Он счастлив там, а я — так он завещал — должна быть счастлива здесь».
Больше она не сказала ни слова и ушла, подписав по моей просьбе свои показания, которые я приобщил к делу, представляя, какую усмешку вызовут они на лице комиссара, если он удосужится читать эти скучные страницы.
— Но вы, надеюсь, обследовали место, на которое указала миссис Блоу? — спросил я, закончив наконец набивать табаком одну из своих глиняных трубок и прикурив от длинной спички. — Верили вы ее словам или нет…
— Но проверить их было моим профессиональным долгом, — кивнул мистер Каррингтон. — Да, сэр Артур. На следующее утро я связался с полицейским участком Грейвзенда и попросил отправить одного или двух человек к камышам на противоположном берегу Темзы. Это было сделано, и тело мистера Блоу действительно нашли в воде — правда, не в камышах, как утверждал призрак, а дальше по течению. Видимо, во время прилива тело вынесло из камышей и прибило на Чимназскую отмель, где его и обнаружили.
— Так! — с мрачным удовлетворением воскликнул я. — Разумеется, было проведено опознание?
— Миссис Блоу опознала супруга, — кивнул мистер Каррингтон, — а проведенная экспертиза (честно говоря, была у меня мысль, что жена могла убить мужа по каким-то неизвестным мне причинам, а потом разыграть комедию с призраком) показала, что мистер Блоу действительно умер уже в воде от того, что потерял сознание и захлебнулся. И след от удара тупым предметом — или о тупой предмет — тоже был обнаружен. В общем…
Мистер Каррингтон развел руками, показывая, что по этому делу ему больше добавить нечего.
— Чрезвычайно интересно! — воскликнул я, наслаждаясь впервые за этот долгий день вкусным табачным дымом. — Чрезвычайно! Все правильно — дух не мог покинуть земную обитель, зная, что тело не найдено и не похоронено. Потому он и являлся бедной вдове. Она, конечно, поступила совершенно правильно, устроив спиритический сеанс — как иначе дух ее супруга мог сказать, где находится тело… Впрочем, — прервал я себя, — у вас в запасе, дорогой мистер Каррингтон, есть, как вы сами сказали, еще и другие истории? Я с нетерпением жду продолжения вашего рассказа — наверняка оно окажется еще более удивительным!
— Да. — Каррингтон покосился на бутылку, и я, разумеется, тут же наполнил до краев его рюмку и предложил дольку лимона и шоколад, от чего он не отказался, и несколько минут прошли в молчании, пока мой гость, к которому я испытывал все больший интерес, собирался с духом, чтобы перейти к следующему этапу повествования. — Да, — повторил Каррингтон, допив бренди и закусив шоколадкой, — вы правы, сэр Артур, вторая история удивительнее первой, а третья еще более удивительна… Была весна двадцать второго года, я собирался в отпуск, моя жена Эдит хотела… Впрочем, это не важно.
Несколько вопросов о семейной жизни моего гостя вертелись у меня на языке, но я сдержал естественное любопытство.
— Второе дело, о котором я хочу рассказать, — продолжал мистер Каррингтон, сложив руки на груди и всем своим видом показывая, что лучше его не перебивать, — это дело Эдуарда Баскетта, которого судили в двадцать втором году по подозрению в убийстве девушки Эммы Танцер. Как я уже говорил, произошло это поздней весной, я собирался в отпуск, и у меня совсем не было настроения возиться с делом, которое не сулило быстрого завершения. Двадцать четвертого мая Эмма Танцер, двадцати двух лет, продавщица в магазине женской одежды на Ганновер-стрит, вышла вечером из своей квартиры на той же улице в сопровождении приятеля по имени Эдуард Баскетт. Молодые люди собирались посетить кинематограф, где в тот вечер, как, впрочем, весь месяц, шли комические фильмы с участием Бестера Китона. В зал они вошли — билетер на входе вспомнил эту пару, — но домой после сеанса девушка не вернулась. Эмма снимала квартиру вместе с подругой Джейн Симпсон, тоже продавщицей. Поздно ночью, обеспокоенная отсутствием компаньонки, Джейн позвонила Баскетту, и тот очень удивился, потому что, по его словам, довел Эмму де ее подъезда. Молодой человек немедленно приехал на такси, и вдвоем с Джейн они обошли ближайшие кварталы хотя и понимали, что в этом было немного смысла. Затек, Баскетт позвонил в полицию, и дело попало в Ярд после того, как в местном полицейском участке оказались бессильны прояснить ситуацию.
Мне удалось обнаружить довольно странные факты, которые наводили на мысль о том, что к исчезновению Эммы Танцер причастен ее юный друг. Во-первых, опрос жителей первого этажа дома, где жила девушка, а также жителей дома напротив показал, что в то время, когда, по словам Баскетта, он проводил Эмму домой, никто не видел, как она входила в подъезд или хотя бы проходила по улице. Это, конечно, ничего не доказывает, но дело в том, что как раз в это время четверо свидетелей видели, как мисс Танцер и мистер Баскетт шли по Риджент-стрит, разговаривая на повышенных тонах. Риджент-стрит находится в противоположном конце Лондона, где Эмма Танцер жила до того, как сняла квартиру рядом с местом работы, там она и с Баскеттом познакомилась, так что соседи знали обоих и сами заявили в полицию, когда прочитали в газетах об исчезновении девушки.
Дальше — больше. Тот же билетер, который впустил молодых людей в зал кинематографа, вспомнил, что они не досидели до конца фильма, так ему, во всяком случае, показалось. Я допросил контролера в зале, и он подтвердил: парень и девушка, соответствующие по описанию мистеру Баскетту и мисс Танцер, покинули зал минут за двадцать до конца сеанса, он открывал им дверь и запомнил, как они, по его словам, дулись друг на друга — видимо, когда смотрели фильм, между ними произошла ссора.
На углу улиц Риджент-стрит и Бакклей в то же утро была найдена скомканная женская перчатка — она лежала у стены дома. На перчатке эксперт обнаружил пятнышки крови, и анализ показал, что это кровь той же группы, какая была у мисс Танцер, — сведения о ее группе крови я почерпнул из медицинской карты девушки. Перчатку показали Джейн Симпсон, и она подтвердила, что это перчатка Эммы.
Тогда я взялся за Баскетта всерьез, и он не смог толком ответить на многие вопросы — в частности, продолжал твердить, что никак не мог оказаться с Эммой на Риджент-стрит, поскольку именно в то время провожал ее домой. Где он был после этого? Пошел к себе — Баскетт снимал двухкомнатную квартиру в трех кварталах от дома Эммы, — лег спать и был разбужен звонком мисс Симпсон. По словам соседей, однако, Баскетт вернулся домой не в половине одиннадцатого, как утверждал, а вскоре после полуночи — это видели по меньшей мере три человека, причем все трое утверждали, что молодой человек был чрезвычайно взволнован, бормотал что-то себе под нос и долго не мог попасть ключом в замочную скважину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Больше она не сказала ни слова и ушла, подписав по моей просьбе свои показания, которые я приобщил к делу, представляя, какую усмешку вызовут они на лице комиссара, если он удосужится читать эти скучные страницы.
— Но вы, надеюсь, обследовали место, на которое указала миссис Блоу? — спросил я, закончив наконец набивать табаком одну из своих глиняных трубок и прикурив от длинной спички. — Верили вы ее словам или нет…
— Но проверить их было моим профессиональным долгом, — кивнул мистер Каррингтон. — Да, сэр Артур. На следующее утро я связался с полицейским участком Грейвзенда и попросил отправить одного или двух человек к камышам на противоположном берегу Темзы. Это было сделано, и тело мистера Блоу действительно нашли в воде — правда, не в камышах, как утверждал призрак, а дальше по течению. Видимо, во время прилива тело вынесло из камышей и прибило на Чимназскую отмель, где его и обнаружили.
— Так! — с мрачным удовлетворением воскликнул я. — Разумеется, было проведено опознание?
— Миссис Блоу опознала супруга, — кивнул мистер Каррингтон, — а проведенная экспертиза (честно говоря, была у меня мысль, что жена могла убить мужа по каким-то неизвестным мне причинам, а потом разыграть комедию с призраком) показала, что мистер Блоу действительно умер уже в воде от того, что потерял сознание и захлебнулся. И след от удара тупым предметом — или о тупой предмет — тоже был обнаружен. В общем…
Мистер Каррингтон развел руками, показывая, что по этому делу ему больше добавить нечего.
— Чрезвычайно интересно! — воскликнул я, наслаждаясь впервые за этот долгий день вкусным табачным дымом. — Чрезвычайно! Все правильно — дух не мог покинуть земную обитель, зная, что тело не найдено и не похоронено. Потому он и являлся бедной вдове. Она, конечно, поступила совершенно правильно, устроив спиритический сеанс — как иначе дух ее супруга мог сказать, где находится тело… Впрочем, — прервал я себя, — у вас в запасе, дорогой мистер Каррингтон, есть, как вы сами сказали, еще и другие истории? Я с нетерпением жду продолжения вашего рассказа — наверняка оно окажется еще более удивительным!
— Да. — Каррингтон покосился на бутылку, и я, разумеется, тут же наполнил до краев его рюмку и предложил дольку лимона и шоколад, от чего он не отказался, и несколько минут прошли в молчании, пока мой гость, к которому я испытывал все больший интерес, собирался с духом, чтобы перейти к следующему этапу повествования. — Да, — повторил Каррингтон, допив бренди и закусив шоколадкой, — вы правы, сэр Артур, вторая история удивительнее первой, а третья еще более удивительна… Была весна двадцать второго года, я собирался в отпуск, моя жена Эдит хотела… Впрочем, это не важно.
Несколько вопросов о семейной жизни моего гостя вертелись у меня на языке, но я сдержал естественное любопытство.
— Второе дело, о котором я хочу рассказать, — продолжал мистер Каррингтон, сложив руки на груди и всем своим видом показывая, что лучше его не перебивать, — это дело Эдуарда Баскетта, которого судили в двадцать втором году по подозрению в убийстве девушки Эммы Танцер. Как я уже говорил, произошло это поздней весной, я собирался в отпуск, и у меня совсем не было настроения возиться с делом, которое не сулило быстрого завершения. Двадцать четвертого мая Эмма Танцер, двадцати двух лет, продавщица в магазине женской одежды на Ганновер-стрит, вышла вечером из своей квартиры на той же улице в сопровождении приятеля по имени Эдуард Баскетт. Молодые люди собирались посетить кинематограф, где в тот вечер, как, впрочем, весь месяц, шли комические фильмы с участием Бестера Китона. В зал они вошли — билетер на входе вспомнил эту пару, — но домой после сеанса девушка не вернулась. Эмма снимала квартиру вместе с подругой Джейн Симпсон, тоже продавщицей. Поздно ночью, обеспокоенная отсутствием компаньонки, Джейн позвонила Баскетту, и тот очень удивился, потому что, по его словам, довел Эмму де ее подъезда. Молодой человек немедленно приехал на такси, и вдвоем с Джейн они обошли ближайшие кварталы хотя и понимали, что в этом было немного смысла. Затек, Баскетт позвонил в полицию, и дело попало в Ярд после того, как в местном полицейском участке оказались бессильны прояснить ситуацию.
Мне удалось обнаружить довольно странные факты, которые наводили на мысль о том, что к исчезновению Эммы Танцер причастен ее юный друг. Во-первых, опрос жителей первого этажа дома, где жила девушка, а также жителей дома напротив показал, что в то время, когда, по словам Баскетта, он проводил Эмму домой, никто не видел, как она входила в подъезд или хотя бы проходила по улице. Это, конечно, ничего не доказывает, но дело в том, что как раз в это время четверо свидетелей видели, как мисс Танцер и мистер Баскетт шли по Риджент-стрит, разговаривая на повышенных тонах. Риджент-стрит находится в противоположном конце Лондона, где Эмма Танцер жила до того, как сняла квартиру рядом с местом работы, там она и с Баскеттом познакомилась, так что соседи знали обоих и сами заявили в полицию, когда прочитали в газетах об исчезновении девушки.
Дальше — больше. Тот же билетер, который впустил молодых людей в зал кинематографа, вспомнил, что они не досидели до конца фильма, так ему, во всяком случае, показалось. Я допросил контролера в зале, и он подтвердил: парень и девушка, соответствующие по описанию мистеру Баскетту и мисс Танцер, покинули зал минут за двадцать до конца сеанса, он открывал им дверь и запомнил, как они, по его словам, дулись друг на друга — видимо, когда смотрели фильм, между ними произошла ссора.
На углу улиц Риджент-стрит и Бакклей в то же утро была найдена скомканная женская перчатка — она лежала у стены дома. На перчатке эксперт обнаружил пятнышки крови, и анализ показал, что это кровь той же группы, какая была у мисс Танцер, — сведения о ее группе крови я почерпнул из медицинской карты девушки. Перчатку показали Джейн Симпсон, и она подтвердила, что это перчатка Эммы.
Тогда я взялся за Баскетта всерьез, и он не смог толком ответить на многие вопросы — в частности, продолжал твердить, что никак не мог оказаться с Эммой на Риджент-стрит, поскольку именно в то время провожал ее домой. Где он был после этого? Пошел к себе — Баскетт снимал двухкомнатную квартиру в трех кварталах от дома Эммы, — лег спать и был разбужен звонком мисс Симпсон. По словам соседей, однако, Баскетт вернулся домой не в половине одиннадцатого, как утверждал, а вскоре после полуночи — это видели по меньшей мере три человека, причем все трое утверждали, что молодой человек был чрезвычайно взволнован, бормотал что-то себе под нос и долго не мог попасть ключом в замочную скважину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40