Мне пришлось бежать в офис по поручению сенатора. Она забыла бриллиантовое кольцо и просила посмотреть, не убрал ли его кто-нибудь в сейф. Однако кольца там не было, а я едва не пропустила автобус».
И это — доказательство? Пэт с недоумением покачала головой. Она подняла голову и встретила полный надежды взгляд Маргарет Лэнгли.
— Неужели вы не понимаете? — воскликнула Маргарет. — Элеонор писала мне в тот самый вечер, когда была совершена кража. Зачем же ей нужно было выдумывать эту историю?
Пэт не нашлась, как смягчить свой ответ:
— Возможно, она пыталась обеспечить себе алиби?..
— Если вы думаете об алиби, то не станете писать человеку, до которого письмо может дойти только через несколько месяцев, — заявила мисс Лэнгли. Потом она вздохнула: — Ну что ж, я потерпела неудачу. Надеюсь только, что у вас хватит милосердия не ворошить эту историю. Элеонор, видимо, пытается как-то наладить свою жизнь. Она столько натерпелась, неужели ее нельзя оставить в покое?
Пэт посмотрела на второе письмо, которое Маргарет по-прежнему держала в руке.
— Она писала вам после исчезновения?
— Да. Шесть лет назад пришло вот это.
Пэт развернула листок. Письмо было напечатано на самой что ни на есть дешевой бумаге, некоторые буквы не пропечатались:
«Дорогая мисс Лэнгли! Пожалуйста, не расстраивайтесь из-за моего молчания. Мне лучше не поддерживать связь с прежними знакомыми. Если меня найдут, то снова посадят в тюрьму. Клянусь, я не дотрагивалась до этих денег. Я очень сильно болела, но сейчас мне уже лучше. Я пытаюсь начать новую жизнь. Некоторые дни бывают удачными, и я почти верю, что скоро поправлюсь и все опять будет хорошо. Но иногда я не нахожу себе места от страха, что кто-нибудь узнает меня. Я часто о Вас вспоминаю. Люблю Вас и скучаю».
Дрожащая подпись Элеонор разительно отличалась от твердого и красивого каллиграфического почерка, каким было написано первое послание.
Пэт пришлось использовать свой недюжинный дар убеждать людей, чтобы уговорить Маргарет Лэнгли отдать ей на время эти письма.
— Мы планируем включить рассказ об этом деле в программу, — призналась она. — Но даже если Элеонор узнают и кто-нибудь донесет на нее, нам, возможно, удастся добиться, чтобы решение о ее досрочном освобождении восстановили. Тогда ей не нужно будет скрываться всю оставшуюся жизнь.
— Я бы так хотела увидеть ее снова, — прошептала мисс Лэнгли, и в глазах ее заблестели слезы. — Она мне почти как дочь. Подождите, я сейчас покажу вам ее фотографию.
На нижней полке книжного шкафа лежали стопками школьные выпускные альбомы.
— У меня тут все сорок пять, за каждый год, что я проработала в школе, — объяснила Маргарет. — Но выпуск Элеонор я держу наверху. — Она перелистала страницы. — Здесь ей семнадцать лет. Правда, хорошенькая?
У девушки на фото были чудесные дымчатые волосы и кроткие невинные глаза. Под фотографией стояла подпись:
«Элеонор Браун. Увлечения — рисование; профессиональные устремления — секретарь; внешкольные занятия — церковный хор; любимый вид спорта — роликовые коньки. Прогноз на будущее: станет правой рукой руководителя компании, рано выйдет замуж, родит двоих детей. Любит вечеринки и французские духи».
— О Господи, как ужасно все сложилось! — воскликнула Пэт.
— Вот именно, — подтвердила мисс Лэнгли. — Потому я и хотела, чтобы она уехала отсюда.
Пэт покачала головой, и ее взгляд упал на другие альбомы.
— Подождите, — попросила она, — у вас случайно нет альбома с Абигайль?
— Конечно, есть. Сейчас посмотрим... он должен быть где-то здесь.
Скоро мисс Лэнгли отыскала нужный альбом. На выпускной фотографии у Абигайль были длинные, до плеч, волосы, причесанные «а-ля паж». Губы чуть тронуты послушной улыбкой, в огромных глазах — непроницаемое спокойствие. Пэт прочла подпись под фотографией:
«Абигайль Форстер (Эбби). Увлечения — посещение законодательного собрания штата; профессиональные устремления — политика; внешкольная деятельность — дискуссионный клуб. Прогноз на будущее: станет членом законодательного собрания штата от Эйпл-Джанкшена. Любимое развлечение — хорошая книга».
— Член законодательного собрания, — рассмеялась Пэт, — это великолепно!
Через полчаса она покинула мисс Лэнгли, унося альбом с фотографией Абигайль. Садясь за руль, Пэт решила попросить прислать сюда съемочную группу — пускай отснимут несколько кадров города: Мэйн-стрит, дом Сондерсов, школу и шоссе с автобусом на Олбани. На этом фоне сенатор Дженнингс кратко расскажет о своем детстве, о рано пробудившемся интересе к политике. Отрывок завершится демонстрацией фотографии Абигайль в роли «Мисс штат Нью-Йорк». Затем — крупным планом снимок из выпускного альбома, а за кадром в это время звучит голос сенатора, рассказывающей о решении поехать в Рэдклиф вместо Атлантик-Сити — самом важном решении в ее жизни.
С неведомым прежде неприятным ощущением, что она занимается созданием фальшивого образа героини, Пэт объехала город, намечая места съемок. Потом расплатилась в «Эйпл-мотеле», вернулась в аэропорт Олбани, сдала взятую напрокат машину и с облегчением поднялась на борт самолета, державшего курс на Вашингтон.
Глава 9
Самолет, слегка вздрогнув, приземлился и плавно покатил по посадочной полосе.
Вашингтон прекрасен в любой час, в любое время года, думала Пэт. Ночные прожекторы, высвечивающие Капитолий и памятники, усиливали ощущение сказочной красоты и величия, неподвластных времени. Ей казалось, что прошло много дней с тех пор, как она уехала отсюда.
Едва открыв входную дверь, Пэт услышала телефонный звонок и поспешила снять трубку. Это был Лютер Пелхэм. В его голосе звучало нетерпение:
— Пэт, наконец-то я до вас добрался! Вы не соизволили сообщить, где остановились в Эйпл-Джанкшене. А когда я наконец вычислил это, вы уже улизнули.
— Простите. Мне следовало позвонить вам сегодня утром.
— Ладно, ладно. Завтра Абигайль выступит с большой речью перед окончательным голосованием по бюджету. Она предлагает вам провести весь день в ее офисе. Ее команда начинает работу в шесть тридцать.
— Договорились. Завтра в шесть тридцать я буду у нее.
— Как провели время на родине героини?
— Интересно. Думаю, мы сумеем отснять материал, который не вызовет у сенатора раздражения.
— Хотелось бы услышать подробности. Я как раз отобедал в «Жокей-клубе» и через десять минут могу быть у вас. — В трубке раздался щелчок.
Пэт едва успела переодеться в слаксы и свитер до приезда шефа. Библиотека была захламлена материалами сенатора, и Пэт провела Пелхэма в гостиную, предложила ему выпить и, получив согласие, пошла за бокалами. Когда она вернулась, Пелхэм изучал подсвечник на каминной полке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
И это — доказательство? Пэт с недоумением покачала головой. Она подняла голову и встретила полный надежды взгляд Маргарет Лэнгли.
— Неужели вы не понимаете? — воскликнула Маргарет. — Элеонор писала мне в тот самый вечер, когда была совершена кража. Зачем же ей нужно было выдумывать эту историю?
Пэт не нашлась, как смягчить свой ответ:
— Возможно, она пыталась обеспечить себе алиби?..
— Если вы думаете об алиби, то не станете писать человеку, до которого письмо может дойти только через несколько месяцев, — заявила мисс Лэнгли. Потом она вздохнула: — Ну что ж, я потерпела неудачу. Надеюсь только, что у вас хватит милосердия не ворошить эту историю. Элеонор, видимо, пытается как-то наладить свою жизнь. Она столько натерпелась, неужели ее нельзя оставить в покое?
Пэт посмотрела на второе письмо, которое Маргарет по-прежнему держала в руке.
— Она писала вам после исчезновения?
— Да. Шесть лет назад пришло вот это.
Пэт развернула листок. Письмо было напечатано на самой что ни на есть дешевой бумаге, некоторые буквы не пропечатались:
«Дорогая мисс Лэнгли! Пожалуйста, не расстраивайтесь из-за моего молчания. Мне лучше не поддерживать связь с прежними знакомыми. Если меня найдут, то снова посадят в тюрьму. Клянусь, я не дотрагивалась до этих денег. Я очень сильно болела, но сейчас мне уже лучше. Я пытаюсь начать новую жизнь. Некоторые дни бывают удачными, и я почти верю, что скоро поправлюсь и все опять будет хорошо. Но иногда я не нахожу себе места от страха, что кто-нибудь узнает меня. Я часто о Вас вспоминаю. Люблю Вас и скучаю».
Дрожащая подпись Элеонор разительно отличалась от твердого и красивого каллиграфического почерка, каким было написано первое послание.
Пэт пришлось использовать свой недюжинный дар убеждать людей, чтобы уговорить Маргарет Лэнгли отдать ей на время эти письма.
— Мы планируем включить рассказ об этом деле в программу, — призналась она. — Но даже если Элеонор узнают и кто-нибудь донесет на нее, нам, возможно, удастся добиться, чтобы решение о ее досрочном освобождении восстановили. Тогда ей не нужно будет скрываться всю оставшуюся жизнь.
— Я бы так хотела увидеть ее снова, — прошептала мисс Лэнгли, и в глазах ее заблестели слезы. — Она мне почти как дочь. Подождите, я сейчас покажу вам ее фотографию.
На нижней полке книжного шкафа лежали стопками школьные выпускные альбомы.
— У меня тут все сорок пять, за каждый год, что я проработала в школе, — объяснила Маргарет. — Но выпуск Элеонор я держу наверху. — Она перелистала страницы. — Здесь ей семнадцать лет. Правда, хорошенькая?
У девушки на фото были чудесные дымчатые волосы и кроткие невинные глаза. Под фотографией стояла подпись:
«Элеонор Браун. Увлечения — рисование; профессиональные устремления — секретарь; внешкольные занятия — церковный хор; любимый вид спорта — роликовые коньки. Прогноз на будущее: станет правой рукой руководителя компании, рано выйдет замуж, родит двоих детей. Любит вечеринки и французские духи».
— О Господи, как ужасно все сложилось! — воскликнула Пэт.
— Вот именно, — подтвердила мисс Лэнгли. — Потому я и хотела, чтобы она уехала отсюда.
Пэт покачала головой, и ее взгляд упал на другие альбомы.
— Подождите, — попросила она, — у вас случайно нет альбома с Абигайль?
— Конечно, есть. Сейчас посмотрим... он должен быть где-то здесь.
Скоро мисс Лэнгли отыскала нужный альбом. На выпускной фотографии у Абигайль были длинные, до плеч, волосы, причесанные «а-ля паж». Губы чуть тронуты послушной улыбкой, в огромных глазах — непроницаемое спокойствие. Пэт прочла подпись под фотографией:
«Абигайль Форстер (Эбби). Увлечения — посещение законодательного собрания штата; профессиональные устремления — политика; внешкольная деятельность — дискуссионный клуб. Прогноз на будущее: станет членом законодательного собрания штата от Эйпл-Джанкшена. Любимое развлечение — хорошая книга».
— Член законодательного собрания, — рассмеялась Пэт, — это великолепно!
Через полчаса она покинула мисс Лэнгли, унося альбом с фотографией Абигайль. Садясь за руль, Пэт решила попросить прислать сюда съемочную группу — пускай отснимут несколько кадров города: Мэйн-стрит, дом Сондерсов, школу и шоссе с автобусом на Олбани. На этом фоне сенатор Дженнингс кратко расскажет о своем детстве, о рано пробудившемся интересе к политике. Отрывок завершится демонстрацией фотографии Абигайль в роли «Мисс штат Нью-Йорк». Затем — крупным планом снимок из выпускного альбома, а за кадром в это время звучит голос сенатора, рассказывающей о решении поехать в Рэдклиф вместо Атлантик-Сити — самом важном решении в ее жизни.
С неведомым прежде неприятным ощущением, что она занимается созданием фальшивого образа героини, Пэт объехала город, намечая места съемок. Потом расплатилась в «Эйпл-мотеле», вернулась в аэропорт Олбани, сдала взятую напрокат машину и с облегчением поднялась на борт самолета, державшего курс на Вашингтон.
Глава 9
Самолет, слегка вздрогнув, приземлился и плавно покатил по посадочной полосе.
Вашингтон прекрасен в любой час, в любое время года, думала Пэт. Ночные прожекторы, высвечивающие Капитолий и памятники, усиливали ощущение сказочной красоты и величия, неподвластных времени. Ей казалось, что прошло много дней с тех пор, как она уехала отсюда.
Едва открыв входную дверь, Пэт услышала телефонный звонок и поспешила снять трубку. Это был Лютер Пелхэм. В его голосе звучало нетерпение:
— Пэт, наконец-то я до вас добрался! Вы не соизволили сообщить, где остановились в Эйпл-Джанкшене. А когда я наконец вычислил это, вы уже улизнули.
— Простите. Мне следовало позвонить вам сегодня утром.
— Ладно, ладно. Завтра Абигайль выступит с большой речью перед окончательным голосованием по бюджету. Она предлагает вам провести весь день в ее офисе. Ее команда начинает работу в шесть тридцать.
— Договорились. Завтра в шесть тридцать я буду у нее.
— Как провели время на родине героини?
— Интересно. Думаю, мы сумеем отснять материал, который не вызовет у сенатора раздражения.
— Хотелось бы услышать подробности. Я как раз отобедал в «Жокей-клубе» и через десять минут могу быть у вас. — В трубке раздался щелчок.
Пэт едва успела переодеться в слаксы и свитер до приезда шефа. Библиотека была захламлена материалами сенатора, и Пэт провела Пелхэма в гостиную, предложила ему выпить и, получив согласие, пошла за бокалами. Когда она вернулась, Пелхэм изучал подсвечник на каминной полке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77