И ты, Пат, ступай, только сначала умойся, горе мое.
Прошли мы в тихий кабинет, примыкающий к залу, где образцы гробов выставлены. Мак усаживает меня в кресло и наливает какую-то свою заветную настойку.
— Ладно, Тэш, услуга за услугу. Чем могу — помогу.
Мак — умница. Может, он и беспринципный, и продажный, и все у него везде схвачено, но если уж он тебе обязан — в лепешку расшибется.
Поэтому я, долго не мудрствуя, все как есть и выложил. Мак задумчиво потер переносицу.
— Понимаешь, никогда я раньше про Джока не слышал. Но ведь имя — вещь непостоянная. То оно есть, то его нет.
— Скорее всего это кличка, — предполагаю я. — Джок, наверное, происходит от «джокер». В карты, говорят, здорово играет, зараза. А уж под каким именем он по лондонским игорным домам сшивается?..
— А откуда у Большого Билла сведения, что он у нас бывал?
— Не знаю. Мак. Правда, не знаю. В досье половина страниц вырвана. Думаю, Билл как раз к моему приходу их и убрал оттуда.
— Проще прикинуть, кто у нас последнее время банк срывал, — говорит Мак.
— Не учи ученого, — отвечаю. — Значится так:
Гонзалес, хоть его Мария и зовут, но он совсем даже не баба, а наоборот, мужик. Потом Мартин. Это белобрысый такой поверенный. Знаешь его?
— Ну, видел пару раз. Ничего особенного. Поверенный как поверенный.
— И Бьерн. Этого я знаю. Он, по-моему, приезжий, но здесь, в Лондоне, давно сшивается. Вроде все. А на Джока ничего нет. Ни отпечатков пальцев, ни сетчатки, не говоря уж о бертильонаже.
— Гильотинаже?
— Дурак ты темный. Это система такая. Рост, вес. Пропорции. Соотношение частей тела.
— Каких частей? — ухмыляется он.
— Послушай, Мак, — говорю, — мне не до шуток. Не найду я ему Джока, он же так меня прижмет, что дым из ушей повалит. Хоть какую-то наводку дать можешь?
Тут входит Пат. Она уже привела себя в порядок и держит хвост пистолетом.
— Я только о Мартине слышал, — говорит Мак. — На Бишопгейт есть заведение, с виду вполне приличное, там, правда, входной билет дороговат, обслуга живая и все такое… рядом с полицейским участком, знаешь? Кто-то из ребят его там видел. А насчет остальных наведу справки.
Я выбрался из кресла и направился к выходу. Часы показывали только восемь, а такие клубы обычно открывались не раньше десяти. Следовало бы как-то убить время и найти поблизости какую-нибудь забегаловку, где можно было бы прилично пообедать. Пат вроде как двинулась за мной, но Мак прикрикнул на нее, и она неохотно вернулась.
Я был уже на пороге, когда он вдруг окликнул меня.
— Тэш… и вот еще что…
Я вопросительно взглянул на него.
— Будь осторожней.
Я кивнул ему и прикрыл за собой дверь. В кабинете тут же началась бурная перепалка. Мак что-то нетерпеливо выкрикивал, а Патриция не менее энергично возражала ему. Перебранка развивалась так стремительно, что стало ясно — долго она не продлится. Поэтому я, придвинув к стене один из гробов, уселся на него и стал ждать. И« верно, вопли внезапно оборвались, дверь хлопнула — и из кабинета выскочила разъяренная Пат с гневно сверкающими глазами. Увидев меня, она резко остановилась и безуспешно попыталась напустить на себя безразличный вид.
— А я думала, вы ушли, — сказала она.
— Как видишь, нет, я думал, может, ты захочешь немного проветриться. Похоже, здесь было чуть жарковато.
Она взяла себя в руки и даже довольно любезно улыбнулась.
— Я у вас в долгу, мистер Тэш, — произнесла она. — Располагайте мной в любое время.
— В настоящий момент я вовсе не желаю никем располагать. Я просто хочу, чтобы ты составила мне компанию. Время-то обеденное.
Она согласно кивнула и, когда мы вышли из заведения Мака, доверчиво взяла меня под руку. Я подозвал кар с открытым верхом и велел ему отвезти нас на Барбикан.
Погода стояла чудная — в такой вечер только и пускаться во всякие романтические приключения, а не гоняться за подозрительным типом, лишенным имени и биографии.
Над Темзой завис плавучий остров — один из этих новомодных концерт-холлов, которые дрейфуют вдоль рек на воздушной подушке, давая возможность честным и нечестным гражданам полюбоваться, как мимо них под музыку плавно проплывают берега. Огни ажурной хрупкой конструкции растворялись в черной воде под доносящуюся с верхних смотровых площадок томную латиноамериканскую мелодию. Вдалеке, в лучах яростных прожекторов, чернел Тауэрский мост. Теплый летний ветер ласкал длинные волосы Пат, и в отраженном от водной глади призрачном сиянии огней она выглядела удивительно красивой.
Я так расчувствовался, что велел кару сделать лишний круг. Наконец, добравшись до ресторана, мы поднялись наверх, на открытую террасу. Услужливый официант провел нас к столику у парапета и поставил в бокал темную розу. Проглядев меню, мы заказали коктейль из креветок; гордон-блю под белое вино и говядину-баттерфляй под красное. Уже давно я не оттягивался столь шикарно, да еще с такой умопомрачительной девушкой. И мне казалось, будто все праздные взгляды людей за столиком обращены на нас. Зеркальный шар, вращаясь, бросал на полупрозрачные плиты пола, на столовое серебро и хрусталь разноцветные блики, а маленький оркестр на эстраде наигрывал протяжную грустную мелодию.
Пат уже окончательно пришла в себя и теперь, аристократично орудуя ножом и вилкой, что-то щебетала о курсах дизайнеров и о какой-то выставке прикладного искусства. Я вообще-то в этом не шибко разбираюсь, но мешать ей не стал—пусть девчонка выговорится после пережитого потрясения. Откуда же мне было знать, что на нашу долю выпадут испытания, по сравнению с которыми драка в бильярдной покажется просто детским развлечением.
— Вы кого-то разыскиваете? — сменив тему, спросила она.
— Я сыщик. Ищейка. Поэтому, можно сказать, всегда кого-то ищу, — уклончиво ответил я.
— Не хотите говорить, да? — надула губы Пат,
— Детка, я человек откровенный, но на дурацкие вопросы отвечать не намерен. Хочешь разделить со мной мою судьбу на пару часиков — возражать не стану, только с одним условием: если я скажу: «Пат, отваливай!», значит, отваливай. Идет?
— Между прочим, у меня на сегодняшний вечер были совсем другие планы, — холодно заметила она.
— Ну ладно, — примирительно произнес я, — диспозиция у нас такая. Сейчас обедаем, потом едем на Бишопгейт, Там посетим один очень приличный ночной клуб. Затем я посажу тебя в такси и отправлю домой. Идет?
— Идет, — отвечает она своим хрипловатым чарующим голосом.
Конечно, в какое-нибудь злачное место я бы ее за собой не потащил. Опасно, да и зачем добровольно обузу на свою шею вешать. Но клуб на Бишопгейт — место приличное, а мне вдвоем с ней работать будет гораздо сподручнее. Заглянул скучающий лох со своей телкой пару раз поставить на красное — обычное дело…
Вдруг она встает, подходит ко мне и томно так воркует:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Прошли мы в тихий кабинет, примыкающий к залу, где образцы гробов выставлены. Мак усаживает меня в кресло и наливает какую-то свою заветную настойку.
— Ладно, Тэш, услуга за услугу. Чем могу — помогу.
Мак — умница. Может, он и беспринципный, и продажный, и все у него везде схвачено, но если уж он тебе обязан — в лепешку расшибется.
Поэтому я, долго не мудрствуя, все как есть и выложил. Мак задумчиво потер переносицу.
— Понимаешь, никогда я раньше про Джока не слышал. Но ведь имя — вещь непостоянная. То оно есть, то его нет.
— Скорее всего это кличка, — предполагаю я. — Джок, наверное, происходит от «джокер». В карты, говорят, здорово играет, зараза. А уж под каким именем он по лондонским игорным домам сшивается?..
— А откуда у Большого Билла сведения, что он у нас бывал?
— Не знаю. Мак. Правда, не знаю. В досье половина страниц вырвана. Думаю, Билл как раз к моему приходу их и убрал оттуда.
— Проще прикинуть, кто у нас последнее время банк срывал, — говорит Мак.
— Не учи ученого, — отвечаю. — Значится так:
Гонзалес, хоть его Мария и зовут, но он совсем даже не баба, а наоборот, мужик. Потом Мартин. Это белобрысый такой поверенный. Знаешь его?
— Ну, видел пару раз. Ничего особенного. Поверенный как поверенный.
— И Бьерн. Этого я знаю. Он, по-моему, приезжий, но здесь, в Лондоне, давно сшивается. Вроде все. А на Джока ничего нет. Ни отпечатков пальцев, ни сетчатки, не говоря уж о бертильонаже.
— Гильотинаже?
— Дурак ты темный. Это система такая. Рост, вес. Пропорции. Соотношение частей тела.
— Каких частей? — ухмыляется он.
— Послушай, Мак, — говорю, — мне не до шуток. Не найду я ему Джока, он же так меня прижмет, что дым из ушей повалит. Хоть какую-то наводку дать можешь?
Тут входит Пат. Она уже привела себя в порядок и держит хвост пистолетом.
— Я только о Мартине слышал, — говорит Мак. — На Бишопгейт есть заведение, с виду вполне приличное, там, правда, входной билет дороговат, обслуга живая и все такое… рядом с полицейским участком, знаешь? Кто-то из ребят его там видел. А насчет остальных наведу справки.
Я выбрался из кресла и направился к выходу. Часы показывали только восемь, а такие клубы обычно открывались не раньше десяти. Следовало бы как-то убить время и найти поблизости какую-нибудь забегаловку, где можно было бы прилично пообедать. Пат вроде как двинулась за мной, но Мак прикрикнул на нее, и она неохотно вернулась.
Я был уже на пороге, когда он вдруг окликнул меня.
— Тэш… и вот еще что…
Я вопросительно взглянул на него.
— Будь осторожней.
Я кивнул ему и прикрыл за собой дверь. В кабинете тут же началась бурная перепалка. Мак что-то нетерпеливо выкрикивал, а Патриция не менее энергично возражала ему. Перебранка развивалась так стремительно, что стало ясно — долго она не продлится. Поэтому я, придвинув к стене один из гробов, уселся на него и стал ждать. И« верно, вопли внезапно оборвались, дверь хлопнула — и из кабинета выскочила разъяренная Пат с гневно сверкающими глазами. Увидев меня, она резко остановилась и безуспешно попыталась напустить на себя безразличный вид.
— А я думала, вы ушли, — сказала она.
— Как видишь, нет, я думал, может, ты захочешь немного проветриться. Похоже, здесь было чуть жарковато.
Она взяла себя в руки и даже довольно любезно улыбнулась.
— Я у вас в долгу, мистер Тэш, — произнесла она. — Располагайте мной в любое время.
— В настоящий момент я вовсе не желаю никем располагать. Я просто хочу, чтобы ты составила мне компанию. Время-то обеденное.
Она согласно кивнула и, когда мы вышли из заведения Мака, доверчиво взяла меня под руку. Я подозвал кар с открытым верхом и велел ему отвезти нас на Барбикан.
Погода стояла чудная — в такой вечер только и пускаться во всякие романтические приключения, а не гоняться за подозрительным типом, лишенным имени и биографии.
Над Темзой завис плавучий остров — один из этих новомодных концерт-холлов, которые дрейфуют вдоль рек на воздушной подушке, давая возможность честным и нечестным гражданам полюбоваться, как мимо них под музыку плавно проплывают берега. Огни ажурной хрупкой конструкции растворялись в черной воде под доносящуюся с верхних смотровых площадок томную латиноамериканскую мелодию. Вдалеке, в лучах яростных прожекторов, чернел Тауэрский мост. Теплый летний ветер ласкал длинные волосы Пат, и в отраженном от водной глади призрачном сиянии огней она выглядела удивительно красивой.
Я так расчувствовался, что велел кару сделать лишний круг. Наконец, добравшись до ресторана, мы поднялись наверх, на открытую террасу. Услужливый официант провел нас к столику у парапета и поставил в бокал темную розу. Проглядев меню, мы заказали коктейль из креветок; гордон-блю под белое вино и говядину-баттерфляй под красное. Уже давно я не оттягивался столь шикарно, да еще с такой умопомрачительной девушкой. И мне казалось, будто все праздные взгляды людей за столиком обращены на нас. Зеркальный шар, вращаясь, бросал на полупрозрачные плиты пола, на столовое серебро и хрусталь разноцветные блики, а маленький оркестр на эстраде наигрывал протяжную грустную мелодию.
Пат уже окончательно пришла в себя и теперь, аристократично орудуя ножом и вилкой, что-то щебетала о курсах дизайнеров и о какой-то выставке прикладного искусства. Я вообще-то в этом не шибко разбираюсь, но мешать ей не стал—пусть девчонка выговорится после пережитого потрясения. Откуда же мне было знать, что на нашу долю выпадут испытания, по сравнению с которыми драка в бильярдной покажется просто детским развлечением.
— Вы кого-то разыскиваете? — сменив тему, спросила она.
— Я сыщик. Ищейка. Поэтому, можно сказать, всегда кого-то ищу, — уклончиво ответил я.
— Не хотите говорить, да? — надула губы Пат,
— Детка, я человек откровенный, но на дурацкие вопросы отвечать не намерен. Хочешь разделить со мной мою судьбу на пару часиков — возражать не стану, только с одним условием: если я скажу: «Пат, отваливай!», значит, отваливай. Идет?
— Между прочим, у меня на сегодняшний вечер были совсем другие планы, — холодно заметила она.
— Ну ладно, — примирительно произнес я, — диспозиция у нас такая. Сейчас обедаем, потом едем на Бишопгейт, Там посетим один очень приличный ночной клуб. Затем я посажу тебя в такси и отправлю домой. Идет?
— Идет, — отвечает она своим хрипловатым чарующим голосом.
Конечно, в какое-нибудь злачное место я бы ее за собой не потащил. Опасно, да и зачем добровольно обузу на свою шею вешать. Но клуб на Бишопгейт — место приличное, а мне вдвоем с ней работать будет гораздо сподручнее. Заглянул скучающий лох со своей телкой пару раз поставить на красное — обычное дело…
Вдруг она встает, подходит ко мне и томно так воркует:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86