— Такты все-таки как-никак богатырь, — нерешительно попытался возразить Наум. — Но твое слово — закон.
Доспехи исчезли, а на столе появились простая застиранная рубаха, латаные штаны и пара стоптанных лаптей. Сверху лежал тонкий платок.
Санька двумя пальчиками поднял рубаху:
— Ну, молодцы, ну, конспираторы. Хорошо еще грязью для достоверности не перемазали. А платок зачем? В девицу превращаться?
Слева прозвучал сдавленный смешок:
— Где ты видел девицу в штанах? А платочек тебе понадобится, когда до города доберешься. Перед тем как войти во дворец, найди укромное местечко, и его себе на голову накинь. Там увидишь, что произойдет.
Богатырь переоделся, вышел на крыльцо и бросил клубок на землю.
— Вы со мной? — спросил он у невидимок.
— Пока не можем. Нам Яга наказала избушку сторожить.
— Ну, раз приказано, так ждите. Но я так думаю, лучше бы вам отправиться на поиски Яги — мало ли что. — И Санька зашагал за клубком.
* * *
Долго ли, коротко ли, но вот показались знакомые стены, У Саньки чаще забилось сердце, и в душе затеплилась маленькая надежда: может, насочиняли все про Василису, а она сейчас выбежит ему навстречу, протянет руки, засмеется и бросится на грудь.
Но все гладко происходит только в мечтах, а в жизни вечно вылезают всякие заморочки. Хотя солнце и стояло высоко в небе, ворота оказались на запоре. Возле них стояла телега, груженная сеном. Понурая лошаденка равнодушно рассматривала что-то на земле, а из сена раздавался храп спящего возницы.
Санька постучал. Тишина. Он снова постучал — уже сильнее. Никакого ответа. Тогда он принялся барабанить что было сил, затем развернулся и принялся колотить по створке ногой.
Наконец в бойнице появилось недовольное лицо стражника:
— Кого тут черти носят? — Увидев оборванного паренька, он скривился: — Ты, обглодыш, будешь шуметь — уши надеру.
Это наглое заявление возмутило Саньку до глубины души. Получалось, что его и тут, в городе, совершенно не помнят и ни во что не ставят. Вроде и времени прошло не так много, а уже напрочь забыли.
— Я богатырь Санька.
Стражник сначала удивленно хмыкнул, затем хрюкнул, а потом принялся громко хохотать и в конце концов повалился на пол. Наконец успокоился, вытер рукавом слезы и, отдышавшись, укоризненно произнес.
— Молод еще, а врать-то уже горазд. Говорят, — он понизил голос, — его сам Кащей Бессмертный в свою свиту зачислил. Потому как геройская личность. Можно сказать, в одиночку целый Серый Орден уничтожил. Они наше царство захватить хотели, а Санька-богатырь не дал. Этих самых захватчиков, как тараканов, видимо-невидимо налетело. Богатырь Санька вышел им навстречу; как махнет мечом направо — улица, махнет налево — переулочек. Всыпал по первое число.
Слушая этот рассказ, Санька непроизвольно расправил грудь и приосанился. Все-таки приятно. Молодец Баюн, постарался. На все царство прославил. Но тогда тем более странно, что его не узнают. Раз в бою видели, так обязаны и помнить. Неужели он так сильно переменился?
— А ты никак в битве участвовал? — перебил он ударившегося в воспоминания вояку.
— Не так чтобы рядом, но почти; в то время я служил пешим ратником в той сотне, что на подмогу шла. Мы, считай, на полдня всего-то и не успели.
— Получается, ты того Саньку и в глаза не видел?
— Ты полегче, а не то точно по лбу схлопочешь. Не видел. Конечно, здороваться не здоровался, врать не буду, но рядышком стоял. Вот как до тебя, даже ближе. Он еще с Василисой…
— Ну и каков он?
— Каков, каков. Я его вообще-то со спины видал, но скажу тебе — герой. Одним словом, богатырь. Плечи — во. Широченные такие плечи. Сам он — во, таких, как ты, пяток нужно сложить. Грудь колесом. Глаза голубые-голубые и волосы русые. Свой, коренной русак. Борода небольшая, колечками…
— Постой, постой, какая борода? Ты же его со спины видал?
— Люди сказывали. А ты не перебивай. Меч у него был в три пуда. А голосина — не твоя писклявка. Как крикнет — лошади замертво падали. Тебе, недомерку, этого не понять. Это видеть надобно. И чего это я тебе все рассказываю, время зря теряю? Короче, надоел ты мне, вали отсюда, а то стрелой угощу.
— А почему ворота закрыты? Мне в город нужно.
— Всем нужно. Но из дворца пришел приказ: запереть все входы и выходы, чтоб ни одна вражья душа внутрь не проникла. Какая душа вражья, а какая нет — неизвестно. Раньше хоть столб волшебный стоял: стоило нечисти рядом появиться, он звенел. А теперь нет ничего, срыли столбик. Наше начальство, опасаясь царского гнева, решило подстраховаться и на всякий случай приказало в город вообще никого пускать. И хватит болтать, ты смотри, я уже и лук достаю.
Трудно сказать, чем бы закончилось это препирательство, но тут к воротам подскакала группа всадников. Санька моментально узнал дружинников, с которыми он совсем недавно так поспешно расстался. Он быстренько отвернулся, стараясь сделаться как можно меньше, незаметнее, а затем нырнул под телегу и там замер.
Но всадникам было не до него.
— Живо открывай, толстяку помощь нужна! — закричали они часовому.
Действительно, Митюха почти лежал в седле, привалившись к холке коня.
Ворота натужно заскрипели.
— Кто это его? — участливо поинтересовался часовой.
— И не спрашивай. Страшная история. В дозоре мы стояли. Тут на нас напало целое полчище колдунов. Еле отбились. Толстяку больше всех попало, совсем плох. Доложи царю, что рядом с дворцом нечисть объявилась.
Поднялась суматоха. Дружинники въехали в город, а за ними проскочила и подвода, под которой схоронился Санька.
ГДЕ ВАСИЛИСА?
Отыскать дворец было делом одной минуты. Вот оно, знакомое крылечко, на которое много раз возвращался Санька в своих мечтах. Он поправил рубаху, но вспомнил про платочек. Укромных местечек было сколько душе угодно, и, свернув в первый же переулок, парнишка оказался в тупике из трех высоких заборов. Он вытащил платок и набросил себе на голову. Тонкая материя легко опустилась и превратилась в легкий белый дым. Дым рассеялся, и Санька ахнул, увидев себя в богатырских доспехах. Теперь было не стыдно и перед царем показаться.
Он вернулся, поднялся по ступенькам и только взялся за ручку, как. дверь резко распахнулась, и перед ним появился Берендей.
И снова неожиданность: царь поначалу опешил, однако, вместо того чтобы обрадоваться, насупился.
— Явился, негодник? Ты где болтался?
— Что значит болтался? Дела были.
— Ишь ты, скажите на милость, — грозно вскинулся царь. — Дела у него такие важные и срочные, просто спасу нет. Небось от забот этих устал, намаялся, родимый. Ну ничего, я тебе устрою отдых. Стража, ко мне! Сейчас тебя посадят в холодную, а завтра утром отрубят голову.
— За что? — искренне удивился Санька.
— Как за что? — теперь уже удивился Берендей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90