Лицо водителя ему разглядеть не удалось. Взглянув направо, он увидел стоявшие вплотную друг за другом старую серую «шкоду» и чёрные «Жигули». Сидевших внутри видно не было, но мотор «шкоды» продолжал работать, и он понял, что это были машины Антона. Мирек прибавил шаг, сосредоточиваясь на том, что ему предстояло говорить и делать в ближайшие минуты. Он мысленно представлял себе вопросы, которые ему будут задавать, и свои ответы на них.
Оказавшись у подъезда хорошо знакомого ему здания СБ, он поймал себя на ощущении, что отсутствовал всего несколько часов, а не месяцев. На мгновение он усомнился в надёжности своего грима, но заставил себя успокоиться. Грим был отличным, а убедительности добавляла полная форма полковника СБ. Да и, в конце концов, никто сейчас не ожидал увидеть здесь Мирека Скибора.
Поднимаясь по широким серым ступеням главного входа, он почувствовал облегчение, убедившись, что у входа, как и обычно, стоял один-единственный охранник. Но он тут же обратил внимание на автомат, висевший у караульного на плече, — явление здесь явно необычное. Охранник в длинной серой шинели уважительно отдал Миреку честь, когда тот проходил мимо него. Мирек небрежно поприветствовал часового, даже не взглянув в его сторону. Потянув на себя тяжёлую дверь, он вдруг очень отчётливо осознал тот факт, что в любую минуту может быть схвачен, и торжественно поклялся, что ни в коем случае не позволит взять себя живым и что если он не сможет вызволить Аню, она погибнет только от его собственной руки. При этих мыслях он полностью успокоился, почувствовал такую лёгкость, будто заново родился.
Скибор оказался в большом просторном вестибюле. От него, как спицы в колесе, отходили в разные стороны коридоры. Слева помещался длинный стол. Сидевший за ним молоденький капитан записывал что-то в толстый журнал. За тем же столом сидел старый усатый сержант и отстукивал что-то двумя пальцами на потрёпанной машинке. Когда Мирек приблизился, оба вскочили и, щёлкнув каблуками, отдали ему честь. Мирек нетерпеливо махнул рукой, достал документы и, положив их перед капитаном, объявил:
— Полковник Грузевский, отдел "Н", Варшава. Где женщина по фамилии Крол?
Капитан выглядел удивлённым. Он неуверенно взял документы, а Мирек повернулся к сержанту:
— Эта женщина здесь, я знаю. Я получил указание подключиться к её допросу, пока не прибудут эксперты из Варшавы. Время не ждёт. Где она?
Сержант посмотрел на капитана, который нервно просматривал документы. Мирек спросил его резко и нетерпеливо:
— Где полковник Барчак?
Капитан вытянулся:
— Он уехал в аэропорт, товарищ полковник. Встречать экспертов. — Взглянув на часы, он добавил: — Они должны приземлиться через десять минут.
Внутри у Мирека всё перевернулось, но на лице сохранилось прежнее выражение нетерпения:
— И таким людям приходится у вас становиться мальчиками на побегушках?! Ну ладно. Так где же женщина? В лазарете?
Капитан и сержант вновь переглянулись, и Мирек понял, что не ошибся. Капитан спросил Мирека:
— Товарищ полковник, как вам удалось добраться сюда так быстро?
— Я находился в городе с конфиденциальным заданием по делу этой парочки. Мне позвонил генерал Ковский и приказал немедленно прибыть сюда, чтобы заняться лично допросом этой птицы… Ладно, ребята, хватит! У нас каждая секунда на счету.
Упоминание имени одного из руководителей СБ сделало своё дело. Капитан вернул Миреку документы.
— Вы правы, товарищ полковник, она в лазарете, с майором Григоренко. Сержант Борух покажет вам дорогу. Я проинформирую майора Яняка о вашем прибытии.
— Я и сам прекрасно знаю дорогу, капитан. Я бывал в этом лазарете, когда вы ещё ходили в школу. Информируйте, кого хотите… Через полчаса пришлите мне горячий чёрный кофе с тремя ложками сахара.
Он направился в один из коридоров, слыша позади себя голос капитана:
— Есть, товарищ полковник!
* * *
Он шагал по коридору, а его мозг быстро просчитывал сложившуюся ситуацию. Она была достаточно удачной для него. Он знал майора Григоренко и не удивился, что именно он и ведёт предварительный допрос. Григоренко был известным на все управление садистом. Было желательно, чтобы Григоренко занимался допросом один, но надежды на это было мало. А капитан сейчас уже, видимо, информирует майора Яняка о прибытии в управление полковника Грузевского из Варшавы. По-видимому, Яняк замещает полковника Барчака на время его отсутствия. Яняк был трусом и наверняка не станет ничего делать до прибытия своего патрона.
Мирек не стал ждать лифта и пробежал два пролёта по лестнице. Он открыл дверь, ведущую в коридор, и у дверей лазарета увидел сидящего на стуле ефрейтора с автоматом в руках. Мирек взглянул направо — в том конце коридора никого не было видно. Он направился к лазарету быстрым шагом. Когда он приблизился, ефрейтор вытянулся по стойке «смирно». Мирек рявкнул:
— Полковник Грузевский, отдел "Н", Варшава. Я прибыл, чтобы сменить майора Григоренко.
Ефрейтор колебался. Мирек резко добавил:
— Ефрейтор, у меня мало времени, чтобы тратить его попусту. Полковник Барчак проинформирован о моём приезде.
Властный тон Скибора и упоминание имени начальника подействовали на ефрейтора, и он открыл тяжёлую дверь в лазарет. Входя, Мирек бросил:
— Если мне что-нибудь понадобится, я дам вам знать. Сами не беспокойте меня, ясно?
— Да, товарищ полковник!
Мирек закрыл за собой дверь. Он оказался в небольшом тамбуре перед лазаретом. Дверь, ведущая туда, выглядела очень внушительно. Во время войны это здание использовало гестапо, а затем оно на некоторое время перешло в ведение НКВД. Немцы весь этот этаж называли лазаретом, и название это сохранилось до сих пор. Мирек остановился на секунду, чтобы собраться с мыслями. Он расстегнул кобуру, похлопал по верхнему карману кителя — авторучка была на месте. Он только взялся за ручку двери, как услышал, несмотря на звукоизоляцию, тонкий протяжный крик. Мирек повернул ручку и открыл дверь.
* * *
Свет был очень ярким и на секунду ослепил Мирека. Когда глаза привыкли к освещению, он увидел Аню, распростёртую на столе. Она была абсолютно голой, руки и ноги были крепко привязаны к столу. Её пронзительный крик постепенно переходил в хрип. Майор Григоренко стоял рядом со столом. На нём были брюки и майка, мокрая от пота. В руках он держал металлический стержень. Конец стержня скрывался у Ани в паху. От другого конца к стенной розетке тянулся провод. У головы Ани стоял ефрейтор, давивший ей на плечи. Его широкое славянское лицо тоже было мокрым от пота. Оба, поражённые, глядели на улыбавшегося Мирека. Когда Григоренко поднял стержень, по телу Ани прошли судороги.
— Какого чёрта?..
Мирек двинулся вперёд, вежливо объясняя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Оказавшись у подъезда хорошо знакомого ему здания СБ, он поймал себя на ощущении, что отсутствовал всего несколько часов, а не месяцев. На мгновение он усомнился в надёжности своего грима, но заставил себя успокоиться. Грим был отличным, а убедительности добавляла полная форма полковника СБ. Да и, в конце концов, никто сейчас не ожидал увидеть здесь Мирека Скибора.
Поднимаясь по широким серым ступеням главного входа, он почувствовал облегчение, убедившись, что у входа, как и обычно, стоял один-единственный охранник. Но он тут же обратил внимание на автомат, висевший у караульного на плече, — явление здесь явно необычное. Охранник в длинной серой шинели уважительно отдал Миреку честь, когда тот проходил мимо него. Мирек небрежно поприветствовал часового, даже не взглянув в его сторону. Потянув на себя тяжёлую дверь, он вдруг очень отчётливо осознал тот факт, что в любую минуту может быть схвачен, и торжественно поклялся, что ни в коем случае не позволит взять себя живым и что если он не сможет вызволить Аню, она погибнет только от его собственной руки. При этих мыслях он полностью успокоился, почувствовал такую лёгкость, будто заново родился.
Скибор оказался в большом просторном вестибюле. От него, как спицы в колесе, отходили в разные стороны коридоры. Слева помещался длинный стол. Сидевший за ним молоденький капитан записывал что-то в толстый журнал. За тем же столом сидел старый усатый сержант и отстукивал что-то двумя пальцами на потрёпанной машинке. Когда Мирек приблизился, оба вскочили и, щёлкнув каблуками, отдали ему честь. Мирек нетерпеливо махнул рукой, достал документы и, положив их перед капитаном, объявил:
— Полковник Грузевский, отдел "Н", Варшава. Где женщина по фамилии Крол?
Капитан выглядел удивлённым. Он неуверенно взял документы, а Мирек повернулся к сержанту:
— Эта женщина здесь, я знаю. Я получил указание подключиться к её допросу, пока не прибудут эксперты из Варшавы. Время не ждёт. Где она?
Сержант посмотрел на капитана, который нервно просматривал документы. Мирек спросил его резко и нетерпеливо:
— Где полковник Барчак?
Капитан вытянулся:
— Он уехал в аэропорт, товарищ полковник. Встречать экспертов. — Взглянув на часы, он добавил: — Они должны приземлиться через десять минут.
Внутри у Мирека всё перевернулось, но на лице сохранилось прежнее выражение нетерпения:
— И таким людям приходится у вас становиться мальчиками на побегушках?! Ну ладно. Так где же женщина? В лазарете?
Капитан и сержант вновь переглянулись, и Мирек понял, что не ошибся. Капитан спросил Мирека:
— Товарищ полковник, как вам удалось добраться сюда так быстро?
— Я находился в городе с конфиденциальным заданием по делу этой парочки. Мне позвонил генерал Ковский и приказал немедленно прибыть сюда, чтобы заняться лично допросом этой птицы… Ладно, ребята, хватит! У нас каждая секунда на счету.
Упоминание имени одного из руководителей СБ сделало своё дело. Капитан вернул Миреку документы.
— Вы правы, товарищ полковник, она в лазарете, с майором Григоренко. Сержант Борух покажет вам дорогу. Я проинформирую майора Яняка о вашем прибытии.
— Я и сам прекрасно знаю дорогу, капитан. Я бывал в этом лазарете, когда вы ещё ходили в школу. Информируйте, кого хотите… Через полчаса пришлите мне горячий чёрный кофе с тремя ложками сахара.
Он направился в один из коридоров, слыша позади себя голос капитана:
— Есть, товарищ полковник!
* * *
Он шагал по коридору, а его мозг быстро просчитывал сложившуюся ситуацию. Она была достаточно удачной для него. Он знал майора Григоренко и не удивился, что именно он и ведёт предварительный допрос. Григоренко был известным на все управление садистом. Было желательно, чтобы Григоренко занимался допросом один, но надежды на это было мало. А капитан сейчас уже, видимо, информирует майора Яняка о прибытии в управление полковника Грузевского из Варшавы. По-видимому, Яняк замещает полковника Барчака на время его отсутствия. Яняк был трусом и наверняка не станет ничего делать до прибытия своего патрона.
Мирек не стал ждать лифта и пробежал два пролёта по лестнице. Он открыл дверь, ведущую в коридор, и у дверей лазарета увидел сидящего на стуле ефрейтора с автоматом в руках. Мирек взглянул направо — в том конце коридора никого не было видно. Он направился к лазарету быстрым шагом. Когда он приблизился, ефрейтор вытянулся по стойке «смирно». Мирек рявкнул:
— Полковник Грузевский, отдел "Н", Варшава. Я прибыл, чтобы сменить майора Григоренко.
Ефрейтор колебался. Мирек резко добавил:
— Ефрейтор, у меня мало времени, чтобы тратить его попусту. Полковник Барчак проинформирован о моём приезде.
Властный тон Скибора и упоминание имени начальника подействовали на ефрейтора, и он открыл тяжёлую дверь в лазарет. Входя, Мирек бросил:
— Если мне что-нибудь понадобится, я дам вам знать. Сами не беспокойте меня, ясно?
— Да, товарищ полковник!
Мирек закрыл за собой дверь. Он оказался в небольшом тамбуре перед лазаретом. Дверь, ведущая туда, выглядела очень внушительно. Во время войны это здание использовало гестапо, а затем оно на некоторое время перешло в ведение НКВД. Немцы весь этот этаж называли лазаретом, и название это сохранилось до сих пор. Мирек остановился на секунду, чтобы собраться с мыслями. Он расстегнул кобуру, похлопал по верхнему карману кителя — авторучка была на месте. Он только взялся за ручку двери, как услышал, несмотря на звукоизоляцию, тонкий протяжный крик. Мирек повернул ручку и открыл дверь.
* * *
Свет был очень ярким и на секунду ослепил Мирека. Когда глаза привыкли к освещению, он увидел Аню, распростёртую на столе. Она была абсолютно голой, руки и ноги были крепко привязаны к столу. Её пронзительный крик постепенно переходил в хрип. Майор Григоренко стоял рядом со столом. На нём были брюки и майка, мокрая от пота. В руках он держал металлический стержень. Конец стержня скрывался у Ани в паху. От другого конца к стенной розетке тянулся провод. У головы Ани стоял ефрейтор, давивший ей на плечи. Его широкое славянское лицо тоже было мокрым от пота. Оба, поражённые, глядели на улыбавшегося Мирека. Когда Григоренко поднял стержень, по телу Ани прошли судороги.
— Какого чёрта?..
Мирек двинулся вперёд, вежливо объясняя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96