Серийный убийца мстит полицейскому, который хочет помешать ему пакостить, убивая его бывшую жену. Это правдоподобно.
— Эге, приятель! Ты мозги давно не проветривал, это чувствуется!
— А потом, после этого, ты его ловишь. Ты ему обещаешь безнаказанность, если он убьет твою бывшую. Но ты его все-таки задерживаешь. Он может сколько угодно вопить, что ты предложил ему сделку, эту часть сценария проверять не станут. Слишком запутанно.
— Вот-вот. Я помещаю объявление в газете: «Брюс ищет Вокса для дополнительной работы. Звонить в нерабочее время».
— Этот тип и ты, вы связаны общей пуповиной.
— А ты заматываешься собственной пуповиной. Своего рода онанизм.
— Слушай меня. Вы связаны пуповиной, потому что в глубине души ты считаешь, как и он, что все они— шлюхи.
— Не суди всех по себе, дружок. У меня не было проблем с мамой, а если я влип с Тессой, то на этом не зациклился.
— На этом невозможно не зациклиться. Наконец, Брюс улыбнулся и обнял друга за плечи.
— Я не люблю выставлять напоказ свои чувства, Фред. Но я думаю, что самое главное— ей не удалось разрушить то хорошее, что есть между нами. Все очень просто.
— Алекс?
— Да?
— Бывает, что ты мечтаешь о ее смерти? Отвечай честно.
— Не о смерти. О том, что ей может предшествовать, — соврал Брюс— Я даю ей помучиться, а потом спасаю. Инстинкт полицейского.
— И это приносит облегчение?
— Не окончательное.
— Так как же ты держишься?
Брюс поднялся и сказал, глядя на окна Кастро:
— Я стараюсь не очень напиваться.
— Ага! И выкладываешься на работе.
— Да, работу свою я люблю.
— В конечном итоге ты простой парень, повезло тебе.
Брюс выждал минутку и сказал:
— Я могу тебе доверять в отношении кассеты, Фред?
— Мой шеф— вот тип, которому точно доверять нельзя.
— Ты ему ничего не скажешь. Когда придет время, я солью тебе всю информацию. Только тебе. Идет?
— А если он решит все слить? Это же вполне в его духе, не так ли?
—Кто? Вокс?
— Ну да. Одна женщина из этого дома мне сказала, что ночью был шум. Фонограмма «Запретных ночей». Это он поставил диск, да?
— Как мужик ты так себе, но журналист хороший, Фред.
— А что мне еще остается? Как, впрочем, и тебе, старина. Несмотря на твой стоический вид.
—Иди домой. Не советую попадаться на пути Матье Дельмона.
Брюс пересек бульвар, подняв руку в знак прощания, не оборачиваясь. Ему не хотелось, чтобы Гедж видел его лицо. Простой парень. Он швырнул сигарету в сливную решетку и подумал о ребенке, которого у них с Тессой никогда не будет. Он ни с кем не говорил об этом. Даже с Геджем. Иногда ему случалось думать о том, как все могло обернуться, роди она ему ребенка. Их ребенка. Он думал об этом с горечью, но без ненависти. Даже без ревности. Она жила своей жизнью, без него, она соблазняла других мужчин. Последним по времени был американец в расцвете лет. И при деньгах. Вот и все. Если порой он и мечтал о ней, то не потому, что хотел вернуть ее, в отличие от Геджа. Он просто хотел, чтобы она подробно, пункт за пунктом, рассказала ему, в чем ее тайна. Та магия, которую она носила в себе и благодаря которой он смог составить себе воспоминания из ничего. Несколько слов. Духи. Жест. Какая-то мелочь. Такая бесплотная. Которую так трудно забыть. Может быть, если объяснить ее как следует, она могла бы раствориться.
Брюс, мне нужно с вами поговорить.
Начальник криминальной полиции подвел его к высокому среднему окну, выходившему на бульвар. Сдвинул на одну сторону двойные шторы, открыв вид на темный силуэт метромоста и на верхушку Эйфелевой башни вдалеке.
— Помните, что я говорил вам по поводу женщины-приманки?
Брюс кивнул. Эта идея пришла в голову помощнику комиссара Клеману Леонару, а потом ее поддержал и развил судебный психиатр. Можно сказать, даже присвоил ее. Взять за основу официальную версию, предложенную прессе: Вокс реагирует на определенный тип голоса. Следует определить, на какой именно, а потом найти сотрудницу полиции с соответствующим тембром. Матье Дельмон продолжал:
— Мы ее нашли. И чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что это стоит попробовать. Что вы об этом думаете?
Это был чисто формальный вопрос. Мастер налаживать связи, Дельмон знал, что в любой войне информация имеет большое значение для поддержания войск в боевой готовности. Брюс ответил уклончиво, желая дать своему начальнику повод отругать его за Геджа; ни тот, ни другой не были дураками, тем более следовало уладить это дело как можно быстрее:
— Я тоже думаю, что попробовать можно, но нужно проявлять большую осторожность относительно того, что можно передавать в прессу.
— Безусловно. Это женщина опытная. Капитан Мартина Левин. Вы с ней не знакомы?
— Имя мне ничего не говорит.
— Тринадцать лет в комиссариате восьмого округа. Отличный стрелок, прекрасный послужной список. К тому же, думаю, она будет хорошо смотреться по телевидению.
— Почему вы так уверены?
— Она хорошо держится, и ее нелегко вывести из себя. Такая, знаете, спокойная уверенность без тени претенциозности. Идеал. Журналисты на нее клюнут.
— Когда она приедет?
— Как только сможет. Я буду держать вас в курсе. Вы говорили о прессе. Вам удалось нейтрализовать этого телевизионщика? Фредерик Гедж, я правильно называю?
— Он сообщит об убийстве с утра пораньше. Но я рассчитываю, что он не упомянет о кассете.
— Только рассчитываете?
— Почти уверен. Я дал ему понять, — что мы будем молчать на этот счет. В любом случае он не захочет лишиться своего источника ради неясного обрывка информации.
— Очень надеюсь. Я наложил взыскание на кретина, который его впустил, но это проблему не решает. Вы знакомы с этим типом, так что, по сути дела, только вы и можете его контролировать. Полагаюсь на вас.
— Я этим займусь, шеф.
Финал «Реквиема». Дельмон и Брюс подождали, пока Санчес достанет компакт-диск из проигрывателя. Он подошел к Дельмону, сказал, что обработал микрокассету, что отпечатков на ней нет— как обычно, и что можно прослушать пленку в квартире. «Хорошая работа, Санчес», — подумал Брюс. Шеф может отметить быструю работу отдела криминалистической экспертизы. Одно обидно: Брюс предпочел бы, чтобы эксперт сначала поделился своей идеей с ним. Но коль скоро большое начальство не каждый день приезжает на место происшествия…
Трем полицейским приказали выйти на площадку. Только Брюс и Шеффер обменялись взглядами. Остальные ушли в себя. В том числе и Дельмон, слушавший приглушенные крики и стоны, не вынимая рук из карманов и старавшийся держаться прямо. «Звезды… это машины… Звезды… это… машины… Звезды— это машины».
И снова стоны. Ругательства. Хриплый крик: крик женщины, которой зажимают рот. Во всяком случае, именно так объяснил Шански, профессор Высшей национальной школы телекоммуникаций, когда ему дали прослушать все кассеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Эге, приятель! Ты мозги давно не проветривал, это чувствуется!
— А потом, после этого, ты его ловишь. Ты ему обещаешь безнаказанность, если он убьет твою бывшую. Но ты его все-таки задерживаешь. Он может сколько угодно вопить, что ты предложил ему сделку, эту часть сценария проверять не станут. Слишком запутанно.
— Вот-вот. Я помещаю объявление в газете: «Брюс ищет Вокса для дополнительной работы. Звонить в нерабочее время».
— Этот тип и ты, вы связаны общей пуповиной.
— А ты заматываешься собственной пуповиной. Своего рода онанизм.
— Слушай меня. Вы связаны пуповиной, потому что в глубине души ты считаешь, как и он, что все они— шлюхи.
— Не суди всех по себе, дружок. У меня не было проблем с мамой, а если я влип с Тессой, то на этом не зациклился.
— На этом невозможно не зациклиться. Наконец, Брюс улыбнулся и обнял друга за плечи.
— Я не люблю выставлять напоказ свои чувства, Фред. Но я думаю, что самое главное— ей не удалось разрушить то хорошее, что есть между нами. Все очень просто.
— Алекс?
— Да?
— Бывает, что ты мечтаешь о ее смерти? Отвечай честно.
— Не о смерти. О том, что ей может предшествовать, — соврал Брюс— Я даю ей помучиться, а потом спасаю. Инстинкт полицейского.
— И это приносит облегчение?
— Не окончательное.
— Так как же ты держишься?
Брюс поднялся и сказал, глядя на окна Кастро:
— Я стараюсь не очень напиваться.
— Ага! И выкладываешься на работе.
— Да, работу свою я люблю.
— В конечном итоге ты простой парень, повезло тебе.
Брюс выждал минутку и сказал:
— Я могу тебе доверять в отношении кассеты, Фред?
— Мой шеф— вот тип, которому точно доверять нельзя.
— Ты ему ничего не скажешь. Когда придет время, я солью тебе всю информацию. Только тебе. Идет?
— А если он решит все слить? Это же вполне в его духе, не так ли?
—Кто? Вокс?
— Ну да. Одна женщина из этого дома мне сказала, что ночью был шум. Фонограмма «Запретных ночей». Это он поставил диск, да?
— Как мужик ты так себе, но журналист хороший, Фред.
— А что мне еще остается? Как, впрочем, и тебе, старина. Несмотря на твой стоический вид.
—Иди домой. Не советую попадаться на пути Матье Дельмона.
Брюс пересек бульвар, подняв руку в знак прощания, не оборачиваясь. Ему не хотелось, чтобы Гедж видел его лицо. Простой парень. Он швырнул сигарету в сливную решетку и подумал о ребенке, которого у них с Тессой никогда не будет. Он ни с кем не говорил об этом. Даже с Геджем. Иногда ему случалось думать о том, как все могло обернуться, роди она ему ребенка. Их ребенка. Он думал об этом с горечью, но без ненависти. Даже без ревности. Она жила своей жизнью, без него, она соблазняла других мужчин. Последним по времени был американец в расцвете лет. И при деньгах. Вот и все. Если порой он и мечтал о ней, то не потому, что хотел вернуть ее, в отличие от Геджа. Он просто хотел, чтобы она подробно, пункт за пунктом, рассказала ему, в чем ее тайна. Та магия, которую она носила в себе и благодаря которой он смог составить себе воспоминания из ничего. Несколько слов. Духи. Жест. Какая-то мелочь. Такая бесплотная. Которую так трудно забыть. Может быть, если объяснить ее как следует, она могла бы раствориться.
Брюс, мне нужно с вами поговорить.
Начальник криминальной полиции подвел его к высокому среднему окну, выходившему на бульвар. Сдвинул на одну сторону двойные шторы, открыв вид на темный силуэт метромоста и на верхушку Эйфелевой башни вдалеке.
— Помните, что я говорил вам по поводу женщины-приманки?
Брюс кивнул. Эта идея пришла в голову помощнику комиссара Клеману Леонару, а потом ее поддержал и развил судебный психиатр. Можно сказать, даже присвоил ее. Взять за основу официальную версию, предложенную прессе: Вокс реагирует на определенный тип голоса. Следует определить, на какой именно, а потом найти сотрудницу полиции с соответствующим тембром. Матье Дельмон продолжал:
— Мы ее нашли. И чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что это стоит попробовать. Что вы об этом думаете?
Это был чисто формальный вопрос. Мастер налаживать связи, Дельмон знал, что в любой войне информация имеет большое значение для поддержания войск в боевой готовности. Брюс ответил уклончиво, желая дать своему начальнику повод отругать его за Геджа; ни тот, ни другой не были дураками, тем более следовало уладить это дело как можно быстрее:
— Я тоже думаю, что попробовать можно, но нужно проявлять большую осторожность относительно того, что можно передавать в прессу.
— Безусловно. Это женщина опытная. Капитан Мартина Левин. Вы с ней не знакомы?
— Имя мне ничего не говорит.
— Тринадцать лет в комиссариате восьмого округа. Отличный стрелок, прекрасный послужной список. К тому же, думаю, она будет хорошо смотреться по телевидению.
— Почему вы так уверены?
— Она хорошо держится, и ее нелегко вывести из себя. Такая, знаете, спокойная уверенность без тени претенциозности. Идеал. Журналисты на нее клюнут.
— Когда она приедет?
— Как только сможет. Я буду держать вас в курсе. Вы говорили о прессе. Вам удалось нейтрализовать этого телевизионщика? Фредерик Гедж, я правильно называю?
— Он сообщит об убийстве с утра пораньше. Но я рассчитываю, что он не упомянет о кассете.
— Только рассчитываете?
— Почти уверен. Я дал ему понять, — что мы будем молчать на этот счет. В любом случае он не захочет лишиться своего источника ради неясного обрывка информации.
— Очень надеюсь. Я наложил взыскание на кретина, который его впустил, но это проблему не решает. Вы знакомы с этим типом, так что, по сути дела, только вы и можете его контролировать. Полагаюсь на вас.
— Я этим займусь, шеф.
Финал «Реквиема». Дельмон и Брюс подождали, пока Санчес достанет компакт-диск из проигрывателя. Он подошел к Дельмону, сказал, что обработал микрокассету, что отпечатков на ней нет— как обычно, и что можно прослушать пленку в квартире. «Хорошая работа, Санчес», — подумал Брюс. Шеф может отметить быструю работу отдела криминалистической экспертизы. Одно обидно: Брюс предпочел бы, чтобы эксперт сначала поделился своей идеей с ним. Но коль скоро большое начальство не каждый день приезжает на место происшествия…
Трем полицейским приказали выйти на площадку. Только Брюс и Шеффер обменялись взглядами. Остальные ушли в себя. В том числе и Дельмон, слушавший приглушенные крики и стоны, не вынимая рук из карманов и старавшийся держаться прямо. «Звезды… это машины… Звезды… это… машины… Звезды— это машины».
И снова стоны. Ругательства. Хриплый крик: крик женщины, которой зажимают рот. Во всяком случае, именно так объяснил Шански, профессор Высшей национальной школы телекоммуникаций, когда ему дали прослушать все кассеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61