Но ты не помнишь. Нет. Ты можешь использовать компьютер — и как великолепно ты справился с капсулой тайм-аута, Спингарн! Но все твои прежние глубокие знания стерты. Так что придется все объяснить подробно. Компьютер находит материал и предлагает план, по которому можно построить Сцену: какие использовать планеты и какие исследовать звездные системы, чтобы найти новую территорию, можно ли построить новую Сцену в уже освоенных районах. А наши режиссеры Игр — ты был, конечно, лучшим из них! — разрабатывают детали поведения людей. Сцены создаются в основном совершенными мощными компьютерами, которые подсказывают, что мы можем сделать.
Стальные волосы лязгнули, как только чудовище снова возбудилось.
— МЫ НЕ МОГЛИ НИЧЕГО С ТОБОЙ СДЕЛАТЬ!
Спингарн остался стоять на месте, хотя чудовище бросилось к нему рывком, затем развернулось и отпрянуло назад.
— Понимаешь, Спингарн, ты включен по Случайному Принципу Спингарна в каждую Игру каждой Сцены! Всего-навсего! Возьмем, например, осаду Турне. Ты проскользнул в нее, потому что твоя шея оказалась под ногой гладиатора. Вы с ним были последним it из кучки мятежников одной из провинции Таллин в Последней Классической Сцене. Если бы он убил тебя — а он был обязан это сделать! — вся конструкция той Сцены оказалась бы уничтоженной. Как именно, нам неизвестно. У нас никогда не происходили катастрофы в тех измерениях. Но компьютер предположил, что в таком случае нам пришлось бы прибегнуть к полному вычеркиванию. Полное вычеркивание! Но как мы сможем оправдать вычеркивание двухсот тысяч людей? Поэтому Случайный Принцип, встроенный тобой, обезвредил гладиатора. Ты можешь понять, каким образом?
— Да, — ответил Спингарн. — Да!
— Твой Принцип означал, что компьютер может сделать все что угодно — причем неважно, насколько правдоподобно, — чтобы позволить тебе проскользнуть из одной Сцены в другую, где есть вакансия.
— И?…
Пустота, которую Спингарн чувствовал перед тяжелым разговором, полностью рассеялась, как и его замешательство при виде странных Сцен, ознаменовавших его возвращение в свое собственное время. Он больше не боялся чудовища — результата слияния клеток. Он легко согласился с тем, что Сцены управляли судьбой каждого человека в населенной Галактике, и начал чувствовать удивление. Однако его удивление не было похоже ни на пугающие мысли о собственной участи как слабые отзвуки исчезнувшего прошлого, ни на интеллектуальное любопытство. Впервые с тех пор, как его извлекли из повтора осады Турне, он чувствовал единство со своим окружением и восхищение, не свойственное режиссеру Игр, которым он когда-то был. В уголках его мозга быстро росло и распространялось до последнего нервного центра сознание новой, сложной личности, которая так неудержимо стремилась на Талискер и напряженно ожидала грядущих событий.
— И ты спрашиваешь?! — воскликнул человек-змея. — Да. У компьютера был ответ. Твоя голова придавлена к земле ногой. Меч рядом с твоей шеей. Одно легкое движение — три дюйма стали, Спингарн! — и ты мертв. И Сцена погибнет. И следующая Сцен а, в которую ты уже вписан. Вслед за ними погибнут и другие. И ВСЕ ОНИ РУШАТСЯ, КАК КАРТОЧНЫЙ ДОМИК! И все из-за того, что ты настоял на простом, незначительном принципе. А дальше тьма, Спингарн! Кромешная тьма!
Спингарн проверил ненавистные воспоминания. Он вспомнил, как загрубелая пятка давила на горло. Он видел слабо мерцавший в ослепительном солнечном свете серебристый меч. И тьму. Солнце, стоявшее высоко в чистом голубом небе, внезапно потемнело! Оно исчезло, и вся арена погрузилась в глубокий мрак.
— Да, Спингарн! Ты можешь себе представить, какую огромную работу пришлось проделать, причем быстро? Компьютер был вынужден создать полное солнечное затмение всего за тридцать секунд! Ему пришлось применить самые большие генераторы измерений и соорудить достаточно правдоподобное космическое явление, чтобы астрономы Сцены приняли его за настоящее полное затмение! И все только для одного человека — Спингарна!
— Да, — ответил Спингарн. — Так вот как ото происходило.
Он не думал о солнечном затмении. Он уже забыл навязчивые воспоминания о смерти. Значение имела только математика. Он двигался дальше — от рассмотрения Функции Вероятностей к смутным воспоминаниям о проблеме Талискера.
— О чем ты задумался, Спингарн? — спросил человек-змея.
— О Талискере.
— О, да, Спингарн, тебе не избежать Талискера! Ты попадешь в мясорубку вместе со своей кассетой памяти и с теми спутниками, которых сам выберешь, — таковы инструкции компьютера. Нам придется развязать тебе руки — ты отправишься туда после твоих собственных процедур слияния клеток, Спингарн!
— Расскажи мне про фактор случайной переменной. Почему я Вероятностный человек?
Грязь обрызгала его еще раз. Спингарн видел, как тот-стая, украшенная узором рептилия поднимается кольцо за кольцом из сияющей желтой грязи.
— Я БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ СКАЖУ ТЕБЕ, СПИНГАРН! Сказано вполне достаточно — больше, чем мне хотелось бы. Нет, Спингарн, отправляйся на Талискер, но зная самого худшего, отправляйся к своим дикарям и волкам! Пусть зобастые гиганты разорвут тебя на куски. Ты погибнешь там, Спингарн, не зная больше ничего, ты, адская тварь!
Неожиданно чудовище бросилось на него. Спингарн закричал пронзительно и громко. Змеиные кольца вылезали из сияющей грязи, широкая, плоская голова мчалась со скоростью стрелы, немигающие глаза горели дикой, неукротимой ненавистью.
Хотя чудовище двигалось очень быстро, у Спингарна создалось впечатление, что время замедлило ход, и он может разглядеть подробно нечеловеческую голову. Он видел раздвоенный язык и красные губы, змеиные глаза и человеческие ресницы, кожу рептилии и стальные волосы, звенящие над черепом.
Спингарн попытался сдвинуться с места, но ему не удалось, и он мог лишь бессильно смотреть на чудовище.
— Талискер! — закричал он, чтобы спастись.
Что-то мягко ударило его с гулким звуком.
Удар был нанесен одновременно и сзади и спереди, в голову и в туловище, в руки и ноги. Спингарн почувствовал, что движется. Мгновение — и все исчезло.
Глава 10
Спингарн был безжалостно брошен на твердый пол. Затем кто-то закричал ему в самое ухо:
— Милый!
Это была Этель. Рядом с ней стоял худощавый человек.
— Дорогая! — обратился к Этель ее спутник. — Не надо так. Я ведь говорил, что с ним ничего не случится.
Спингарн все еще пребывал в шоке и был охвачен страхом. Ему казалось, что огромное тело человека-змеи, как и прежде, извивается перед ним, а змеиная голова продолжает приближаться.
— Милый! — повторила Этель.
— Я же сказал тебе, что у нас Отдел всеобщей безопасности, — раздраженно проворчал человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Стальные волосы лязгнули, как только чудовище снова возбудилось.
— МЫ НЕ МОГЛИ НИЧЕГО С ТОБОЙ СДЕЛАТЬ!
Спингарн остался стоять на месте, хотя чудовище бросилось к нему рывком, затем развернулось и отпрянуло назад.
— Понимаешь, Спингарн, ты включен по Случайному Принципу Спингарна в каждую Игру каждой Сцены! Всего-навсего! Возьмем, например, осаду Турне. Ты проскользнул в нее, потому что твоя шея оказалась под ногой гладиатора. Вы с ним были последним it из кучки мятежников одной из провинции Таллин в Последней Классической Сцене. Если бы он убил тебя — а он был обязан это сделать! — вся конструкция той Сцены оказалась бы уничтоженной. Как именно, нам неизвестно. У нас никогда не происходили катастрофы в тех измерениях. Но компьютер предположил, что в таком случае нам пришлось бы прибегнуть к полному вычеркиванию. Полное вычеркивание! Но как мы сможем оправдать вычеркивание двухсот тысяч людей? Поэтому Случайный Принцип, встроенный тобой, обезвредил гладиатора. Ты можешь понять, каким образом?
— Да, — ответил Спингарн. — Да!
— Твой Принцип означал, что компьютер может сделать все что угодно — причем неважно, насколько правдоподобно, — чтобы позволить тебе проскользнуть из одной Сцены в другую, где есть вакансия.
— И?…
Пустота, которую Спингарн чувствовал перед тяжелым разговором, полностью рассеялась, как и его замешательство при виде странных Сцен, ознаменовавших его возвращение в свое собственное время. Он больше не боялся чудовища — результата слияния клеток. Он легко согласился с тем, что Сцены управляли судьбой каждого человека в населенной Галактике, и начал чувствовать удивление. Однако его удивление не было похоже ни на пугающие мысли о собственной участи как слабые отзвуки исчезнувшего прошлого, ни на интеллектуальное любопытство. Впервые с тех пор, как его извлекли из повтора осады Турне, он чувствовал единство со своим окружением и восхищение, не свойственное режиссеру Игр, которым он когда-то был. В уголках его мозга быстро росло и распространялось до последнего нервного центра сознание новой, сложной личности, которая так неудержимо стремилась на Талискер и напряженно ожидала грядущих событий.
— И ты спрашиваешь?! — воскликнул человек-змея. — Да. У компьютера был ответ. Твоя голова придавлена к земле ногой. Меч рядом с твоей шеей. Одно легкое движение — три дюйма стали, Спингарн! — и ты мертв. И Сцена погибнет. И следующая Сцен а, в которую ты уже вписан. Вслед за ними погибнут и другие. И ВСЕ ОНИ РУШАТСЯ, КАК КАРТОЧНЫЙ ДОМИК! И все из-за того, что ты настоял на простом, незначительном принципе. А дальше тьма, Спингарн! Кромешная тьма!
Спингарн проверил ненавистные воспоминания. Он вспомнил, как загрубелая пятка давила на горло. Он видел слабо мерцавший в ослепительном солнечном свете серебристый меч. И тьму. Солнце, стоявшее высоко в чистом голубом небе, внезапно потемнело! Оно исчезло, и вся арена погрузилась в глубокий мрак.
— Да, Спингарн! Ты можешь себе представить, какую огромную работу пришлось проделать, причем быстро? Компьютер был вынужден создать полное солнечное затмение всего за тридцать секунд! Ему пришлось применить самые большие генераторы измерений и соорудить достаточно правдоподобное космическое явление, чтобы астрономы Сцены приняли его за настоящее полное затмение! И все только для одного человека — Спингарна!
— Да, — ответил Спингарн. — Так вот как ото происходило.
Он не думал о солнечном затмении. Он уже забыл навязчивые воспоминания о смерти. Значение имела только математика. Он двигался дальше — от рассмотрения Функции Вероятностей к смутным воспоминаниям о проблеме Талискера.
— О чем ты задумался, Спингарн? — спросил человек-змея.
— О Талискере.
— О, да, Спингарн, тебе не избежать Талискера! Ты попадешь в мясорубку вместе со своей кассетой памяти и с теми спутниками, которых сам выберешь, — таковы инструкции компьютера. Нам придется развязать тебе руки — ты отправишься туда после твоих собственных процедур слияния клеток, Спингарн!
— Расскажи мне про фактор случайной переменной. Почему я Вероятностный человек?
Грязь обрызгала его еще раз. Спингарн видел, как тот-стая, украшенная узором рептилия поднимается кольцо за кольцом из сияющей желтой грязи.
— Я БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ СКАЖУ ТЕБЕ, СПИНГАРН! Сказано вполне достаточно — больше, чем мне хотелось бы. Нет, Спингарн, отправляйся на Талискер, но зная самого худшего, отправляйся к своим дикарям и волкам! Пусть зобастые гиганты разорвут тебя на куски. Ты погибнешь там, Спингарн, не зная больше ничего, ты, адская тварь!
Неожиданно чудовище бросилось на него. Спингарн закричал пронзительно и громко. Змеиные кольца вылезали из сияющей грязи, широкая, плоская голова мчалась со скоростью стрелы, немигающие глаза горели дикой, неукротимой ненавистью.
Хотя чудовище двигалось очень быстро, у Спингарна создалось впечатление, что время замедлило ход, и он может разглядеть подробно нечеловеческую голову. Он видел раздвоенный язык и красные губы, змеиные глаза и человеческие ресницы, кожу рептилии и стальные волосы, звенящие над черепом.
Спингарн попытался сдвинуться с места, но ему не удалось, и он мог лишь бессильно смотреть на чудовище.
— Талискер! — закричал он, чтобы спастись.
Что-то мягко ударило его с гулким звуком.
Удар был нанесен одновременно и сзади и спереди, в голову и в туловище, в руки и ноги. Спингарн почувствовал, что движется. Мгновение — и все исчезло.
Глава 10
Спингарн был безжалостно брошен на твердый пол. Затем кто-то закричал ему в самое ухо:
— Милый!
Это была Этель. Рядом с ней стоял худощавый человек.
— Дорогая! — обратился к Этель ее спутник. — Не надо так. Я ведь говорил, что с ним ничего не случится.
Спингарн все еще пребывал в шоке и был охвачен страхом. Ему казалось, что огромное тело человека-змеи, как и прежде, извивается перед ним, а змеиная голова продолжает приближаться.
— Милый! — повторила Этель.
— Я же сказал тебе, что у нас Отдел всеобщей безопасности, — раздраженно проворчал человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52