– Но это же так ясно, Карез, – нетерпеливо проговорила она. – Время, отпущенное нам здесь, истекло. Мы должны успеть до того, как тарниши смогут закончить то, что они начали проделывать с нашими дедами.
– Женщина, не будь смешной, – прокричал он.
Звуки громких голосов привлекли внимание людей, которые начали собираться перед входом в зал. Все они были встревожены, огорчены и боялись будущего, а теперь к тому же они потеряли вождя, и некому было руководить ими. Карез пришел к выводу, что этот момент как нельзя лучше подходил для решительного шага. Он выскочил вперед, заслонив Валориана, и поднял обе руки, чтобы успокоить встревоженных людей.
– Не будет никаких переселений из Чадара. Тарниши, конечно, сейчас злы, но они скоро придут в себя и поймут, что будет куда лучше оставить нас в покое на тех землях, где мы сейчас и обитаем.
– Отчего же? – спокойно спросил его Валориан.
Он стоял неподвижно, скрестив на груди руки, но его избитое лицо выражало нетерпение. Он едва не валился с ног от усталости, но все же понимал со всей очевидностью, что он должен был предпринять. Айдан оказался прав. Для того, чтобы привести все племя в новые земли, он должен был стать вождем, а это, без сомнения, означало противоборство с Карезом. Он давно уже знал, что Карез вынашивал тщеславные планы стать верховным вождем, но мысль о том, что его стремление могло превратиться в реальность, до настоящего момента не тревожила Валориана. Если Карез провозгласит сам себя вождем, то Валориану придется бросить ему вызов в традиционной дуэли. Но, к несчастью, Карез не участвовал в нападении на Актигориум. Он оставался в тени с небольшим количеством воинов, защищая другие кланы. Он отдохнул, был здоров и силен, как медведь.
Валориан же со своей стороны почти не отдыхал и не ел уже целых семь дней. Он перенес ужасные побои, его мускулы болели и были растянуты кандалами, а сила его значительно уменьшилась из-за того, что ему приходилось пользоваться колдовством, чтобы спастись из Актигориума. Он прекрасно сознавал, что был совершенно не в состоянии участвовать в любом виде боя. И все же никакие силы в мире не заставили бы его отступить.
– Отчего? – переспросил Карез, фыркая, словно поражаясь очевидной глупости вопроса. – Мы выращиваем мясо, которое их кормит, и лошадей, которые им служат. В некотором смысле мы для них даже очень важны.
– А я устал от того, что мне приходится набивать их желудки, – прокричал какой-то мужчина из толпы. Остальные же переговаривались шепотом, некоторые вслух громко выражали согласие.
– Нам нечего бояться тарнишей. А это маленькое происшествие само собой уладится, – заявил Карез. – Мы заплатим нашу дань, и они будут удовлетворены.
– Маленькое происшествие! – воскликнул Валориан. Он выступил вперед из-за тучного здоровяка. Его глаза, казалось, метали молнии, а выражение лица не сулило ничего хорошего. – Так ты называешь убийство и пленение двух семей «маленьким происшествием»? А как же тогда ты назовешь резню всего племени, маленьким недоразумением, что ли? Протри глаза, Карез. Тирранис никогда не позволит нам просто так жить после этого налета на Актигориум. Мы исчерпали пределы нашей полезности. А для его престижа мы больше теперь подойдем мертвыми.
– На самом деле ему нужен только ты, – прокричал в ответ Карез. – И как верховный вождь я позабочусь о том, чтобы вместе с данью передать и тебя генералу Тирранису, живого или мертвого. Нет никакого смысла жертвовать всем племенем ради одного человека.
– Что ты сказал? – спросил ледяным голосом Валориан.
Карез ничего не ответил. Вместо этого он посмотрел в лица стоявших вокруг людей, вытащил меч и направил его острие к небу:
– Перед лицом Шургарта я провозглашаю себя верховным вождем. Пусть всякий, кто осмелится бросить мне вызов, выйдет вперед и ответит перед богами.
Все глаза устремились на Валориана, и он не разочаровал надежды людей. Без слов Мордан протянул ему меч, и Валориан с такой же силой воткнул его в землю у ног Кареза:
– Именем богини Амары я бросаю тебе вызов.
Люди были поражены. Мужчины обычно не взывали к Амаре, Богине Матери, в подобных случаях. Только Кьерла да Мать Вилла не выразили удивления. Амара покровительствовала Валориану с того самого первого дня, когда он повстречался с молнией. Они понимали, что вызов, брошенный им, был всего лишь еще одним шагом по пути, предначертанному судьбой.
Губы Кареза растянулись в зловещей усмешке. В темной бороде блестели зубы.
– Валориан, ты обладаешь неведомой силой. Откуда я могу знать, что ты не используешь ее против меня? – Он помедлил, словно обдумывая что-то, внезапно пришедшее ему в голову. – Да и вообще, откуда мы можем знать, что ты не повернешь свое волшебство против всего племени? А что, если ты уже это сделал? – Он полным драматизма жестом воздел руки к потолку: – Так ли уж повезло тарнишам или это твое колдовство вонзило стрелу в шею Фиррала?
Зрители, следившие за этой сценой, шумно вздохнули. Кьерла почувствовала, что с трудом может дышать, и с силой стиснула пальцы. А Валориан даже не пошевелился.
Но вместо него это сделал Мордан. Он подошел к Валориану, и его коренастая мускулистая фигура, словно надежная крепость, застыла рядом с охотником. Он ткнул пальцем в грудь Кареза.
– Карез, тебя ведь не было там, – громким голосом, в котором звучал вызов, сказал он. – Откуда же ты можешь знать? А те, кто там был, видели творимое Валорианом волшебство. Он спас нам жизнь, и только благодаря ему наша операция завершилась успехом. Смерть Фиррала произошла по воле богов. Он погиб с честью, Карез. И не марай эту честь своим эгоизмом и тупостью.
Остальные воины, Гилден и охранники вождя, которые были во время операции вместе с Валорианом и Фирралом, подошли к нему и встали рядом, словно подтверждая таким образом правоту сказанных слов.
Лицо Кареза вспыхнуло от гнева. Его правление как верховного вождя начиналось неважно. Он не ожидал увидеть рядом с Валорианом воинов из охраны лорда.
Валориан и сам не ожидал такого поворота событий и потому чувствовал безмерную признательность этим людям, поддержавшим его. Если его убьют и Карез станет вождем, он без труда может с позором прогнать их с престижной службы или даже приказать казнить. Они страшно рисковали, выразив ему свою поддержку в тот момент, когда его собственное положение было крайне шатким, а сейчас ему предстояло еще больше увеличить этот риск.
Он простер руки к солнцу, к свету Богини Матери, и громко, так, чтобы слышали все, произнес:
– Я поклялся, когда я вернулся из царства мертвых, что я никогда не буду использовать дарованную мне силу против своего народа. Сегодня я вновь подтверждаю свои слова перед лицом богини Амары и всех прочих богов, и перед вами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97