Она вылезла из машины и прошла на кухню, где Вилли Гарвин возился с газовой колонкой.
— Думал наладить ее поскорее, Принцесса, — сообщил он. — Вдруг тебе захочется принять ванну.
— Спасибо, Вилли. Послушай, кому-то из нас есть смысл ночевать внизу, в маленькой комнате. Вдруг кто-то пожалует ночью.
— Я тоже так подумал. Потому и поставил там мои вещи и снес вниз раскладушку.
Она кивнула. Ванна и меры безопасности. Ее уже не удивляло, что Вилли заранее угадывал ее желания, но все это доставляло удовольствие.
— Где Поль? — спросила она.
— Устраивается наверху. Относит вещи.
— Как он тебе понравился в деле?
— Неплохо. — Вилли зажег горелку и задул спичку. — Очень даже неплохо. Он соображает.
— Как с реакцией?
— Чуть медленнее, чем у нас. Минус двадцать процентов, но это не беда. Он не опаздывает.
— Как с нервишками?
— Полный порядок.
— Оценка обстановки?
— Высокая скорость, широкий угол.
Они говорили своей жаргонной скороговоркой о предмете, теорией и практикой которого занимались самым тщательным образом не один год. Вилли проверил, как работает основная горелка, потом выпрямился и сказал:
— Ты бы глянула на его «буххаймер», Принцесса. Он носит в ней «кобру». Она дает преимущество в десять процентов.
— А грудь?
— Не должна помешать. Так или иначе, есть смысл попробовать.
— Ладно. Как закончишь, притащи продукты из машины. — Она прошла по коридору и стала подниматься по лестнице. Поль был в большой спальне, которая выходила в сад. Он принес туда и свои чемоданы, и сумки Модести.
— Я займу соседнюю комнату, Поль, — сказала она.
— А чем плоха эта? — удивился он.
— Ничем, но спать мы будем порознь. — Подходя к окну, она тронула Поля за локоть и улыбнулась. — Тем приятнее будет потом, — добавила она.
Поль сел на кровать, закурил сигарету.
— Я все понимаю, — сказал он. — Нам надо работать. Пока банда в панике, нужно как следует покопать, вдруг что-то да отыщем. Но поскольку нам все равно нужно хотя бы изредка спать, почему бы не делать это вместе?
— Есть тут одно маленькое различие, — отозвалась Модести. — Но оно может слишком дорого нам обойтись.
Хаган почувствовал, как у него напряглись мускулы. Ее спокойный ответ вдруг вызвал в нем волну раздражения. Он затушил сигарету, подошел к Модести и резко развернул ее за плечи лицом к себе.
— О чем ты говоришь?! — возмущенно воскликнул он. — У нас есть задание, согласен. Но это не поиск Святого Грааля. Поститься и спать на гвоздях тут вовсе не обязательно. Я могу разложить тебя на этой кровати, трахнуть и после этого буду в такой же отличной форме. Во всяком случае, не хуже, чем все остальные.
— Сомневаюсь.
— И это мне говорит дама, — усмехнулся Поль. Он вдруг поймал себя на том, что разглядывает ее линию скул и контуры губ. — Ты мне лучше скажи другое: почему ты так чертовски уверена в себе?
— Хочешь всю правду-матку?
— Валяй.
— Ладно. Ты любитель. Я профессионал. Ты сообразителен, быстр, хорошо обращаешься с оружием и неплохо действуешь без оружия. Но этого мало. Ты полагаешься только на свои таланты, а этого недостаточно. — В ее глазах не было жестокости, но и снисхождения Поль тоже не увидел.
— Продолжай, — буркнул он.
— В отличие от тебя я плохо стреляла. Но тренировалась по два часа в день в течение двух лет, чтобы овладеть искусством стрельбы. Кому-то может показаться, что я потратила слишком много времени. Ну, скажи, как часто тебе приходится применять огнестрельное оружие? Раз в год, в два, в три, в пять? Ну а я извела полторы тысячи часов, чтобы быть готовой к этому событию. Потому что я профессионал. Я проводила тысячи часов в подготовке к тем редким моментам, когда оказаться к ним готовой означает жить дальше, а не умереть. Потому что я профессионал. Я вовсе не горжусь этим — и не стыжусь. Просто это реальность.
Она замолчала и, улыбнувшись, добавила:
— Лекция окончена. Извини.
Хаган поднял руку и чуть повернул ее голову так, чтобы солнечные лучи, обильно проникавшие в комнату, лучше освещали ее. Он провел пальцем от уха до уха, следуя линии шеи и плеч.
— Этот изгиб… — пробормотал он. — Я должен передать его на картине. Непременно…
— Ты собираешься переделывать портрет?
— Надо. Когда ты сможешь посидеть спокойно?
— Посидеть, постоять, полежать — с удовольствием, но потом. Сейчас нам не до этого, Поль.
Он кивнул и убрал руку. Взяв свои два чемодана, он вышел из комнаты и направился в другую спальню.
На третий день, с наступлением темноты, Вилли Гарвин отыскал Тарранта и привез его на виллу.
Хаган проснулся лишь за полчаса до этого. Он пропадал где-то почти до рассвета и отсыпался за ночь. Он спустился вниз чисто выбритый и розовый после ванны.
Модести была на кухне и готовила еду. Поверх узкой юбки и свитера она надела клетчатый бело-голубой фартук.
Таррант поцеловал ей руку и сказал:
— Час назад я говорил по телефону с Фрейзером. У него нет для нас никаких полезных сведений. Яхта Габриэля по-прежнему в Хайфе, а сам Габриэль неизвестно где. У вас есть какие-нибудь собственные данные?
— Нет. — Модести перевернула на гриле четыре телячьи отбивные и встряхнула картофельное соте в кастрюле. — Честно говоря, мы проверили все контакты, которыми располагаем, от Тулона до Ментона. Без толку.
— Хорошо еще, ввели в строй новое шоссе, — сказал Хаган, открывая ящик шкафа и вынимая вилки и ножи. — Помогу Вилли накрыть на стол. Вообще-то сегодня его очередь, но я не могу сидеть сложа руки. — Он вышел в маленькую столовую.
— Значит, пока ничего? — подытожил Таррант.
— Мы еще кое-где наведем справки, — сказала Модести, — но боюсь, особой надежды на успех нет.
— Через день-другой из Кейптауна отплывает «Тибория» с драгоценностями. Так что в любой момент может завариться каша.
— Да, но это ваши проблемы. Мне ведено действовать с другого конца, со стороны Габриэля.
— Если это он.
— Это он. Вы не попросили людей Рене Вобуа проштудировать шифроблокнот и прочие бумажки Пако, которые привез Вилли?
— Просил. Без толку. Поскольку никаких донесений не сохранилось, шифр так и остался неразгаданным. Мы знаем только, что Пако поддерживал радиоконтакт на определенной частоте с неизвестными лицами.
— С Габриэлем. И Пако, конечно, не единственная ниточка, которая к нему тянется. Они не пытались прослушивать эфир?
— Безрезультатно. Похоже, они сменили частоту, как только Пако не вышел на связь в условленное время.
Модести стала выкладывать отбивные на блюдо, потом украсила каждую каперсами и анчоусами. В большой сковородке жарилась яичница. Разрезав ее на четыре куска, Модести увенчала ими отбивные.
— Теперь куда вы, Модести? — спросил Таррант.
— Дам о себе знать через пару дней, когда мы проверим все оставшиеся источники, — сказала она, снимая фартук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Думал наладить ее поскорее, Принцесса, — сообщил он. — Вдруг тебе захочется принять ванну.
— Спасибо, Вилли. Послушай, кому-то из нас есть смысл ночевать внизу, в маленькой комнате. Вдруг кто-то пожалует ночью.
— Я тоже так подумал. Потому и поставил там мои вещи и снес вниз раскладушку.
Она кивнула. Ванна и меры безопасности. Ее уже не удивляло, что Вилли заранее угадывал ее желания, но все это доставляло удовольствие.
— Где Поль? — спросила она.
— Устраивается наверху. Относит вещи.
— Как он тебе понравился в деле?
— Неплохо. — Вилли зажег горелку и задул спичку. — Очень даже неплохо. Он соображает.
— Как с реакцией?
— Чуть медленнее, чем у нас. Минус двадцать процентов, но это не беда. Он не опаздывает.
— Как с нервишками?
— Полный порядок.
— Оценка обстановки?
— Высокая скорость, широкий угол.
Они говорили своей жаргонной скороговоркой о предмете, теорией и практикой которого занимались самым тщательным образом не один год. Вилли проверил, как работает основная горелка, потом выпрямился и сказал:
— Ты бы глянула на его «буххаймер», Принцесса. Он носит в ней «кобру». Она дает преимущество в десять процентов.
— А грудь?
— Не должна помешать. Так или иначе, есть смысл попробовать.
— Ладно. Как закончишь, притащи продукты из машины. — Она прошла по коридору и стала подниматься по лестнице. Поль был в большой спальне, которая выходила в сад. Он принес туда и свои чемоданы, и сумки Модести.
— Я займу соседнюю комнату, Поль, — сказала она.
— А чем плоха эта? — удивился он.
— Ничем, но спать мы будем порознь. — Подходя к окну, она тронула Поля за локоть и улыбнулась. — Тем приятнее будет потом, — добавила она.
Поль сел на кровать, закурил сигарету.
— Я все понимаю, — сказал он. — Нам надо работать. Пока банда в панике, нужно как следует покопать, вдруг что-то да отыщем. Но поскольку нам все равно нужно хотя бы изредка спать, почему бы не делать это вместе?
— Есть тут одно маленькое различие, — отозвалась Модести. — Но оно может слишком дорого нам обойтись.
Хаган почувствовал, как у него напряглись мускулы. Ее спокойный ответ вдруг вызвал в нем волну раздражения. Он затушил сигарету, подошел к Модести и резко развернул ее за плечи лицом к себе.
— О чем ты говоришь?! — возмущенно воскликнул он. — У нас есть задание, согласен. Но это не поиск Святого Грааля. Поститься и спать на гвоздях тут вовсе не обязательно. Я могу разложить тебя на этой кровати, трахнуть и после этого буду в такой же отличной форме. Во всяком случае, не хуже, чем все остальные.
— Сомневаюсь.
— И это мне говорит дама, — усмехнулся Поль. Он вдруг поймал себя на том, что разглядывает ее линию скул и контуры губ. — Ты мне лучше скажи другое: почему ты так чертовски уверена в себе?
— Хочешь всю правду-матку?
— Валяй.
— Ладно. Ты любитель. Я профессионал. Ты сообразителен, быстр, хорошо обращаешься с оружием и неплохо действуешь без оружия. Но этого мало. Ты полагаешься только на свои таланты, а этого недостаточно. — В ее глазах не было жестокости, но и снисхождения Поль тоже не увидел.
— Продолжай, — буркнул он.
— В отличие от тебя я плохо стреляла. Но тренировалась по два часа в день в течение двух лет, чтобы овладеть искусством стрельбы. Кому-то может показаться, что я потратила слишком много времени. Ну, скажи, как часто тебе приходится применять огнестрельное оружие? Раз в год, в два, в три, в пять? Ну а я извела полторы тысячи часов, чтобы быть готовой к этому событию. Потому что я профессионал. Я проводила тысячи часов в подготовке к тем редким моментам, когда оказаться к ним готовой означает жить дальше, а не умереть. Потому что я профессионал. Я вовсе не горжусь этим — и не стыжусь. Просто это реальность.
Она замолчала и, улыбнувшись, добавила:
— Лекция окончена. Извини.
Хаган поднял руку и чуть повернул ее голову так, чтобы солнечные лучи, обильно проникавшие в комнату, лучше освещали ее. Он провел пальцем от уха до уха, следуя линии шеи и плеч.
— Этот изгиб… — пробормотал он. — Я должен передать его на картине. Непременно…
— Ты собираешься переделывать портрет?
— Надо. Когда ты сможешь посидеть спокойно?
— Посидеть, постоять, полежать — с удовольствием, но потом. Сейчас нам не до этого, Поль.
Он кивнул и убрал руку. Взяв свои два чемодана, он вышел из комнаты и направился в другую спальню.
На третий день, с наступлением темноты, Вилли Гарвин отыскал Тарранта и привез его на виллу.
Хаган проснулся лишь за полчаса до этого. Он пропадал где-то почти до рассвета и отсыпался за ночь. Он спустился вниз чисто выбритый и розовый после ванны.
Модести была на кухне и готовила еду. Поверх узкой юбки и свитера она надела клетчатый бело-голубой фартук.
Таррант поцеловал ей руку и сказал:
— Час назад я говорил по телефону с Фрейзером. У него нет для нас никаких полезных сведений. Яхта Габриэля по-прежнему в Хайфе, а сам Габриэль неизвестно где. У вас есть какие-нибудь собственные данные?
— Нет. — Модести перевернула на гриле четыре телячьи отбивные и встряхнула картофельное соте в кастрюле. — Честно говоря, мы проверили все контакты, которыми располагаем, от Тулона до Ментона. Без толку.
— Хорошо еще, ввели в строй новое шоссе, — сказал Хаган, открывая ящик шкафа и вынимая вилки и ножи. — Помогу Вилли накрыть на стол. Вообще-то сегодня его очередь, но я не могу сидеть сложа руки. — Он вышел в маленькую столовую.
— Значит, пока ничего? — подытожил Таррант.
— Мы еще кое-где наведем справки, — сказала Модести, — но боюсь, особой надежды на успех нет.
— Через день-другой из Кейптауна отплывает «Тибория» с драгоценностями. Так что в любой момент может завариться каша.
— Да, но это ваши проблемы. Мне ведено действовать с другого конца, со стороны Габриэля.
— Если это он.
— Это он. Вы не попросили людей Рене Вобуа проштудировать шифроблокнот и прочие бумажки Пако, которые привез Вилли?
— Просил. Без толку. Поскольку никаких донесений не сохранилось, шифр так и остался неразгаданным. Мы знаем только, что Пако поддерживал радиоконтакт на определенной частоте с неизвестными лицами.
— С Габриэлем. И Пако, конечно, не единственная ниточка, которая к нему тянется. Они не пытались прослушивать эфир?
— Безрезультатно. Похоже, они сменили частоту, как только Пако не вышел на связь в условленное время.
Модести стала выкладывать отбивные на блюдо, потом украсила каждую каперсами и анчоусами. В большой сковородке жарилась яичница. Разрезав ее на четыре куска, Модести увенчала ими отбивные.
— Теперь куда вы, Модести? — спросил Таррант.
— Дам о себе знать через пару дней, когда мы проверим все оставшиеся источники, — сказала она, снимая фартук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66