Сандра Кросс неотрывно смотрела на меня. Какая-то странная связь установилась сегодня между нами.
– Что насчет секса? – неожиданно произнесла Кэрол. Все в комнате уставились на нее, и она покраснела.
– Что ты имеешь в виду? – спросил я. Кэрол выглядела смущенной. Она явно жалела о том, что раскрыла рот.
– Я просто хотела сказать, что когда кто-нибудь начинает вести себя… Странно себя вести… Она запнулась, но тут ей на помощь пришла Сюзанн Брукс.
– Все правильно, – заявила Сюзанн. – И вы все перестаньте ухмыляться. Все думают, что секс – это грязно. Поэтому у нас не все в порядке. Мы этим озабочены.
– Это именно то, что я хотела сказать, – кивнула Кэрол. – И ты, Чарли… У тебя был какой-нибудь неприятный опыт?
– Да нет, ничего особенного с тех пор, как я переспал со своей мамочкой, – спокойно произнес я.
У Кэрол вытянулось лицо на мгновение, но затем она поняла, что я шучу. Пиг Пэн горько усмехнулся, затем опять вернулся к своему карандашу.
– Нет, а действительно?
– Хорошо, я расскажу тебе о своей сексуальной жизни, но сначала ты расскажешь о своей.
– О…
Кэрол выглядела удивленной, на сей раз приятно удивленной.
Грейс Стэннор рассмеялась:
– Почему бы и нет, Кэрол?
Мне всегда казалось, что эти две девушки друг друга недолюбливают, теперь это было достаточно очевидно.
– Интересно, – усмехнулся Корки.
Кэрол ужасно покраснела.
– Я жалею, что спросила.
– Продолжайте, продолжайте, – произнес Дон Лорди.
– Секреты… Тайны… – прошептал Майк Гэвин, сделав загадочное лицо. – И побольше тайн… Все рассмеялись, хотя ничего особого он не сказал.
– Ладно, хватит, это уже непорядочно, – заявила Сюзанн Брукс.
– Ты права, – согласился я, – давай закончим.
– Нет, что здесь такого. Я могу сказать, это несложно, – прервала меня Кэрол.
Настал мой черед удивляться. Все выжидающе смотрели на Кэрол. Не знаю, что они ожидали услышать? Рассказ о восхитительной ночи с пикантными подробностями? Нерезонно. Полагаю, они будут сильно разочарованы. Ничего шокирующего Кэрол не скажет. Провинциальная девственница, свеженькая, юная, хорошенькая. Однажды она покинет Пласервилль, и у нее начнется настоящая жизнь. Некоторые из этих барышень меняются уже в колледже. Они открывают для себя экзистенционализм и начинают покуривать травку. Иногда они так и не расстаются с розовыми мечтами своего детства. Как правило, такие девушки имеют постоянного друга, но позволяют себе не более, чем легкий флирт с ним. И нередко произносят фразу «А вот этого нельзя, не трогай меня здесь». Я достаточно хорошо знаком с этим типом. И если вы ожидаете чего-то необычного, то рискуете разочароваться. Порядочные барышни все устроены на один манер. У них всегда все о'кей. По-моему, это скучно.
У Кэрол, насколько мне известно, действительно был постоянный приятель, некий Бак Торн. Превосходное американское имя, не правда ли? Он был центровым нападающим футбольной команды. Хорошо сложенный кретин. У Кэрол наверняка не было проблем с тем, чтобы держать его под контролем. Хорошенькие девочки, я думаю, могли бы даже тигров укрощать. К тому же, мне кажется, что самой возбуждающей вещью в мире Бак Торн считал угловой в ворота.
– Я девственница, – наконец произнесла Кэрол, отвлекая меня от моих мыслей. Она скрестила ноги, словно хотела символически подтвердить свое высказывание. – И я не думаю, что это плохо. Быть девственницей – это как быть незаурядной.
– Неужели? – в голосе Грейс Стэннор звучало сомнение.
– Да, и к этому приходится прилагать усилия, – продолжала Кэрол. – Не думайте, что это так просто.
– Ты хочешь сказать, что Бак никогда… – начал было я.
– Что ты, конечно, он хотел. Но с самого начала я недвусмысленно дала ему понять… Нет, я не фригидна. И не пуританка. Это просто… – Она остановилась, подбирая нужное слово.
– Ты боишься забеременеть, – предположил я.
– Нет! – нетерпеливо воскликнула Кэрол. – Я все об этом знаю.
Глядя на нее, я с удивлением обнаружил, что она начинает раздражаться. А в нашем возрасте трудно контролировать эмоции, особенно раздражение.
– Я все это время не в облаках витала. Я все знаю о контрацепции.
– Хорошо, – кивнул я. – Но ты же понимаешь, Кэрол, что если барышня хранит девственность, она знает, почему так поступает.
– Я знаю!
– Прекрасно.
Ребята заинтересованно смотрели на Кэрол.
– Потому что… Молчание. За окном слышались свистки полицейских.
– Потому что… Она оглянулась по сторонам. Несколько девушек быстро опустили глаза. Интересно, подумал я, а сколько всего девственниц в нашей компании?
– И вы все, – закричала Кэрол, – перестаньте на меня так смотреть! Я не просила на меня пялиться! Я не собираюсь ничего говорить! Я вовсе этого не должна!
Она злобно взглянула на меня.
– Люди чего-то от тебя хотят. Всегда. Они стремятся подавить тебя, как сказал Пиг Пэн. Они хотели бы опустить тебя до своего уровня и измазать грязью. Посмотри, что они делают с тобой, Чарли.
По-моему, ничего особенного они до сих пор не сделали, но я не стал возражать Кэрол. Она продолжала:
– В прошлом году, незадолго до рождества, я гуляла по Конгресс-стрит в Портленде. Со мной была Донна Тейлор. Мы покупали рождественские подарки. Я нашла чудный шарф для сестры, мы болтали, смеялись, все было очень мило. Было около четырех часов, начинало темнеть, шел крупный снег. Витрины магазинов горели разноцветными огнями, все было украшено гирляндами, а по улице вдалеке шел Санта Клаус с мешком. Он звенел колокольчиком. Я думала о том, как приду домой и выпью чашечку горячего шоколада. И настроение у меня было самое что ни на есть рождественское. А потом… Машина, проезжавшая мимо нас, притормозила и какой-то тип, бывший за рулем, высунулся в окошко и крикнул:
«Эй, дырки!»
Энн Лески подпрыгнула на месте. Это слово из уст Кэрол действительно прозвучало шокирующе.
– Вот так, – подытожила Кэрол. – Тут же весь вечер был испорчен. Все разрушилось. Это как если бы вы собирались съесть яблоко, спелое, вкусное, а оно оказалось бы все изъедено внутри червями. «Эй, дырки», сказал он. Как будто ты уже не человек, а… Рот ее искривился.
– Вот почему я говорю, что это значит быть незаурядной. Они хотят сделать тебя вещью и набить твою голову всякой дрянью. Только и всего.
Сандра Кросс слушала этот рассказ, прикрыв глаза, будто дремала.
– Знаешь… – медленно произнесла она. – Знаешь, это все так забавно… Мне кажется…
Я хотел подскочить к ней и сказать, чтобы она немедленно замолчала, чтобы она не принимала участие в этом гнусном представлении. Я хотел сделать это, но не мог. Понимаете, не мог. Я должен был продолжать игру по мной же установленным правилам.
– Иногда я чувствую себя… Как бы это сказать… Опустошенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Что насчет секса? – неожиданно произнесла Кэрол. Все в комнате уставились на нее, и она покраснела.
– Что ты имеешь в виду? – спросил я. Кэрол выглядела смущенной. Она явно жалела о том, что раскрыла рот.
– Я просто хотела сказать, что когда кто-нибудь начинает вести себя… Странно себя вести… Она запнулась, но тут ей на помощь пришла Сюзанн Брукс.
– Все правильно, – заявила Сюзанн. – И вы все перестаньте ухмыляться. Все думают, что секс – это грязно. Поэтому у нас не все в порядке. Мы этим озабочены.
– Это именно то, что я хотела сказать, – кивнула Кэрол. – И ты, Чарли… У тебя был какой-нибудь неприятный опыт?
– Да нет, ничего особенного с тех пор, как я переспал со своей мамочкой, – спокойно произнес я.
У Кэрол вытянулось лицо на мгновение, но затем она поняла, что я шучу. Пиг Пэн горько усмехнулся, затем опять вернулся к своему карандашу.
– Нет, а действительно?
– Хорошо, я расскажу тебе о своей сексуальной жизни, но сначала ты расскажешь о своей.
– О…
Кэрол выглядела удивленной, на сей раз приятно удивленной.
Грейс Стэннор рассмеялась:
– Почему бы и нет, Кэрол?
Мне всегда казалось, что эти две девушки друг друга недолюбливают, теперь это было достаточно очевидно.
– Интересно, – усмехнулся Корки.
Кэрол ужасно покраснела.
– Я жалею, что спросила.
– Продолжайте, продолжайте, – произнес Дон Лорди.
– Секреты… Тайны… – прошептал Майк Гэвин, сделав загадочное лицо. – И побольше тайн… Все рассмеялись, хотя ничего особого он не сказал.
– Ладно, хватит, это уже непорядочно, – заявила Сюзанн Брукс.
– Ты права, – согласился я, – давай закончим.
– Нет, что здесь такого. Я могу сказать, это несложно, – прервала меня Кэрол.
Настал мой черед удивляться. Все выжидающе смотрели на Кэрол. Не знаю, что они ожидали услышать? Рассказ о восхитительной ночи с пикантными подробностями? Нерезонно. Полагаю, они будут сильно разочарованы. Ничего шокирующего Кэрол не скажет. Провинциальная девственница, свеженькая, юная, хорошенькая. Однажды она покинет Пласервилль, и у нее начнется настоящая жизнь. Некоторые из этих барышень меняются уже в колледже. Они открывают для себя экзистенционализм и начинают покуривать травку. Иногда они так и не расстаются с розовыми мечтами своего детства. Как правило, такие девушки имеют постоянного друга, но позволяют себе не более, чем легкий флирт с ним. И нередко произносят фразу «А вот этого нельзя, не трогай меня здесь». Я достаточно хорошо знаком с этим типом. И если вы ожидаете чего-то необычного, то рискуете разочароваться. Порядочные барышни все устроены на один манер. У них всегда все о'кей. По-моему, это скучно.
У Кэрол, насколько мне известно, действительно был постоянный приятель, некий Бак Торн. Превосходное американское имя, не правда ли? Он был центровым нападающим футбольной команды. Хорошо сложенный кретин. У Кэрол наверняка не было проблем с тем, чтобы держать его под контролем. Хорошенькие девочки, я думаю, могли бы даже тигров укрощать. К тому же, мне кажется, что самой возбуждающей вещью в мире Бак Торн считал угловой в ворота.
– Я девственница, – наконец произнесла Кэрол, отвлекая меня от моих мыслей. Она скрестила ноги, словно хотела символически подтвердить свое высказывание. – И я не думаю, что это плохо. Быть девственницей – это как быть незаурядной.
– Неужели? – в голосе Грейс Стэннор звучало сомнение.
– Да, и к этому приходится прилагать усилия, – продолжала Кэрол. – Не думайте, что это так просто.
– Ты хочешь сказать, что Бак никогда… – начал было я.
– Что ты, конечно, он хотел. Но с самого начала я недвусмысленно дала ему понять… Нет, я не фригидна. И не пуританка. Это просто… – Она остановилась, подбирая нужное слово.
– Ты боишься забеременеть, – предположил я.
– Нет! – нетерпеливо воскликнула Кэрол. – Я все об этом знаю.
Глядя на нее, я с удивлением обнаружил, что она начинает раздражаться. А в нашем возрасте трудно контролировать эмоции, особенно раздражение.
– Я все это время не в облаках витала. Я все знаю о контрацепции.
– Хорошо, – кивнул я. – Но ты же понимаешь, Кэрол, что если барышня хранит девственность, она знает, почему так поступает.
– Я знаю!
– Прекрасно.
Ребята заинтересованно смотрели на Кэрол.
– Потому что… Молчание. За окном слышались свистки полицейских.
– Потому что… Она оглянулась по сторонам. Несколько девушек быстро опустили глаза. Интересно, подумал я, а сколько всего девственниц в нашей компании?
– И вы все, – закричала Кэрол, – перестаньте на меня так смотреть! Я не просила на меня пялиться! Я не собираюсь ничего говорить! Я вовсе этого не должна!
Она злобно взглянула на меня.
– Люди чего-то от тебя хотят. Всегда. Они стремятся подавить тебя, как сказал Пиг Пэн. Они хотели бы опустить тебя до своего уровня и измазать грязью. Посмотри, что они делают с тобой, Чарли.
По-моему, ничего особенного они до сих пор не сделали, но я не стал возражать Кэрол. Она продолжала:
– В прошлом году, незадолго до рождества, я гуляла по Конгресс-стрит в Портленде. Со мной была Донна Тейлор. Мы покупали рождественские подарки. Я нашла чудный шарф для сестры, мы болтали, смеялись, все было очень мило. Было около четырех часов, начинало темнеть, шел крупный снег. Витрины магазинов горели разноцветными огнями, все было украшено гирляндами, а по улице вдалеке шел Санта Клаус с мешком. Он звенел колокольчиком. Я думала о том, как приду домой и выпью чашечку горячего шоколада. И настроение у меня было самое что ни на есть рождественское. А потом… Машина, проезжавшая мимо нас, притормозила и какой-то тип, бывший за рулем, высунулся в окошко и крикнул:
«Эй, дырки!»
Энн Лески подпрыгнула на месте. Это слово из уст Кэрол действительно прозвучало шокирующе.
– Вот так, – подытожила Кэрол. – Тут же весь вечер был испорчен. Все разрушилось. Это как если бы вы собирались съесть яблоко, спелое, вкусное, а оно оказалось бы все изъедено внутри червями. «Эй, дырки», сказал он. Как будто ты уже не человек, а… Рот ее искривился.
– Вот почему я говорю, что это значит быть незаурядной. Они хотят сделать тебя вещью и набить твою голову всякой дрянью. Только и всего.
Сандра Кросс слушала этот рассказ, прикрыв глаза, будто дремала.
– Знаешь… – медленно произнесла она. – Знаешь, это все так забавно… Мне кажется…
Я хотел подскочить к ней и сказать, чтобы она немедленно замолчала, чтобы она не принимала участие в этом гнусном представлении. Я хотел сделать это, но не мог. Понимаете, не мог. Я должен был продолжать игру по мной же установленным правилам.
– Иногда я чувствую себя… Как бы это сказать… Опустошенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39