— Нет, мисс Судзуки…
— Кэтрин, пожалуйста, Брент.
Брент кивнул и повторил:
— Нет, Кэтрин. Это старая история. — Он вспомнил мгновенную ненависть Коноэ, когда американцы ступили на борт «Йонаги» в Токийском заливе. Даже во время кровавых боев в Средиземном море, когда казалось, что все они погибнут, его ненависть к Бренту не уменьшалась. Скорее всего сорок два года отшельничества на Чукотском полуострове повредили разум Коноэ. Или, может быть, он тронулся, когда узнал, что его родители, жена и двое детей погибли во время налета на Токио в 1945 году, а может, из-за того и другого вместе. Но ясно, что вся ненависть этого человека сконцентрировалась именно на Бренте, а не, скажем, на Марке Аллене или ком-нибудь другом. Возможно, в своем самурайском разуме он был вынужден выбрать самого крупного и сильного для своей мести — мести сорока семи бродячих самураев. Для Брента было ясно одно: однажды он будет вынужден расставить все по местам в отношениях с этим лейтенантом-медведем.
— Брент, вы ненавидите друг друга?
— В этом нет необходимости, — соврал он. — Это корабль. Когда люди находятся в подобном замкнутом пространстве, они вспыхивают как порох.
— Он ударил меня.
— Конечно. Но следите за своими словами, Кэтрин. Эти люди из средневековья.
— Старая закваска — женщина для дома, воспитания детей и секса, — резко сказала она и ткнула пальцем в полетную палубу. — И все имеют гейш на стороне. — Брент засмеялся.
Не давая ему ответить, она продолжала.
— Жарко… очень жарко. — Кэтрин показала в сторону быстро поднимающегося по небосклону солнца, бросавшего вниз обжигающие лучи, которые не гасила даже свежесть, приносимая бризом. — В моей каюте очень душно.
— Скоро пересечем экватор. Эти широты известны как штилевые. Тут очень жарко.
— Штилевые?
— Мы находимся между северо-восточными и юго-восточными пассатами. — Брент рукой описал полукруг. — Переменные ветры, циклоны, непредсказуемые течения и штили. Вообще-то, древние моряки называли эти широты «лошадиными».
Кэтрин вопросительно выгнула бровь. Ободренный ее нарастающим интересом, Брент продолжал:
— Лошадиными потому, что заштиленные суда испытывали острую нехватку воды, а если грузом были лошади, то их выбрасывали за борт.
— Затем рабов.
— Думаю, они отправлялись в море еще до лошадей.
Ее глаза следили за стаей чаек.
— В моей каюте все еще душно.
— На «Йонаге» нет кондиционеров. Станет прохладнее, когда мы обогнем южную оконечность Южной Америки.
— Станет ли, Брент? — хрипло и с мольбой в голосе спросила Кэтрин, поднимая бровь. — Может ли девушка надеяться на это, если рядом вы?
Впервые в своей жизни Брент не нашелся что сказать.
— Ах… Кэтрин… я…
Ее смех прервал его мучения.
— Извините, энсин, это было бесстыдно с моей стороны. — Потом, посерьезнев, она сказала: — Я не моряк, но мне кажется, что мы направляемся не в тот океан.
— Почему? — спросил Брент со странной смесью облегчения и разочарования от перемены темы разговора.
— Почему не вокруг Африки прямо через Индийский океан? Так ведь короче.
— Потому что, — прозвучал голос позади них, — нам бы пришлось идти в узком проливе, в котором никогда не должен оказываться крупный боевой корабль.
Одновременно обернувшись, они увидели стоявшего с биноклем на груди адмирала Марка Аллена.
— Я адмирал Марк Аллен, — представился он.
— Я знаю, адмирал. — Кэтрин энергично стала настаивать на своем. — Но так было бы короче.
— Да. Но адмирал Фудзита достаточно сообразителен, чтобы вести авианосец в стесненные воды. Нам бы пришлось идти через Малаккский пролив вокруг Сингапура и двигаться в Южно-Китайское море, обходя полуостров Малакка.
— Это опасно?
Пожилой американец хмыкнул.
— Опасно! Ха! «Рипалс» и «Принц Уэльский» сделали это в 1941 году. Они все еще там — на дне, куда их отправил японский самолет.
Крик «Марк!» заставил Кэтрин посмотреть наверх, на ходовой мостик, где стоял капитан третьего ранга Нобомицу Ацуми, глядя на шкалу своего секстанта и считывая показания по секундомеру.
— Они все еще плавают, ориентируясь подобным образом? — спросила Кэтрин с ужасом. — Я думала, у вас есть компьютеры.
Американцы усмехнулись.
— Адмирал Фудзита ненавидит компьютеры, — заметил Марк Аллен. — Он полагает, что они лишают жизнь глубины ощущений, борьбы.
— Но я видела некоторые. Как раз напротив моей каюты.
— Да, верно, — подтвердил Брент. — Но эти используются для дешифровки сигналов и управления ведением огня. — Энсин показал рукой вверх. — У адмирала нет выбора. Но он настаивает, чтобы судовождение осуществлялось архаичным способом.
Девушка кивнула в сторону одного из эсминцев сопровождения.
— Готова поспорить: на этих используются современные методы.
— Разумеется.
Кэтрин с любопытством посмотрела на Брента.
— Как штурман находит звезды при таком ярком солнечном свете?
Американцы засмеялись. Марк Аллен ответил:
— Он пользуется высотой светила. Занимается этим весь день и вычерчивает линии солнца, которые будут непрерывно сообщать ему точное местоположение. Фактически МИП, ах, простите, местный истинный полдень, дает ему точную широту.
— Кэтрин, — добавил Брент, — МИП — это широта по солнцу, когда оно на вашем меридиане. В некотором смысле только единственный полдень — истинный.
— Но он не будет давать долготу, — быстро возразила Кэтрин, удивляя обоих мужчин.
— Верно, — согласился адмирал. — Для этого штурману нужны звезды и планеты.
Девушка показала на горизонт.
— Вы должны где-то заправляться. На Фолклендах?
— Нет, — ответил Аллен. — Нас встретит танкер.
— А-а, — протянула Кэтрин, отбрасывая рукой волосы с лица. — Вот как вы это делаете.
Брент почувствовал тревогу, когда глаза девушки похолодели и превратились в черные льдинки.
— Вот как, — повторила она самой себе.
Раздались тяжелые шаги по решетчатому настилу, позади них в молчаливом ожидании застыл матрос-охранник с кобурой на боку.
— Анне Болейн пора возвращаться в Тауэр, — тихо сказала Кэтрин, поворачиваясь к двери, ее длинные стройные ноги и точеные бедра поплыли и закачались под плотно обтягивающей униформой. Глядя, как девушка исчезает в дверях, Брент кончиком языка облизнул внезапно пересохшие губы. Нехотя он отвернулся и прищурившись стал смотреть вдоль на линию горизонта.

Со скоростью 18 узлов боевая группа двигалась к югу, пересекая штилевые полосы, оставляя слева остров Вознесения и входя в зону, где северо-восточные пассаты постепенно сменяются порывистыми юго-восточными. Стоя рядом с Брентом — на месте, которое она занимала каждое утро, словно тоже несла вахту, — Кэтрин сказала:
— Забавно, как переменчив ветер.
— Мы в западном полушарии, Кэтрин, — объяснил энсин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84