Не стоит волноваться по такой жаре, я тебе точно говорю.
Пенни закрыл глаза. Дерьмо. Потом открыл и обхватил руками затылок. Действительно, дурак. Он повернулся. Очень медленно.
Четверо черных тинейджеров. Те самые четверо, что ехали за ним из Джорджтауна в сером «Понтиаке». Трое парней и девица на сносях, из парней двое сжимают с боков перепуганного Мейера Уэкслера. Один швырнул старика вперед, на пол, поставил ногу в мягкой туфле ему на голову, потом ухмыльнулся, целясь в Пенни из маленького пистолетика — 22-й калибр.
— Ты думал, наверно, что мы Молодые Республиканцы, так это верно.
Он был у них лидером, этот мужчина-ребенок с жалкими усиками. Шестнадцать лет, не больше, стройный и не очень черный, короткие рыжие волосы с пробором сбоку, под пухлой нижней губой козлиная бородка, на нем розовый спортивный костюм, туфли «Филас», золотые цепочки и зеркальные очки. Друзья Спортивного Костюма были покрупнее, вида более устрашающего. Один — футов шести, с накачанными мышцами, руки огромные, на угольно-черном лице выделяются широко расставленные зубы. На нем черная кожаная жилетка, под ней ничего, грудь безволосая, на голове волосы перевязаны широкой лентой, в руке «Люгер». Третий парень походил на водоразборную колонку — к таким подъезжают пожарные машины: невысокий и широкий, обвислые усы, ножевой шрам посреди одной брови. На нем был красный кожаный берет, темные очки, свитерок «Лос-Анджелес Лэйкерз» с обрезанными рукавами — мышцы тоже впечатляли. Оружия на нем никакого Пенни не заметил.
Беременная девушка, которая обманом вынудила Уэкслера открыть дверь, казалась самой молодой. Пенни давал ей пятнадцать, не больше. Круглое лицо, глаза темные, под ними синие круги, мелкие косички свисают на лоб. Огромный живот, выпирающий из черных брюк и голубой мужской рубашки с закатанными рукавами. В руке заостренная отвертка, направленная на Мейера Уэкслера.
Он никогда раньше не видел этих четырех тинэйджеров, но сам тип был ему знаком. О них писали газеты, рассказывали по телевидению, ими пытались заниматься общественные группы. Но никто не имел ни малейшего представления, что делать с этими ходячими бомбами, этими детками-убийцами. Их можно видеть на углах улиц в Детройте, Балтиморе, Бруклине, Лос-Анджелесе, Чикаго и Вашингтоне: черные подростки, пропитанные злом насквозь, чье желание разрушать никому не понятно, которые живут на наркотиках, сладкой пище и видеоиграх и не знают иного Бога, кроме Рэмбо и Терминатора, для которых мужественность — это делать детей и убивать, которым не нужно читать председателя Мао, они и так знают, что вся власть происходит из дула винтовки, которые обязательно убьют тебя, если ты их случайно задел на улице, потому что раз ты их не уважаешь, тебе конец, дурак — они, эти подростки, которые нанимаются к распространителям наркотиков платными убийцами, готовые замочить кого угодно за десять долларов или ложечку кокаина, напоминали Пенни белую акулу, которая не думает ни о прошлом, ни о будущем, а только о следующем приеме пищи.
Спортивный Костюм огляделся по сторонам.
— Ну, ну. Комната такая большая, что на одной стороне, должно быть, понедельник, а на другой пятница. — Он посмотрел на Пенни, рука с пистолетом теперь была опущена, парень демонстрировал, что спокоен и контролирует ситуацию. Ухмыляясь, он снял ногу с головы Уэкслера и пошел к Пенни подпрыгивающей походочкой, левое плечо выше правого — так ходят детки-убийцы по своей территории, пытаясь всех вокруг запугать, но Пенни было не до этого театра, он слишком злился на себя и пугаться не желал. А в эту игру он играл с более жесткими, опытными игроками, которые знали, что позирование ничего не дает, и убивали без позы. И все же он напомнил себе, что дети в этой комнате могут убить, вероятно, уже убивали — забывать об этом нельзя.
Спортивный Костюм остановился у стола Мейера Уэкслера и сказал Пенни:
— Ты бы не мог подойти сюда? А то солнце из окна мне мешает. Ну а сейчас, прежде чем заняться делом, братец, мы посмотрим, как там у тебя с оружием. Эммет.
Гологрудый парень в жилетке и с повязкой на голове трусцой пересек комнату, остановился слева от Пенни и «Люгером» сделал ему знак встать между ним и Спортивным Костюмом. Когда Пенни перешел на указанное место, Спортивный Костюм переместил зубочистку из угла рта в центр, сделал шаг вперед и вежливо расстегнул Пенни пиджак. У него поднялись брови.
— Ну, что б я сдох… Мило. Очень мило. Две пушки носишь. А ты знаешь, как давно я хочу «Браунинг»? Не возражаешь, если я его одолжу?
— Пожалуйста, сказал Пенни.
Спортивный Костюм повернулся к двери, крикнул:
— Эй, Марвелл! — и бросил свой пистолетик парню в красном берете, который вместе с беременной девушкой стерег Мейера Уэкслера. Спортивный Костюм опять перевел взгляд на Пенни. — Вот видишь, я о своих людях всегда забочусь. — «Смит-и-Вессон» Пенни он сунул себе в карман брюк, «Браунинг» повертел в руке, улыбаясь. — У тебя есть еще что-нибудь, чем я мог бы заинтересоваться?
Пенни медленно убрал руки с головы и распахнул пиджак, чтобы Спортивный Костюм мог убедиться.
— Нет. Проверь, если хочешь.
Спортивный Костюм потрогал зубочистку у себя во рту, улыбнулся, потом начал его ощупывать. Грудная клетка, поясница, карманы. Руками он не занимался. Но бумажник забрал.
— Сколько тут у нас? — спросил он, глядя на бумажник.
Пенни вытащил носовой платок, прошелся им по лбу.
— Пара сотен. И кредитные карточки.
Спортивный Костюм положил бумажник в свой карман.
— У тебя пот на верхней губе, мужик. Ты это знаешь?
— Здесь жарко. Кондиционирования нет.
— Ты не боишься, правильно? — Спортивный Костюм склонил голову набок, глаза его были невидимы за зеркальными очками, он наслаждался своей властью. Игра в кошки-мышки.
Пенни страх испытывал. Страха этого хватало, чтобы чувствовать себя на взводе. А взвода хватит, чтобы сделать нужный ход, когда придет время. Адреналин и мозги стимулировал, заставлял спрашивать себя, почему эти четверо последовали за ним в дом. Кругом есть цели попроще. Почему же к нему проявлено такое внимание?
Боится? Черт возьми, он профессионал, много лет такими вещами занимается, пора уж и вести себя, как следует профессионалу. Однако нет смысла раздражать этих козлов, и он сказал, что да, боится, у него бывали дни получше. — Спортивный Костюм хихикнул, показывая на Пенни зубочисткой: бывали, бывали, никто не спорит.
Хихикнув еще раз, он продолжал:
— Мы пришли за бумагами, блокноты, что ли. Может, сразу скажешь, где они.
Вот как.
Почти не думая, Пенни ответил:
— О каких бумагах ты говоришь?
Спортивный Костюм почесал в паху.
— Я тебе объясню, братец. Будешь из себя целку строить, так я твоими мозгами ковер немножко забрызгаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Пенни закрыл глаза. Дерьмо. Потом открыл и обхватил руками затылок. Действительно, дурак. Он повернулся. Очень медленно.
Четверо черных тинейджеров. Те самые четверо, что ехали за ним из Джорджтауна в сером «Понтиаке». Трое парней и девица на сносях, из парней двое сжимают с боков перепуганного Мейера Уэкслера. Один швырнул старика вперед, на пол, поставил ногу в мягкой туфле ему на голову, потом ухмыльнулся, целясь в Пенни из маленького пистолетика — 22-й калибр.
— Ты думал, наверно, что мы Молодые Республиканцы, так это верно.
Он был у них лидером, этот мужчина-ребенок с жалкими усиками. Шестнадцать лет, не больше, стройный и не очень черный, короткие рыжие волосы с пробором сбоку, под пухлой нижней губой козлиная бородка, на нем розовый спортивный костюм, туфли «Филас», золотые цепочки и зеркальные очки. Друзья Спортивного Костюма были покрупнее, вида более устрашающего. Один — футов шести, с накачанными мышцами, руки огромные, на угольно-черном лице выделяются широко расставленные зубы. На нем черная кожаная жилетка, под ней ничего, грудь безволосая, на голове волосы перевязаны широкой лентой, в руке «Люгер». Третий парень походил на водоразборную колонку — к таким подъезжают пожарные машины: невысокий и широкий, обвислые усы, ножевой шрам посреди одной брови. На нем был красный кожаный берет, темные очки, свитерок «Лос-Анджелес Лэйкерз» с обрезанными рукавами — мышцы тоже впечатляли. Оружия на нем никакого Пенни не заметил.
Беременная девушка, которая обманом вынудила Уэкслера открыть дверь, казалась самой молодой. Пенни давал ей пятнадцать, не больше. Круглое лицо, глаза темные, под ними синие круги, мелкие косички свисают на лоб. Огромный живот, выпирающий из черных брюк и голубой мужской рубашки с закатанными рукавами. В руке заостренная отвертка, направленная на Мейера Уэкслера.
Он никогда раньше не видел этих четырех тинэйджеров, но сам тип был ему знаком. О них писали газеты, рассказывали по телевидению, ими пытались заниматься общественные группы. Но никто не имел ни малейшего представления, что делать с этими ходячими бомбами, этими детками-убийцами. Их можно видеть на углах улиц в Детройте, Балтиморе, Бруклине, Лос-Анджелесе, Чикаго и Вашингтоне: черные подростки, пропитанные злом насквозь, чье желание разрушать никому не понятно, которые живут на наркотиках, сладкой пище и видеоиграх и не знают иного Бога, кроме Рэмбо и Терминатора, для которых мужественность — это делать детей и убивать, которым не нужно читать председателя Мао, они и так знают, что вся власть происходит из дула винтовки, которые обязательно убьют тебя, если ты их случайно задел на улице, потому что раз ты их не уважаешь, тебе конец, дурак — они, эти подростки, которые нанимаются к распространителям наркотиков платными убийцами, готовые замочить кого угодно за десять долларов или ложечку кокаина, напоминали Пенни белую акулу, которая не думает ни о прошлом, ни о будущем, а только о следующем приеме пищи.
Спортивный Костюм огляделся по сторонам.
— Ну, ну. Комната такая большая, что на одной стороне, должно быть, понедельник, а на другой пятница. — Он посмотрел на Пенни, рука с пистолетом теперь была опущена, парень демонстрировал, что спокоен и контролирует ситуацию. Ухмыляясь, он снял ногу с головы Уэкслера и пошел к Пенни подпрыгивающей походочкой, левое плечо выше правого — так ходят детки-убийцы по своей территории, пытаясь всех вокруг запугать, но Пенни было не до этого театра, он слишком злился на себя и пугаться не желал. А в эту игру он играл с более жесткими, опытными игроками, которые знали, что позирование ничего не дает, и убивали без позы. И все же он напомнил себе, что дети в этой комнате могут убить, вероятно, уже убивали — забывать об этом нельзя.
Спортивный Костюм остановился у стола Мейера Уэкслера и сказал Пенни:
— Ты бы не мог подойти сюда? А то солнце из окна мне мешает. Ну а сейчас, прежде чем заняться делом, братец, мы посмотрим, как там у тебя с оружием. Эммет.
Гологрудый парень в жилетке и с повязкой на голове трусцой пересек комнату, остановился слева от Пенни и «Люгером» сделал ему знак встать между ним и Спортивным Костюмом. Когда Пенни перешел на указанное место, Спортивный Костюм переместил зубочистку из угла рта в центр, сделал шаг вперед и вежливо расстегнул Пенни пиджак. У него поднялись брови.
— Ну, что б я сдох… Мило. Очень мило. Две пушки носишь. А ты знаешь, как давно я хочу «Браунинг»? Не возражаешь, если я его одолжу?
— Пожалуйста, сказал Пенни.
Спортивный Костюм повернулся к двери, крикнул:
— Эй, Марвелл! — и бросил свой пистолетик парню в красном берете, который вместе с беременной девушкой стерег Мейера Уэкслера. Спортивный Костюм опять перевел взгляд на Пенни. — Вот видишь, я о своих людях всегда забочусь. — «Смит-и-Вессон» Пенни он сунул себе в карман брюк, «Браунинг» повертел в руке, улыбаясь. — У тебя есть еще что-нибудь, чем я мог бы заинтересоваться?
Пенни медленно убрал руки с головы и распахнул пиджак, чтобы Спортивный Костюм мог убедиться.
— Нет. Проверь, если хочешь.
Спортивный Костюм потрогал зубочистку у себя во рту, улыбнулся, потом начал его ощупывать. Грудная клетка, поясница, карманы. Руками он не занимался. Но бумажник забрал.
— Сколько тут у нас? — спросил он, глядя на бумажник.
Пенни вытащил носовой платок, прошелся им по лбу.
— Пара сотен. И кредитные карточки.
Спортивный Костюм положил бумажник в свой карман.
— У тебя пот на верхней губе, мужик. Ты это знаешь?
— Здесь жарко. Кондиционирования нет.
— Ты не боишься, правильно? — Спортивный Костюм склонил голову набок, глаза его были невидимы за зеркальными очками, он наслаждался своей властью. Игра в кошки-мышки.
Пенни страх испытывал. Страха этого хватало, чтобы чувствовать себя на взводе. А взвода хватит, чтобы сделать нужный ход, когда придет время. Адреналин и мозги стимулировал, заставлял спрашивать себя, почему эти четверо последовали за ним в дом. Кругом есть цели попроще. Почему же к нему проявлено такое внимание?
Боится? Черт возьми, он профессионал, много лет такими вещами занимается, пора уж и вести себя, как следует профессионалу. Однако нет смысла раздражать этих козлов, и он сказал, что да, боится, у него бывали дни получше. — Спортивный Костюм хихикнул, показывая на Пенни зубочисткой: бывали, бывали, никто не спорит.
Хихикнув еще раз, он продолжал:
— Мы пришли за бумагами, блокноты, что ли. Может, сразу скажешь, где они.
Вот как.
Почти не думая, Пенни ответил:
— О каких бумагах ты говоришь?
Спортивный Костюм почесал в паху.
— Я тебе объясню, братец. Будешь из себя целку строить, так я твоими мозгами ковер немножко забрызгаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135