– Нас стало меньше на шесть профессионалов. На то, чтобы найти и подготовить им замену, уйдут месяцы. – Он вопросительно приподнял брови. – Мне кажется, у наших стран есть кое-какие общие тайны.
Лэнгли расшумится не хуже старой незамужней тетки накануне затеянной племянником попойки. Чиновники, в свою очередь, начнут составлять протоколы, тщательно продумывать процедуру сотрудничества, с тем чтобы соблюсти секретность с обеих сторон. С другой стороны, он может послать все эти дурацкие процедуры подальше и провернуть операцию, никуда не сообщая.
– Можно считать вас в команде? – спросил полковник.
Уорд даже не удосужился взглянуть на Бекки и Чарли, нисколько не сомневаясь в их ответе.
– На все сто.
8
Огненная вспышка
Если она немедленно не глотнет крови, самой свежей крови, то умрет. Но там, где она сейчас пряталась, беспомощная, зажатая со всех сторон, не могло быть никакой крови. Боль пронизывала все тело, словно по нему промаршировала целая армия, Мириам поняла, что приближается к финалу своей жизни.
Вот куда привел ее безумный безостановочный бег через полмира после трагедии в Чиангмае!
Люди замуровали потайной ход, для прочности сначала перекрыв его железной решеткой. Мириам ринулась на лестницу и побежала наверх, в тайные покои. Золотистая парча, которой были когда-то затянуты стены, превратилась в ветхие тряпки. Но та самая кровать, что служила местом для наслаждений, сладостного насыщения и Сна, оказалась неподвластна времени. Огонь настиг ее здесь, и Мириам бросилась на крышу. Сверху ей было видно, как улицы заполнили десятки полицейских; со всех сторон к дому устремились, тревожно сигналя, пожарные машины. Теперь не удастся спуститься по стене, во всяком случае до наступления темноты. И до следующего здания ей тоже не допрыгнуть. Впрочем, Мириам нашла выход – разве для нее могли существовать безнадежные ситуации? Она сползла по дымоходу и оказалась под камином, ниже уровня огня. У задней стенки очага находилось небольшое пространство, куда сметалась зола. Повинуясь интуиции, Мириам вынула несколько кирпичей и освободила для себя проход в кирпичную трубу, очевидно канализационную, шириной не больше восемнадцати дюймов, куда втиснулась с превеликим трудом, даже кости захрустели.
Теперь она закрыла глаза, приказывая себе не плакать от боли. До нее доносились непрерывные вопли Мартина. Она помогла ему насытиться, оказав тем самым дурную услугу: теперь у него были силы, чтобы умирать медленно.
Мириам услышала еще один звук, очень ясный и совершенно непохожий на шум воды или треск лопавшихся от жара костей Мартина. Это было чье-то дыхание – быстрое и легкое, как щелчки. По трубе шла крыса, привлеченная, несомненно, запахом кровоточившей плоти. А может, зверек был любителем прожаренной пищи. Отчего бы не ожидать от французского грызуна утонченности?
Крыса давала Мириам шанс – пусть ничтожный, но все равно это лучше, чем ничего.
Иди сюда, малышка, иди сюда, сладкая моя. «Крыс, обезьян, коров – всех можно поглощать с пользой для себя», – так говорил Тутомон, ее наставник.
Крыса остановилась в нерешительности. Мириам ее не видела, но ясно слышала цоканье коготков и дыхание. Животное находилось слева от нее, где-то у ноги. Чтобы приманить его ближе к руке, Мириам начала шевелить пальцами.
Ей следовало открыть глаза, и она постаралась подготовить себя к этому. Кирпичи оказались так близко, что выглядели размытым пятном. У Мириам невольно вырвался сдавленный крик. Она прижалась затылком к трубе, затем, бросив взгляд налево вниз, разглядела любопытную мордочку. Вытянув руку, Мириам раскрыла ладонь, позволяя крысе подойти поближе.
Отдельные струйки воды, стекавшие по телу, превратились в мощные потоки. Если труба засорится, наверху заметят и, проверяя трубу, во что бы то ни стало выволокут Мириам отсюда, пусть даже по частям. Пощады не будет.
Тем временем крыса совсем близко подошла к пальцам. Благодаря своему тончайшему восприятию Мириам поняла, что крыса обнюхивает ее ладонь. Наконец животное решилось укусить холодную неподвижную плоть, привлекшую ее любопытство. Через мгновение грызун оказался в руке у Мириам, крыса извивалась, тоненько вереща. Набрав в легкие воздуха, Мириам поднесла руку вместе с крысой ко рту и, мгновение помедлив, откусила визжащую голову.
Крысиная кровь на вкус оказалась удивительно хороша. Мириам почувствовала, что оживает. Но хватит ли ей сил выбраться отсюда?
Мириам подняла руки над головой; через какое-то время ее кости – гораздо более гибкие, чем у человека, можно сказать гуттаперчевые, уплотнятся еще немного, и она сможет проползти вперед на несколько дюймов. Однако, если проход хоть немного сузится, она попадет в ловушку.
Сердце забилось быстрее. Она напряглась – даже язык за рядом хрящей распух от усилий, – проталкивая свое тело вперед по узкой щели. Безрезультатно. А затем... громкие голоса. Да, люди спустились под пол, обсуждают застой воды в трубе. Еще немного, и они обнаружат внутри странное искореженное существо, которое на их глазах медленно обретет прежнюю форму.
Как они станут ее убивать? Сожгут дотла, вобьют кол в сердце и оставят умирать в гробу в течение многих лет, а может, даже веков? Или разнесут ей голову в пыль, а затем растворят в кислоте?
Позвоночник пронзила острая боль, а в следующую секунду Мириам успешно продвинулась вперед. Она чуть не завыла от радости, освободившись из давящего плена.
Вода, которую она сдерживала, побежала шумным потоком и смыла ее измученное тело прямо в широкий канал. Здесь было гораздо светлее: свет проникал из щелей в потолке, прорезанных, как ей показалось, через равные интервалы.
Сил не было, даже чтобы сесть. Крыса оказалась для нее малопитательной, вскоре придется снова выйти на охоту. На этот раз ей нужно одолеть человеческое существо.
Мириам подтянулась на руках, чувствуя невыносимую боль во всем искореженном теле. Несколько минут спустя она сумела кое-как сесть. Чтобы посмотреть в щель, нужно было выпрямиться, но она не могла это сделать, пока кости не примут прежнюю форму. Мириам заставляла себя двигаться, чтобы ускорить процесс, мучительная боль пронзала позвоночник. Она кривила губы, шипела, подавляя крик боли, готовый вырваться из горла.
Тем временем поток, доходивший до колен, превратился в тихий ручеек. К удивлению Мириам, едкий запах воды исчез, сменившись ароматом пресного источника, бившего прямо под улицами Парижа. Повернувшись в ту сторону, откуда шел запах, она начала медленно идти, осторожно ставя одну ногу перед другой. Постепенно сводчатый тоннель расширился; слева и справа тянулись грязные берега, в воде плавали стайки крошечных рыбок, похожие на маленькие бледные звездочки, они кидались врассыпную при ее приближении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Лэнгли расшумится не хуже старой незамужней тетки накануне затеянной племянником попойки. Чиновники, в свою очередь, начнут составлять протоколы, тщательно продумывать процедуру сотрудничества, с тем чтобы соблюсти секретность с обеих сторон. С другой стороны, он может послать все эти дурацкие процедуры подальше и провернуть операцию, никуда не сообщая.
– Можно считать вас в команде? – спросил полковник.
Уорд даже не удосужился взглянуть на Бекки и Чарли, нисколько не сомневаясь в их ответе.
– На все сто.
8
Огненная вспышка
Если она немедленно не глотнет крови, самой свежей крови, то умрет. Но там, где она сейчас пряталась, беспомощная, зажатая со всех сторон, не могло быть никакой крови. Боль пронизывала все тело, словно по нему промаршировала целая армия, Мириам поняла, что приближается к финалу своей жизни.
Вот куда привел ее безумный безостановочный бег через полмира после трагедии в Чиангмае!
Люди замуровали потайной ход, для прочности сначала перекрыв его железной решеткой. Мириам ринулась на лестницу и побежала наверх, в тайные покои. Золотистая парча, которой были когда-то затянуты стены, превратилась в ветхие тряпки. Но та самая кровать, что служила местом для наслаждений, сладостного насыщения и Сна, оказалась неподвластна времени. Огонь настиг ее здесь, и Мириам бросилась на крышу. Сверху ей было видно, как улицы заполнили десятки полицейских; со всех сторон к дому устремились, тревожно сигналя, пожарные машины. Теперь не удастся спуститься по стене, во всяком случае до наступления темноты. И до следующего здания ей тоже не допрыгнуть. Впрочем, Мириам нашла выход – разве для нее могли существовать безнадежные ситуации? Она сползла по дымоходу и оказалась под камином, ниже уровня огня. У задней стенки очага находилось небольшое пространство, куда сметалась зола. Повинуясь интуиции, Мириам вынула несколько кирпичей и освободила для себя проход в кирпичную трубу, очевидно канализационную, шириной не больше восемнадцати дюймов, куда втиснулась с превеликим трудом, даже кости захрустели.
Теперь она закрыла глаза, приказывая себе не плакать от боли. До нее доносились непрерывные вопли Мартина. Она помогла ему насытиться, оказав тем самым дурную услугу: теперь у него были силы, чтобы умирать медленно.
Мириам услышала еще один звук, очень ясный и совершенно непохожий на шум воды или треск лопавшихся от жара костей Мартина. Это было чье-то дыхание – быстрое и легкое, как щелчки. По трубе шла крыса, привлеченная, несомненно, запахом кровоточившей плоти. А может, зверек был любителем прожаренной пищи. Отчего бы не ожидать от французского грызуна утонченности?
Крыса давала Мириам шанс – пусть ничтожный, но все равно это лучше, чем ничего.
Иди сюда, малышка, иди сюда, сладкая моя. «Крыс, обезьян, коров – всех можно поглощать с пользой для себя», – так говорил Тутомон, ее наставник.
Крыса остановилась в нерешительности. Мириам ее не видела, но ясно слышала цоканье коготков и дыхание. Животное находилось слева от нее, где-то у ноги. Чтобы приманить его ближе к руке, Мириам начала шевелить пальцами.
Ей следовало открыть глаза, и она постаралась подготовить себя к этому. Кирпичи оказались так близко, что выглядели размытым пятном. У Мириам невольно вырвался сдавленный крик. Она прижалась затылком к трубе, затем, бросив взгляд налево вниз, разглядела любопытную мордочку. Вытянув руку, Мириам раскрыла ладонь, позволяя крысе подойти поближе.
Отдельные струйки воды, стекавшие по телу, превратились в мощные потоки. Если труба засорится, наверху заметят и, проверяя трубу, во что бы то ни стало выволокут Мириам отсюда, пусть даже по частям. Пощады не будет.
Тем временем крыса совсем близко подошла к пальцам. Благодаря своему тончайшему восприятию Мириам поняла, что крыса обнюхивает ее ладонь. Наконец животное решилось укусить холодную неподвижную плоть, привлекшую ее любопытство. Через мгновение грызун оказался в руке у Мириам, крыса извивалась, тоненько вереща. Набрав в легкие воздуха, Мириам поднесла руку вместе с крысой ко рту и, мгновение помедлив, откусила визжащую голову.
Крысиная кровь на вкус оказалась удивительно хороша. Мириам почувствовала, что оживает. Но хватит ли ей сил выбраться отсюда?
Мириам подняла руки над головой; через какое-то время ее кости – гораздо более гибкие, чем у человека, можно сказать гуттаперчевые, уплотнятся еще немного, и она сможет проползти вперед на несколько дюймов. Однако, если проход хоть немного сузится, она попадет в ловушку.
Сердце забилось быстрее. Она напряглась – даже язык за рядом хрящей распух от усилий, – проталкивая свое тело вперед по узкой щели. Безрезультатно. А затем... громкие голоса. Да, люди спустились под пол, обсуждают застой воды в трубе. Еще немного, и они обнаружат внутри странное искореженное существо, которое на их глазах медленно обретет прежнюю форму.
Как они станут ее убивать? Сожгут дотла, вобьют кол в сердце и оставят умирать в гробу в течение многих лет, а может, даже веков? Или разнесут ей голову в пыль, а затем растворят в кислоте?
Позвоночник пронзила острая боль, а в следующую секунду Мириам успешно продвинулась вперед. Она чуть не завыла от радости, освободившись из давящего плена.
Вода, которую она сдерживала, побежала шумным потоком и смыла ее измученное тело прямо в широкий канал. Здесь было гораздо светлее: свет проникал из щелей в потолке, прорезанных, как ей показалось, через равные интервалы.
Сил не было, даже чтобы сесть. Крыса оказалась для нее малопитательной, вскоре придется снова выйти на охоту. На этот раз ей нужно одолеть человеческое существо.
Мириам подтянулась на руках, чувствуя невыносимую боль во всем искореженном теле. Несколько минут спустя она сумела кое-как сесть. Чтобы посмотреть в щель, нужно было выпрямиться, но она не могла это сделать, пока кости не примут прежнюю форму. Мириам заставляла себя двигаться, чтобы ускорить процесс, мучительная боль пронзала позвоночник. Она кривила губы, шипела, подавляя крик боли, готовый вырваться из горла.
Тем временем поток, доходивший до колен, превратился в тихий ручеек. К удивлению Мириам, едкий запах воды исчез, сменившись ароматом пресного источника, бившего прямо под улицами Парижа. Повернувшись в ту сторону, откуда шел запах, она начала медленно идти, осторожно ставя одну ногу перед другой. Постепенно сводчатый тоннель расширился; слева и справа тянулись грязные берега, в воде плавали стайки крошечных рыбок, похожие на маленькие бледные звездочки, они кидались врассыпную при ее приближении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80