Да ведь и было это вспышкой – пять секунд всего.
В правой руке у человека был пистолет.
Он резко вскинул его. Выстрел! – и одной нечисти снесло башку. В конвульсии взметнулись вверх страшные ручищи с кривыми когтями.
Еще выстрел. Ещё. Ещё. Ещё! Семь раз швыряло разных тварей на пол. Брызгала вонючая жижа. А потом ствол «макара» взлетел к правому виску стрелка.
Грохнул восьмой выстрел.
* * *
Юра умолк. И все молчали. Как-то невольно взгляды сошлись на Сергее…
Тот сидел, недвижным взглядом вперясь в стену.
Егор, решив, что молчание ненужно затягивается, осторожно кашлянул.
– А мне-то там чёрт-те что померещилось. Какой-то упырь… Ну, тот, что приходил, был в коридоре…
– Нет, – негромко ответил Юра. – То другой. Тот вправду нечисть.
– Да? – Егор не очень-то и удивился. – А кто он?
– Не знаю, – ещё тише проговорил Юра.
Беркутов слегка вздрогнул, очнулся.
– Да, – вымолвил он. – Вот, значит, как довелось узнать… Эх, Гена, Гена! Ну да что ж – всё по-солдатски, так, как надо. Он встретил смерть лицом к лицу…
– Как в битве следует бойцу, – закончил Забелин фразу, а вместе с ней и грусть воспоминаний. – Слушайте… – Но дальнейшее завершить не успел, потому что за дверью раздался топот, железное бряцанье, а затем в дверь постучали:
– Дозвольте взойтить?..
Явился Кирпич, неразлучный со своим ящиком.
– Явился в ваше распоряжение!
– Орёл, – кратко похвалил его Павел и распорядился: – Вы вот что, ложитесь-ка на самом деле, вздремните. Что-то мне подсказывает, что силы нам ещё понадобятся. А я тем временем схожу на рекогносцировку… Эй, Аника-воин! – Это Кирпичу. – Пойдёшь со мной.
– Я тоже с вами! – Беркутов встал. – Мне спать не хочется.
– Пошли, – согласился Павел.
И они втроём ушли, попирая скрипучий паркет.
Юра зевнул:
– А-ахх!.. Что правда, то правда, надо отдохнуть. Не знаю, как вы, а меня в сон так и клонит!..
Сказавши так, он взялся расшнуровывать утлые кеды.
– Да, – поддержал Егор, снова заваливаясь на койку. – Здесь такой ветерок… прелесть, так прохладно…
Юра стряхнул обувку, прилёг, смежил веки.
– Давайте, – невнятно произнёс он. – Как это у вас, Георгий Сергеевич? Утро вечера мудренее?..
Егор подумал, что проснутся они как раз вечером, улыбнулся, уже с закрытыми глазами. Они сами закрылись. Он потянулся, сонные видения заклубились перед ним… ему вроде бы захотелось удержать их, да лень было…
Он мягко провалился в сон.
ГЛАВА 17
Только провалился – и сразу вынырнул. Так показалось ему.
Его трясли за плечо:
– Вставайте!.. Князь, вставай! Подъём!
Княженцев вмиг открыл глаза – как и не спал.
– А?! – вскрикнул он.
Пашка стоял над ним и хохотал. Сзади виднелось лицо Беркутова с бледной, усталой какой-то улыбкой.
– Закрой варежку, княже!
Егор сомкнул губы, глянул в окно. Небо сильно потемнело.
– А… – голос со сна съехал в хрип. Егор откашлялся.
– Аг-гмм!.. Хорошо мы поспали?
– Изрядно. Часика четыре всхрапнули, не меньше. Видишь, дело на закат?
– Вижу.
Павел резко повернулся к Юре и Аркадию.
– Встаёте?
Те проснулись так же мгновенно, как и Егор, и теперь лихорадочно возились, обуваясь. А Павел ещё и подогнал:
– Живей, живей!..
– Что за пожар?
– Надо поспешать, – взгляд Забелина стал деловым, сфокусировался. – Кажется, я нашёл способ, как нам отсюда слинять.
Странно, но это сообщение почти не вызвало эмоций – только такое же деловитое желание услышать подтверждение. Павел согласно кивнул и подтверждение озвучил.
Прежде всего: путём умелой психологической раскрутки Кирпича Забелину удалось выяснить, кто же такие пресловутые юго-восточные. Точно, правда, не сумел он узнать, но приблизительная ситуация вот какая.
Географически этот мир – нечто вроде палеозойской Земли с одним суперматериком Гондваной; здешняя суша представляет собой одну такую Гондвану, а вокруг – океан. Материк населён людьми, которые, как водится, мирно ужиться друг с другом не смогли и разделились на несколько государств, в разной степени враждовавших одно с другим или там вдвоём против кого-нибудь третьего. И как уж получилось – бог весть, но одна из стран, находящаяся на юго-востоке континента, в развитии своём вдруг танком попёрла вперёд – пошла, пошла и начисто оторвалась от всех других. Настолько, что ей, юго-восточной этой стране, в общем-то не стало никакой нужды до всех остальных, они стали ей не опасны и не интересны. Прогресс юго-восточных выразился, между прочим, ещё и в том, что они овладели каким-то совершенно непостижимым для прочих и крайне простым для себя способом транспространственного (очевидно, и трансвременного) перемещения. Сделал человек шаг в сторону – и пропал, и тут же появился за тысячи вёрст от этого места.
Немудрено, что при таких умениях юго-восточные очень быстро добились успехов и в иных областях. У них возникло новое огнестрельное оружие – автоматические ружья и пушки, пистолеты. Часть этого оружия всяким контрабандным путём попадала и в другие края материка, служила предметом торговли и наживы. Самим же юго-восточным было глубоко плевать на то, что творится у их соседей. А творилось там разное, и большей частью совсем не хорошее: неурядицы становились всё сильнее, начались свары уже внутри стран, земляки били смертным боем земляков. Нечто подобное заварилось и в этой части света, юго-западной; обе стороны принялись взывать за помощью к юго-восточным, на что, естественно, им отвечали равнодушным молчанием. Стороны, однако, не оставляли попыток, нервничали, пугали друг друга…
И вдруг такая нежданная-негаданная радость для худыхинцев! Теперь уже об этом звонили направо и налево, воинство Одиссея Никаноровича взыграло духом, надеясь с помощью прибывших нанести чухонинским решающий сокрушительный удар.
– То-то я смотрю, мы в важные чины попали, – усмехнулся Егор. – Раз уж генералы перед нами гнутся…
Шут с ними, генералами, и со всей их братией – примерно так отвечал на это Забелин. «Наша задача другая: вырваться отсюда! И я, похоже, нашёл выход…»
Этим известием Павел сумел взволновать всех. Юра аж кеды бросил налаживать – один гнилой шнурок у них порвался.
– Но… подождите, Павел Васильевич…
– Не верится? – поддразнил Юру Павел. – А я вот уверен!
* * *
Эта уверенность явилась вместе с озарением, вдруг посетившим Забелина во время беседы с Кирпичом. Озарение, как ему и полагается, свалилось счастливым невзначаем, подобно яблоку Ньютона. А именно – вот как.
Павел осторожно выведывал у Кирпича всякие подробности положения дел и без особой задней мысли спросил:
– А раньше здесь наши появлялись?
(Под «нашими» он уже уверенно имел в виду юго-восточных.)
– А как же! – Кирпич привычным движением плеч подтянул свой дурацкий ящик поудобнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
В правой руке у человека был пистолет.
Он резко вскинул его. Выстрел! – и одной нечисти снесло башку. В конвульсии взметнулись вверх страшные ручищи с кривыми когтями.
Еще выстрел. Ещё. Ещё. Ещё! Семь раз швыряло разных тварей на пол. Брызгала вонючая жижа. А потом ствол «макара» взлетел к правому виску стрелка.
Грохнул восьмой выстрел.
* * *
Юра умолк. И все молчали. Как-то невольно взгляды сошлись на Сергее…
Тот сидел, недвижным взглядом вперясь в стену.
Егор, решив, что молчание ненужно затягивается, осторожно кашлянул.
– А мне-то там чёрт-те что померещилось. Какой-то упырь… Ну, тот, что приходил, был в коридоре…
– Нет, – негромко ответил Юра. – То другой. Тот вправду нечисть.
– Да? – Егор не очень-то и удивился. – А кто он?
– Не знаю, – ещё тише проговорил Юра.
Беркутов слегка вздрогнул, очнулся.
– Да, – вымолвил он. – Вот, значит, как довелось узнать… Эх, Гена, Гена! Ну да что ж – всё по-солдатски, так, как надо. Он встретил смерть лицом к лицу…
– Как в битве следует бойцу, – закончил Забелин фразу, а вместе с ней и грусть воспоминаний. – Слушайте… – Но дальнейшее завершить не успел, потому что за дверью раздался топот, железное бряцанье, а затем в дверь постучали:
– Дозвольте взойтить?..
Явился Кирпич, неразлучный со своим ящиком.
– Явился в ваше распоряжение!
– Орёл, – кратко похвалил его Павел и распорядился: – Вы вот что, ложитесь-ка на самом деле, вздремните. Что-то мне подсказывает, что силы нам ещё понадобятся. А я тем временем схожу на рекогносцировку… Эй, Аника-воин! – Это Кирпичу. – Пойдёшь со мной.
– Я тоже с вами! – Беркутов встал. – Мне спать не хочется.
– Пошли, – согласился Павел.
И они втроём ушли, попирая скрипучий паркет.
Юра зевнул:
– А-ахх!.. Что правда, то правда, надо отдохнуть. Не знаю, как вы, а меня в сон так и клонит!..
Сказавши так, он взялся расшнуровывать утлые кеды.
– Да, – поддержал Егор, снова заваливаясь на койку. – Здесь такой ветерок… прелесть, так прохладно…
Юра стряхнул обувку, прилёг, смежил веки.
– Давайте, – невнятно произнёс он. – Как это у вас, Георгий Сергеевич? Утро вечера мудренее?..
Егор подумал, что проснутся они как раз вечером, улыбнулся, уже с закрытыми глазами. Они сами закрылись. Он потянулся, сонные видения заклубились перед ним… ему вроде бы захотелось удержать их, да лень было…
Он мягко провалился в сон.
ГЛАВА 17
Только провалился – и сразу вынырнул. Так показалось ему.
Его трясли за плечо:
– Вставайте!.. Князь, вставай! Подъём!
Княженцев вмиг открыл глаза – как и не спал.
– А?! – вскрикнул он.
Пашка стоял над ним и хохотал. Сзади виднелось лицо Беркутова с бледной, усталой какой-то улыбкой.
– Закрой варежку, княже!
Егор сомкнул губы, глянул в окно. Небо сильно потемнело.
– А… – голос со сна съехал в хрип. Егор откашлялся.
– Аг-гмм!.. Хорошо мы поспали?
– Изрядно. Часика четыре всхрапнули, не меньше. Видишь, дело на закат?
– Вижу.
Павел резко повернулся к Юре и Аркадию.
– Встаёте?
Те проснулись так же мгновенно, как и Егор, и теперь лихорадочно возились, обуваясь. А Павел ещё и подогнал:
– Живей, живей!..
– Что за пожар?
– Надо поспешать, – взгляд Забелина стал деловым, сфокусировался. – Кажется, я нашёл способ, как нам отсюда слинять.
Странно, но это сообщение почти не вызвало эмоций – только такое же деловитое желание услышать подтверждение. Павел согласно кивнул и подтверждение озвучил.
Прежде всего: путём умелой психологической раскрутки Кирпича Забелину удалось выяснить, кто же такие пресловутые юго-восточные. Точно, правда, не сумел он узнать, но приблизительная ситуация вот какая.
Географически этот мир – нечто вроде палеозойской Земли с одним суперматериком Гондваной; здешняя суша представляет собой одну такую Гондвану, а вокруг – океан. Материк населён людьми, которые, как водится, мирно ужиться друг с другом не смогли и разделились на несколько государств, в разной степени враждовавших одно с другим или там вдвоём против кого-нибудь третьего. И как уж получилось – бог весть, но одна из стран, находящаяся на юго-востоке континента, в развитии своём вдруг танком попёрла вперёд – пошла, пошла и начисто оторвалась от всех других. Настолько, что ей, юго-восточной этой стране, в общем-то не стало никакой нужды до всех остальных, они стали ей не опасны и не интересны. Прогресс юго-восточных выразился, между прочим, ещё и в том, что они овладели каким-то совершенно непостижимым для прочих и крайне простым для себя способом транспространственного (очевидно, и трансвременного) перемещения. Сделал человек шаг в сторону – и пропал, и тут же появился за тысячи вёрст от этого места.
Немудрено, что при таких умениях юго-восточные очень быстро добились успехов и в иных областях. У них возникло новое огнестрельное оружие – автоматические ружья и пушки, пистолеты. Часть этого оружия всяким контрабандным путём попадала и в другие края материка, служила предметом торговли и наживы. Самим же юго-восточным было глубоко плевать на то, что творится у их соседей. А творилось там разное, и большей частью совсем не хорошее: неурядицы становились всё сильнее, начались свары уже внутри стран, земляки били смертным боем земляков. Нечто подобное заварилось и в этой части света, юго-западной; обе стороны принялись взывать за помощью к юго-восточным, на что, естественно, им отвечали равнодушным молчанием. Стороны, однако, не оставляли попыток, нервничали, пугали друг друга…
И вдруг такая нежданная-негаданная радость для худыхинцев! Теперь уже об этом звонили направо и налево, воинство Одиссея Никаноровича взыграло духом, надеясь с помощью прибывших нанести чухонинским решающий сокрушительный удар.
– То-то я смотрю, мы в важные чины попали, – усмехнулся Егор. – Раз уж генералы перед нами гнутся…
Шут с ними, генералами, и со всей их братией – примерно так отвечал на это Забелин. «Наша задача другая: вырваться отсюда! И я, похоже, нашёл выход…»
Этим известием Павел сумел взволновать всех. Юра аж кеды бросил налаживать – один гнилой шнурок у них порвался.
– Но… подождите, Павел Васильевич…
– Не верится? – поддразнил Юру Павел. – А я вот уверен!
* * *
Эта уверенность явилась вместе с озарением, вдруг посетившим Забелина во время беседы с Кирпичом. Озарение, как ему и полагается, свалилось счастливым невзначаем, подобно яблоку Ньютона. А именно – вот как.
Павел осторожно выведывал у Кирпича всякие подробности положения дел и без особой задней мысли спросил:
– А раньше здесь наши появлялись?
(Под «нашими» он уже уверенно имел в виду юго-восточных.)
– А как же! – Кирпич привычным движением плеч подтянул свой дурацкий ящик поудобнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75