Гэрри Коулд размешал в стакане указательным пальцем. Тут и старуха появилась с аппетитными ломтями хлеба с ветчиной.
Женщина пила длинными глотками, смакуя и причмокивая.
– Особенно нас интересует скипетр, – продолжил Десмонд Першинг прерванный разговор. – Падре Себастьян дал нам с собой брошюру, где описана странная связь между скипетром и монастырем Сан-Эстебан. Жаль, монастырь нельзя осмотреть, а это было бы интересно. Вдруг там хранятся сокровища, которые никто не берет из-за местных суеверий?
– Это вполне возможно, – ответила старуха, – туда все равно никто не отважится пойти, на старые развалины пало страшное проклятие. Вы все уже прочитали, синьоры.
Она начала распространяться о Доне Жеронимо, но постепенно осоловела и заснула, положив голову на стол.
Десмонд Першинг подождал некоторое время, потом подергал старуху за ухо. Она не реагировала, тогда он залез к ней в передник и извлек связку ключей.
Гэрри Коулд посмотрел на часы.
– Ты можешь спокойно работать, а я посторожу, – сказал он. – Но на всякий случай запри церковь изнутри. Ни пуха, ни пера, малыш.
Десмонд Першинг взял свой чемоданчик, сунул ключи в карман и отправился к церкви. Нетрудно было обнаружить ключ от портала церкви. Авантюрист аккуратно запер за собой дверь и направился прямо к стеклянному шкафу.
В зале стоял густой сумрак, горела только лампада перед алтарем да через витражи пробивались солнечные лучи.
Першинг раскрыл чемоданчик и разложил свои инструменты. Один из них напоминал электробритву и дрель одновременно. Через пять минут зашипел лазерный луч, он вгрызался в шов между панцирным стеклом и сталью. Першинг вырезал большой кусок сейфа и отложил его в сторону.
После этого он взял с подушки скипетр и заменил его подделкой. Наварра создал настоящее чудо: «самоварное» золото блестело, стекляшки переливались под скудным освещением. Даже по весу фальшивка отличалась всего лишь на какие-то доли грамма.
Впереди была самая трудная часть работы. Десмонду потребовалось четверть часа, чтобы водрузить на место вынутое стекло и законопатить шов так, что его не стало видно даже при полном освещении.
Вот и все. Скипетр сиял на своем месте, и лишь при помощи мощного микроскопа можно было обнаружить подлог.
Десмонд собрал орудия преступления и поспешно покинул церковь. Снаружи он снял тонкие кожаные перчатки.
Когда американец вернулся в харчевню, старуха все еще спала. Компаньоны удовлетворенно кивнули друг другу и подождали еще десять минут, пока старуха не начала приходить в себя. Тем временем Гэрри Коулд уничтожил вино со снотворным порошком, сполоснул стакан и снова налил до прежней высоты.
Старуха подняла голову и удивленно протерла глаза.
Извините, синьоры, я задремала? – обеспокоенно спросила она.
Ничего страшного, синьора, вино и тепло, – улыбнулся ей Десмонд. – Мы не торопимся, и нам хотелось бы осмотреть церковь.
Женщина непроизвольно протянула руку к карману с ключами, но Десмонд давно уже вернул их на место.
XIV
Ожидание действовало Фрэнку Николсону на нервы. Если бы не Дайана, он счел бы эти бесполезные дни в «Энвалире» самыми ужасными в своей жизни.
Мало того, что девушка ему просто нравилась, он проникся к ней доверием и рассказал Дайане все или почти все, касающееся таинственного исчезновения владельца отеля и его красавицы-жены.
Дайана прореагировала скептически, но серьезно. Она слышала о черной магии и ее влиянии на людей с незапамятных времен. Правда, Дайана, как современная женщина, ведущая небезопасный образ жизни, не особо верила в это. И все-таки странно, что два человека, так хорошо знавших местность и проведших здесь всю свою жизнь, самым невероятным образом растворились в проклятом месте.
И еще вот что. Дайана видела той памятной ночью огонь за оградой монастыря Сан-Эстебан и слышала нечеловеческие стоны, доносившиеся через снежную долину до отеля...
Дайана и Фрэнк проводили много времени на лыжах. У Фрэнка была неспокойна совесть: он предавался развлечениям в то время, как Антонио и Кандиа находились в смертельной опасности.
После обеда вернулись американцы, и молодым людям пришлось расстаться. Дайана не хотела, чтобы компаньоны увидели их вместе.
Фрэнк отправился в свой номер.
Из окна он увидел, как Десмонд Першинг, или Катанаро, извлек из машины объемистый чемоданчик и потащил его в отель. Но больше, чем чемодан, Фрэнка заинтересовала машина. Но не отсутствие «бьюика» удивило шеф-инспектора. Взятую напрокат машину всегда можно заменить. Только где в Испании или Андорре можно достать машину с английскими номерами?
Компаньоны могли взять ее у друзей. В конце концов, могут же нью-йоркцы иметь в Испании английских знакомых. Но все это заслуживало внимания. Николсон записал на всякий случай номер машины, хотя это и была обязанность Дайаны.
К вечеру небо заволокло тучами, пошел сильный снег. Скверная погода и исчезновение новобрачных разогнали большинство обитателей отеля. Из гостей остались только родители жениха и невесты. Фрэнк кратко поговорил со старым Лопецом и сообщил ему, что на следующий день будет принято решение: или-или.
С тех пор он ни разу не видел родственников хозяина и хозяйки отеля.
Николсон вообще не встретил ни одного человека, когда спустился к телефонным автоматам, чтобы позвонить. Ему несколько полегчало на душе, когда епископская канцелярия в Сео-де-Ургел сообщила, что Его Преосвященство прибудет поздно вечером, а завтра с десяти часов утра начнет прием посетителей.
Менее ободряющим был разговор с профессором Райаном о состоянии здоровья падре Себастьяна. Старый священнослужитель медленно восстанавливал силы и был еще далек от того, чтобы выдержать допрос. Он в сознании, но все время твердит, что инквизиция раскрыла ему ворота ада. Падре много раз просил отвести его к епископу, но тот пока в Мадриде.
– Епископ завтра с утра снова будет в Сео-де-Ургел, – сказал ему Фрэнк. – Я приеду в половине одиннадцатого и постараюсь организовать встречу епископа с падре. Как вы думаете, можно уговорить господина епископа посетить больницу?
– Я хорошо знаю Его Преосвященство, а падре Себастьян всегда пользовался исключительным его расположением, – ответил профессор Рамон. – Если бы речь не шла о последней исповеди, я бы не стал вас беспокоить.
– Боже мой, дела обстоят настолько плохо?
Существует опасность, что старый господин станет клиентом для клиники нервно-больных. А последняя исповедь принимается у человека в здравом рассудке, вы меня понимаете?
– Да, понимаю, – грустно произнес Фрэнк. – Большое спасибо за заботу, профессор. До завтра.
Он повесил трубку.
У Фрэнка пропал аппетит, он даже не смог ничего съесть за ужином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24