– Пройдет еще пара лет, я уйду на покой и тогда, наверное, поселюсь на ней.
– По-моему, яхта – вроде воронки, без конца засасывающей деньги, – сказал Торн. – У моего нынешнего голливудского работодателя – мощная гоночная лодка, знаете, вроде сигары. Шпарит как черт.
– Да уж, яхта – это прорва, – усмехнулся Рейд. – Зато плавать на чужой легко и приятно.
– Спасибо за приглашение, – отозвался Торн. – Когда день и ночь напролет глазеешь на экран, то потихонечку едет крыша.
– Не стоит благодарности. Мысль о том, что вы сидите на пирсе и ждете нашего возвращения, подпортила бы нам удовольствие, – сказал Рейд. – Кроме того, у детей еще никогда не было таких замечательных нянек. Так что можно плыть, ни о чем не тревожась.
– Попробуем, – согласился Торн, потягивая кока-колу, которую подала ему Лаура.
Рейд стоял у штурвала, ветер трепал его волосы, а нейлоновая куртка хлопала в такт с парусами, когда яхта меняла галс. Торну казалось, что он присутствует на съемке рекламного ролика.
– А вы на удивление легко управляетесь с этой махиной, – заметил он.
– Яхта оснащена так, чтобы я мог обходиться своими силами, не покидая мостика. Она, считай, сама плывет, как на автопилоте. Задай направление, и она будет двигаться, пока не уткнется в берег, скажем, Шотландии.
– Или пока не врежется в другой корабль, – добавила Лаура.
– Автопилоту не положено ни глаз, ни мозгов. Он умеет только держать курс по компасу.
– Замечательно, – буркнул Торн. – А какая тут глубина?
– Это искусственное озеро. На его большей части до дна двенадцать футов. Здоровое! В длину миль двадцать пять будет, да и в ширину, пожалуй, не меньше. Отсюда можно добраться до реки, а потом до любого места, куда доходит вода. Здесь надежная гавань, если не считать тех дней, когда против течения приходит ураган и нагоняет воду в озеро и в город. Новый Орлеан расположен футов на восемь – десять ниже уровня моря.
– Чудесное местечко! – фыркнул Торн. – Жду не дождусь, когда я наконец смоюсь отсюда.
– На твердую землю, к старым добрым землетрясениям, оползням и пожарам? – засмеялась Лаура.
– Согласно статистике, Новый Орлеан – самый опасный город в стране. Но мне он кажется самым очаровательным. Парадокс, – сказал Рейд. – А моста длиннее, чем через Понтчартрейн, не найдешь во всем мире.
Торн посмотрел на сдвоенные арки моста, которые начинались на южном берегу и, казалось, уходили в бесконечность. Огни проезжавших по мосту машин мелькали футах в сорока от поверхности воды. Торн всегда считал, что нет ничего страшнее, чем оказаться заживо погребенным в машине, которая сорвалась вниз и ушла под воду. И такая ужасная смерть выпала его ребенку.
– А нужно следить за тем, чтобы не сесть на мель? Яхта ведь не маленькая.
– Ей вполне хватает шести футов под килем.
– Никогда не подумывали выйти на ней в океан?
– Подумывал. Недельки через две хочу выйти в Карибское море.
– Держите там ухо востро. В море можно нарваться на очень опасных людей.
– Ну, это когда было!
– И теперь случается. Пираты охочи до больших яхт, с которых можно снять груз или использовать их для транспортировки наркотиков. Потом, когда груз довезут до места, а с яхты снимут все ценное, судно топят или просто-напросто бросают. По нынешним временам лодка с хорошим дизелем у пиратов в цене. Большая лодка с мощным мотором.
– А моряков что, всегда убивают?
– Ох, Рейд, какие ужасные вещи ты говоришь! – поморщилась Лаура.
– Но такое действительно случается, – не унимался Торн.
– Так мирно кругом, – сказала Лаура. – Ночь и волны баюкают яхту. Наверное, здесь очень спокойно спать. Будто на руках у матери. – Лаура пыталась сменить тему.
– Держи на борту «АК-47», «М-15» или что-то в этом роде. А можешь обзавестись двенадцатым калибром.
– Ружьем, что ли? – спросил Рейд.
– Ну да. Самый лучший вариант для неопытного стрелка.
– Послушайте, – хмуро поинтересовалась Лаура, – вы не можете поговорить о чем-нибудь другом?
– Прошу прощения, – отозвался Рейд. – Боюсь, что я мало понимаю в оружии. Да и вообще сама мысль стрелять в кого-нибудь... – Он замялся.
– Я сама пристрелю первого, кто заговорит о стрельбе, оружии и вообще о насилии. – Лаура повернулась в сторону носа яхты, и ветер откинул волосы с ее лица.
– А ты все та же, – сказал Торн. – Как и не было этих лет.
– Это ты ничуть не изменился, – огрызнулась она. – Все те же разговоры.
– Я отдал бы все на свете, лишь бы вернуть прошлое. Те дни, когда мои волосы не были седыми, а живот не походил на бурдюк с салом.
– Живот у тебя и сейчас отменно плоский, и тебе это прекрасно известно. А седина нынче в моде. – Лаура улыбнулась. – Поддерживаешь форму? Как насчет пива, или ты до сих пор предпочитаешь бурбон? – Она положила руку Торну на плечо.
– Нет. Ничего я не поддерживаю.
– Холодильник полон. Если что, не стесняйся.
– Наверное, у вас тут есть все необходимое, – сказал Торн.
– Стараемся, – отозвался Рейд. – Вам точно не хочется глотнуть пивка? При исполнении и все такое?
– Я люблю пиво. Только вот с «анонимными алкоголиками» никак не договорюсь.
– Вы женаты, Торн? – спросил Рейд. Лаура вздрогнула.
– Жена Торна была одной из жертв Флетчера, – объяснила она Рейду. Тот улыбнулся в ответ отстраненной улыбкой человека, который не слишком прислушивается к разговору.
Наверное, все его мысли поглощены яхтой, решил Торн, отхлебнул свою колу и погрузился в воспоминания. Несколько лет назад Торн шаг за шагом одолел все двенадцать ступеней программы анонимных алкоголиков и в том числе четвертую – разложил по полочкам все хорошее и плохое, что было в его жизни. Сделав это, он бросил жену и малыша-сына. До него дошло, что Элен по-настоящему хорошо только тогда, когда муж пьян, поскольку пьяный он от нее зависел. Торн любил и ее, и ребенка, но бросил их ради того, чтобы выжить. Сын остался с матерью, судья побоялся доверить ребенка алкоголику-отцу, хотя Торн к тому времени уже год как не брал в рот спиртного. Элен тут же сменила одного наркомана на другого – вышла замуж за копа, большого любителя понюхать коку, который делал это и на службе для поддержания духа, и дома, чтобы оттянуться, да и вообще везде, где только можно. Раздобыть порошок для копа, понятное дело, не проблема.
Молодые подались в Дирфилд Бич. Когда Торн узнал, что его бывшая жена и сын погибли в канале, он винил во всем Элен. В тот день он решил, что теперь-то уж имеет полное право надраться, но в последний момент одумался и не стал пускать прахом то, к чему шел пять лет. Он даже сохранил купленную бутылку бурбона, чтобы не забыть, как легко снова скатиться в пропасть. И будет легко всегда.
Он чуть было не рассказал Рейду свою историю, да только к чему?
– На яхте есть электричество?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
– По-моему, яхта – вроде воронки, без конца засасывающей деньги, – сказал Торн. – У моего нынешнего голливудского работодателя – мощная гоночная лодка, знаете, вроде сигары. Шпарит как черт.
– Да уж, яхта – это прорва, – усмехнулся Рейд. – Зато плавать на чужой легко и приятно.
– Спасибо за приглашение, – отозвался Торн. – Когда день и ночь напролет глазеешь на экран, то потихонечку едет крыша.
– Не стоит благодарности. Мысль о том, что вы сидите на пирсе и ждете нашего возвращения, подпортила бы нам удовольствие, – сказал Рейд. – Кроме того, у детей еще никогда не было таких замечательных нянек. Так что можно плыть, ни о чем не тревожась.
– Попробуем, – согласился Торн, потягивая кока-колу, которую подала ему Лаура.
Рейд стоял у штурвала, ветер трепал его волосы, а нейлоновая куртка хлопала в такт с парусами, когда яхта меняла галс. Торну казалось, что он присутствует на съемке рекламного ролика.
– А вы на удивление легко управляетесь с этой махиной, – заметил он.
– Яхта оснащена так, чтобы я мог обходиться своими силами, не покидая мостика. Она, считай, сама плывет, как на автопилоте. Задай направление, и она будет двигаться, пока не уткнется в берег, скажем, Шотландии.
– Или пока не врежется в другой корабль, – добавила Лаура.
– Автопилоту не положено ни глаз, ни мозгов. Он умеет только держать курс по компасу.
– Замечательно, – буркнул Торн. – А какая тут глубина?
– Это искусственное озеро. На его большей части до дна двенадцать футов. Здоровое! В длину миль двадцать пять будет, да и в ширину, пожалуй, не меньше. Отсюда можно добраться до реки, а потом до любого места, куда доходит вода. Здесь надежная гавань, если не считать тех дней, когда против течения приходит ураган и нагоняет воду в озеро и в город. Новый Орлеан расположен футов на восемь – десять ниже уровня моря.
– Чудесное местечко! – фыркнул Торн. – Жду не дождусь, когда я наконец смоюсь отсюда.
– На твердую землю, к старым добрым землетрясениям, оползням и пожарам? – засмеялась Лаура.
– Согласно статистике, Новый Орлеан – самый опасный город в стране. Но мне он кажется самым очаровательным. Парадокс, – сказал Рейд. – А моста длиннее, чем через Понтчартрейн, не найдешь во всем мире.
Торн посмотрел на сдвоенные арки моста, которые начинались на южном берегу и, казалось, уходили в бесконечность. Огни проезжавших по мосту машин мелькали футах в сорока от поверхности воды. Торн всегда считал, что нет ничего страшнее, чем оказаться заживо погребенным в машине, которая сорвалась вниз и ушла под воду. И такая ужасная смерть выпала его ребенку.
– А нужно следить за тем, чтобы не сесть на мель? Яхта ведь не маленькая.
– Ей вполне хватает шести футов под килем.
– Никогда не подумывали выйти на ней в океан?
– Подумывал. Недельки через две хочу выйти в Карибское море.
– Держите там ухо востро. В море можно нарваться на очень опасных людей.
– Ну, это когда было!
– И теперь случается. Пираты охочи до больших яхт, с которых можно снять груз или использовать их для транспортировки наркотиков. Потом, когда груз довезут до места, а с яхты снимут все ценное, судно топят или просто-напросто бросают. По нынешним временам лодка с хорошим дизелем у пиратов в цене. Большая лодка с мощным мотором.
– А моряков что, всегда убивают?
– Ох, Рейд, какие ужасные вещи ты говоришь! – поморщилась Лаура.
– Но такое действительно случается, – не унимался Торн.
– Так мирно кругом, – сказала Лаура. – Ночь и волны баюкают яхту. Наверное, здесь очень спокойно спать. Будто на руках у матери. – Лаура пыталась сменить тему.
– Держи на борту «АК-47», «М-15» или что-то в этом роде. А можешь обзавестись двенадцатым калибром.
– Ружьем, что ли? – спросил Рейд.
– Ну да. Самый лучший вариант для неопытного стрелка.
– Послушайте, – хмуро поинтересовалась Лаура, – вы не можете поговорить о чем-нибудь другом?
– Прошу прощения, – отозвался Рейд. – Боюсь, что я мало понимаю в оружии. Да и вообще сама мысль стрелять в кого-нибудь... – Он замялся.
– Я сама пристрелю первого, кто заговорит о стрельбе, оружии и вообще о насилии. – Лаура повернулась в сторону носа яхты, и ветер откинул волосы с ее лица.
– А ты все та же, – сказал Торн. – Как и не было этих лет.
– Это ты ничуть не изменился, – огрызнулась она. – Все те же разговоры.
– Я отдал бы все на свете, лишь бы вернуть прошлое. Те дни, когда мои волосы не были седыми, а живот не походил на бурдюк с салом.
– Живот у тебя и сейчас отменно плоский, и тебе это прекрасно известно. А седина нынче в моде. – Лаура улыбнулась. – Поддерживаешь форму? Как насчет пива, или ты до сих пор предпочитаешь бурбон? – Она положила руку Торну на плечо.
– Нет. Ничего я не поддерживаю.
– Холодильник полон. Если что, не стесняйся.
– Наверное, у вас тут есть все необходимое, – сказал Торн.
– Стараемся, – отозвался Рейд. – Вам точно не хочется глотнуть пивка? При исполнении и все такое?
– Я люблю пиво. Только вот с «анонимными алкоголиками» никак не договорюсь.
– Вы женаты, Торн? – спросил Рейд. Лаура вздрогнула.
– Жена Торна была одной из жертв Флетчера, – объяснила она Рейду. Тот улыбнулся в ответ отстраненной улыбкой человека, который не слишком прислушивается к разговору.
Наверное, все его мысли поглощены яхтой, решил Торн, отхлебнул свою колу и погрузился в воспоминания. Несколько лет назад Торн шаг за шагом одолел все двенадцать ступеней программы анонимных алкоголиков и в том числе четвертую – разложил по полочкам все хорошее и плохое, что было в его жизни. Сделав это, он бросил жену и малыша-сына. До него дошло, что Элен по-настоящему хорошо только тогда, когда муж пьян, поскольку пьяный он от нее зависел. Торн любил и ее, и ребенка, но бросил их ради того, чтобы выжить. Сын остался с матерью, судья побоялся доверить ребенка алкоголику-отцу, хотя Торн к тому времени уже год как не брал в рот спиртного. Элен тут же сменила одного наркомана на другого – вышла замуж за копа, большого любителя понюхать коку, который делал это и на службе для поддержания духа, и дома, чтобы оттянуться, да и вообще везде, где только можно. Раздобыть порошок для копа, понятное дело, не проблема.
Молодые подались в Дирфилд Бич. Когда Торн узнал, что его бывшая жена и сын погибли в канале, он винил во всем Элен. В тот день он решил, что теперь-то уж имеет полное право надраться, но в последний момент одумался и не стал пускать прахом то, к чему шел пять лет. Он даже сохранил купленную бутылку бурбона, чтобы не забыть, как легко снова скатиться в пропасть. И будет легко всегда.
Он чуть было не рассказал Рейду свою историю, да только к чему?
– На яхте есть электричество?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113