ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Мейтленд покупал и продавал людей как недвижимость, снижая цену, скупая бумаги и имущество, платя им мизерные деньги в нужное время и погашая их долги в рассрочку, что приносило ему доход до тридцати процентов, но обесценивало чужое имущество. И вот сейчас этого человека убили и бросили между двумя небоскребами. Изуродованное тело Чарльза Мейтленда между домами на обочине дороги! Кто это сделал? Люди хотят получить ответ. Соберется всякий сброд, начнутся разговоры, и этого не избежать, сказали Эйхорду...
В кинотеатре шел фильм с участием Берта Рейнольдса. Они поставили машину перед огромной палаткой и осмотрели рекламу этого голливудского дерьма. Джек повернулся к ней и произнес: “Фу...” Эдди взглянула на него, и он сжал ее ладонь. Она засмеялась. Он спросил:
— А не хотела бы ты посмотреть эту несомненно заслуживающую Оскара картину в другом месте?
Они решили уйти. Джек сделал еще пару уточняющих предложений, продолжая держать ее за руку. Потом они направились обратно к машине.
Через полчаса они приехали. Начнем с того, что мотель мог оказаться и хуже. Было бы, конечно, намного лучше, если бы он запланировал это посещение заранее, заказал бы в номер для просмотра прекрасный вестерн или еще что-нибудь, взял бы заранее ключи от комнаты, удобной, отдельной комнаты, и подъехал бы прямо к дверям. Но он подкатил к первому попавшемуся мотелю, какому-то убожеству без названия, и ей пришлось сидеть одной в машине рядом с остывающим сиденьем водителя, пока тот писал расписку, что мистер и миссис Эйхорд заранее заплатят за комнату и не сбегут, если что-нибудь разобьют в номере 312. Когда они вошли в комнату, им сразу стало все ясно. Боже мой! Перспектива того, что они должны раздеться в этой конуре, кишащей тараканами, показалась им ужасной. Он сел на эту жуткую постель, а ей пришлось примоститься на дешевом складном стульчике у окна.
Сбросив верхнюю одежду, Эйхорд увидел, как она сидит, такая жалкая и несчастная, и взял ее руку, что-то тихо и ласково говоря, — так, ни о чем. И вот они уже сидели на кровати, хотя ей казалось неестественным находиться с ним здесь, в этом грязном мотеле. Но ведь она взрослая женщина, и никто не заставлял ее делать это против воли. А Джек попытался расслабиться. Он нежно поцеловал ее в щеку. Он целовал ее впервые. Очень, очень нежно, не сексуально, как целуются брат с сестрой. Они обнимали друг друга, и он стал активнее прижимать ее к себе, осыпая многочисленными поцелуями. И тут Эдди почувствовала нечто постороннее, толкнувшее ее в ногу. И они оба вдруг рассмеялись, и это разрядило обстановку. Он перевернулся на спину, желая, чтобы все это наваждение куда-нибудь ушло, и осознавая, что все происходящее здесь — ошибка.
Эдди всем сердцем ощутила, что он хороший человек, очень хороший. Она нагнулась и поцеловала его. Джек сказал, что все это ошибка, и она ответила, что нельзя быть таким глупым. Он сказал: “Я знаю, ты не хочешь этого”. Она ответила, что это плохо, когда у мужчины эрекция, и он — ну, знаешь, — не кончил, ведь когда мужчина так возбуждается, она тоже обязательно дойдет до оргазма. Просто так, ничего не делая и не занимаясь любовью. Почему бы не помастурбировать? Это прозвучало так глупо, что они опять рассмеялись.
Но Эдди настаивала, и она знала, о чем говорит: ведь это будет просто, потому что ты возбужден, и все в том же духе. И он согласился, сказав хрипло: “Да, наверное”. И она взяла ЕГО в руку и начала гладить, нежно теребить, и — о-о Боже! — это оказалось так приятно, так дико! Джек, поняв, что сейчас кончит, расстегнул брюки и спустил их. Он подумал: пусть она это делает, в ее руках это так хорошо получается! Он подумал, что все это превращается в блаженство.
— Эдди, отлично, но не доводи меня до оргазма таким образом! Не дави так, расслабься, слышишь, держи, не слишком зажимая, но и не отпуская. — “Я должен узнать, как это происходит после стольких лет неудовлетворенного желания”, — подумал он. — Да! Так, о да! Даже еще лучше! Давай. О да. Не останавливайся!
О сексе. Даже если все это не очень хорошо, все равно это прекрасно, думал он. Так они начали, может быть, и не совсем удачно, зато щадя друг друга.
Каторжник
Он проявлял даже своеобразное уважение к этим коротышкам. Он с готовностью допускал, что как солдаты они лучше нас, хотя это еще ни о чем не говорит. Наши инфантильные заносчивые бездельники опрометчивы и неэффективны в бою. По крайней мере, у коротышек есть военная жилка. Он любил их убивать — устраивать, на них засады. И чувствовать, как жизнь уходит из их жилистых маленьких тел. Он любил лупить их цепью, раскалывая, как гнилой фрукт, кромсать их на куски. Любил есть их свежие окровавленные сердца.
Однажды он обнаружил один из их основных подземных туннелей. Сначала он наткнулся на вход, маленькое вырытое лопатой отверстие, в которое мог просунуть только свою ногу. Потом его шестое чувство привело его к голубому ручейку, который протекал в двухстах метрах к северу. Там он снял свою амуницию, разделся и вошел в холодную воду, держа наготове клинок и цепь и подсвечивая себе водонепроницаемым фонарем. Потом нырнул.
Вход он нашел с третьего захода. Он хорошо плавал и мог задерживать дыхание более двух минут, а главное — он ничего не боялся. Он знал, что вьетнамцы часто копают рядом с ручьями, сооружая свои туннели, которые проходят и под водой. Их почти невозможно обнаружить. А внутри сети туннелей проходили секретные тропы, которыми могли пользоваться только очень маленькие люди. Он нашел вход, но понимал, что не сможет протиснуться в него. Поэтому он начал разрабатывать свой план.
Он решил записать его на бумагу. План еще не полностью выкристаллизовался, пока он, перестав на время ходить на “охоту”, наконец не почувствовал сравнительную безопасность, чтобы вернуться “в мир” и начать опять убивать.
Он очень долго сидел в этой мерзкой холодной машине. Но его мысли витали в другом месте. Многие часы он думал о женщине, которую когда-то убил, какая это была необыкновенная, ошеломляющая удача, что он выбрал именно ее. Она подтвердила его способность к невообразимо богатому, потрясающему выбору своих жертв. Действительно, это была прекрасная женщина, которую он мучил в течение нескольких часов адским ужасом, несказанной мерзостью и которую потом убил с утонченной неторопливостью.
Ее звали Коди Чейз. Он шептал это имя во мраке своей психопатии. Коди... Чейз... Представьте, есть ли у кого-то еще такое же имя. Яркая, живая, захватывающая дух девушка, которая долго полагала, что сможет его заговорить, убежать от него, перехитрить, усладить, переждать все это, пересилить его сексом, утопить его в своих слезах, в своей крови, но она перестаралась и умерла. Тогда он получил удовлетворение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51