Поверь мне, мег придет сюда, и тогда именно мы сделаем уникальные съемки.
— Каким образом? В этом куске пластика? Боже, Мэгги, это же самоубийство...
— Это трехдюймовый плексиглас, диаметр трубы настолько велик, что даже мегу не заглотить его. — Мэгги засмеялась. — Там я буду в большей безопасности, чем вы все на «Магнате».
— Ну что же, это утешает.
Мэгги дотронулась пальцами до потной груди своего менеджера. Она знала, что Бад еще в постели — высыпается после очередного похмелья.
— Род, мы с тобой здорово работали над всеми этими проектами. Черт возьми, разве ты не видишь, сколько мы сделали для китов своим фильмом?
Род ухмыльнулся:
— Ну, это ты рассказывай вот этому дохлому горбачу.
— Да забудь ты про него, будь он проклят. — Она обняла его за лоснящиеся плечи. — Род, неужели ты не понимаешь? Это же уникальный случай! Мы оба выскочим прямо на самый верх. Оба! Как тебе нравится — «исполнительный продюсер»?
Миллер помолчал секунду и улыбнулся:
— Звучит неплохо.
— Вот ты и будешь им. И давай забудем пока про этого дохлого кита.
— Ладно. Послушай, как твой исполнительный продюсер, я бы настоятельно рекомендовал устроить хоть какое-нибудь развлечение. Ведь вся съемочная группа просто на пределе...
— Согласна. У меня есть идея. Нужно произвести испытание акульей камеры. Что скажешь, если сегодня вечером мы спустимся под воду и я отсниму хоть какие-нибудь кадры?
— Хм, пожалуй, неплохо. И я смогу тогда проверить подводный свет. — Он улыбнулся. — А вдруг ты снимешь большую белую акулу? Уже одно это окупит всю нашу затею. Мэгги покачала головой:
— Ну, это уже твои дела, любовь моя. И тебе лучше держаться за меня, если ты хочешь хоть чего-то достигнуть в нашем деле. — Она по-матерински потрепала его по щеке и, наклонившись, чтобы поднять свой купальник, показала Миллеру загорелую спину.
— И еще, Род. Пожалуйста, не говори пока Баду, что ты теперь исполнительный продюсер, — нежно улыбнулась она. — Он будет ревновать.
ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ
Тысячи бьющихся сердец и пульсирующих плавников продолжали перегружать органы чувств мегалодона. Наконец наступила темнота, и альбинос начал плавно подниматься на поверхность.
Расстояние между преследовательницей и детенышем быстро сокращалось. Почувствовав приближающуюся опасность, мать перестала заглатывать пищу. Поднявшись на поверхность, она заставила малыша почти вплотную прижаться к себе. Они поплыли быстрее, но от смертоносных зубов их отделяло уже меньше мили.
Через несколько минут охотница вышла на линию атаки. Раздвинув челюсти, она нацелилась на меньший хвост, опасаясь приближаться к плавнику большого кита. Вдруг что-то случилось.
Она стала бешено метаться из стороны в сторону, извиваясь в непроизвольных спазмах. Пренебрегши добычей, быстро опустилась на дно каньона. Мускулистое тело била дрожь, и, уже не управляя своими внутренними органами, она завертелась, описывая узкие круги. Все ее тело сотрясалось от мощных толчков, из ее левого яйцевода вышел полностью сформировавшийся детеныш.
Это был восьмифутовый самец чисто-белого цвета, весом полторы тысячи фунтов. Его зубы были мельче, но острее, чем у матери. При уже вполне развившихся органах чувств, новорожденный был полностью способен охотиться и вести самостоятельный образ жизни. Он сразу же привсплыл, следя водянистыми глазами за матерью, от которой, как предупреждал его инстинкт, исходила опасность. С неожиданно резким ускорением детеныш заскользил вдоль дна каньона по направлению к югу.
Кружа в конвульсиях, живородящее чрево извергло второго детеныша. Новорожденная была длиннее брата на три фута. Она проскочила мимо матери, едва избегнув инстинктивного смертельного укуса своей родительницы.
С последним спазмом, в облаке крови и родовой жидкости, вышел еще один детеныш — семифутовой длины. Он опустился ближе ко дну, извиваясь и мотая головой, чтобы промылись глаза.
Дернув хвостовым плавником, мать бросилась на своего отпрыска и отхватила у него всю хвостовую часть. Лишившись управления, в диких судорогах, оставляя за собой кровавый след, детеныш пошел ко дну. Мамаша сразу же кинулась вслед и одним укусом прикончила его.
Теперь она как бы висела над дном, обессиленная родами. Открыв пасть, она ловила жабрами и всем телом освежающее течение каньона. Голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, ноздри пропускали через себя воду. Благодаря обостренному обонянию хищница могла «видеть» все, что происходит в заповеднике.
Чувствительные рецепторы снова принимали сводящие с ума вибрации от плывущих китов и еще что-то другое. Кровь! Она стала бить хвостовым плавником, набирая скорость и поднимаясь к поверхности.
Хищница снова повернула к северу, пройдя всего в тридцати футах от входа в лагуну Танака.
ПРИШЕЛЬЦЫ
Они явились без предупреждения, застав врасплох недовольную команду «Магната».
Капитан Тэлбот первый заметил в двадцати футах по правому борту свинцово-серый плавник, разрезавший темную воду Тихого океана. Через несколько минут показались еще два, двигавшиеся попеременно то вперед, то назад.
Мэгги, готовясь к ночному погружению, надевала свой люминесцентный белый комбинезон, когда вошел Род Миллер.
— Ну что ж, Мэгги, тебе, кажется, было нужно какое-нибудь дело? Как насчет пробного погружения к трем большим белым акулам?
— Не беспокойся, Родни, — улыбнулась в ответ Мэгги. — Все готово?
— Подводное освещение подключено. Камеры на месте. Пластиковая кабина для тебя приготовлена. Ну а Бад уже спит.
— Звучит неплохо. Не забудь только, я хочу, чтобы все было так, как будто я одна в воде вместе с акулами. Какая длина троса на кабине?
Род задумался:
— Пожалуй, около шестидесяти-семидесяти футов, но мы будем держать тебя на сорока, иначе ты выйдешь из света.
— О'кей, я уже готова, — объявила она. — Бери мою камеру, Род, мне нужно быть в воде, пока Бад не проснулся.
Мэгги и Род поспешили к уже приготовленной на правом борту акульей кабине, специально изготовленной для Мэгги по австралийскому проекту и имевшей десять футов длины и двенадцать в диаметре. В отличие от акульих клеток из стальной сетки эту кабину было невозможно ни прокусить, ни согнуть. Она имела положительную плавучесть и давала оператору полный обзор.
Акулья кабина соединялась стальным тросом с лебедкой на «Магнате». Две дистанционные подводные камеры были закреплены на корпусе яхты и предназначались для того, чтобы снимать Мэгги, пока она будет снимать мегалодона. И если не подведет освещение, то акулья кабина, сама оставаясь невидимой, создаст кошмарное впечатление, будто Мэгги плавает в воде наедине с акулами.
Она поправила маску, проверяя поступление кислорода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Каким образом? В этом куске пластика? Боже, Мэгги, это же самоубийство...
— Это трехдюймовый плексиглас, диаметр трубы настолько велик, что даже мегу не заглотить его. — Мэгги засмеялась. — Там я буду в большей безопасности, чем вы все на «Магнате».
— Ну что же, это утешает.
Мэгги дотронулась пальцами до потной груди своего менеджера. Она знала, что Бад еще в постели — высыпается после очередного похмелья.
— Род, мы с тобой здорово работали над всеми этими проектами. Черт возьми, разве ты не видишь, сколько мы сделали для китов своим фильмом?
Род ухмыльнулся:
— Ну, это ты рассказывай вот этому дохлому горбачу.
— Да забудь ты про него, будь он проклят. — Она обняла его за лоснящиеся плечи. — Род, неужели ты не понимаешь? Это же уникальный случай! Мы оба выскочим прямо на самый верх. Оба! Как тебе нравится — «исполнительный продюсер»?
Миллер помолчал секунду и улыбнулся:
— Звучит неплохо.
— Вот ты и будешь им. И давай забудем пока про этого дохлого кита.
— Ладно. Послушай, как твой исполнительный продюсер, я бы настоятельно рекомендовал устроить хоть какое-нибудь развлечение. Ведь вся съемочная группа просто на пределе...
— Согласна. У меня есть идея. Нужно произвести испытание акульей камеры. Что скажешь, если сегодня вечером мы спустимся под воду и я отсниму хоть какие-нибудь кадры?
— Хм, пожалуй, неплохо. И я смогу тогда проверить подводный свет. — Он улыбнулся. — А вдруг ты снимешь большую белую акулу? Уже одно это окупит всю нашу затею. Мэгги покачала головой:
— Ну, это уже твои дела, любовь моя. И тебе лучше держаться за меня, если ты хочешь хоть чего-то достигнуть в нашем деле. — Она по-матерински потрепала его по щеке и, наклонившись, чтобы поднять свой купальник, показала Миллеру загорелую спину.
— И еще, Род. Пожалуйста, не говори пока Баду, что ты теперь исполнительный продюсер, — нежно улыбнулась она. — Он будет ревновать.
ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ
Тысячи бьющихся сердец и пульсирующих плавников продолжали перегружать органы чувств мегалодона. Наконец наступила темнота, и альбинос начал плавно подниматься на поверхность.
Расстояние между преследовательницей и детенышем быстро сокращалось. Почувствовав приближающуюся опасность, мать перестала заглатывать пищу. Поднявшись на поверхность, она заставила малыша почти вплотную прижаться к себе. Они поплыли быстрее, но от смертоносных зубов их отделяло уже меньше мили.
Через несколько минут охотница вышла на линию атаки. Раздвинув челюсти, она нацелилась на меньший хвост, опасаясь приближаться к плавнику большого кита. Вдруг что-то случилось.
Она стала бешено метаться из стороны в сторону, извиваясь в непроизвольных спазмах. Пренебрегши добычей, быстро опустилась на дно каньона. Мускулистое тело била дрожь, и, уже не управляя своими внутренними органами, она завертелась, описывая узкие круги. Все ее тело сотрясалось от мощных толчков, из ее левого яйцевода вышел полностью сформировавшийся детеныш.
Это был восьмифутовый самец чисто-белого цвета, весом полторы тысячи фунтов. Его зубы были мельче, но острее, чем у матери. При уже вполне развившихся органах чувств, новорожденный был полностью способен охотиться и вести самостоятельный образ жизни. Он сразу же привсплыл, следя водянистыми глазами за матерью, от которой, как предупреждал его инстинкт, исходила опасность. С неожиданно резким ускорением детеныш заскользил вдоль дна каньона по направлению к югу.
Кружа в конвульсиях, живородящее чрево извергло второго детеныша. Новорожденная была длиннее брата на три фута. Она проскочила мимо матери, едва избегнув инстинктивного смертельного укуса своей родительницы.
С последним спазмом, в облаке крови и родовой жидкости, вышел еще один детеныш — семифутовой длины. Он опустился ближе ко дну, извиваясь и мотая головой, чтобы промылись глаза.
Дернув хвостовым плавником, мать бросилась на своего отпрыска и отхватила у него всю хвостовую часть. Лишившись управления, в диких судорогах, оставляя за собой кровавый след, детеныш пошел ко дну. Мамаша сразу же кинулась вслед и одним укусом прикончила его.
Теперь она как бы висела над дном, обессиленная родами. Открыв пасть, она ловила жабрами и всем телом освежающее течение каньона. Голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, ноздри пропускали через себя воду. Благодаря обостренному обонянию хищница могла «видеть» все, что происходит в заповеднике.
Чувствительные рецепторы снова принимали сводящие с ума вибрации от плывущих китов и еще что-то другое. Кровь! Она стала бить хвостовым плавником, набирая скорость и поднимаясь к поверхности.
Хищница снова повернула к северу, пройдя всего в тридцати футах от входа в лагуну Танака.
ПРИШЕЛЬЦЫ
Они явились без предупреждения, застав врасплох недовольную команду «Магната».
Капитан Тэлбот первый заметил в двадцати футах по правому борту свинцово-серый плавник, разрезавший темную воду Тихого океана. Через несколько минут показались еще два, двигавшиеся попеременно то вперед, то назад.
Мэгги, готовясь к ночному погружению, надевала свой люминесцентный белый комбинезон, когда вошел Род Миллер.
— Ну что ж, Мэгги, тебе, кажется, было нужно какое-нибудь дело? Как насчет пробного погружения к трем большим белым акулам?
— Не беспокойся, Родни, — улыбнулась в ответ Мэгги. — Все готово?
— Подводное освещение подключено. Камеры на месте. Пластиковая кабина для тебя приготовлена. Ну а Бад уже спит.
— Звучит неплохо. Не забудь только, я хочу, чтобы все было так, как будто я одна в воде вместе с акулами. Какая длина троса на кабине?
Род задумался:
— Пожалуй, около шестидесяти-семидесяти футов, но мы будем держать тебя на сорока, иначе ты выйдешь из света.
— О'кей, я уже готова, — объявила она. — Бери мою камеру, Род, мне нужно быть в воде, пока Бад не проснулся.
Мэгги и Род поспешили к уже приготовленной на правом борту акульей кабине, специально изготовленной для Мэгги по австралийскому проекту и имевшей десять футов длины и двенадцать в диаметре. В отличие от акульих клеток из стальной сетки эту кабину было невозможно ни прокусить, ни согнуть. Она имела положительную плавучесть и давала оператору полный обзор.
Акулья кабина соединялась стальным тросом с лебедкой на «Магнате». Две дистанционные подводные камеры были закреплены на корпусе яхты и предназначались для того, чтобы снимать Мэгги, пока она будет снимать мегалодона. И если не подведет освещение, то акулья кабина, сама оставаясь невидимой, создаст кошмарное впечатление, будто Мэгги плавает в воде наедине с акулами.
Она поправила маску, проверяя поступление кислорода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55