По большому счету, ему было глубоко наплевать на моральную сторону задания — когда доходит до дела, с моральной стороной все разрешается как-то само собой, и до всяких мучительных вопросов обычно руки и мозги просто не доходят. Тут только успевай выбираться из очередной заварушки.
Другой вопрос, что он предпочел бы заранее знать, кто конкретно и зачем его нанял и каким образом этот наниматель собирается расплачиваться за выполненную работу.
— Предположим, — проронил Тэш, — я начал вас понимать. Только говорите, пожалуйста, помедленнее, я еще не достаточно хорошо схватываю ваш язык.
— Простите, — улыбнулся сенатор, — я слегка увлекся. Вы не стесняйтесь, переспрашивайте, если что.
— Что уж тут переспрашивать, сами знаете, чтобы внедриться в какую-нибудь организацию, — пробурчал Тэш, — нужно хотя бы знать людей, обычаи, жаргон. И много всяких других мелочей. Для этого потребуются годы, ведь в вашем мире я, кроме арены, ничего толком и не видел.
— То, что вам сейчас кажется недостатком, — уверенно возразил сенатор, — на самом деле является огромным преимуществом. Вы же иномирянин. Даю вам слово, иномиряне входят в первостепенный круг интересов этой организации.
— Да при вашем техническом уровне никому вообще не должно быть дела до пришельцев из иных миров. Вы хотя бы свои проблемы решили, — с сомнением бросил Тэш.
— Вы просто не знаете всех наших обстоятельств, — возразил Ранкаст. — О том, что вы иномирянин, знает всего несколько человек. Местная чернь никакого понятия о других обитаемых мирах, естественно, не имеет. По общепринятому мнению, дикарей, подобных вам, ловят на окраине империи, а таких странных существ, как ваш первый противник, — в джунглях. Прелюбопытное, кстати, место эти джунгли. Там водится множество жутких тварей, не дай вам Бог в этом убедиться. Впрочем, не будем отвлекаться. Так вот, как я уже сказал, почти никто понятия не имеет, кто вы такой, но кое-кто догадывается. Поэтому, если вас оставить в покое, снабдив хорошей легендой, то на вас очень быстро выйдут интересующие нас люди.
— Допустим, — согласился Тэш, — а что я-то должен буду делать?
— Да практически ничего. Плывите себе по течению. Об остальном мы уж как-нибудь позаботимся. Имейте в виду, интересующая нас организация может быть связана с восставшими горцами. К счастью, они храбрые, но недалекие люди, иначе нам бы уже давно грозили крупные неприятности. На всякий случай примите к сведению: есть у них один человек, представляющий для нас особую опасность. Нам неизвестно его настоящее имя, одна только кличка — Бесследный. Он исчез сразу после битвы в отрогах Черного хребта. Мы тогда немало их взяли в плен, да и убито было достаточно, но тело Бесследного так никто и не опознал. Если он до сих пор гуляет на свободе, то его авторитетом могут воспользоваться руководители заговорщиков. Такое сплочение наших врагов крайне нежелательно. Так что возьмите это на заметку.
«Чертовщина какая-то, — подумал Тэш, — вечно мне приходится кого-нибудь разыскивать. И, что характерно, при этом я всегда наживаю себе кучу неприятностей».
— Вождь ваших горцев — это не шутка, — мрачно произнес он. — А что я за это получу?
— Всего лишь жизнь, — тяжело вздохнул Ран-каст, — по-моему, весьма ценная штука, не правда ли? Пожалуй, самая большая ценность во Вселенной — для ее обладателя, конечно. И самый бесполезный, ненужный хлам для стороннего наблюдателя. Ибо жизнь, мало того, что имеется в избытке, еще и постоянно воспроизводит себя. Вы согласны со мной?
— Чего? — переспросил Тэш.
— Ах, я опять, наверное, говорю слишком быстро. Ну ладно, гладиатор. С сегодняшнего дня вы поступаете в мое распоряжение. В свою личную охрану я вас пока что не возьму, слишком уж вы непредсказуемы. А вот во внешнюю — пожалуй. Конечно, это не такая интересная жизнь, как на арене, да и острых ощущений значительно меньше, зато и риску тоже меньше. А дальше видно будет. Помните: встречи со мной не ищите, если мне что-нибудь будет нужно, я сам вас найду.
— Не учи ученого, — мрачно пробормотал Тэш. — Вот суки вельможные. Во всех мирах одинаковы!
Сенатор щелкнул пальцами, и двое конвойных, до этого неслышно стоявшие за портьерой, приблизились и повели Тэша к выходу. Он угрюмо брел между ними, чертыхаясь на всех известных ему языках. Видимо, ему на роду написано все время впутываться в неприятности. Ладно, посмотрим — не в первый раз… Может, кривая вывезет.
* * *
Из архива древностей Утарийского монастыря, цикл Водяного Змея, круг 18
Помощник Эббет, по поручению его святейшества, для полных летописей. Выдержка из Трактата о гладиаторских боях.
Ознакомившись по поручению его святейшества с богатствами нашего хранилища, в котором содержатся рукописи, датированные от начала Смутных времен, и основываясь на том, что знание является единственной ценностью и что, владея знанием, можно вывести одно событие из другого, поскольку закономерности хода вещей становятся ясны пытливому уму, я пришел к следующим выводам.
Ни одна сложная система — будь то живой организм или государство — не может постоянно находиться в равновесии. Она либо развивается, либо возвращается в исходное состояние — в Хаос, который и дал начало всему в незапамятные времена. Поэтому, когда Институт Кураторства, процветающий уже несколько циклов, лишил граждан империи радостей, связанных с удовлетворением любопытства и жаждой познания, властители Срединного мира оказались перед необходимостью занять чем-то праздные мысли своих сограждан, ибо РАЗУМ ПРАЗДНЫЙ столь же сильно предрасположен к бунту и разрушению, как РАЗУМ ПЫТЛИВЫЙ — к неповиновению и вольнодумству. Тогда и были учреждены гладиаторские бои.
Решение это быстро принесло двойную пользу, поскольку, с одной стороны, подарило любимое развлечение скучающей нации — сначала черни, а потом, как это часто бывает с развлечениями вульгарными и низменными, вошло в моду и у знати. С другой стороны, на арену выводили умирать государственных преступников, что служило наглядным уроком всякого рода бунтовщикам. Конечно, такой способ расправы с политическими противниками не может вызвать ничего, кроме печали, потому что всегда грустно наблюдать, как ближних заставляют драться со своими ближними, друзей — с друзьями, соратников — с соратниками. Больно видеть, как, сражаясь за жизнь, человек предает свою человеческую сущность, но кто решится осудить этих людей? Скорее, достойны порицания те, кто, точно плевелы, взращивает в людях дурные качества, ибо они и впрямь, подобно плевелам, растут легко и быстро. Что же до хороших качеств, они требуют кропотливого воспитания, точно редкие растения в императорском саду. Но до них нет никому никакого дела, ибо управлять массами людей гораздо проще, склоняя их к дурному, чем к хорошему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Другой вопрос, что он предпочел бы заранее знать, кто конкретно и зачем его нанял и каким образом этот наниматель собирается расплачиваться за выполненную работу.
— Предположим, — проронил Тэш, — я начал вас понимать. Только говорите, пожалуйста, помедленнее, я еще не достаточно хорошо схватываю ваш язык.
— Простите, — улыбнулся сенатор, — я слегка увлекся. Вы не стесняйтесь, переспрашивайте, если что.
— Что уж тут переспрашивать, сами знаете, чтобы внедриться в какую-нибудь организацию, — пробурчал Тэш, — нужно хотя бы знать людей, обычаи, жаргон. И много всяких других мелочей. Для этого потребуются годы, ведь в вашем мире я, кроме арены, ничего толком и не видел.
— То, что вам сейчас кажется недостатком, — уверенно возразил сенатор, — на самом деле является огромным преимуществом. Вы же иномирянин. Даю вам слово, иномиряне входят в первостепенный круг интересов этой организации.
— Да при вашем техническом уровне никому вообще не должно быть дела до пришельцев из иных миров. Вы хотя бы свои проблемы решили, — с сомнением бросил Тэш.
— Вы просто не знаете всех наших обстоятельств, — возразил Ранкаст. — О том, что вы иномирянин, знает всего несколько человек. Местная чернь никакого понятия о других обитаемых мирах, естественно, не имеет. По общепринятому мнению, дикарей, подобных вам, ловят на окраине империи, а таких странных существ, как ваш первый противник, — в джунглях. Прелюбопытное, кстати, место эти джунгли. Там водится множество жутких тварей, не дай вам Бог в этом убедиться. Впрочем, не будем отвлекаться. Так вот, как я уже сказал, почти никто понятия не имеет, кто вы такой, но кое-кто догадывается. Поэтому, если вас оставить в покое, снабдив хорошей легендой, то на вас очень быстро выйдут интересующие нас люди.
— Допустим, — согласился Тэш, — а что я-то должен буду делать?
— Да практически ничего. Плывите себе по течению. Об остальном мы уж как-нибудь позаботимся. Имейте в виду, интересующая нас организация может быть связана с восставшими горцами. К счастью, они храбрые, но недалекие люди, иначе нам бы уже давно грозили крупные неприятности. На всякий случай примите к сведению: есть у них один человек, представляющий для нас особую опасность. Нам неизвестно его настоящее имя, одна только кличка — Бесследный. Он исчез сразу после битвы в отрогах Черного хребта. Мы тогда немало их взяли в плен, да и убито было достаточно, но тело Бесследного так никто и не опознал. Если он до сих пор гуляет на свободе, то его авторитетом могут воспользоваться руководители заговорщиков. Такое сплочение наших врагов крайне нежелательно. Так что возьмите это на заметку.
«Чертовщина какая-то, — подумал Тэш, — вечно мне приходится кого-нибудь разыскивать. И, что характерно, при этом я всегда наживаю себе кучу неприятностей».
— Вождь ваших горцев — это не шутка, — мрачно произнес он. — А что я за это получу?
— Всего лишь жизнь, — тяжело вздохнул Ран-каст, — по-моему, весьма ценная штука, не правда ли? Пожалуй, самая большая ценность во Вселенной — для ее обладателя, конечно. И самый бесполезный, ненужный хлам для стороннего наблюдателя. Ибо жизнь, мало того, что имеется в избытке, еще и постоянно воспроизводит себя. Вы согласны со мной?
— Чего? — переспросил Тэш.
— Ах, я опять, наверное, говорю слишком быстро. Ну ладно, гладиатор. С сегодняшнего дня вы поступаете в мое распоряжение. В свою личную охрану я вас пока что не возьму, слишком уж вы непредсказуемы. А вот во внешнюю — пожалуй. Конечно, это не такая интересная жизнь, как на арене, да и острых ощущений значительно меньше, зато и риску тоже меньше. А дальше видно будет. Помните: встречи со мной не ищите, если мне что-нибудь будет нужно, я сам вас найду.
— Не учи ученого, — мрачно пробормотал Тэш. — Вот суки вельможные. Во всех мирах одинаковы!
Сенатор щелкнул пальцами, и двое конвойных, до этого неслышно стоявшие за портьерой, приблизились и повели Тэша к выходу. Он угрюмо брел между ними, чертыхаясь на всех известных ему языках. Видимо, ему на роду написано все время впутываться в неприятности. Ладно, посмотрим — не в первый раз… Может, кривая вывезет.
* * *
Из архива древностей Утарийского монастыря, цикл Водяного Змея, круг 18
Помощник Эббет, по поручению его святейшества, для полных летописей. Выдержка из Трактата о гладиаторских боях.
Ознакомившись по поручению его святейшества с богатствами нашего хранилища, в котором содержатся рукописи, датированные от начала Смутных времен, и основываясь на том, что знание является единственной ценностью и что, владея знанием, можно вывести одно событие из другого, поскольку закономерности хода вещей становятся ясны пытливому уму, я пришел к следующим выводам.
Ни одна сложная система — будь то живой организм или государство — не может постоянно находиться в равновесии. Она либо развивается, либо возвращается в исходное состояние — в Хаос, который и дал начало всему в незапамятные времена. Поэтому, когда Институт Кураторства, процветающий уже несколько циклов, лишил граждан империи радостей, связанных с удовлетворением любопытства и жаждой познания, властители Срединного мира оказались перед необходимостью занять чем-то праздные мысли своих сограждан, ибо РАЗУМ ПРАЗДНЫЙ столь же сильно предрасположен к бунту и разрушению, как РАЗУМ ПЫТЛИВЫЙ — к неповиновению и вольнодумству. Тогда и были учреждены гладиаторские бои.
Решение это быстро принесло двойную пользу, поскольку, с одной стороны, подарило любимое развлечение скучающей нации — сначала черни, а потом, как это часто бывает с развлечениями вульгарными и низменными, вошло в моду и у знати. С другой стороны, на арену выводили умирать государственных преступников, что служило наглядным уроком всякого рода бунтовщикам. Конечно, такой способ расправы с политическими противниками не может вызвать ничего, кроме печали, потому что всегда грустно наблюдать, как ближних заставляют драться со своими ближними, друзей — с друзьями, соратников — с соратниками. Больно видеть, как, сражаясь за жизнь, человек предает свою человеческую сущность, но кто решится осудить этих людей? Скорее, достойны порицания те, кто, точно плевелы, взращивает в людях дурные качества, ибо они и впрямь, подобно плевелам, растут легко и быстро. Что же до хороших качеств, они требуют кропотливого воспитания, точно редкие растения в императорском саду. Но до них нет никому никакого дела, ибо управлять массами людей гораздо проще, склоняя их к дурному, чем к хорошему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86