Иеронимус на дуге вверху слева, Бротемериус на дуге вверху справа, а Тириариус на нижней дуге. Я же встану в центр овала. Таким образом, я буду своеобразным накопителем вашей Силы. А вы в этот момент должны сделать следующее…
Они просидели до глубокой ночи, и если бы кто-то из обычных людей услышал разговор посвящённых и бессмертного, то ничего бы из него не понял. Ведь Одэнер и ученики бессмертных говорили о Силе и о том, как они будут совместно действовать во время битвы с Небом. А когда за окнами едва забрезжил рассвет, бессмертный отпустил посвящённых отдохнуть. Сам же он набил трубку, налил себе в кубок вина и вздохнул. Ему искренне нравились эти люди, и он не хотел, чтобы они погибли. Но другого пути он не видел.
ГЛАВА XVIII
— Ну что? — спросил Тильво, дав Рандису отдышаться.
Рандис присел на траву, вытер ладонью вспотевший лоб и усмехнулся.
— Плохо, Тильво, — сказал он. — Они стоят лагерем прямо перед началом подъёма, дежурят и днём и ночью. Там мышь не проскочит.
— Их много? — спросил Тильво.
— Я насчитал четыре десятка.
— Для Слуг Бездны — это очень много. Мы и с пятью еле справились.
— Да уж, — Рандис поморщился, потирая рукой то место, куда его ранили, — помню.
На некоторое время воцарилось молчание. Лайла, слушавшая разговор, сидела, нахмурив брови. Рандис сорвал травинку и рассеянно крутил её в руках.
— Точно нигде больше не пройти? — спросил Тильво, уже заранее зная ответ.
— Нигде, — покачал головой Рандис. — Это вообще дурацкое место. Глупее и не придумаешь. Будто этот подъем и вход в долину созданы искусственно. Ну, да я тебе уже рассказывал, как туда ходил.
— Он богами создан. Так что ничего удивительного нет. А вот попасть нам туда очень надо. Я думаю, что…
— Тильво, — вмешалась в разговор Лайла, — может, я их усыплю, и мы пройдём?
— Усыпишь? — Тильво с сомнением посмотрел на девушку. — Но вспомни, что получилось, когда ты пыталась запеть в их присутствии?
Девушка поморщилась и кашлянула.
— Вот то-то и оно. Чуть вообще голоса не лишилась. Хотя. Дай подумать… — Тильво взъерошил руками свои длинные волосы.
Рандис с надеждой посмотрел на певца, но говорить ничего не стал. А Тильво между тем лихорадочно соображал. Песня Лайлы действительно могла усыпить смертных. Судя по тому, что тогда случилось в замке, заснуть должна будет вся округа. Так что близкий контакт со Слугами Бездны необязателен. Это хорошо. Однако помимо обычных дозоров Слуги Бездны могут быть начеку и в плане проявления Силы. Но тут имелся достаточно простой выход. Руна Ключ. В том столкновении со Слугами Бездны она помогла нейтрализовать Силу врагов. Сейчас же она послужит прикрытием Лайлы и её дара.
— Кажется, есть выход, — сообщил всем Тильво. Лайла будет петь, но петь под защитой моей Силы. Вся округа должна погрузиться в сон, и мы благополучно пройдём.
— Постой. А как же я? — поинтересовался Рандис. — Как я понял, на тебя эта песня не действует. Но я-то вместе с нашими врагами могу благополучно захрапеть.
— Это проблема. — Едва появившаяся улыбка сползла с лица Тильво. — Может, мы тебя просто оставим в безопасном месте и дальше пойдём сами?
— Э… нет! Так не пойдёт! — начал возмущаться Рандис. — Я уже, можно сказать, стал главным помощником восставшего против Неба. И на самом интересном месте я усну?
Тильво не мог понять, то ли Рандис действительно возмущается, то ли у него на нервной почве появилась такая своеобразная манера шутить. Главный помощник. Много же о себе думает Меч Неба.
— Я, кажется, могу помочь, — вновь вмешалась в разговор двух мужчин девушка. — Когда я пыталась лечить Рандиса, то на его теле была какая-то вещь, которая мешала мне. Пока она была с ним, то мой дар был бесполезен.
— Медальон! — воскликнул Тильво. — Я как чувствовал, что он нам ещё пригодится. Ну-ка, Рандис, дай мне его.
Меч Неба пожал плечами и, сняв с шеи медальон, протянул его Тильво. Певец зажал в ладони знак Меча Неба.
— Подождите. Сейчас я попытаюсь выяснить, что с этим медальоном не так.
Тильво закрыл глаза и попытался отрешиться от окружающего мира. В его сознании должен существовать только этот медальон. И неожиданно певец почувствовал, как медальон стал еле ощутимо пульсировать у него в руке. Тильво всем своим сознанием ухватился за эту пульсацию и попытался её усилить. Медальон начал вибрировать чаще и гораздо сильнее. Рука певца стала невольно подрагивать. И тогда Тильво понял. Медальон говорит с ним на единственно доступном ему языке. И едва певец понял это, как на него накатилась череда ярких видений.
Лица. В них, безусловно, было что-то общее. И Тильво очень быстро понял, что. Все эти люди чем-то неуловимо были похожи на Рандиса. Такая же неприметная внешность, такой же цепкий взгляд наблюдательных глаз. Веками этот медальон копил в себе их чувства, их абсолютную преданность Небу и ненависть к его врагам. Мечи Неба, носившие медальон, словно бы оживили его, сделали самостоятельной и могущественной Силой. Ведь все они были людьми незаурядными. Сила их душ, служащих Небу, изо дня в день делала медальон все более могущественным.
Но помимо этого в медальон что-то вложили и иные люди. Тильво почему-то сразу же вспомнилась площадь, где сжигали какого-то несчастного, человека в фиолетовом балахоне. Ренегаты. Они тоже что-то делали с медальоном, причём произошло это не так давно по сравнению с возрастом вещи. И после этого медальон стал абсолютным средоточием власти Неба на земле.
— Теперь мне всё ясно, — сказал Тильво, открыв глаза.
— Что ясно? — спросил Рандис.
— Насчёт твоего медальона. Держи, — Тильво протянул медальон Мечу Неба, — эта штука очень древняя.
— Это я и без тебя знаю, — ухмыльнулся Рандис. Когда умирает или погибает Меч Неба, то медальон переходит к его преемнику.
— К тому же над этой штукой поработали посвящённые, служащие Небу.
— И про ренегатов я знаю, — Рандис вспомнил, как в Доме ренегатов в нём безошибочно распознали Меча Неба, — но вот поможет ли мне эта штука не уснуть от песен нашей очаровательной Лайлы?
— Думаю, да, — с серьёзным видом ответил Тильво. — Так что все складывается удачно. Вот как мы поступим…
Они подобрались к лагерю Слуг Бездны на расстояние, когда возле костров в полумраке можно было уже различить человеческие силуэты. Все трое сильно волновались. Ведь от того, сумеют ли они проскользнуть мимо Слуг Бездны, зависело очень многое.
— Ну, начнём, — сказал Тильво, подымаясь с земли. Лайла стояла на небольшой площадке, тщательно очищенной от травы Рандисом. Тильво начал медленно обходить её по кругу и чертить кинжалом на земле руну Ключ. Он начертил на земле ровно двенадцать знаков, затем уколол кинжалом палец и капнул кровью на каждый знак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Они просидели до глубокой ночи, и если бы кто-то из обычных людей услышал разговор посвящённых и бессмертного, то ничего бы из него не понял. Ведь Одэнер и ученики бессмертных говорили о Силе и о том, как они будут совместно действовать во время битвы с Небом. А когда за окнами едва забрезжил рассвет, бессмертный отпустил посвящённых отдохнуть. Сам же он набил трубку, налил себе в кубок вина и вздохнул. Ему искренне нравились эти люди, и он не хотел, чтобы они погибли. Но другого пути он не видел.
ГЛАВА XVIII
— Ну что? — спросил Тильво, дав Рандису отдышаться.
Рандис присел на траву, вытер ладонью вспотевший лоб и усмехнулся.
— Плохо, Тильво, — сказал он. — Они стоят лагерем прямо перед началом подъёма, дежурят и днём и ночью. Там мышь не проскочит.
— Их много? — спросил Тильво.
— Я насчитал четыре десятка.
— Для Слуг Бездны — это очень много. Мы и с пятью еле справились.
— Да уж, — Рандис поморщился, потирая рукой то место, куда его ранили, — помню.
На некоторое время воцарилось молчание. Лайла, слушавшая разговор, сидела, нахмурив брови. Рандис сорвал травинку и рассеянно крутил её в руках.
— Точно нигде больше не пройти? — спросил Тильво, уже заранее зная ответ.
— Нигде, — покачал головой Рандис. — Это вообще дурацкое место. Глупее и не придумаешь. Будто этот подъем и вход в долину созданы искусственно. Ну, да я тебе уже рассказывал, как туда ходил.
— Он богами создан. Так что ничего удивительного нет. А вот попасть нам туда очень надо. Я думаю, что…
— Тильво, — вмешалась в разговор Лайла, — может, я их усыплю, и мы пройдём?
— Усыпишь? — Тильво с сомнением посмотрел на девушку. — Но вспомни, что получилось, когда ты пыталась запеть в их присутствии?
Девушка поморщилась и кашлянула.
— Вот то-то и оно. Чуть вообще голоса не лишилась. Хотя. Дай подумать… — Тильво взъерошил руками свои длинные волосы.
Рандис с надеждой посмотрел на певца, но говорить ничего не стал. А Тильво между тем лихорадочно соображал. Песня Лайлы действительно могла усыпить смертных. Судя по тому, что тогда случилось в замке, заснуть должна будет вся округа. Так что близкий контакт со Слугами Бездны необязателен. Это хорошо. Однако помимо обычных дозоров Слуги Бездны могут быть начеку и в плане проявления Силы. Но тут имелся достаточно простой выход. Руна Ключ. В том столкновении со Слугами Бездны она помогла нейтрализовать Силу врагов. Сейчас же она послужит прикрытием Лайлы и её дара.
— Кажется, есть выход, — сообщил всем Тильво. Лайла будет петь, но петь под защитой моей Силы. Вся округа должна погрузиться в сон, и мы благополучно пройдём.
— Постой. А как же я? — поинтересовался Рандис. — Как я понял, на тебя эта песня не действует. Но я-то вместе с нашими врагами могу благополучно захрапеть.
— Это проблема. — Едва появившаяся улыбка сползла с лица Тильво. — Может, мы тебя просто оставим в безопасном месте и дальше пойдём сами?
— Э… нет! Так не пойдёт! — начал возмущаться Рандис. — Я уже, можно сказать, стал главным помощником восставшего против Неба. И на самом интересном месте я усну?
Тильво не мог понять, то ли Рандис действительно возмущается, то ли у него на нервной почве появилась такая своеобразная манера шутить. Главный помощник. Много же о себе думает Меч Неба.
— Я, кажется, могу помочь, — вновь вмешалась в разговор двух мужчин девушка. — Когда я пыталась лечить Рандиса, то на его теле была какая-то вещь, которая мешала мне. Пока она была с ним, то мой дар был бесполезен.
— Медальон! — воскликнул Тильво. — Я как чувствовал, что он нам ещё пригодится. Ну-ка, Рандис, дай мне его.
Меч Неба пожал плечами и, сняв с шеи медальон, протянул его Тильво. Певец зажал в ладони знак Меча Неба.
— Подождите. Сейчас я попытаюсь выяснить, что с этим медальоном не так.
Тильво закрыл глаза и попытался отрешиться от окружающего мира. В его сознании должен существовать только этот медальон. И неожиданно певец почувствовал, как медальон стал еле ощутимо пульсировать у него в руке. Тильво всем своим сознанием ухватился за эту пульсацию и попытался её усилить. Медальон начал вибрировать чаще и гораздо сильнее. Рука певца стала невольно подрагивать. И тогда Тильво понял. Медальон говорит с ним на единственно доступном ему языке. И едва певец понял это, как на него накатилась череда ярких видений.
Лица. В них, безусловно, было что-то общее. И Тильво очень быстро понял, что. Все эти люди чем-то неуловимо были похожи на Рандиса. Такая же неприметная внешность, такой же цепкий взгляд наблюдательных глаз. Веками этот медальон копил в себе их чувства, их абсолютную преданность Небу и ненависть к его врагам. Мечи Неба, носившие медальон, словно бы оживили его, сделали самостоятельной и могущественной Силой. Ведь все они были людьми незаурядными. Сила их душ, служащих Небу, изо дня в день делала медальон все более могущественным.
Но помимо этого в медальон что-то вложили и иные люди. Тильво почему-то сразу же вспомнилась площадь, где сжигали какого-то несчастного, человека в фиолетовом балахоне. Ренегаты. Они тоже что-то делали с медальоном, причём произошло это не так давно по сравнению с возрастом вещи. И после этого медальон стал абсолютным средоточием власти Неба на земле.
— Теперь мне всё ясно, — сказал Тильво, открыв глаза.
— Что ясно? — спросил Рандис.
— Насчёт твоего медальона. Держи, — Тильво протянул медальон Мечу Неба, — эта штука очень древняя.
— Это я и без тебя знаю, — ухмыльнулся Рандис. Когда умирает или погибает Меч Неба, то медальон переходит к его преемнику.
— К тому же над этой штукой поработали посвящённые, служащие Небу.
— И про ренегатов я знаю, — Рандис вспомнил, как в Доме ренегатов в нём безошибочно распознали Меча Неба, — но вот поможет ли мне эта штука не уснуть от песен нашей очаровательной Лайлы?
— Думаю, да, — с серьёзным видом ответил Тильво. — Так что все складывается удачно. Вот как мы поступим…
Они подобрались к лагерю Слуг Бездны на расстояние, когда возле костров в полумраке можно было уже различить человеческие силуэты. Все трое сильно волновались. Ведь от того, сумеют ли они проскользнуть мимо Слуг Бездны, зависело очень многое.
— Ну, начнём, — сказал Тильво, подымаясь с земли. Лайла стояла на небольшой площадке, тщательно очищенной от травы Рандисом. Тильво начал медленно обходить её по кругу и чертить кинжалом на земле руну Ключ. Он начертил на земле ровно двенадцать знаков, затем уколол кинжалом палец и капнул кровью на каждый знак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86