Вот и приходится посвистывать. Это свист, понимаешь ли, такой; его не слышно, а у человека глаза наружу выскакивают.
— Ультразвук.
— Во-во. И я говорю. Звук он у меня. Только этим и спасаюсь. Ты вот первый, кому этих подвигов не надо.
— Почему ты Соловей — мне понятно. А разбойником отчего кличут? Зря же не назовут.
Соловей помялся немного, подергал себя за ухо, шмыгнул пару раз носом и начал свой рассказ:
— Давным-давно, в стародавние времена, я был богатырем. Да, да, самым настоящим богатырем; и не надо улыбаться, я ничего не сочиняю. Конечно, сейчас, глядя на меня, в такое трудно поверить. Но это на самом деле так. Стояли мы на службе у самого Перуна. Народ подобрался неслабый. По именам сам определить сможешь: Горыня, Валигора, Вырвидуб, Запривода. Еще долго перечислять можно. А уж как начну рассказывать, какие они подвиги совершали, это я и к завтрему не закончу. Вот возьмем Святогора…
— Как Святогора? — удивленно приподнялся Санька. — Он ведь это, герой, а не хулиган, как некоторые.
— Я и говорю — богатырь. А ты не перебивай. Я среди них самым младшеньким был, посвистывал. Мог запросто ветер-ураган поднять. Молодой был, глупый и по глупости своей озоровал много. С одного такого случая все и началось.
Жил-был неподалеку купец. Большая скотина, между прочим. Жадный до тошноты. Как увидит у кого чего-нибудь такое, чего у него нет, аж дрожит весь. Ехал он однажды с соседней деревни с ярмарки. Я по лесу мимо шел и не удержался, свистнул. Кобылка у него молодая была, горячая; на дыбки взвилась да как понесет. Купчишка перепугался, бородой вниз завалился; ноги вверху рогатиной раскорячились. Чуть было не убился. Так в деревню и влетели, еле-еле их остановили. Купца чуть живого из телеги вытащили, на ноги перевернули. А он, не успев сено изо рта выплюнуть, давай ругаться и кричать: «Разбойник, грабитель».
Мешок денег у него, видите ли, пропал. Может, он их по дороге выронил, а может, сам и зажучил, с него станет. Однако виноватым я остался.
Ладно, только все успокоилось — новое дело. За рекой деревенька стояла. Там у меня зазноба появилась. Только-только начали встречаться. В один прекрасный вечер иду я со свидания, а навстречу — ейный сосед. Он тоже, как потом выяснилось, на нее глаз положил. Орясина метра под два ростом. Увидел меня — и в ссору. Я, чтобы его утихомирить, свистнул тихонько, он в колобок свернулся и покатился по дорожке. Очень так шустро покатился. Я для пущего веселья еще и присвистнул вдогонку, да малость не рассчитал: рядом дом стоял, так на нем крышу снесло, да в поле рожь спелая полегла. Из избы мужик обалделый вылетел — и за вилы. Пришлось и его колобком следом отправить. Наперегонки с соседом. Зрелище-то, сам понимаешь, замечательное, но опять мне попало. Так и повелось: где какой куренок пропадет, забор повалится или еще какая напасть, так все сразу на меня валят. Вся деревня в один голос пальцами тычет: «Это наш разбойник свистнул».
С тех пор так и живу разбойником. Надоело, а кому скажешь; близко подойти и то боятся. — Соловей обреченно махнул рукой. — Что теперь старое вспоминать. Расскажи лучше, куда сам-то направлялся?
— Служба у меня такая. К Водяному шел. С тайным заданием от царя Берендея. А очутился сам видишь где. Что теперь делать, ума не приложу.
— Хорошему человеку помочь — святое дело. Дорогу я тебе покажу. Есть тут одна заветная тропинка, прямо к Водяному и выйдешь. Он в пруду живет, мимо не проскочишь. Правда, дорога через бор ведет, но ты не бойся. Что бы вокруг ни происходило, не обращай внимания. Это все больше морока, наваждение.
Это предупреждение Санька пропустил мимо ушей. После встречи с Ягой и Кащеем он уже без всякого волнения взирал на разных волшебников: «Подумаешь сказки. Мы и сами не лыком шиты».
Однако, услышав, что лес заколдованный, он внутренне собрался и, шагая по тропинке, был готов немедленно дать отпор любому чародею, невзирая на лица. Но не успел он отойти от камня с надписью и нескольких шагов, как вдруг услышал чей-то нежный голос:
— Ой, глядите-ка, богатырь. Молоденький. А симпатичный-то какой.
Санька непроизвольно расправил плечи, надул для важности щеки, сделал серьезное лицо и обернулся.
На поваленном дереве сидела прелестная миниатюрная девчушка. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и улыбалась. Санька подрос еще на несколько сантиметров и заулыбался в ответ.
— А что богатырь ищет в наших лесах?
— Я правая рука самого царя Берендея. Выполняю его личные и самые ответственные поручения. Как появится работенка потяжелее да поопаснее, так сразу за мной — спаси, родимый, помоги. Больше ничего сказать не могу, потому как государственная тайна. Вот только тебе по секрету. Но чтоб дальше никому. Иду проверять Водяного. Не проказничает ли он.
— Ой. Такой молодой, а уже воевода, — продолжала льстить девица.
— Бери выше — советник.
— Ты и есть тот самый советник у Берендея? А не врешь? — Легкая тень пробежала по лицу прекрасной незнакомки.
Но Саньку несло. Он гоголем ходил вокруг девчонки и совершенно не обратил внимания на эту перемену в ее настроении.
— А ты думала. Самый наиглавнейший царский советник и есть. Он у меня все, что ни скажу, делает. Потому как то, что в будущем произойдет, вижу. Вот так вот посмотрю на человека и сразу сказать могу, что его ждет. Да без меня царь давно бы с протянутой короной в руках ходил, милостыню просил. А сколько я диковинок разных придумал, — продолжал он с энтузиазмом. — Вот, например, придумал я железную птицу — самолет. Представляешь, внутри человек сидит…
— Ой, какое симпатичное колечко! — восхищенно перебила его девчонка. — Никогда прежде такой красоты не видывала. И дорогое, наверное. У тебя, наверное, этих денег куры не клюют?
— Да уж не из бедных будем, — продолжал заливать Санька. — А колечко это так, пустяк. Мне Берендей обещал подарить другое — золотое и с изумрудом. А еще цепочку — с палец толщиной.
— Здорово. А померить можно? Если, конечно, не жалко?
— Мне жалко? — возмутился парнишка и начал снимать кольцо.
Колечко резко сжалось, словно пытаясь остаться, но Санька рывком сдернул его и протянул маленькой прелестнице.
— Можно я его сам на этот чудный пальчик надену?
Девица протянула руку, полюбовалась на колечко, а за тем, наклонив голову набок, переспросила:
— Неужели царь тебя во всем слушается?
Парнишка надул губы:
— Мужик не баба, врать не будет. Да я, если хочешь знать…
— Уже знаю. Василиса замуж идет.
— Как идет? За кого идет? — поперхнулся на полуслове «советник». Он вмиг забыл и про колечко, и про все остальное.
— За Чудо-Юдо морское.
Это был удар под дых. Мгновенно все вокруг сжалось и превратилось в малюсенькую точку с диким названием «Чудо-Юдо», которая затем разрослась, заполнив весь мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
— Ультразвук.
— Во-во. И я говорю. Звук он у меня. Только этим и спасаюсь. Ты вот первый, кому этих подвигов не надо.
— Почему ты Соловей — мне понятно. А разбойником отчего кличут? Зря же не назовут.
Соловей помялся немного, подергал себя за ухо, шмыгнул пару раз носом и начал свой рассказ:
— Давным-давно, в стародавние времена, я был богатырем. Да, да, самым настоящим богатырем; и не надо улыбаться, я ничего не сочиняю. Конечно, сейчас, глядя на меня, в такое трудно поверить. Но это на самом деле так. Стояли мы на службе у самого Перуна. Народ подобрался неслабый. По именам сам определить сможешь: Горыня, Валигора, Вырвидуб, Запривода. Еще долго перечислять можно. А уж как начну рассказывать, какие они подвиги совершали, это я и к завтрему не закончу. Вот возьмем Святогора…
— Как Святогора? — удивленно приподнялся Санька. — Он ведь это, герой, а не хулиган, как некоторые.
— Я и говорю — богатырь. А ты не перебивай. Я среди них самым младшеньким был, посвистывал. Мог запросто ветер-ураган поднять. Молодой был, глупый и по глупости своей озоровал много. С одного такого случая все и началось.
Жил-был неподалеку купец. Большая скотина, между прочим. Жадный до тошноты. Как увидит у кого чего-нибудь такое, чего у него нет, аж дрожит весь. Ехал он однажды с соседней деревни с ярмарки. Я по лесу мимо шел и не удержался, свистнул. Кобылка у него молодая была, горячая; на дыбки взвилась да как понесет. Купчишка перепугался, бородой вниз завалился; ноги вверху рогатиной раскорячились. Чуть было не убился. Так в деревню и влетели, еле-еле их остановили. Купца чуть живого из телеги вытащили, на ноги перевернули. А он, не успев сено изо рта выплюнуть, давай ругаться и кричать: «Разбойник, грабитель».
Мешок денег у него, видите ли, пропал. Может, он их по дороге выронил, а может, сам и зажучил, с него станет. Однако виноватым я остался.
Ладно, только все успокоилось — новое дело. За рекой деревенька стояла. Там у меня зазноба появилась. Только-только начали встречаться. В один прекрасный вечер иду я со свидания, а навстречу — ейный сосед. Он тоже, как потом выяснилось, на нее глаз положил. Орясина метра под два ростом. Увидел меня — и в ссору. Я, чтобы его утихомирить, свистнул тихонько, он в колобок свернулся и покатился по дорожке. Очень так шустро покатился. Я для пущего веселья еще и присвистнул вдогонку, да малость не рассчитал: рядом дом стоял, так на нем крышу снесло, да в поле рожь спелая полегла. Из избы мужик обалделый вылетел — и за вилы. Пришлось и его колобком следом отправить. Наперегонки с соседом. Зрелище-то, сам понимаешь, замечательное, но опять мне попало. Так и повелось: где какой куренок пропадет, забор повалится или еще какая напасть, так все сразу на меня валят. Вся деревня в один голос пальцами тычет: «Это наш разбойник свистнул».
С тех пор так и живу разбойником. Надоело, а кому скажешь; близко подойти и то боятся. — Соловей обреченно махнул рукой. — Что теперь старое вспоминать. Расскажи лучше, куда сам-то направлялся?
— Служба у меня такая. К Водяному шел. С тайным заданием от царя Берендея. А очутился сам видишь где. Что теперь делать, ума не приложу.
— Хорошему человеку помочь — святое дело. Дорогу я тебе покажу. Есть тут одна заветная тропинка, прямо к Водяному и выйдешь. Он в пруду живет, мимо не проскочишь. Правда, дорога через бор ведет, но ты не бойся. Что бы вокруг ни происходило, не обращай внимания. Это все больше морока, наваждение.
Это предупреждение Санька пропустил мимо ушей. После встречи с Ягой и Кащеем он уже без всякого волнения взирал на разных волшебников: «Подумаешь сказки. Мы и сами не лыком шиты».
Однако, услышав, что лес заколдованный, он внутренне собрался и, шагая по тропинке, был готов немедленно дать отпор любому чародею, невзирая на лица. Но не успел он отойти от камня с надписью и нескольких шагов, как вдруг услышал чей-то нежный голос:
— Ой, глядите-ка, богатырь. Молоденький. А симпатичный-то какой.
Санька непроизвольно расправил плечи, надул для важности щеки, сделал серьезное лицо и обернулся.
На поваленном дереве сидела прелестная миниатюрная девчушка. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и улыбалась. Санька подрос еще на несколько сантиметров и заулыбался в ответ.
— А что богатырь ищет в наших лесах?
— Я правая рука самого царя Берендея. Выполняю его личные и самые ответственные поручения. Как появится работенка потяжелее да поопаснее, так сразу за мной — спаси, родимый, помоги. Больше ничего сказать не могу, потому как государственная тайна. Вот только тебе по секрету. Но чтоб дальше никому. Иду проверять Водяного. Не проказничает ли он.
— Ой. Такой молодой, а уже воевода, — продолжала льстить девица.
— Бери выше — советник.
— Ты и есть тот самый советник у Берендея? А не врешь? — Легкая тень пробежала по лицу прекрасной незнакомки.
Но Саньку несло. Он гоголем ходил вокруг девчонки и совершенно не обратил внимания на эту перемену в ее настроении.
— А ты думала. Самый наиглавнейший царский советник и есть. Он у меня все, что ни скажу, делает. Потому как то, что в будущем произойдет, вижу. Вот так вот посмотрю на человека и сразу сказать могу, что его ждет. Да без меня царь давно бы с протянутой короной в руках ходил, милостыню просил. А сколько я диковинок разных придумал, — продолжал он с энтузиазмом. — Вот, например, придумал я железную птицу — самолет. Представляешь, внутри человек сидит…
— Ой, какое симпатичное колечко! — восхищенно перебила его девчонка. — Никогда прежде такой красоты не видывала. И дорогое, наверное. У тебя, наверное, этих денег куры не клюют?
— Да уж не из бедных будем, — продолжал заливать Санька. — А колечко это так, пустяк. Мне Берендей обещал подарить другое — золотое и с изумрудом. А еще цепочку — с палец толщиной.
— Здорово. А померить можно? Если, конечно, не жалко?
— Мне жалко? — возмутился парнишка и начал снимать кольцо.
Колечко резко сжалось, словно пытаясь остаться, но Санька рывком сдернул его и протянул маленькой прелестнице.
— Можно я его сам на этот чудный пальчик надену?
Девица протянула руку, полюбовалась на колечко, а за тем, наклонив голову набок, переспросила:
— Неужели царь тебя во всем слушается?
Парнишка надул губы:
— Мужик не баба, врать не будет. Да я, если хочешь знать…
— Уже знаю. Василиса замуж идет.
— Как идет? За кого идет? — поперхнулся на полуслове «советник». Он вмиг забыл и про колечко, и про все остальное.
— За Чудо-Юдо морское.
Это был удар под дых. Мгновенно все вокруг сжалось и превратилось в малюсенькую точку с диким названием «Чудо-Юдо», которая затем разрослась, заполнив весь мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90