты достиг стола, у которого стояли Сюя и Сёго. Сюя уселся на этот стол, покрытый виниловой скатертью с цветочным узором.
— А ты был близким другом Ёситоки Кунинобу, — внезапно сказал Сёго.
Сюя взглянул на Сёго, изучая его профиль, затем посмотрел прямо перед собой. До него вдруг дошло, что он уже очень давно не вспоминал Ёситоки. Сюе стало совестно.
— Да, — сказал он. — Мы целую вечность были друзьями. Немного поколебавшись, Сюя добавил: — Ёситоки был влюблен в Норико.
Сёго продолжал молча курить.
Сюя задумался, стоит ли ему и дальше развивать эту тему. Вообще-то, Сёго она не касалось. Но он все же решил ему рассказать. Сёго был теперь его другом. А кроме того, сейчас им надо было как-то убить время.
— Мы с Ёситоки жили в сиротском приюте под названием «Дом милосердия»...
— Я знаю.
Сюя кивнул.
— Там были самые разные дети, — продолжил он. — Мне было пять лет, когда я туда попал. Мои родители погибли в автокатастрофе. Но это был очень редкий случай. Большинство детей...
Сёго понял.
— ...оказалось там из-за «семейных проблем». Короче, они были внебрачными детьми.
Сюя кивнул.
— Ты и об этом знаешь.
— Самую малость.
Сюя глубоко вздохнул.
— В общем, Ёситоки был внебрачным ребенком, — продолжил он. — Конечно, никто в приюте ему об этом не говорил, но при желании можно было выяснить. Он родился в результате внебрачной связи, и обе стороны отказались его принять. Так что...
Вода в первой кастрюле забулькала.
— Помню, как он однажды сказал мне одну вещь. Это было очень давно. Кажется, мы тогда еще в начальной школе учились...
* * *
Сюя прекрасно помнил эту сцену. Они с Ёситоки тогда забрались в самый угол школьной игровой площадки и стали качаться взад-вперед на больших качелях, сооруженных из бревна, подвешенного на тросах.
— Слушай, Сюя. Я тут вот о чем подумал...
— О чем?
Сюя откликнулся своим обычным беспечным тоном и посильней оттолкнулся от земли, чтобы раскачать бревно. А Ёситоки, свесив ноги по обе стороны от бревна, особых усилий не прилагал.
— Ну... гм...
— Да что там еще? Давай, говори.
— Ну... ты еще ни в кого не влюблялся?
Сюя ухмыльнулся. Он так и знал, что речь пойдет о девочках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
Сюе это показалось вполне логичным. И все же что-то еще его раздражало.
— Нет, погоди. А что, если один из ошейников дефектный? Скажем, он сломался, и тот, кого считают мертвым, оказывается живым. Не сможет ли этот ученик в таком случае сбежать? Разве чиновникам не следует как-то удостовериться в том, что все действительно мертвы?
Сёго недоуменно поднял брови.
— Ты говоришь так, словно на компетентные органы работаешь.
— Да нет... — Сюя смутился. — Я просто...
— Сомневаюсь, что эти ошейники вообще могут быть дефектными, — продолжил Сёго. — Ведь если один из них действительно ломается, игра уже не может идти по плану. Кроме того, если вооруженный ученик остается в живых, чиновники не могут позволить себе проверить тела. Иначе получится еще одно сражение. — Сёго сделал затяжку, тщательно все обдумывая. — Конечно, это всего лишь догадка, но я думаю, что в каждый ошейник вмонтировано несколько систем. Если одна ломается, другая тут же включается, так что, думаю, шансы на то, что ошейник станет дефектным, уменьшаются до нуля. Другими словами, спастись таким образом у нас не получится.
Сюя все понял и не увидел причины для возражения. (Кроме того, он в очередной раз не смог не подивиться разуму Сёго).
Но тогда... Вопрос, который Сюя обещал не задавать, снова всплыл у него в голове. Вопрос этот звучал так: «Как Сёго рассчитывал одолеть столь продуманную, столь защищенную от любых случайностей систему?»
Впрочем, не успел он толком это обдумать, как Сёго снова заговорил.
— Послушай, Сюя, — сказал он, — в любом случае я должен перед тобой извиниться.
— За что?
— За Норико. Я был неправ. Мы должны были как можно скорее взяться за ее лечение.
— Да ладно... — Сюя покачал головой. — Все в порядке. Спасибо тебе. От меня бы тут все равно особого толку не было.
Сёго выдохнул облако дыма и сосредоточил взгляд на противоположной стене.
— Теперь нам придется чуть-чуть подождать и посмотреть, что будет. Если это всего лишь простуда, тогда Норико стоит лишь немного отдохнуть, и жар уляжется. А если выяснится, что у нее общее заражение, лекарство должно с ним справиться.
Сюя кивнул. Он благодарил судьбу за то, что с ними был Сёго. Без Сёго он бы лишь беспомощно и обреченно наблюдал за тем, как Норико угасает. Сюя также жалел, что сказал тогда Сёго: «Про наш уговор можешь забыть». А потом тут же решил на свой страх и риск отправиться сюда. Это было так по-детски. Сёго следовало самому принять решение, тщательно взвесив риск направиться сюда днем при таком состоянии Норико.
Сюя решил, что ему следует извиниться.
— Послушай, Сёго, извини. За мои слова насчет того, что ты сам по себе и все такое. Я тогда слишком разволновался...
По-прежнему глядя в стену, Сёго покачал головой и улыбнулся.
— Нет. Ты принял верное решение. Все, проехали.
Сюя облегченно вздохнул.
— А твой отец по-прежнему практикует? — спросил он затем.
Сёго сделал глубокую затяжку и помотал головой.
— Нет.
— А чем он занимается? Он по-прежнему в Кобе?
— Нет. Он умер. — Сёго до странности непринужденно об этом сказал.
Глаза Сюи широко распахнулись.
— Когда?
— В прошлом году. Как раз когда я в эту игру играл. Когда я вернулся, он уже был мертв. Судя по всему, он что-то такое против властей затеял.
Лицо Сюи застыло. Теперь он начал понимать, почему так засверкали глаза Сёго, когда тот сказал, что хочет «порвать на куски проклятый режим». После того как Сёго оказался в Программе, его отец, должно быть, решился как-то выразить какой-то протест, и на этот протест, разумеется, ответили градом пуль.
Тут Сюя подумал, что родители кого-то из его одноклассников вполне могли кончить точно так же.
— Извини. Я не хотел в этом копаться.
— Ничего.
Сюя выдержал паузу, а затем задал еще вопрос.
— Значит, в префектуру Кагава ты с матерью переехал?
Сёго покачал головой.
— Нет, — ответил он. — Моя мать умерла, когда я был еще ребенком. Мне тогда семь лет стукнуло. Отец всегда переживал из-за того, что не смог ее спасти. Но отец специализировался в хирургии — вроде абортов. Нервные расстройства не входили в сферу его компетенции.
— Извини, — снова сказал Сюя.
Сёго усмехнулся.
— Да брось. Выходит, у нас обоих нет родителей, верно? А насчет пожизненной пенсии — это правда. На жизнь мне хватает. Хотя, конечно, власти обещают куда больше, чем дают.
На дне первой большой кастрюли появились пузырьки. А под кастрюлей с рисом уголь все еще не разгорелся. Жар от плиты достиг стола, у которого стояли Сюя и Сёго. Сюя уселся на этот стол, покрытый виниловой скатертью с цветочным узором.
— А ты был близким другом Ёситоки Кунинобу, — внезапно сказал Сёго.
Сюя взглянул на Сёго, изучая его профиль, затем посмотрел прямо перед собой. До него вдруг дошло, что он уже очень давно не вспоминал Ёситоки. Сюе стало совестно.
— Да, — сказал он. — Мы целую вечность были друзьями. Немного поколебавшись, Сюя добавил: — Ёситоки был влюблен в Норико.
Сёго продолжал молча курить.
Сюя задумался, стоит ли ему и дальше развивать эту тему. Вообще-то, Сёго она не касалось. Но он все же решил ему рассказать. Сёго был теперь его другом. А кроме того, сейчас им надо было как-то убить время.
— Мы с Ёситоки жили в сиротском приюте под названием «Дом милосердия»...
— Я знаю.
Сюя кивнул.
— Там были самые разные дети, — продолжил он. — Мне было пять лет, когда я туда попал. Мои родители погибли в автокатастрофе. Но это был очень редкий случай. Большинство детей...
Сёго понял.
— ...оказалось там из-за «семейных проблем». Короче, они были внебрачными детьми.
Сюя кивнул.
— Ты и об этом знаешь.
— Самую малость.
Сюя глубоко вздохнул.
— В общем, Ёситоки был внебрачным ребенком, — продолжил он. — Конечно, никто в приюте ему об этом не говорил, но при желании можно было выяснить. Он родился в результате внебрачной связи, и обе стороны отказались его принять. Так что...
Вода в первой кастрюле забулькала.
— Помню, как он однажды сказал мне одну вещь. Это было очень давно. Кажется, мы тогда еще в начальной школе учились...
* * *
Сюя прекрасно помнил эту сцену. Они с Ёситоки тогда забрались в самый угол школьной игровой площадки и стали качаться взад-вперед на больших качелях, сооруженных из бревна, подвешенного на тросах.
— Слушай, Сюя. Я тут вот о чем подумал...
— О чем?
Сюя откликнулся своим обычным беспечным тоном и посильней оттолкнулся от земли, чтобы раскачать бревно. А Ёситоки, свесив ноги по обе стороны от бревна, особых усилий не прилагал.
— Ну... гм...
— Да что там еще? Давай, говори.
— Ну... ты еще ни в кого не влюблялся?
Сюя ухмыльнулся. Он так и знал, что речь пойдет о девочках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150