Неожиданно Дживи показалось, что Бьорк улыбается. Он резко повернулся, но улыбка или, что там у нее было на лице, тут же исчезла.
— Да, очень интересное. Благодаря моему отцу.
Вот оно что. Тогда она может владеть и фугой. В общем-то, этого следовало ожидать. Но тогда ее отец должен был занимать очень высокое положение в Гильдии, иначе он не смог бы передать ей свое мастерство. Судя по возрасту девушки, ее отцу сейчас никак не меньше тридцати пяти лет, а может и больше. Обычно Убийцы не доживали до такого возраста, если же им это удавалось, то они отходили от дел. Закон запрещал бывшим Убийцам жить на континенте, и их ссылали на юг, в Пылающие Земли. Так что ее отец, скорее всего, мертв или находиться в изгнании.
— Наверное, мне бы доставила большое удовольствие встреча с твоим отцом.
— Он был с вами знаком. И безусловно, получал от этого большое удовольствие.
Так, понятно. Отсюда следуют две вещи. Во-первых, ее отца действительно здесь больше нет. А во-вторых, то, что Дживи был с ним знаком, сильно суживает круг подозреваемых. Пожалуй, он сможет вычислить того, кто предательски выдал секреты Гильдии постороннему. Учитель быстро перебрал в памяти имена знакомых мастеров. Альтер не мог иметь детей из-за физического изъяна. Мугаби вообще с рождения ненавидел женщин и всегда их сторонился. Мконо все еще жив. Так что остается…
Истина вдруг открылась ему. О пернатые Боги! Дживи пристально вгляделся в лицо девушки, выискивая знакомые черты. Так и есть. Теперь он знал совершенно точно — он увидел сходство. Ньига! Она была дочерью мастера Ньига.
Но для чего отец тренировал ее? Старик никогда и ничего не делал без причины. Он был самым великим мастером фуги в Гильдии. Его мастерство простиралось столь далеко, что он даже женщину смог обучить воинскому искусству. Ньига был очень скрытен, и никто во всем мире не мог сказать, что знает его достаточно хорошо, даже Дживи, хотя как раз он и имел на это больше оснований, чем кто бы то ни было. Потому что мастер Ньига был и его отцом.
Мать Дживи умерла при родах, и значит Бьорк приходилась ему сводной сестрой, если, конечно, его догадка верна. Проклятье! Во всем этом крылась какая-то тайна.
Учитель решил продолжить словесную дуэль.
— Твой отец был великим человеком.
— И я знаю, кем он был, и знаю, кто ты.
— Да.
— Я знаю, что ты знаешь.
— У него был весьма необычный образ мыслей, не так ли?
— Зачем он сделал из тебя то, что ты есть?
— У великих людей все иначе.
— Это твоя забота, брат.
Тебе придется самому во всем разобраться. Ах вот как. У отца, похоже, имелась какая-то тайная цель, и девушка знает о ней, но молчит. Испытывает его. Какая дерзость!
Дживи вдруг пришло в голову, что во всем этом есть какое-то явное несоответствие. Два ученика, «схватившие» Бьорк, в подметки ей не годились, а это значит, что она позволила им поймать себя. Почему? А случай в пустыне? Зачем нужен был этот бой? Все, что от нее требовалось, так это намекнуть о своем предназначении, и заинтригованный Дживи не успокоился бы, пока не докопался до истины. Она должна это понимать. И все-таки поступила иначе. Зачем?
Что ей нужно? Если она знает ката и умеет играть фугу, то она, по всей вероятности, должна знать и Закон. То, что они близкие родственники, ничего не меняет — для Закона нет исключений Она умрет. И все-таки Бьорк позволила захватить себя в плен. Ради чего?
Неожиданно девушка, спокойно лежавшая на диване, пошевелилась. Ее взгляд затуманился, одежда распахнулась, приоткрыв стройные, мускулистые ноги, колени немного раздвинулись. Дживи вдруг заметил, что кроме легкой туники на ней ничего нет. Он почувствовал силу исходившего от нее желания, и сам удивился своей реакции. Никогда за всю свою жизнь он не встречал более красивой женщины. И дело здесь было не столько в физической красоте Бьорк, сколько в том огне, который пылал в ней. Ни одна женщина из тех, кого Дживи знал раньше, не могла с ней сравниться. Бьорк была его Контрапунктом. Она похожа на Дживи, они обучались одному и тому же искусству, но в тоже время в ней какая-то тайна. Сейчас больше всего на свете Учитель «Гильдии Не Имеющих Гнезда» хотел сжать ее в своих объятиях, слиться с ней воедино и исполнить самый древний из всех танцев.
Разумеется, на лице Дживи не отразилось ничего Он прошел долгий путь к мастерству и многому научился. Он умел не только стрелять, смешивать яды и наносить смертельные удары руками и ногами, но и контролировать свое тело. Всегда. Дживи успокоил бурлящую в жилах кровь и погасил зародившийся импульс. Внешне он остался совершенно спокоен.
И все-таки она догадалась. Девушка улыбнулась и снова чуть-чуть повернулась. Волшебное наваждение мгновенно исчезло так же быстро, как и появилось. Но это не играло уже никакой роли. Он ей нравился, и теперь Бьорк знала, что это чувство взаимно.
И Дживи об этом знал. Но думал он о другом. Фуга. Канон. Мелодия Контрапункта, пришедшая к ним от Начала Времен, когда его предки повелевали небом этого мира. Это искусство шлифовалось веками, но суть его никогда не менялось. Чтобы постичь ее, требовались долгие годы тренировок. И Дживи никогда не встречал женщины, которая владела этим знанием на таком высоком уровне, никогда даже не предполагал, что такое возможно.
Неожиданно Учитель почувствовал себя неуютно. Ему вдруг показалось, что он слаб, слеп и не способен к полету. Он не понимал смысла происходящего.
— Мне придется отлучится ненадолго, уладить кое-какие дела.
Когда я вернусь, мы поговорим подробнее.
— Мне нужно все хорошенько обдумать, а ты будь умницей и подожди меня.
— Да, конечно.
Ленивые морские волны тихо плескались о тяжелые сваи пристани. Волна разбивалась о берег и умирала среди отбросов, гнилых деревяшек, липкого ила и еще бог весть чего, а потом уходила, чтобы уступить место следующей. Ветер принес с моря запах соли и рыбы. Иногда этот ветер превращался в бурю, которая с ревом проносилась над городом и бесследно исчезала в великой пустыне. Но сейчас тишину нарушали только плеск воды и печальные крики птиц, разыскивающих себе пропитание среди мусорных куч у рыбацких лачуг. Обычно эти звуки не мешали Дживи медитировать, наоборот, наполняли его душу покоем.
Но не сегодня. Сегодня море могло подарить умиротворение кому угодно, но только не Учителю Убийц.
Все дело в девушке. Он не хотел, чтобы она умирала. Он не мог прогнать от себя воспоминание о ее полуобнаженном белеющем в сумраке комнаты теле. И дело даже не только в физическом влечении. Просто больше всего на свете Дживи хотелось оставить ее среди живых. Но это невозможно. Закон требовал смерти, а Учитель был хранителем Закона. Тысячелетиями Убийцы придерживались своих традиций и так должно быть и впредь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91