Его слова спугнули зяблика, и тот метнулся прочь из ольшаника. Прятаться дальше было бесполезно: Каол явно почуял его присутствие. Джирет стал выбираться наружу, но даже в гневе он не позволил себе сломать ни одной веточки.
Судя по сгорбленным плечам Каола, дорога утомила его. Достав бурдюк с водой, он промочил горло и быстро сплюнул.
— У нее двое малышей, — сказал он.
Джирет так и застыл на месте, окруженный роем назойливых цикад. Ему было достаточно взглянуть на измученное лицо Каола, и его гнев растаял.
— Я думал, там были одни мужчины.
Седовласый командующий что-то пробурчал, потом вылил остатки воды себе на голову. Радужная россыпь капелек сверкнула в его запыленных волосах. Замедляя движение на шрамах, струйки стекали по лицу вниз. Глаза Джирета и Каола встретились.
После трагедии в Страккском лесу никто из выживших не напоминал Каолу о том, о чем он сам боялся вспоминать… Аритон умолял его держать детей клана подальше от страшной битвы на берегах Талькворина. Упрямство Каола, по сути дела, подрубило северные ратанские кланы, лишив их будущего. Лесной мох тогда сделался ярко-красным от детской крови. Кто знает, послушайся он Аритона, может, не было бы и другого злодеяния — уничтожения Лизаэром женской линии кланов… Каол тоже никогда не говорил об этом вслух, но память о страшной плате за своеволие оставалась его незаживающей раной.
— Эти детишки спрятались в рогожах. Не волнуйся, я сделал так, что тел они не видели.
Джирет закрыл глаза и усилием воли заставил себя молчать. Цикады, потревоженные выплеснутой водой, метались вокруг его сапог и кольчуги.
— Есть вещи, которые приходится делать, — тихо сказал Каол. — Но я не могу убивать женщин и детей. Даже ради спасения жизни нашего наследного принца.
Джирет перевел взгляд на пленницу. Невысокая, ладно скроенная, с каштановыми волосами. Наверное, даже миловидная, если бы не чумазое лицо и предельная усталость. Рот ее был заткнут куском рогожи. Покрасневшие глаза смотрели пугливо и в то же время вызывающе. Женщина прижимала к себе ребенка; на вид ему было не больше трех лет. Второй малыш спал в седельной сумке, посасывая грязный палец.
От взгляда пленницы Джирету стало не по себе.
— Я и так все понимаю, — сказал он Каолу, предваряя его объяснения. — Рот ей пришлось заткнуть, а то бы она без конца кричала. Не удивлюсь, если она пыталась ударить тебя ножом в спину.
— Почти так. На то у нее были свои причины — я убил ее брата.
Он мотнул головой, стряхивая с волос последние капли.
— Иначе было нельзя. О джелотском разгроме знал каждый возница. Слухи — что ветер. В кулаке все равно не удержишь.
Сказанное не удивило Джирета. Он вновь посмотрел на пленницу.
— Я развяжу тебя, но только в том случае, если ты не причинишь вреда моим бойцам.
Пленница злобно сверкнула на него глазами. Она была почти уверена, что ее изнасилуют либо бросят в здешней глуши, отобрав детей. Что ж, бойцы имели на это право: когда-то горожане, вторгшиеся в Страккский лес, безжалостно убили их матерей и сестер. Кланы настолько поредели, что каждый ребенок — не важно, украденный или зачатый насильственным образом — являлся подарком судьбы. Только горечь воспоминаний об участи собственной матери и сестер удерживали Джирета от безрассудной мести. Хотя горожане и называли их варварами, совесть не позволяла ему воевать с женщиной и малолетними детьми. Потянув Каола за мокрый рукав, Валерьент увел его подальше от пленницы. Когда они отошли на достаточное расстояние, Джирет сказал:
— Кому-то из нас необходимо разыскать Аритона.
— И как ты это мыслишь?
Каол вытер воду с лица и поморщился; на его подбородке отчетливо вырисовывались следы женских ногтей. Взглянув на руки командующего, Джирет понял: пленница не только царапалась, но и весьма умело кусалась.
— После всего, что наш принц натворил в Джелоте, тамошний правитель разослал кучу вооруженных отрядов для его поимки. А толку-то? Ни они, ни головорезы со сворой ищеек не нашли и волоска с головы Аритона.
Джирет живо представил, какими способами Каол добыл эти сведения, но вдаваться в подробности не стал, а заговорил совсем о другом.
— Манолла просила о встрече в одной из бухт залива Бурь. Поскольку Сетвир откликнулся на ее просьбу, надо думать, там будет посланец Аритона.
— Отправь меня туда, — предложил Каол.
В устах человека, только что проделавшего трудный путь, это звучало несколько странно и подозрительно.
Джирет разгадал его хитрость и криво усмехнулся.
— Ни за что. Раз ты привел нам три лишних рта, вот и позаботишься об их пропитании. Теперь эта бедняжка и ее дети повиснут на тебе. Мне придется поторапливаться. Даже при хорошей погоде и полном везении я едва ли достигну северного побережья раньше зимы.
— Мальчик мой, — возразил Каол, — твоя жизнь стоит дороже моей.
— Нет. — Джирет унаследовал отцовскую решимость: если он что задумал, его уже не свернешь. — Жизнь Аритона стоит дороже, чем обе наши. Он надежда всех ратанских кланов. Ты останешься здесь и будешь перехватывать гонцов. Вы должны знать, как развиваются события. Пока все, что знает эта пленница, может нам повредить, ее придется держать в отряде. Если судьба повернется к нам спиной, ожидание долго не продлится. Быть может, очень скоро исполнится твое заветное желание — отомстить Итарре.
Двуликий Дакар
Поразмыслив в тишине Альтейнской башни над предложением Люэйна, Сетвир понял, что иного выхода нет. Придется отправлять Дакара в Алестрон с поручением проникнуть в арсенал и проверить, не хранится ли там вновь изобретенный и тайно изготовленный дымный порох. Весть о новом путешествии достигла Безумного Пророка на палубе «Черного дракона», где он и пребывал в своей обычной позе — перегнувшись через перила. Морская болезнь сделала его почти таким же бесчувственным, как деревянная мачта, однако сил выругаться у него все-таки хватило. Они смеются над ним, что ли? Мало ему общества Аритона, так теперь еще тащись в Алестрон!
У тейр-Бридиона — тамошнего правителя — был гадючий нрав, у трех его младших братьев — тоже. Их недоверие к пришельцам из других мест и чрезвычайная подозрительность не знали себе равных. Явиться к ним с намерением проникнуть в арсенал мог только отъявленный глупец. Но даже если бы такой глупец и отыскался, еще у самого первого замка его тело превратилось бы в кусок ноздреватого сыра, проткнутое мечами и шпагами.
Дакар глотнул воздух и болезненно поморщился: живот опять начало крутить. Он искренне пожелал хранителю Альтейна покрыться сыпью, какая бывает после близкого общения с определенными женщинами. Пожелание (увы!) было неосуществимым: женщины давно перестали интересовать Сетвира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211