Это всего лишь политика.
Леон поежился. По замку гулял ветер, яркие всадники на гобеленах потускнели, от тканей шел тяжелый дух плесени и мокрой шерсти. И что это они окна не стеклят?
— И как ты себя чувствуешь в роли пугала?
— Нам надо дожить до прибытия Второй Комплексной. Можно и пугалом потрудиться, если надо. Чем плохо, если Орсон будет относиться к нам с должным пиететом? У него, чай, своих шпионов на побережье хватает. Ну что нам может угрожать, Леон?
Ах, как внушительно выглядел причаливший к побережью около рыбацкой деревушки легкий корабль под золотистыми парусами (сплошь маскировка, пластик и синтетика, сборная коробка, неспособная выдержать ни одного серьезного шторма), как величественно сошли по сходням послы, одетые в шелка и бархат (крашеные анилиновыми красителями), как склонилась в поклоне, выстроившись в ряд, команда корабля (отбывающая Первая Комплексная, чья база расположилась на пустынном островке в дельте реки), какие торжественные были у них лица (все исподтишка скалили зубы) и с каким восторгом смотрел на прибывших крохотный дозорный отряд (крохотный, поскольку упомянутое побережье было пусто испокон веку), и Берг, величественно поведя рукой, сказал: «Проводите нас к вашему государю».
— А то, что Ганед-Основатель начинал с горсткой сподвижников… а стал правителем целой империи.
— По-твоему, — нахмурился Берг, — нам надо держаться Ансарда?
— Он именно на это и намекает… Ансард, я имею в ииду. А Эрмольд намекает, что надо держаться Ретры. Мы поставили не на ту лошадь, Берг…
— Погоди, — поморщился Берг, — погоди, не горячись… Ты же верно сказал — мы не связаны вассальной клятвой. Мы вольны выбирать, никто нас за это не осудит. Уж не Терра, во всяком случае. Посмотрим — еще есть время.
— У меня такое чувство, — горько сказал Леон, — что времени совсем нет.
* * *
Айльф проскользнул в дверь так бесшумно, что Леон вздрогнул.
— Что тебе? — недовольно сказал он.
— Сударь, — шепотом сказал юноша, — я хотел, чтобы вы глянули кое на что… Только…
— Да?
— Издали.
— Любопытство тебя погубит, — проворчал Леон, — ну что там еще?
— Это не здесь, — все так же тихо отозвался Айльф, — это в людской…
Леон пожал плечами.
— Ладно, пошли, если хочешь.
Берг, повернувшись к Айльфу спиной, прикрыл ладонью фон.
— Идите-идите, — проворчал он. — Я найду, чем заняться.
В людской было полутемно… как и повсюду… чадил и трещал один-единственный факел, укрепленный на медном кольце. В углу на матрасе спал мальчишка-конюший.
— Ну, и что? — сердито спросил Леон. Пол был холодный — это ощущалось даже сквозь подошвы мягких кожаных сапог.
— Возьмите факел, сударь… — по лицу Айльфа бродили темные тени. — Только не подходите близко.
Почему-то прикрывая рот и нос полой куртки, он подошел к матрасу и перевернул мальчишку на спину. Тот даже не проснулся.
Леон почувствовал, как холод поднимается все выше — теперь мурашки поползли по спине.
— Что? — тоже шепотом спросил он.
— На шее, сударь, — уныло сказал Айльф, — и под мышками… Будете смотреть?
— Нет, — сказал Леон, — не буду. Послушай… Ноги в руки, беги к амбассадору Бергу, скажи ему, Леон велел обработать тебя. Скажи, был у нас такой разговор. И не уходи, пока он не сделает тебе… наговор против заразы. Вообще никуда не уходи, слышишь!
— Леди Герсенда велела прийти попеть ей вечером.
— К леди Герсенде можно. Но учти — ты тут не был. Ничего не видел, ничего не слышал. Ясно?
— Чего тут не понять, сударь.
— Вот и молодец. Ступай.
Леон проводил взглядом своего дурного вестника. «Надеюсь, Берг сообразит вкатить ему антигистаминный препарат — помимо сыворотки… Черт его знает, как они реагируют на чужеродный белок…»
Он подождал еще немного, потом двинулся в покои маркграфа — коридор, лестница, еще коридор. Гвардеец на дверях…
— Доложите его светлости, — сказал он. — Дело срочное.
* * *
— Я ожидал этого, — спокойно произнес маркграф, — но не так быстро… Что побудило вас пойти в людскую, амбассадор Леон?
— Искал своего слугу, — Леон досадливо покачал головой, — а этой твари в людской-то и не было… болтался на кухне, чтоб ему пусто было…
— Он знает? — быстро спросил маркграф.
— Нет, ваша светлость…
Леон хотел сказать, что даже амбассадор Берг не знает, потом передумал.
— Вам не о чем тревожиться — никто ничего не узнает. От нас, во всяком случае.
— Хорошо, — задумчиво проговорил маркграф. — А вы-то сами не боитесь заразиться, мессир Леон?
— Нет, — честно сказал Леон, — лекари Терры — а они великие знахари — предвидели такую возможность.
— Вы заговорены?
— Против мора — да…
— Забавно, — пробормотал маркграф, — а я-то в эти заговоры не верил. Кто стоит на наружной двери? — обратился он к гвардейцу.
— Люди лорда Ансарда, ваша светлость.
— Очень хорошо. Позовите Варрена. А вы погодите минуту, амбассадор.
— Возьмешь двоих, — велел он появившемуся в дверях Варрену, — пусть вынесут это дерьмо за ворота, обольют маслом и сожгут… Потом… сам знаешь… Так что бери кого не жалко.
Варрен молча кивнул.
— И молчи пока. Ясно?
— Ясно, ваша светлость, — коротко ответил Варрен, коротко поклонился и вышел.
— Передайте амбассадору Бергу, что вам обоим предстоит сопровождать меня в Ретру… Выезжаем в полдень. А теперь, мессир Леон, мне нужно побыть одному.
* * *
«Жучок» работал неплохо, только слушать пока было особенно и нечего — плескалась вода в тазу для умывания, Ансард мурлыкал какую-то песенку… Отпустил слугу… Тут стало совсем тихо, тогда Берг и поднял взгляд. Сорейль стояла в дверях — она казалась бы бледным призраком, случайно забредшим сюда из фамильных казематов, если бы не укрепленные по бокам двери факелы, очерчивающие ее силуэт волной жидкого пламени… Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Берг мучительно пытался придумать, что бы такое сказать, чтобы не отпугнуть ее, но не успел — она скользнула в комнату, и точно так же, бесшумно, плавно, соскользнул с ее плеч плащ…
* * *
Сейчас в окне клубилась мокрая тьма, но днем он увидел бы угловую башню, а за ней — бурую взбаламученную реку и раскисшую дорогу… а не зеленые нивы с Дальней кромкой синих гор на горизонте, как из окна своей спальни в Ворлане.
Примас уже сидел в приемной — хрупкий, напряженный, зябко пряча руки в широкие рукава шерстяного балахона.
Слуги в комнате не было — лишь гвардеец, впустивший священника, дежурил у двери, и лорд Ансард сам плеснул себе из стоявшего на решетке жаровни сосуда в тяжелый серебряный кубок.
— Устраивайтесь поудобнее, ваше святейшество, — произнес Ансард, — вина?
Примас покачал головой.
— Я не очень хорошо понимаю, зачем вы меня пригласили.
— Я тут человек новый, — сказал Ансард, усаживаясь в кресло напротив примаса, — посторонний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Леон поежился. По замку гулял ветер, яркие всадники на гобеленах потускнели, от тканей шел тяжелый дух плесени и мокрой шерсти. И что это они окна не стеклят?
— И как ты себя чувствуешь в роли пугала?
— Нам надо дожить до прибытия Второй Комплексной. Можно и пугалом потрудиться, если надо. Чем плохо, если Орсон будет относиться к нам с должным пиететом? У него, чай, своих шпионов на побережье хватает. Ну что нам может угрожать, Леон?
Ах, как внушительно выглядел причаливший к побережью около рыбацкой деревушки легкий корабль под золотистыми парусами (сплошь маскировка, пластик и синтетика, сборная коробка, неспособная выдержать ни одного серьезного шторма), как величественно сошли по сходням послы, одетые в шелка и бархат (крашеные анилиновыми красителями), как склонилась в поклоне, выстроившись в ряд, команда корабля (отбывающая Первая Комплексная, чья база расположилась на пустынном островке в дельте реки), какие торжественные были у них лица (все исподтишка скалили зубы) и с каким восторгом смотрел на прибывших крохотный дозорный отряд (крохотный, поскольку упомянутое побережье было пусто испокон веку), и Берг, величественно поведя рукой, сказал: «Проводите нас к вашему государю».
— А то, что Ганед-Основатель начинал с горсткой сподвижников… а стал правителем целой империи.
— По-твоему, — нахмурился Берг, — нам надо держаться Ансарда?
— Он именно на это и намекает… Ансард, я имею в ииду. А Эрмольд намекает, что надо держаться Ретры. Мы поставили не на ту лошадь, Берг…
— Погоди, — поморщился Берг, — погоди, не горячись… Ты же верно сказал — мы не связаны вассальной клятвой. Мы вольны выбирать, никто нас за это не осудит. Уж не Терра, во всяком случае. Посмотрим — еще есть время.
— У меня такое чувство, — горько сказал Леон, — что времени совсем нет.
* * *
Айльф проскользнул в дверь так бесшумно, что Леон вздрогнул.
— Что тебе? — недовольно сказал он.
— Сударь, — шепотом сказал юноша, — я хотел, чтобы вы глянули кое на что… Только…
— Да?
— Издали.
— Любопытство тебя погубит, — проворчал Леон, — ну что там еще?
— Это не здесь, — все так же тихо отозвался Айльф, — это в людской…
Леон пожал плечами.
— Ладно, пошли, если хочешь.
Берг, повернувшись к Айльфу спиной, прикрыл ладонью фон.
— Идите-идите, — проворчал он. — Я найду, чем заняться.
В людской было полутемно… как и повсюду… чадил и трещал один-единственный факел, укрепленный на медном кольце. В углу на матрасе спал мальчишка-конюший.
— Ну, и что? — сердито спросил Леон. Пол был холодный — это ощущалось даже сквозь подошвы мягких кожаных сапог.
— Возьмите факел, сударь… — по лицу Айльфа бродили темные тени. — Только не подходите близко.
Почему-то прикрывая рот и нос полой куртки, он подошел к матрасу и перевернул мальчишку на спину. Тот даже не проснулся.
Леон почувствовал, как холод поднимается все выше — теперь мурашки поползли по спине.
— Что? — тоже шепотом спросил он.
— На шее, сударь, — уныло сказал Айльф, — и под мышками… Будете смотреть?
— Нет, — сказал Леон, — не буду. Послушай… Ноги в руки, беги к амбассадору Бергу, скажи ему, Леон велел обработать тебя. Скажи, был у нас такой разговор. И не уходи, пока он не сделает тебе… наговор против заразы. Вообще никуда не уходи, слышишь!
— Леди Герсенда велела прийти попеть ей вечером.
— К леди Герсенде можно. Но учти — ты тут не был. Ничего не видел, ничего не слышал. Ясно?
— Чего тут не понять, сударь.
— Вот и молодец. Ступай.
Леон проводил взглядом своего дурного вестника. «Надеюсь, Берг сообразит вкатить ему антигистаминный препарат — помимо сыворотки… Черт его знает, как они реагируют на чужеродный белок…»
Он подождал еще немного, потом двинулся в покои маркграфа — коридор, лестница, еще коридор. Гвардеец на дверях…
— Доложите его светлости, — сказал он. — Дело срочное.
* * *
— Я ожидал этого, — спокойно произнес маркграф, — но не так быстро… Что побудило вас пойти в людскую, амбассадор Леон?
— Искал своего слугу, — Леон досадливо покачал головой, — а этой твари в людской-то и не было… болтался на кухне, чтоб ему пусто было…
— Он знает? — быстро спросил маркграф.
— Нет, ваша светлость…
Леон хотел сказать, что даже амбассадор Берг не знает, потом передумал.
— Вам не о чем тревожиться — никто ничего не узнает. От нас, во всяком случае.
— Хорошо, — задумчиво проговорил маркграф. — А вы-то сами не боитесь заразиться, мессир Леон?
— Нет, — честно сказал Леон, — лекари Терры — а они великие знахари — предвидели такую возможность.
— Вы заговорены?
— Против мора — да…
— Забавно, — пробормотал маркграф, — а я-то в эти заговоры не верил. Кто стоит на наружной двери? — обратился он к гвардейцу.
— Люди лорда Ансарда, ваша светлость.
— Очень хорошо. Позовите Варрена. А вы погодите минуту, амбассадор.
— Возьмешь двоих, — велел он появившемуся в дверях Варрену, — пусть вынесут это дерьмо за ворота, обольют маслом и сожгут… Потом… сам знаешь… Так что бери кого не жалко.
Варрен молча кивнул.
— И молчи пока. Ясно?
— Ясно, ваша светлость, — коротко ответил Варрен, коротко поклонился и вышел.
— Передайте амбассадору Бергу, что вам обоим предстоит сопровождать меня в Ретру… Выезжаем в полдень. А теперь, мессир Леон, мне нужно побыть одному.
* * *
«Жучок» работал неплохо, только слушать пока было особенно и нечего — плескалась вода в тазу для умывания, Ансард мурлыкал какую-то песенку… Отпустил слугу… Тут стало совсем тихо, тогда Берг и поднял взгляд. Сорейль стояла в дверях — она казалась бы бледным призраком, случайно забредшим сюда из фамильных казематов, если бы не укрепленные по бокам двери факелы, очерчивающие ее силуэт волной жидкого пламени… Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Берг мучительно пытался придумать, что бы такое сказать, чтобы не отпугнуть ее, но не успел — она скользнула в комнату, и точно так же, бесшумно, плавно, соскользнул с ее плеч плащ…
* * *
Сейчас в окне клубилась мокрая тьма, но днем он увидел бы угловую башню, а за ней — бурую взбаламученную реку и раскисшую дорогу… а не зеленые нивы с Дальней кромкой синих гор на горизонте, как из окна своей спальни в Ворлане.
Примас уже сидел в приемной — хрупкий, напряженный, зябко пряча руки в широкие рукава шерстяного балахона.
Слуги в комнате не было — лишь гвардеец, впустивший священника, дежурил у двери, и лорд Ансард сам плеснул себе из стоявшего на решетке жаровни сосуда в тяжелый серебряный кубок.
— Устраивайтесь поудобнее, ваше святейшество, — произнес Ансард, — вина?
Примас покачал головой.
— Я не очень хорошо понимаю, зачем вы меня пригласили.
— Я тут человек новый, — сказал Ансард, усаживаясь в кресло напротив примаса, — посторонний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107