И вернулось к своему прежнему течению.
Оберн тоже посмотрел на дверь, явно ошеломленный. Нога его подвернулась на складке ковра, и он упал вперед, не успев отвести меч. Флориан оказался как раз на его пути, и клинок вошел в грудь короля…
— Нет! — воскликнул Оберн в ужасе от того, что случилось. — Это несчастный случай! Прости меня!
Флориан пошатнулся, Оберн все еще сжимал рукоять меча, клинок вышел из тела, когда король начал падать навзничь.
«Как странно, — подумал Флориан. — Его клинок пронзил мой колет, словно нож — масло. Клинок куда лучше, чем я думал».
Колени его подогнулись, и он рухнул на пол.
11
Ясенка со всех ног бросилась вперед — к центру зала, к королю, на которого в ужасе уставились все собравшиеся.
К тому времени оба секунданта и лекари уже очутились возле поверженного Флориана. На Оберна никто даже не посмотрел. Флориан кашлял, на его губах пенилась кровь.
— Ваше величество, боюсь, ваша рана смертельна, — сказал глубоко потрясенный мастер Лорган.
Раннора неуклюже опустилась на колени рядом с мужем. Он лежал на ковре, содрогаясь от боли.
— Ясенка прибежала ко мне, когда узнала о вашем поединке, — сказала она. — Мы хотели остановить вас. Мы даже не думали…
— Что Оберн окажется таким неуклюжим, что споткнется и пронзит меня насквозь? — простонал Флориан. — Мастер Лорган, дайте мне что-нибудь от боли. Скорее!
— Если смогу, ваше величество, — проговорил лекарь, трясущимися руками открывая флакон и выливая содержимое в кубок, который подставил ему второй лекарь.
— Дайте настоящего вина, а не этой разбавленной бурды, — задыхаясь от кашля, проговорил Флориан.
— О сир, ваше величество, это был несчастный случай, — чуть ли не теряя сознание от ужаса, плакала Ясенка. — Прошу вас! Вы должны поверить!
— Поверить? — прохрипел Флориан. — А это имеет значение?
— Да, ваше величество, — сказал Ройанс. — Я все видел. Он подвернул ногу и… простите Оберна, или он умрет от горя.
Раннора положила голову Флориана себе на колени, не обращая внимания на кровь, и заплакала. Она приняла от мастера Лоргана кубок неразбавленного вина с лекарством и поднесла его к губам короля. Флориан жадно выпил. Почти сразу же ему полегчало — наверное, дали лошадиную дозу.
— А Оберн все равно умрет, — сказал Флориан. Он выдавил кривую усмешку. — Посмотрите на его раны… Даже зацепи я его всего раз, он все равно умер бы… — Он бросил взгляд на свой меч, выпавший из руки.
Глаза Оберна стали круглыми. Он выронил меч и схватился за раненую руку.
— Я отравлен! — воскликнул он. — Я убит…
— Нет! — испуганно произнес Латром. Тем не менее он поднял меч Флориана и осмотрел клинок. — Похоже, тут есть еще кое-что, кроме крови…
— Не трогай, — приказал Оберн. Лицо его побледнело, по нему прошла гримаса боли. Ясенка, еще сама как следует не оправившаяся от болезни, бросилась к мужу и подставила ему плечо. — Я знаю, что это.
Кто-то из столпившихся вокруг придворных пододвинул кресло, и Оберн рухнул в него. Ясенка, лишившись сил, опустилась к его ногам. Латром начал рвать рубашку Оберна, чтобы перевязать рану.
— Что вы сказали? — грозно спросил Ройанс. — Вы обвиняете короля?..
— Да, я обвиняю короля. Он сказал правду. Я умираю. Он отравил меня той же дрянью, которую приказал подмешивать в питье Ясенки. Только когда ее глотаешь понемногу, она убивает медленно. И безболезненно.
Сквозь толпу протолкалась женщина.
— Сударь, сударь, лорд Роайнс, это действительно правда! — Она была бледна, как смерть. Женщина уставилась на короля, и по ее лицу Флориан понял, что до нее наконец дошла истина.
— Кто вы? — спросил Ройанс.
— Леди Джасин, — ответила она, и придворные зашептались. — Флориан, то есть король, дал мне снадобье, чтобы я добавляла его в лекарство для леди Ясенки. Он клялся, что оно поможет ей… О, простите, простите меня! Я не знала!
— Вас использовали, — сказал Оберн, — как и всех нас. — Он осклабился в жутком подобии улыбки.
Ясенка стояла на коленях рядом с ним и, окаменев от ужаса, тупо смотрела на мужа. События разворачивались слишком быстро, и она, больная, не могла воспринять все сразу.
— Муж мой… — пробормотала она.
Он с трудом поднялся на ноги и сумел поклониться Ройансу, хотя от усилия на его лбу высыпали бисеринки пота.
— Я использовал гордыню короля, чтобы вынудить его скрестить клинки со мной. Я хотел сделать вид, будто споткнулся и заколол короля по случайности. Это месть за то, что он сделал со своей сестрой, моей супругой. Но, конечно, я сделал бы это поумнее. Это действительно был несчастный случай, и моя неловкость не была поддельной. — Он обвел взглядом потрясенных придворных. — Я хотел просить прощения у короля, но лорд Ройанс сделал это за меня, и я благодарю его.
Ясенка с трудом встала. Оберн посмотрел на нее:
— Я не знал, что ты здесь. Я хотел избавить тебя от этого зрелища.
— Если бы я пришла раньше! Если бы мы…
— Это моя вина, — слабым голосом сказала Раннора. — Мне немоглось, и меня с трудом убедили покинуть комнаты.
— Все вы виноваты! — гневно сказал Флори-ан. — И вы все получили по заслугам! Ты, Оберн, заслужил смерть, и если бы ты не влез, то и Ясенка тоже умерла бы!
— Молчите, ваше величество! — воскликнул Ройанс.
— Что, я должен умереть во благости? — снова закашлялся Флориан. — Ладно, хотя бы лекарю спасибо — я умираю почти без боли в отличие от тебя, Оберн. А ты сдохнешь в мучениях! Лорган, не давайте ему того снадобья, что дали мне.
— Дайте, — приказал Ройанс — Если попросит — дайте.
Оберн выпрямился, и Ясенка увидела в нем прежнюю гордость — он не хотел показывать, что ему больно.
— Мне не понадобится твое снадобье, — сказал он. — Никто не скажет, что Оберн Морской Бродяга предал кого бы то ни было, даже король Рендела. — Он посмотрел на Ясенку, погладил ее по щеке. — Передай меч Ринбелла моему сыну, Рохану, когда он станет мужчиной. Скажи моему отцу, что я умер хорошо.
И прежде чем Ясенка смогла его остановить, он выхватил кинжал, висевший на поясе, и всадил себе в сердце. Она не успела даже дотронуться до него, как он упал к ее ногам, умерев прежде, чем коснулся пола.
Хрип заставил ее обернуться. Это Флориан пытался засмеяться.
— Как забавно. Вам не кажется? Не прибегни я к яду, я сам сделал бы вид, что споткнулся, и насадил бы его на меч. Но он все равно мертв. Я победил, — сказал он, пытаясь усмехнуться. — Я победил…
Его лицо расслабилось. Он вздохнул, выдохнул и застыл.
Ройанс приказал, чтобы и Ясенку, и Раннору увели немедленно, и чтобы мастер Лорган дал им снотворного.
— Этим несчастным не надо было видеть того, чему мы все ныне стали свидетелями, — сказал он. — Известите вдовствующую королеву — старшую вдовствующую королеву. Не впускайте ее в зал, пока не уберут все и не приведут тела в надлежащий вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Оберн тоже посмотрел на дверь, явно ошеломленный. Нога его подвернулась на складке ковра, и он упал вперед, не успев отвести меч. Флориан оказался как раз на его пути, и клинок вошел в грудь короля…
— Нет! — воскликнул Оберн в ужасе от того, что случилось. — Это несчастный случай! Прости меня!
Флориан пошатнулся, Оберн все еще сжимал рукоять меча, клинок вышел из тела, когда король начал падать навзничь.
«Как странно, — подумал Флориан. — Его клинок пронзил мой колет, словно нож — масло. Клинок куда лучше, чем я думал».
Колени его подогнулись, и он рухнул на пол.
11
Ясенка со всех ног бросилась вперед — к центру зала, к королю, на которого в ужасе уставились все собравшиеся.
К тому времени оба секунданта и лекари уже очутились возле поверженного Флориана. На Оберна никто даже не посмотрел. Флориан кашлял, на его губах пенилась кровь.
— Ваше величество, боюсь, ваша рана смертельна, — сказал глубоко потрясенный мастер Лорган.
Раннора неуклюже опустилась на колени рядом с мужем. Он лежал на ковре, содрогаясь от боли.
— Ясенка прибежала ко мне, когда узнала о вашем поединке, — сказала она. — Мы хотели остановить вас. Мы даже не думали…
— Что Оберн окажется таким неуклюжим, что споткнется и пронзит меня насквозь? — простонал Флориан. — Мастер Лорган, дайте мне что-нибудь от боли. Скорее!
— Если смогу, ваше величество, — проговорил лекарь, трясущимися руками открывая флакон и выливая содержимое в кубок, который подставил ему второй лекарь.
— Дайте настоящего вина, а не этой разбавленной бурды, — задыхаясь от кашля, проговорил Флориан.
— О сир, ваше величество, это был несчастный случай, — чуть ли не теряя сознание от ужаса, плакала Ясенка. — Прошу вас! Вы должны поверить!
— Поверить? — прохрипел Флориан. — А это имеет значение?
— Да, ваше величество, — сказал Ройанс. — Я все видел. Он подвернул ногу и… простите Оберна, или он умрет от горя.
Раннора положила голову Флориана себе на колени, не обращая внимания на кровь, и заплакала. Она приняла от мастера Лоргана кубок неразбавленного вина с лекарством и поднесла его к губам короля. Флориан жадно выпил. Почти сразу же ему полегчало — наверное, дали лошадиную дозу.
— А Оберн все равно умрет, — сказал Флориан. Он выдавил кривую усмешку. — Посмотрите на его раны… Даже зацепи я его всего раз, он все равно умер бы… — Он бросил взгляд на свой меч, выпавший из руки.
Глаза Оберна стали круглыми. Он выронил меч и схватился за раненую руку.
— Я отравлен! — воскликнул он. — Я убит…
— Нет! — испуганно произнес Латром. Тем не менее он поднял меч Флориана и осмотрел клинок. — Похоже, тут есть еще кое-что, кроме крови…
— Не трогай, — приказал Оберн. Лицо его побледнело, по нему прошла гримаса боли. Ясенка, еще сама как следует не оправившаяся от болезни, бросилась к мужу и подставила ему плечо. — Я знаю, что это.
Кто-то из столпившихся вокруг придворных пододвинул кресло, и Оберн рухнул в него. Ясенка, лишившись сил, опустилась к его ногам. Латром начал рвать рубашку Оберна, чтобы перевязать рану.
— Что вы сказали? — грозно спросил Ройанс. — Вы обвиняете короля?..
— Да, я обвиняю короля. Он сказал правду. Я умираю. Он отравил меня той же дрянью, которую приказал подмешивать в питье Ясенки. Только когда ее глотаешь понемногу, она убивает медленно. И безболезненно.
Сквозь толпу протолкалась женщина.
— Сударь, сударь, лорд Роайнс, это действительно правда! — Она была бледна, как смерть. Женщина уставилась на короля, и по ее лицу Флориан понял, что до нее наконец дошла истина.
— Кто вы? — спросил Ройанс.
— Леди Джасин, — ответила она, и придворные зашептались. — Флориан, то есть король, дал мне снадобье, чтобы я добавляла его в лекарство для леди Ясенки. Он клялся, что оно поможет ей… О, простите, простите меня! Я не знала!
— Вас использовали, — сказал Оберн, — как и всех нас. — Он осклабился в жутком подобии улыбки.
Ясенка стояла на коленях рядом с ним и, окаменев от ужаса, тупо смотрела на мужа. События разворачивались слишком быстро, и она, больная, не могла воспринять все сразу.
— Муж мой… — пробормотала она.
Он с трудом поднялся на ноги и сумел поклониться Ройансу, хотя от усилия на его лбу высыпали бисеринки пота.
— Я использовал гордыню короля, чтобы вынудить его скрестить клинки со мной. Я хотел сделать вид, будто споткнулся и заколол короля по случайности. Это месть за то, что он сделал со своей сестрой, моей супругой. Но, конечно, я сделал бы это поумнее. Это действительно был несчастный случай, и моя неловкость не была поддельной. — Он обвел взглядом потрясенных придворных. — Я хотел просить прощения у короля, но лорд Ройанс сделал это за меня, и я благодарю его.
Ясенка с трудом встала. Оберн посмотрел на нее:
— Я не знал, что ты здесь. Я хотел избавить тебя от этого зрелища.
— Если бы я пришла раньше! Если бы мы…
— Это моя вина, — слабым голосом сказала Раннора. — Мне немоглось, и меня с трудом убедили покинуть комнаты.
— Все вы виноваты! — гневно сказал Флори-ан. — И вы все получили по заслугам! Ты, Оберн, заслужил смерть, и если бы ты не влез, то и Ясенка тоже умерла бы!
— Молчите, ваше величество! — воскликнул Ройанс.
— Что, я должен умереть во благости? — снова закашлялся Флориан. — Ладно, хотя бы лекарю спасибо — я умираю почти без боли в отличие от тебя, Оберн. А ты сдохнешь в мучениях! Лорган, не давайте ему того снадобья, что дали мне.
— Дайте, — приказал Ройанс — Если попросит — дайте.
Оберн выпрямился, и Ясенка увидела в нем прежнюю гордость — он не хотел показывать, что ему больно.
— Мне не понадобится твое снадобье, — сказал он. — Никто не скажет, что Оберн Морской Бродяга предал кого бы то ни было, даже король Рендела. — Он посмотрел на Ясенку, погладил ее по щеке. — Передай меч Ринбелла моему сыну, Рохану, когда он станет мужчиной. Скажи моему отцу, что я умер хорошо.
И прежде чем Ясенка смогла его остановить, он выхватил кинжал, висевший на поясе, и всадил себе в сердце. Она не успела даже дотронуться до него, как он упал к ее ногам, умерев прежде, чем коснулся пола.
Хрип заставил ее обернуться. Это Флориан пытался засмеяться.
— Как забавно. Вам не кажется? Не прибегни я к яду, я сам сделал бы вид, что споткнулся, и насадил бы его на меч. Но он все равно мертв. Я победил, — сказал он, пытаясь усмехнуться. — Я победил…
Его лицо расслабилось. Он вздохнул, выдохнул и застыл.
Ройанс приказал, чтобы и Ясенку, и Раннору увели немедленно, и чтобы мастер Лорган дал им снотворного.
— Этим несчастным не надо было видеть того, чему мы все ныне стали свидетелями, — сказал он. — Известите вдовствующую королеву — старшую вдовствующую королеву. Не впускайте ее в зал, пока не уберут все и не приведут тела в надлежащий вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79