* * *
— Нам нужно обсудить дальнейшую стратегию, Леон. В свете того, что произошло.
Леон неохотно поднял глаза; он сосредоточенно царапал кинжалом гладкую поверхность стола — все же занятие.
— Какая может быть стратегия? — Леон устало потер рукой лицо. — О чем ты?
— Поскольку Красный Сигнал исключает любую деятельность… — Берг многозначительно смолк.
— Так мы ничего и не делаем. Куда уж дальше? Бросить все и бежать в леса? Корчить из себя местных отшельников, пока связь не возобновится? Это бы еще сошло с рук, будь Солер по-прежнему процветающим краем. Но при нынешней смуте… Да стоит нам хоть чуть удалиться от замка, нас прирежут на первом же постоялом дворе и мясо пустят на засолку. Кто нас, чужаков, хватится?
— Не валяй дурака. Ты не хуже меня знаешь, о чем я говорю. Я предлагаю отсидеться на Фембре. Ну, тот остров в дельте Пенны, где располагалась Первая Комплексная. Там убежище, склад…
— Что? — недоверчиво спросил Леон. — Вот взять и так, по-английски, не прощаясь? Только ты да я?
Берг поглядел на него в упор:
— Ты о Сорейль, верно? Нет, я не оставлю ее. Она пойдете нами.
— Вот теперь ты ведешь себя неразумно, — раздраженно сказал Леон. — Потому что это запрещено.
— В обычных обстоятельствах — да. Но сейчас не обычные обстоятельства.
— Это не оправдание. В чужих мирах все обстоятельства необычные. Берг, из нас двоих самым рассудительным всегда был ты. А сейчас ты поступаешь… Скажем так, неразумно.
«Мы поменялись ролями», — подумал он. И тут же Берг, точно вторя его мыслям, умоляюще сказал:
— Послушай, ну не строй из себя тупого исполнителя инструкций — в сущности говоря, ты первый их нарушил. Как будто ты согласен уйти и бросить мальчишку?
— А кто вообще тебе сказал, что я согласен уйти? Я…
Берг обернулся к двери.
— Легок на помине. Почему ты всегда входишь без стука, парень? Ты что, подслушивал?
— Вас подслушаешь, — рассудительно произнес Айльф, — кто ваш дикарский язык разберет? Маркграф Солерский, его светлость прислал меня. Он велел передать вам, сударь, что желает вас видеть. Он ждет в кабинете…
— Передай, что мы сейчас будем, — кивнул Берг. Айльф хмыкнул и многозначительно поглядел на Берга.
— Он велел прийти только вам, амбассадор Берг. Вам одному.
— Ладно, — кивнул Берг, — передай, я приду. Когда Айльф прикрыл за собой дверь, Берг недоуменно поглядел на Леона:
— Почему только я?
— Потому что они наконец поняли, кто тут главный, — ехидно сказал Леон.
— Ну и ну… — недоуменно покачал головой Берг, — побудь на связи, ладно? На всякий случай.
— На какой случай? — безнадежно спросил Леон.
Его светлость маркграф Солерский облачен был в охотничий костюм, что явно свидетельствовало в пользу неофициального характера приема.
Берг склонил голову и, дождавшись ответного благосклонного кивка, придвинул тяжелый стул и уселся напротив.
— Слушаю вас, государь, — сказал он.
Но тот молчал, глядя на переплетенные пальцы. Берг тоже молчал. Наконец, когда тишина в комнате стала невыносимой, маркграф резко спросил:
— Полагаю, вы осведомили Терру об обстановке в Солере?
— Терре, — осторожно подбирая слова, ответил Берг, — известно, что творится в Срединных графствах. В том числе и в Солере.
— И что она собирается предпринять?
— Ничего, заверяю вас. Терра не вмешивается во внутренние дела.
— По своей воле не вмешивается, — подчеркнул его светлость.
— До сей поры, — спокойно сказал Берг, — никому еще не удавалось навязать Терре свою волю.
— Быть может, ваши владетели просто опасаются приводить корабль в чумную страну?
— Быть может, и так… Зачем им рисковать? Достаточно того, что мы здесь.
— Ретра, — заметил маркграф, — тоже осведомлена о том, что делается в Солере. И она выводит к своей границе войска.
— Я их понимаю, — осторожно сказал Берг.
— Я тоже их понимаю. Увы, боюсь, что в нынешней ситуации я бессилен удержать народный гнев. Мои люди рвутся на Ретру. Она, понимаете ли, душила Солер пошлинами в благополучные годы, а сейчас, когда наши закрома пусты…
«Как удачно, — подумал Берг, — что народный гнев обратился именно на Ретру — а не на тех, что поближе. В солерском замке сейчас паршиво, но никто вроде бы пока не пухнет с голоду».
— Ретра богаче Солера, это верно, — согласился Берг.
— Неизмеримо…
— Пожалуй… Но, по слухам, там скоро будет не лучше, чем в Солере.
— Я обещал этому мерзавцу Эрмольду, — задумчиво проговорил маркграф, — и сдержу слово. Но, если вдуматься, чего оно стоит, данное клятвопреступникам? Орсон обещал нам безопасность…
— Орсон погиб, — все так же осторожно сказал Берг, — а слово есть слово.
— Верно. Вот и я так думаю. Но вот если бы отыскалась могущественная сила, которая не имела бы никаких обязательств перед Ретрой?
Он еле двигал челюстью, точно одеревенел, и Берга вдруг осенило.
«Да ему стыдно, — подумал он. — Понятия о чести связали его по рукам и ногам, а он пытается разорвать эти путы… Господи, да если он переступит через себя, если убедит себя в том, что понятия „честь“ и „слово государя“ пустой звук, он больше ни перед чем не остановится. Ну и влипли же мы… Да еще и этот… непредвиденный фактор… Как все наметалось…»
— Государь, — решился он, — уж если вы ищете помощи, почему вы ищете ее у нас? Почему бы вам не обратиться к тем, кто гораздо могущественнее?
На какой-то момент в комнате воцарилось тяжелое неловкое молчание, точно терранский амбассадор вдруг начал ни с того ни с сего снимать штаны на официальном приеме, потом маркграф медленно поднял брови.
— Это к кому же?
— К… — он не решался сказать прямо, словно и сам стал одним из местных, аборигеном, в чью плоть и кровь въелся страх перед запретными словами, — к тем, кто внизу… полагаю… Из того, что я слышал, если правильно к ним обратиться, они…
— Мало того, что вы мне советуете искать милости у нечисти, — холодно сказал его собеседник, — так еще у нечисти несуществующей. Я не склонен к тому божественному экстазу, в котором нынче пребывает святой отец, но лучше уж так, чем… Это даже не ересь… это кощунство.
Берг выпрямился во весь свой внушительный рост и так же холодно посмотрел ему в глаза.
— Я вашей веры не оскорблял, — медленно, с расстановкой произнес он, — мы просто не поняли друг друга.
— Очень на это надеюсь, — внушительно ответил маркграф.
«Вот зараза, — подумал Берг, — что это я как мальчишка. Какой черт меня дернул?»
— Вы правы, я вас, вероятно, просто неправильно понял, — неожиданно покладисто произнес маркрграф, — вы достойный человек и не посоветуете дурного… Простите, если я был резок… Сердце мое разрывается при виде этого разорения. Смута, голодные бунты… Этого не должно допускать, если ты достойный правитель. Ведь долг сильного — заботиться о малых сих, о тех, кто слаб… старики, дети, женщины… В особенности молодые, красивые женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107