Уиттейкер поинтересовался назначением тоннеля, и охранники оскорбленно информировали его, что на карте объекта он отсутствует. «Канава» она и есть канава, зря, что ли, ее так называют... Рэнсом выдвинул предложение спуститься в тоннель, однако оно было единодушно отвергнуто ввиду удушающего действия поднимающихся из него паров. Уилсон высказал догадку, что тоннель предусмотрен для экстренного слива химических веществ в случае аварийной ситуации.
Уиттейкер спросил охранников, есть ли у них ключи от зданий. Есть, причем от каждого без исключения, заявили охранники. Уиттейкер молча сверлил их взглядом до тех пор, пока те не поняли, что от них требуется. Преувеличенно громко вздыхая и обмениваясь выразительными взглядами, охранники начали отпирать и снимать увесистые амбарные замки. Уиттейкер разбил группу на пары и отдал распоряжение обойти все здания. Вкратце, но красноречиво рассказал агентам о коварных минах-ловушках и строго-настрого приказал ни в коем случае не входить в те цеха, что покажутся хоть сколько-нибудь подозрительными. Дженет и Рэнсома он оставил при себе.
— А что мы, собственно, ищем? — уже уходя, через плечо полюбопытствовал один из агентов.
— Предполагается, что все помещения пустуют. Если в каком-то из них наткнетесь на следы пребывания людей, немедленно выходите и зовите остальных. И двери поосторожнее открывайте, террористы любят ставить растяжки.
Агенты ФБР переглянулись, а Уилсон, крепко потерев смешно наморщенный нос и ни к кому конкретно не обращаясь, воскликнул:
— Раз Уиттейкер имеет такой богатый опыт, может, он сам двери открывать будет? Шутка.
Уиттейкер добродушно рассмеялся и сказал, что не возражает. Возникшая было напряженность разрядилась, агенты стали расходиться, подтрунивая друг над другом. Парни из БАТО прозрачно намекали агентам ФБР на слабость в коленках, те же заносчиво обещали доказать, что тоже не лыком шиты. К оставшимся у провала Уиттейкеру, Рэнсому и Дженет подошел вспотевший охранник.
— А как насчет электростанции? — спросил он, доставая сигарету и зажигалку.
Прыщи у него точно от курева, почему-то мелькнуло в голове у Дженет, смолит небось одну за другой. Уиттейкер включил портативную рацию и связался с группой Уилсона. Они обходили цех за цехом, но нигде ничего не обнаружили. Везде сплошная пустота.
— Открывай дальше, — устало проговорил Уиттейкер. — Все равно уик-энд уже пропал.
Охранник браво отсалютовал двумя пальцами и трусцой направился через неширокий пустырь к угрюмой громадине энергоблока. Уиттейкер последовал за ним, но на полпути приостановился, переговариваясь по рации с Уилсоном. Дженет и Рэнсом пошли к зданию, по стене которого шла крупная надпись «НИТРОКОРПУС».
— Ну, дают вояки! — восхитился Рэнсом. — Классное названьице придумали. Вот вам бы понравилось работать в цехе, который зове...
Взрыва Дженет не услышала. Мощная волна раскаленного воздуха швырнула ее на дощатый забор погрузочной платформы, тряпичной куклой проволокла по бетонному покрытию и шмякнула о стену здания. Перед глазами у нее все плыло, в ушах стоял несмолкаемый звон, в правом боку болело так, словно ее лягнул необъезженный жеребец. Вокруг дождем сыпались крупные обломки, ударяясь в землю с такой силой, что беспомощно распростертое тело Дженет содрогалось и подпрыгивало. От здания через дорогу с душераздирающим скрежетом отделилась и рухнула стена. Дженет в панике завопила что-то нечленораздельное и потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, то долго не могла открыть запорошенные глаза, все тело ныло неотвязной тупой болью, невнятные звуки доносились будто через толстое ватное одеяло. Проморгавшись, Дженет увидела разбросанные повсюду куски железобетона, они усеяли даже крыши уцелевших зданий. На месте электростанции корявым пеньком торчал обломок дымовой трубы, под ним грудами искореженного металла валялись останки паровых котлов. Невесть откуда появился хромающий Рэнсом — одежда болтается закопченными лохмотьями, лицо покрыто кровью, струйками стекающей из ушей, ноздрей и уголков губ. Он споткнулся на кучке бетонных осколков, безвольно шатнулся из стороны в сторону и растянулся во весь рост. Дженет, цепенея от ужаса, заметила впившийся ему в затылок металлический прут, похожий на лишенную оперения стрелу.
Над всем комплексом низко повисло облако пыли, дневной свет померк и приобрел пугающе буроватый оттенок. Она поискала взглядом Уиттейкера, однако его нигде поблизости не оказалось. Только сейчас она ощутила, что ноги ей жжет палящим огнем, опустила глаза и всхлипнула. Сквозь разодранные в клочья брюки виднелись две сплошные, от колен до лодыжек, ссадины, покрытые подсыхающей коркой крови, пыли и грязи. Правую голень придавил здоровый кусок балки. Она попробовала пошевелить руками — правая не слушалась. Дженет хотела позвать на помощь, но лишь зашлась в приступе кашля, от которого, казалось, лопнут легкие.
Прошло какое-то время, и она почувствовала, что кто-то пытается сдвинуть балку с придавленной ноги. Агент из наружки Харрис... точно, его зовут Харрис. Он, судя по выражению лица, говорил Дженет какие-то ободряющие слова, но она ничего не слышала. Она показала на свои уши и помотала головой, что было страшной ошибкой. Словно спущенная с цепи собака, острая боль пронзила голову, и перед глазами Дженет поплыла розовая дымка, которую сменила кромешная тьма.
Очнувшись во второй раз, она поняла, что лежит на носилках в машине «Скорой помощи» и что машина стоит без движения. К обеим рукам тянулись трубки капельниц, по телу растекалось приятное, прогоняющее боль тепло. В ногах у нее сидел молодой санитар, быстро и озабоченно говоривший по телефону. Задние дверцы машины были распахнуты, и Дженет, похолодев, увидела на мостовой два застегнутых в черные чехлы тела. Санитар обернулся, посмотрел в ее широко раскрытые глаза и повесил трубку. Обратился к ней, однако сквозь вязкий звон в ушах до Дженет не донеслось ни звука.
— Вы меня слышите? — прочитала она по губам санитара.
Дженет очень осторожно на этот раз качнула головой и беззвучно произнесла губами: «Нет».
— Дышится вам нормально?
Она аккуратно попробовала вздохнуть полной грудью, ребра отозвались несильной пульсирующей болью, но Дженет все же утвердительно кивнула.
— Сколько пальцев показываю?
«Три», — пошевелила она губами и неожиданно для себя громко произнесла вслух:
— Три.
— Вот и отлично, — улыбнулся санитар. — Все жизненно важные органы целы. Зрачки несколько расширены, предполагаю легкое сотрясение мозга. Повреждена пара ребер, думаю, трещины. А вот правое запястье, возможно, сломано. В остальном, по-моему, ничего серьезного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132