Почувствовав, что воздух вокруг меня наливается слабой красноватой дымкой, я так же, жестом, предложил девушкам воспользоваться кальяном. Через какое-то время мы уже дружелюбно улыбались друг другу, а еще один кувшин вина вкупе с волшебным содержимым кальяна окончательно помог растаять холодку неловкости…
* * *
Утро началось, как всегда в последнее время, с уже ставших привычными тычков. Я открыл глаза. Передо мной стоял, неодобрительно покачивая головой, Корасайоглы. И немудрено. Я и две нежно прижавшиеся ко мне девушки являли точную копию быстро промелькнувшего и так же быстро запрещенного к показу полупорнографического рекламного ролика о мужике, что пьет Тинькофф, пока остальные довольствуются нормальным пивом.
– Спокойно, академик. – Я приподнялся, нашарил неподалеку кувшин с остатками вина и опростал его. – Теперь холодный душ, чашечку кофе, и я готов приступить к свершению подвигов во славу «и прямого и единственного».
– Тебе следовало хорошо отдохнуть перед дальней дорогой, – все так же неодобрительно покачивая головой, произнес Корасайоглы.
– Если это, по-твоему, не отдых, – я обвел рукой спящих среди подушек и кувшинов двух девушек, – то ты просто средневековый извращенец.
– Пойдем, – маг резко повернулся и направился к выходу.
Я с грустью взглянул на соблазнительно раскинувшиеся тела и последовал за магом.
Будни
Корасайоглы пристроил меня к купеческому каравану, направлявшемуся куда-то в северо-восточном направлении. На полдороге я должен был расстаться с купцами и продолжить путь уже в полном одиночестве через пустыню Шараф.
Я повторюсь: ничто так не побуждает к размышлениям и воспоминаниям, как дорога. Особенно на спине верблюда. Плавные колыхания этого корабля пустыни с утра до вечера с коротким перерывом на обед быстро привели меня к соответствующему философскому настрою. Перед глазами как наяву встало мое южное путешествие…
* * *
– Еще раз! – требовательно крикнул оператор. – И постарайся не разворачиваться лицом к камере! Ты пока еще не в главной роли!
Я покорно кивнул и полез на крышу полуразрушенного склада. Все это очень напоминало старый французский фильм с Бельмондо в главной роли, где он играл каскадера. «Чудовище», кажется…
С той поры, как наш поезд остановился у перрона одного из городков юга России, и начались мои трудовые будни. Напрыгался и набегался я на всю оставшуюся жизнь. Кстати, прояснился и не совсем понятный поначалу альтруизм моего одноклассника Промыслина. Со знаменитостью, нанятой на главную роль, мы оказались одного роста и одного телосложения. А когда со мной поработали гримеры, то и внешностью мы стали достаточно похожи. По крайней мере, дальние планы я пахал за своего героя от и до. Знаменитости оставалось лишь делать умное и мужественное лицо в отдельных сценах, после того как я валился с крыши строения или грузовика, вламывался в окно дома в брызгах стекла или пролетал через кроны деревьев… В общем, те, кто смотрел вышеупомянутый фильм, легко представят, каким образом мне приходилось отрабатывать зарплату. Знаменитость же просиживала штаны в шезлонге рядом с оператором или Санькой Промыслиным, внимательно наблюдая, чтобы в кадре я выглядел помужественней.
Обычно съемочный день начинался так: мы выезжали на натуру, где по сценарию знаменитость вела разговор с очередным другом, после чего шла сцена убиения данного друга нехорошими дяденьками с той стороны. На одни только съемки мертвых тел было сразу закуплено несколько ящиков «нашего томатного спонсора», которым, не скупясь, поливали «убиенных». За сценой убийства обычно шла сцена возмездия… Главный герой, аки архангел Гавриил, являлся среди нехороших дяденек и карал их на полную катушку. Каждое такое появление обязательно сопровождалось несколькими трюками, которые и приходилось отрабатывать мне.
Кстати, и на друзьях главного героя Промыслин прилично сэкономил. Ассистенты еще в первый день приезда пробежались по тренажерным залам и барам, навербовав там местных начинающих бизнесменов, проходящих реабилитационные и восстановительные процедуры после неудачных бизнес-проектов типа контроля за тем или иным рынком или мини-маркетом. Эти ребята с чугунными мускулами бывших спортсменов-профессионалов бросились чуть ли не в очередь записываться для участия в съемках. Видать, решили Шварценеггеры доморощенные, что их моментально сделают русскими Терминаторами…
В конце концов мне надоели сплошные забеги и прыжки на различные дистанции, и я попросил сценарий, чтобы попробовать понять, куда же меня занесло и когда все это закончится.
Как и следовало ожидать, сценарий фильма не блистал оригинальностью. Незамысловатая история о контрак-тнике, прибывшем служить на юг и влюбившемся в местную уроженку из маленького, но очень гордого клана…
На героине Санька также сэкономил. Жгучую брюнетку, долженствующую изобразить возлюбленную главного героя, подчиненные Промыслина выискали то ли в каком-то местном ночном клубе или кабаре, то ли в доме народного творчества, чудом продолжавшем существовать в наше нелегкое героическое время свершений во славу цивилизации с человеческим лицом.
Претенденток, кстати, было несколько, но просмотр выиграла дама, явившаяся без влиятельного покровителя. Когда последние, бряцая килограммовыми золотыми цепями на мощных шеях, заявились в номер Промыслина на предмет выяснения отношений, Санька моментально вывернулся из щекотливого положения, грозящего нешуточным мордобоем, навешав лапши на уши друзьям разочарованных красоток: мол, фильм насыщен довольно откровенными эротическими сценами в духе Тинто Брасса, где главной героине предстоит сниматься без всяких дублерш.
Естественно, новая девушка привлекла повышенное внимание к своей персоне нашего главного продюсера и режиссера Промыслина, а секретарь-референт отошла в тень, Лёлик была вне себя от ярости и изобретала планы отмщения. А избрала для своих откровений меня, видимо памятуя о нашем более чем близком знакомстве в поезде. Так что мне приходилось пахать, как папе Карло: днем – на съемочной площадке, а вечером – в номере гостиницы, где меня встречала кипящая от негодования секретарь-референт…
* * *
– Пошли ужинать, Максум! – раздался крик от соседнего костра.
Я поднялся, отгоняя прочь мысли о недавнем прошлом, и направился к купцам. Тащился я с этим караваном уже пять дней. Ни купцы, ни караван-баши не торопились. Купцы удачно распродались в Карнаке – столичном городе Магриба – и теперь возвращались домой. Сегодня была наша последняя совместная стоянка. Завтра утром караван поворачивал на восток, а мне предстоял путь по совершенно безлюдной холмистой местности в полном одиночестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
* * *
Утро началось, как всегда в последнее время, с уже ставших привычными тычков. Я открыл глаза. Передо мной стоял, неодобрительно покачивая головой, Корасайоглы. И немудрено. Я и две нежно прижавшиеся ко мне девушки являли точную копию быстро промелькнувшего и так же быстро запрещенного к показу полупорнографического рекламного ролика о мужике, что пьет Тинькофф, пока остальные довольствуются нормальным пивом.
– Спокойно, академик. – Я приподнялся, нашарил неподалеку кувшин с остатками вина и опростал его. – Теперь холодный душ, чашечку кофе, и я готов приступить к свершению подвигов во славу «и прямого и единственного».
– Тебе следовало хорошо отдохнуть перед дальней дорогой, – все так же неодобрительно покачивая головой, произнес Корасайоглы.
– Если это, по-твоему, не отдых, – я обвел рукой спящих среди подушек и кувшинов двух девушек, – то ты просто средневековый извращенец.
– Пойдем, – маг резко повернулся и направился к выходу.
Я с грустью взглянул на соблазнительно раскинувшиеся тела и последовал за магом.
Будни
Корасайоглы пристроил меня к купеческому каравану, направлявшемуся куда-то в северо-восточном направлении. На полдороге я должен был расстаться с купцами и продолжить путь уже в полном одиночестве через пустыню Шараф.
Я повторюсь: ничто так не побуждает к размышлениям и воспоминаниям, как дорога. Особенно на спине верблюда. Плавные колыхания этого корабля пустыни с утра до вечера с коротким перерывом на обед быстро привели меня к соответствующему философскому настрою. Перед глазами как наяву встало мое южное путешествие…
* * *
– Еще раз! – требовательно крикнул оператор. – И постарайся не разворачиваться лицом к камере! Ты пока еще не в главной роли!
Я покорно кивнул и полез на крышу полуразрушенного склада. Все это очень напоминало старый французский фильм с Бельмондо в главной роли, где он играл каскадера. «Чудовище», кажется…
С той поры, как наш поезд остановился у перрона одного из городков юга России, и начались мои трудовые будни. Напрыгался и набегался я на всю оставшуюся жизнь. Кстати, прояснился и не совсем понятный поначалу альтруизм моего одноклассника Промыслина. Со знаменитостью, нанятой на главную роль, мы оказались одного роста и одного телосложения. А когда со мной поработали гримеры, то и внешностью мы стали достаточно похожи. По крайней мере, дальние планы я пахал за своего героя от и до. Знаменитости оставалось лишь делать умное и мужественное лицо в отдельных сценах, после того как я валился с крыши строения или грузовика, вламывался в окно дома в брызгах стекла или пролетал через кроны деревьев… В общем, те, кто смотрел вышеупомянутый фильм, легко представят, каким образом мне приходилось отрабатывать зарплату. Знаменитость же просиживала штаны в шезлонге рядом с оператором или Санькой Промыслиным, внимательно наблюдая, чтобы в кадре я выглядел помужественней.
Обычно съемочный день начинался так: мы выезжали на натуру, где по сценарию знаменитость вела разговор с очередным другом, после чего шла сцена убиения данного друга нехорошими дяденьками с той стороны. На одни только съемки мертвых тел было сразу закуплено несколько ящиков «нашего томатного спонсора», которым, не скупясь, поливали «убиенных». За сценой убийства обычно шла сцена возмездия… Главный герой, аки архангел Гавриил, являлся среди нехороших дяденек и карал их на полную катушку. Каждое такое появление обязательно сопровождалось несколькими трюками, которые и приходилось отрабатывать мне.
Кстати, и на друзьях главного героя Промыслин прилично сэкономил. Ассистенты еще в первый день приезда пробежались по тренажерным залам и барам, навербовав там местных начинающих бизнесменов, проходящих реабилитационные и восстановительные процедуры после неудачных бизнес-проектов типа контроля за тем или иным рынком или мини-маркетом. Эти ребята с чугунными мускулами бывших спортсменов-профессионалов бросились чуть ли не в очередь записываться для участия в съемках. Видать, решили Шварценеггеры доморощенные, что их моментально сделают русскими Терминаторами…
В конце концов мне надоели сплошные забеги и прыжки на различные дистанции, и я попросил сценарий, чтобы попробовать понять, куда же меня занесло и когда все это закончится.
Как и следовало ожидать, сценарий фильма не блистал оригинальностью. Незамысловатая история о контрак-тнике, прибывшем служить на юг и влюбившемся в местную уроженку из маленького, но очень гордого клана…
На героине Санька также сэкономил. Жгучую брюнетку, долженствующую изобразить возлюбленную главного героя, подчиненные Промыслина выискали то ли в каком-то местном ночном клубе или кабаре, то ли в доме народного творчества, чудом продолжавшем существовать в наше нелегкое героическое время свершений во славу цивилизации с человеческим лицом.
Претенденток, кстати, было несколько, но просмотр выиграла дама, явившаяся без влиятельного покровителя. Когда последние, бряцая килограммовыми золотыми цепями на мощных шеях, заявились в номер Промыслина на предмет выяснения отношений, Санька моментально вывернулся из щекотливого положения, грозящего нешуточным мордобоем, навешав лапши на уши друзьям разочарованных красоток: мол, фильм насыщен довольно откровенными эротическими сценами в духе Тинто Брасса, где главной героине предстоит сниматься без всяких дублерш.
Естественно, новая девушка привлекла повышенное внимание к своей персоне нашего главного продюсера и режиссера Промыслина, а секретарь-референт отошла в тень, Лёлик была вне себя от ярости и изобретала планы отмщения. А избрала для своих откровений меня, видимо памятуя о нашем более чем близком знакомстве в поезде. Так что мне приходилось пахать, как папе Карло: днем – на съемочной площадке, а вечером – в номере гостиницы, где меня встречала кипящая от негодования секретарь-референт…
* * *
– Пошли ужинать, Максум! – раздался крик от соседнего костра.
Я поднялся, отгоняя прочь мысли о недавнем прошлом, и направился к купцам. Тащился я с этим караваном уже пять дней. Ни купцы, ни караван-баши не торопились. Купцы удачно распродались в Карнаке – столичном городе Магриба – и теперь возвращались домой. Сегодня была наша последняя совместная стоянка. Завтра утром караван поворачивал на восток, а мне предстоял путь по совершенно безлюдной холмистой местности в полном одиночестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100