— Глядя на осунувшегося Императора продолжил Россенброк. — Офицеры Тайной канцелярии сообщают о том, что на купцов нападали переодетые разбойники. Это значит, что акция эта была спланирована заранее, скорее всего, сразу, после признания Латерратом власти Императора. Но, принять официальный протест правителей Прассии Империя не может. Нападения осуществлены, и были то разбойники или солдаты ландграфа, в общем, сейчас все равно. Ваше Величество, вы можете только принять к рассмотрению, данный случай проявления аведжийского коварства, и будущем, быть более осмотрительным.
— Что предпринимает король, граф? — Конрад устало посмотрел на канцлера.
— Огры уходят в Верейю. Прайды так и не дали королевским войскам решительного сражения, Ваше Величество. Я отследил продвижение нелюдей по территории королевства, и могу сказать, что в действиях прайдов угадывается какой-то смутный смысл, словно, они специально водили армию Венцеля за нос, и какой-то решающий момент, просто ушли в недосягаемые леса. Переговоры короля с Рифдолом не увенчались успехом, и это понятно — всем известно, что рифдольцы не воюют с нелюдями, в силу каких-то собственных соображений. А других войск, способных преследовать прайды в лесах Аллафф, у короля просто нет. Я склонен думать, что нападение огров на королевство также было спровоцировано…
— Вы допускаете, граф, что Фердинанд вел переговоры с нелюдями?
— Вряд ли, Ваше Величество… Огры — это не гномы, или эльфы… Они не станут заключать союз с людьми, но подтолкнуть их к нападению, вполне кому-то по силам. Но это не Великий Герцог. Я в этом уверен. Фердинанд стравливал короля с промышленника Бадболя, добиваясь ослабления провинции Хоронг, на данный момент основного поставщика железа и меди в Империю. Король, сам того не зная, шел у аведжийцев на поводу, направляя наемников в Бадболь. И лишь вторжение прайдов удержало его от захвата Хоронга. В промышленность Бадболя вложены огромные деньги разных торговых кланов от Норка и Бироля, до Бантуи… Но вот по силам ли им организовать нападение нелюдей… Скорее всего, они просто переплатили бы рифдольцам. Я думаю, Ваше Величество, что тот, кто организовал вторжение прайдов, делал расчет, на то, что Империя нападет на королевство, в то время, пока войска Венцеля гоняются по лесам за ограми и отбиваются от мятежников в Барге.
— Кому это нужно, граф? Кому? Кто еще, кроме Фердинанда, играет в эту игру?
— Не знаю, Ваше Величество. — Россенброк опустил голову. — У меня есть лишь только предположение о том, что на территории Лаоры существует некая организация, добивающаяся свержения законной власти. У меня есть сведения о том, что именно эти люди организовали Рифлерский Мятеж, вторую и третью Бриульскую Войну, несколько крупных и мелких крестьянских восстаний, в том числе восстание Сеппуги Кривого и Штикларнское Побоище. А так же покушения на правителей Бреммагны, Форелна, Забринии. Два неудавшихся покушения на Великого Герцога Рифлерского, три — на ландграфа Армельтии, четыре — на старого правители Латеррата. Недавнее покушение на короля Венцеля…
— Вы перечислили очень много всего, граф… И, что, нет никаких следов, точных сведений?
Россенброк помолчал, собираясь с мыслями. Он перечислил далеко не все, из того, что знал. После разговора с Пауком Гиром, он внезапно осознал масштабы действия неизвестной организации. И испугался. Многие фрагменты мозаики, длительное время находившиеся где-то на краю его сознания, сложились вдруг в картину, страшную по своей сложности и сути. Кто-то безнаказанно вторгался в святую святых, и вершил, по-своему, судьбу мира. И Россенброку стало страшно, при мысли о том, что и он занимает свою должность, лишь по тому, что это кому-то выгодно. Что он, Великий Канцлер, всего лишь марионетка, в чьих-то умелых руках. Но, поразмыслив, он решил, что впадать в панику на старость лет уже поздно, и проанализировав все имеющиеся сведения понял, что делать дальше. А дальше, необходимо было бороться. Изо всех сил… Всеми средствами…
— Прошу понять меня, Ваше Величество… Все то время, что я служу князьям Атегаттским, мимо меня проходило множество слухов, порой, сознательно ложных сведений. Все мои силы занимала борьба с врагами явными и, только сейчас, я собрал достаточно сведений, подтверждающих наличие еще одной силы. Враг этот умен и коварен. Свой хвост, попавший в западню, он беспощадно обрывает, спасая голову, как ящерица. Ногу, застрявшую в капкане, отгрызает, как волк. Но он не дух, и не всесилен. Он совершает ошибки. Иначе… — Россенброк развел руками.
— Послушайте, граф. Я допускаю, что мой отец… — Конрад, на мгновенье, замешкался, — мой отец мог смотреть на это сквозь пальцы… Но мой дед?
— Видите ли, Ваше Величество… По имеющимся у меня сведениям, я могу судить, что активная деятельность этих сил пришлась именно на правление вашего отца… — Россенброк запнулся и невидящими глазами посмотрел на Императора.
Он вспомнил. Стефан Серый. Сожженный лекарь. Айве Горру. Лекарь из далекого Эркулана. Звон оружия и гарь от пожарищ. Он, Марк Россенброк, сын наемника и базарной шлюхи. Он лежал, уткнувшись лицом в горячие внутренности, а над ним стоял на коленях Айве, и из его горла, пробитого арбалетным болтом, хлестала кровь. Сзади, звучал голос. Молодой. Властный.
— Мы не смогли спасти его… Бедный Айве… Я многим ему обязан… Пойдемте, братья. Похоже, мы здесь закончили.
« Мы здесь закончили… » — повторил про себя Россенброк. Закончили. Мятеж в Джассе. Убийство семьи барона Джупры. Колодец. Потом казни, пытки, беженцы и долгорские монахи.
Конрад, буквально, слетел с трона и подхватил падающего канцлера.
— Сердце, Ваше Величество…
Долгорские монахи. Они знают… Они всегда идут по следу, и никогда не отступают, пока не извлекут истину. Их бог — правда…
— Лекаря! Канцлеру плохо!
Россенброк задыхался.
Долгорские монахи. Миром правят чудовища. Они знают. Торк. Страшное проклятие. Мы здесь уже закончили. Разрытый колодец. Россенброк открыл глаза:
—Великий Иллар! Что происходит с миром… — и потерял сознание.
52
Как и рассчитывал Аттон, им не удалось к ночи дойти до Бетаптица. Караван остановился на ночлег возле маленькой таверны, не дойдя до города каких-то десяти стрел. Краб, вторую неделю, заливал горе вином, проклиная богов, демонов и всех встречных. Мерриз всю дорогу через аведжийские земли молчал, пристально вглядываясь в каждого, проходящего мимо, путника. Остальные караванщики были подавлены, словно постарели за это время вдвое. Пожилой данлонец, по имени Лломми, узнав о захвате Прассии, покинул их, сославшись на то, что Великий Герцог может повести армию на Данлон. Он уговаривал Аттона идти и ним, к границе, обещал устроить капралом в армию Данлона, по Аттон молча, не отвечая на уговоры, проводил его, отдав напоследок пару кинжалов, подобранных на Пустошах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Что предпринимает король, граф? — Конрад устало посмотрел на канцлера.
— Огры уходят в Верейю. Прайды так и не дали королевским войскам решительного сражения, Ваше Величество. Я отследил продвижение нелюдей по территории королевства, и могу сказать, что в действиях прайдов угадывается какой-то смутный смысл, словно, они специально водили армию Венцеля за нос, и какой-то решающий момент, просто ушли в недосягаемые леса. Переговоры короля с Рифдолом не увенчались успехом, и это понятно — всем известно, что рифдольцы не воюют с нелюдями, в силу каких-то собственных соображений. А других войск, способных преследовать прайды в лесах Аллафф, у короля просто нет. Я склонен думать, что нападение огров на королевство также было спровоцировано…
— Вы допускаете, граф, что Фердинанд вел переговоры с нелюдями?
— Вряд ли, Ваше Величество… Огры — это не гномы, или эльфы… Они не станут заключать союз с людьми, но подтолкнуть их к нападению, вполне кому-то по силам. Но это не Великий Герцог. Я в этом уверен. Фердинанд стравливал короля с промышленника Бадболя, добиваясь ослабления провинции Хоронг, на данный момент основного поставщика железа и меди в Империю. Король, сам того не зная, шел у аведжийцев на поводу, направляя наемников в Бадболь. И лишь вторжение прайдов удержало его от захвата Хоронга. В промышленность Бадболя вложены огромные деньги разных торговых кланов от Норка и Бироля, до Бантуи… Но вот по силам ли им организовать нападение нелюдей… Скорее всего, они просто переплатили бы рифдольцам. Я думаю, Ваше Величество, что тот, кто организовал вторжение прайдов, делал расчет, на то, что Империя нападет на королевство, в то время, пока войска Венцеля гоняются по лесам за ограми и отбиваются от мятежников в Барге.
— Кому это нужно, граф? Кому? Кто еще, кроме Фердинанда, играет в эту игру?
— Не знаю, Ваше Величество. — Россенброк опустил голову. — У меня есть лишь только предположение о том, что на территории Лаоры существует некая организация, добивающаяся свержения законной власти. У меня есть сведения о том, что именно эти люди организовали Рифлерский Мятеж, вторую и третью Бриульскую Войну, несколько крупных и мелких крестьянских восстаний, в том числе восстание Сеппуги Кривого и Штикларнское Побоище. А так же покушения на правителей Бреммагны, Форелна, Забринии. Два неудавшихся покушения на Великого Герцога Рифлерского, три — на ландграфа Армельтии, четыре — на старого правители Латеррата. Недавнее покушение на короля Венцеля…
— Вы перечислили очень много всего, граф… И, что, нет никаких следов, точных сведений?
Россенброк помолчал, собираясь с мыслями. Он перечислил далеко не все, из того, что знал. После разговора с Пауком Гиром, он внезапно осознал масштабы действия неизвестной организации. И испугался. Многие фрагменты мозаики, длительное время находившиеся где-то на краю его сознания, сложились вдруг в картину, страшную по своей сложности и сути. Кто-то безнаказанно вторгался в святую святых, и вершил, по-своему, судьбу мира. И Россенброку стало страшно, при мысли о том, что и он занимает свою должность, лишь по тому, что это кому-то выгодно. Что он, Великий Канцлер, всего лишь марионетка, в чьих-то умелых руках. Но, поразмыслив, он решил, что впадать в панику на старость лет уже поздно, и проанализировав все имеющиеся сведения понял, что делать дальше. А дальше, необходимо было бороться. Изо всех сил… Всеми средствами…
— Прошу понять меня, Ваше Величество… Все то время, что я служу князьям Атегаттским, мимо меня проходило множество слухов, порой, сознательно ложных сведений. Все мои силы занимала борьба с врагами явными и, только сейчас, я собрал достаточно сведений, подтверждающих наличие еще одной силы. Враг этот умен и коварен. Свой хвост, попавший в западню, он беспощадно обрывает, спасая голову, как ящерица. Ногу, застрявшую в капкане, отгрызает, как волк. Но он не дух, и не всесилен. Он совершает ошибки. Иначе… — Россенброк развел руками.
— Послушайте, граф. Я допускаю, что мой отец… — Конрад, на мгновенье, замешкался, — мой отец мог смотреть на это сквозь пальцы… Но мой дед?
— Видите ли, Ваше Величество… По имеющимся у меня сведениям, я могу судить, что активная деятельность этих сил пришлась именно на правление вашего отца… — Россенброк запнулся и невидящими глазами посмотрел на Императора.
Он вспомнил. Стефан Серый. Сожженный лекарь. Айве Горру. Лекарь из далекого Эркулана. Звон оружия и гарь от пожарищ. Он, Марк Россенброк, сын наемника и базарной шлюхи. Он лежал, уткнувшись лицом в горячие внутренности, а над ним стоял на коленях Айве, и из его горла, пробитого арбалетным болтом, хлестала кровь. Сзади, звучал голос. Молодой. Властный.
— Мы не смогли спасти его… Бедный Айве… Я многим ему обязан… Пойдемте, братья. Похоже, мы здесь закончили.
« Мы здесь закончили… » — повторил про себя Россенброк. Закончили. Мятеж в Джассе. Убийство семьи барона Джупры. Колодец. Потом казни, пытки, беженцы и долгорские монахи.
Конрад, буквально, слетел с трона и подхватил падающего канцлера.
— Сердце, Ваше Величество…
Долгорские монахи. Они знают… Они всегда идут по следу, и никогда не отступают, пока не извлекут истину. Их бог — правда…
— Лекаря! Канцлеру плохо!
Россенброк задыхался.
Долгорские монахи. Миром правят чудовища. Они знают. Торк. Страшное проклятие. Мы здесь уже закончили. Разрытый колодец. Россенброк открыл глаза:
—Великий Иллар! Что происходит с миром… — и потерял сознание.
52
Как и рассчитывал Аттон, им не удалось к ночи дойти до Бетаптица. Караван остановился на ночлег возле маленькой таверны, не дойдя до города каких-то десяти стрел. Краб, вторую неделю, заливал горе вином, проклиная богов, демонов и всех встречных. Мерриз всю дорогу через аведжийские земли молчал, пристально вглядываясь в каждого, проходящего мимо, путника. Остальные караванщики были подавлены, словно постарели за это время вдвое. Пожилой данлонец, по имени Лломми, узнав о захвате Прассии, покинул их, сославшись на то, что Великий Герцог может повести армию на Данлон. Он уговаривал Аттона идти и ним, к границе, обещал устроить капралом в армию Данлона, по Аттон молча, не отвечая на уговоры, проводил его, отдав напоследок пару кинжалов, подобранных на Пустошах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86